Walk That Fragile Line

«Что ж, это был полный финиш» - думал Генри по дороге домой. Точнее, в один из его домов. После ухода Эммы, он и Крюк сидели в неком оцепенении, до тех пор пока Джонс не вскочил и с неловкими извинениями и не умчался прочь. Возможно, чтобы вновь гоняться за Эммой. Генри задавался вопросом, что происходит между его матерью и Крюком. Ладно, будем честными. Он знал что. Точнее сделал выводы из того, что собрал. Судя со стороны, они расстались на тяжелой ноте, оставив толстый слой напряжения. у них были вполне себе серьезные отношения, до того, как стало известно, что Крюк работал на Кору. А после того, как Крюк рисковал своей жизнью и спас его, Генри мог без тени сомнения сказать, что Джонс был хорошим человеком, пусть и совершившим кучу ошибок. Крюк всегда был бабником или вертихвостом — так слышал Генри, называли девчонки некоторых парней, которые знали себе цену, и притом были чертовски привлекательными. Но с Эммой, Джонс стал другим. Будучи находясь в любом людном помещении, пират смотрел на неё, будто она была в принципе единственным человеком на Земле. И даже после того, как Эмма грубо вела с ним, Крюк все равно продолжал её любить — Генри был уверен в этом. Генри также знал, что у Эммы проблемы с доверием. Он это понял сразу же после её приезда в Сторибрук. Его мать провела ни один год в приемных семьях, но это было одной из причин такого недоверия к людям. Было что-то еще, что Генри не знал. Очевидно, что-то серьезное произошло между между Эммой и его отцом — Нилом, что еще больше все усугубило. Но только что? Именно поэтому Крюк и потерял заслуженное доверие. Вполне логично, что предав единожды, отношения не будут прежними. Но что Свон не знала, так это то, что Крюк безумно сильно её любил. Или может знала, но игнорировала сей факт. Но почему? Все было настолько запутанным, что Генри почувствовал первые ощущения головной боли. «Не дай бог, когда-нибудь влюбиться!» — думал он. В чем Генри был уверен, так это в том, что его матери нужен небольшой толчок в сторону обаятельного пирата, и тогда, она найдет свой счастливый конец с ним. Поднимаясь по лестнице, Генри услышал раздраженные голоса. Вероятно соседи, — подумал он. Он до сих пор так и не привык, что сквозь тонкие стены так легко можно услышать соседей и их ссоры. В доме Регины такого счастья не было. Когда он приблизился к двери квартиры, он заметил небольшой черный предмет, в паре футов от порога. Наклонившись, чтобы поднять, Генри с удивлением обнаружил, что это была перчатка, похожая на ту, что носит Крюк. Черт… Положив перчатку в карман, парень сунул ключ в замок и обнаружил, что дверь не заперта. Толкнув её и зайдя в квартиру, он сразу понял, что что-то случилось. Разбитое стекло, капли крови на полу на всегда безупречно чистом полу. Генри знал, что бабушка была тем еще приверженцем чистоты, что еще больше удивило в этой ситуации. Эмма сидела на диване, зажав голову ладонями, Мэри-Маргарет и Дэвид сидели по обе стороны рядом с каменными лицами. Одного взгляда на лицо Эммы было достаточно, чтобы понять, что она недавно плакала. Видеть, что твои родители плачут — это крайне неприятно и больно. — Э… что происходит? — на долю секунды, Генри испугался, почему-то представив, что Кора каким-то образом вернулась и снова что-то сделала плохое. Эмма подняла голову и её глаза расширились от шока, увидев сына, стоящего перед ней: — Отлично, — пробормотала она раздраженно. — Ещё один желающий увидеть насколько я стала жалкой. Не говоря ни слова, она встала и стремительно прошла мимо сына и вышла из квартиры, хлопнув