Влюбиться по расчету

      К утру Эшлин окончательно утвердилась в мысли, что медовый месяц бессовестно запоздал, и даже чуть было не посочувствовала тем самым девочкам из «приличного заведения», по крайней мере ее муж отпускать из постели упорно отказывался. Только бурчание голодного желудка и заставило его признать, что солнце уже встало, и отправиться в ванну. Словившая же смешинку принцесса за то время, что Эйван отмокал, успела одеться и впустить служанку с едой, и как раз собирала волосы в прическу, когда услышала за спиной:       — Оставь распущенными. Красиво.       Принцесса обернулась и не смогла не улыбнуться: еще влажные волосы мужчины стояли почти торчком, и ему очень шла улыбка, — не закрепленные еще шпильками и не поддерживаемые больше изящными пальчиками тяжелые локоны снова рассыпались по плечам.       — Ты же знаешь, что принцессе не должно появляться простоволосой.       Эшлин сама, почти по наитию протянула к нему руки и очень обрадовалась, получив в ответ улыбку и мягкие ладони сильных рук, что помогли ей подняться со стула, и выпускать ее пальчики мужчина не спешил.       — Хорошо, в таком случае пообещай, что это богатство в первозданном виде буду лицезреть только я.       — Как пожелаете, Ваше Высочество. — Чувствовать себя красивой приятно каждой женщине, тем более в глазах мужчины, что ей небезразличен.       А в другом крыле дворца в то же самое время остальные принцессы обсуждали сложившуюся ситуацию. Точнее Дженеви бушевала, а остальные пытались ее успокоить. Вчера вечером Дереку это кое-как удалось, но с утра принцессе в голову пришли новые идеи и теории, которыми она поспешила поделиться с сестрами, буквально ворвавшись в их старую общую спальню. Обычно эти порывы седьмой останавливала старшая, но сейчас ее не было…       — Дженеви, ты повторяешься. — Со своей обычной прямолинейностью остановила словесный поток Дэлия.       — Повторяюсь? Нашу сестру надо спасать из рук этого узурпатора, а вы сидите и ничего не делаете!       — Принц Эйван хороший! — Раздался вдруг звонкий голос.       — Лейси? — Удивлению принцессы не было границ.       — Да! Он хороший, Дженеви, не обижай его! — Подошла к сестре самая младшая из принцесс.       — Милая, почему ты так решила?       — Он… он помог мне, когда я в очередной раз упала. Вот. — Лейси протянула сестре небольшую коробочку, извлеченную из кармана платья.       — Что это? — Покрутила принцесса предмет в руках. — Очередной яд?       — Нет! Это мазь. Заживляющая. Он добрый, правда!       — Купить симпатию ребенка подарком — каков подлец!       — Дженеви, не передергивай. — Подала голос заплетающая волосы Фэлон. — По-твоему Эшлин могла влюбиться в подлеца?       — Ты прекрасно знаешь, что у них ничего не было!       — Уже было. — Ни одна дворцовая сплетня не проходила мимо Эделины. Столько хороших знакомых среди слуг не было больше ни у кого.       — Значит он задурил ей голову! — Непримиримости седьмой принцессы можно было только удивляться. — У него привлекательная внешность, я этого не отрицаю. Блэр, а ты чего молчишь?       — А что тут говорить, тут делать надо. — Откликнулась со своего места брюнетка.       — А может мы сначала спросим саму Эшлин? — Вклинился в паузу тихий голосок Кортни. Которую тут же поддержала Лейси:       — Да! Дженеви, пожалуйста.       Младшую блондинка всегда оберегала и очень любила, и потерять близкие отношения с еще одной сестрой очень не хотела.       — Эйван, ну отпусти, я ненадолго. Надо же поговорить с сестрами!       — А-а. — Помотал головой мужчина, ероша носом волосы сидящей у него на коленях жены. — Я же тут с ума от безделья и одиночества сойду.       — Что же ты в темнице делал? — Удивилась, поворачиваясь к нему лицом, Эшлин.       — В основном физические упражнения. Больше, кроме как спать там делать было нечего. — Признался недавний узник.       — Тогда в чем проблема сейчас?       — В том, что тюрьма — вроде как безысходность, а домашний арест — уже нет. Эшлин, — Он медленно вдохнул запах ее волос, и только потом продолжил. — я не могу ничего не делать, но я не знаю что бы я мог сделать в этой ситуации.       — Поэтому я тебе и говорила вчера подумать, кто бы мог тебя подставить, но ты предпочел заниматься другим делом.       — Но тебе ведь понравилось.       — Да, но сейчас не об этом. — Не повелась на провокацию Эшлин, только коротко чмокнув мужчину в губы. — Давай, думай, кто мог и кому было выгодно подкинуть тебе арбалет.       Принц взял себя в руки, даже выпустил из этих рук жену, позволив ей сесть рядом, и перешел на серьезный тон:       — Тогда пожалуй надо думать, кто еще может иметь права на трон, кроме меня и Дерека. У короля Рэндольфа точно нет внебрачных сыновей?       — Нет. — Эшлин с трудом, но удалось не обидеться, ведь в свете последних событий предположение вполне реальное. — Папа очень любил маму, но у них рождались только дочки. И до того, — Предвидя следующий вопрос продолжила принцесса. — у папы детей не было, они с мамой поженились очень рано, а что такое репутация наследника тебе известно как никому. Да и какие дети в двенадцать лет?       — Хорошо, а потом?       Принцесса поджала губы, даже не желая отвечать на подобные обвинения.       — Эшлин, ты не обижайся, твой отец — замечательный человек, но для очень многих мужчин секс — лучший способ уйти от неприятной действительности. По себе знаю. Прости.       Девушка погладила его по руке, а когда принц чуть развернул ладонь ей навстречу, сжала пальцы мужчины.       — Простила. И папу я не выгораживаю. Я… отлично помню то время, хотя порою хотела бы его забыть: мама умерла при рождении тройняшек, мне же тогда только исполнилось семнадцать, мы с сестрами были в растерянности, просто не могли поверить в случившееся, а папа… все свое время он проводил не с любовницей, а с Джанессой, Катлин и Лейси, первый месяц просто от них не отходил, может боялся, что они покинут его как и мама…       Теперь уже Эйван сжал ее ладонь.       — Ты скучаешь по ней?       — Да. — Пожатие плечами вышло само собой, как и смахнутая из левого глаза слезинка. — Временами. Ты же по своей наверняка тоже.       — Я ее почти не помню, мне и пяти лет не было. Ее не стало через три дня после рождения Ирвина, и мой отец после этого женским обществом не пренебрегал.       — Давай оставим эту тему. — Попыталась улыбнуться Эшлин. Не получилось. — Если не искать принцев-бастардов, кто еще мог бы предъявить свои права на трон?       — Тогда остаются только мужья, или будущие мужья твоих сестер.       — Или вернулась Ровена.       — Ровена?       — Герцогиня Ровена, папина сестра, она уже пыталась захватить власть, отравив его, но после этого она была официально исключена из списка наследников как недостойная, не говоря уже о том, что заколдована. Мы не ожидали, что она могла бы вернуться. Но месть… Нет, все равно не сходится. Ровена мстила бы Дженеви, или Лейси, и убрать в первую очередь пыталась бы Дерека: она расчетлива, но эмоции и «дворянская гордость» вполне могут взять над ней верх.       — Ты так и не ответила по поводу мужчин твоих сестер. Причем тех, кто старше Дженивьевы, — ее мужа убрать не пытались.       — Не ответила, потому что, насколько мне известно, ни у кого из них нет сейчас серьезных отношений.       — А раньше?       — И раньше не было. По крайней мере таких, чтобы выйти замуж.       — А подробнее?       — Эйван! Это личное дело моих сестер!       — Эшлин, это вопрос наследования нашего королевства.       — Я была права. — Вдруг сказала принцесса.       — В чем?       — Из тебя получится замечательный король.       — Спасибо, конечно, но…       — Но! — Перебила будущего короля жена. — Это мои сестры и позволь мне самой узнать, существуют реальные претенденты на престол или нет.       — Хорошо. — Выдержав паузу кивнул Эйван. — Только не забудь потом рассказать, должен же я хотя бы знать, кто меня подставил.       — О, Блэр, — Почти сразу выйдя из своих комнат, столкнулась с сестрою Эшлин. — где все, мне надо с вами поговорить. И желательно без младших.       — Пошли. Я как раз к тебе за этим и шла. А вот без младших не получится.       Вторая принцесса разве что не бегом пошла в обратную сторону, что лучше всяких слов свидетельствовало о ее возбуждении и нетерпении.       — Знаешь, Лейси так защищала твоего мужа…       — Лейси? — Удивилась старшая. — Признаться, я думала, она будет на стороне Дженеви, как и всегда.       — И не ты одна. Эшлин, — Вторая принцесса вдруг резко остановилась. — скажи, ты действительно уверена в невиновности мужа?       — Да. Уверена.       — Если ты так думаешь только потому, что внезапно…       — Нет, Блэр, мои чувства тут не при чем. Вернее при чем, конечно, но пойми правильно: Эйвану действительно незачем убивать папу, и не такой он человек, чтобы травить кого-то и даже стрелять из засады, не его методы, и наконец, кто так бездарно прячет орудие покушения в собственно столе. Эйвана кто-то подставил. Ты мне веришь?       — Тебе — всегда. А вот ему… еще не решила.       — Спасибо, сестренка. Спасибо за все. — Обняла младшую Эшлин.       — Все будет хорошо. — Наивный, почти вопросительный, какой-то детский тон от двадцатилетней девушки услышишь нечасто. Но улыбка была ненастоящей.       — Да.       Дальше не было сказано ни слова до самой общей спальни, что как-то незаметно стала залом советов. Впрочем и это залитое утренним солнцем помещение встретило двух старших принцесс каким-то неприятным молчанием. Эшлин поняла, что она старшая, и что ей сейчас очень важно подобрать правильные слова. И все же сначала девушка с комфортом расположилась на своей старой кровати, только после этого открыв рот:       — Девочки, я знаю, что вы не доверяете сейчас никому, и особенно Эйвану, как приезжему, но я прошу вас поверить не ему, а мне. Я уверена, что он непричастен к покушению на папу, его подставили. Дженеви, ну разве можно было спрятать арбалет очевиднее?       — Может он на это и рассчитывал?! — В голубых глазах прежней уверенности уже не было, но упрямый тон был тем же.       — Допустим. Хотя это и не так. Но я повторюсь, у Эйвана нет мотива: он абсолютно официально является наследником, более того, он уже сейчас выполняет часть королевских функций. И если отстраниться от личной неприязни, то все вы это знаете, просто ты, Дженеви, до сих пор на Эйвана злишься, как и на меня.       — Я на тебя не злюсь.       — Злишься. Или обижена, называй как хочешь. Просто подумай и постарайся понять: да, у нас с Эйваном все получилось иначе, нежели у тебя с Дереком, но важно что сейчас я люблю своего мужа и не променяю этого мужчину ни на кого другого.       Эшлин сделала паузу, всматриваясь в лица сестер. Реакция была разной. Радовало, что однозначно негативной не было.       — Поэтому я хочу выяснить, кто же все-таки подставил Эйвана. Не имея улик, отталкиваться мы могли только от мотива, и пришли к выводу, что тут вы правы: мотив — королевство. Кто-то рвется к трону. И для этого этому кому-то нужно убрать и папу, и Эйвана. Отсюда и возникает вопрос: девочки, у вас есть кто-нибудь, кто мог бы рассчитывать жениться и стать королем?       Ошарашенные принцессы дружно переглянулись и не менее дружно помотали головами.       — Блэр, а твой граф?       — Нет, что ты, это было почти детское увлечение, ничего серьезного. Просто до сих пор иногда танцуем вместе, встречаемся конными, расстались-то друзьями.       — Уверена? Где он был четыре дня назад?       — У себя в имении. — С улыбкой развела руками синеглазая брюнетка.       — Впрочем мог и нанять кого-нибудь. — Пробормотала себе под нос Эшлин.       — Последний раз он здесь был почти две недели назад. Да нет, не мог Ричард.       — А Эйван значит мог? — Риторически вопросила старшая принцесса. — Фэлон, а кто-нибудь из твоих… многочисленных.       — М-м-м… Нет, не думаю. К тому же я только шестая. И если уж на то пошло, то почему ты не рассматриваешь личный мотив: может