сильно дверью, отчего Генри подпрыгнул. — Всё нормально? — По крайней мере лучше, чем было, — вздохнул Дэвид, пройдя на кухню и взяв веник, чтобы убрать осколки. — Будь осторожен, Генри. Там разбитое стекло. — Что случилось? — с нажимом спросил снова Генри. — Почему мама плакала? — Ничего, — слишком поспешно ответила Мэри-Маргарет. — Порезала ногу, потому и расстроилась. Ничего страшного. Генри подозрительно прищурился. Голос его бабушки явно говорил об обратном. Просто порезать ногу, а потом сидеть на диване с подавленным видом? — Ты никогда не умела хорошо врать, — твердо сказал Генри. — Что случилось на самом деле? Мэри-Маргарет вздохнула, потянувшись за мокрой тряпкой: — Ты слишком проницателен для своего возраста. — Наверное, это передается генетически, — парировал Генри. — В чем дело? Мать Эммы перевела вопросительный взгляд на Дэвида, на что тот пожал плечами, прежде чем снова вернуться к уборке стеклянных осколков на полу. — Это из-за ночных кошмаров? — спросил Генри. Дэвид резко вскинул голову: — Кошмаров? — Ну да, разве вы не знаете? — нахмурился мальчик. Судя по выражениям лиц бабушки и дедушки, они не знали. К сожалению. А может быть и правильно, что Эмма держала это в секрете. — О чем они? — с беспокойством спросил Дэвид, подойдя к Генри. — В основном о Коре, я так по крайней мере думаю, — пожал плечами Генри. — Не нужно смотреть на меня таким взглядом, — с укором взглянул парень на Мэри-Маргарет, в глазах которой стоял неподдельный страх за дочь и сочувствие к внуку. — Это просто кошмарный сон, ничего страшного. За последние несколько дней, Генри несколько раз слышал, как Эмма кричала во сне, борясь с невидимым врагом. Судя по обрывочным фразам «нет», «отцепись от него», «Генри, беги», парень понял, что речь шла определенно о Коре. Было и без объяснения ясно, почему это ей снилось. В моменты этих снов, Генри тихо подкрадывался к кровати Эммы, и мягко брал её за руку, как делала когда-то для него Регина в моменты, когда болел он сам или также снилось что-то неприятное. Этот метод обычно успокаивал. Независимо от того, что Генри был обижен на Эмму за ложь о Ниле, мальчик все равно заботился о ней как мог. — Если это не из-за кошмаров, то из-за чего тогда? — упорно спросил Генри. — Это из-за Крюка? — нащупав перчатку в кармане он решил проверить и этот вариант. — Откуда ты знаешь? — с любопытством поинтересовалась Мэри-Маргарет. — Мы ели «У бабушки», потом пришел Крюк. А затем мама повела себя странно и резко ушла. А следом ушел Крюк. Наверное, пошел за ней, я так думаю. — Ты сообразителен, — похвалил внука Дэвид. — Но даже мы не знаем, как её помочь. Мы услышали крик, и когда пришли, они стояли, уставившись друг на друга. — Она ничего нам не расскажет, — разочарованно покачала головой Мэри-Маргарет. — Разве это не очевидно? Мы должны помирить их! — твердо сказал Генри. — Генри… я не думаю, что… — запнулась Мэри-Маргарет, не зная что ответить. — Почему нет? — запротестовал Генри. — Они любят друг друга. Эмма просто не знает, что Крюк другой. Он спас меня, он хороший парень. Мы просто должны показать Эмме это, и тогда она будет счастлива. — Это не так просто, Генри, — устало вздохнул Дэвид. — Нет просто, — заспорил мальчик. Но, судя по лицам родителей его матери, они думали совсем иначе. — Если вы мне не хотите помогать, то я сам все сделаю, — схватив рюкзак, Генри быстро направился к выходу, и через полсекунды его уже не было в квартире. — Генри! Генри, подожди! — крикнула Мэри-Маргарет, но уже было слишком поздно. У Генри уже был план, и он был полон решимости довести его до конца.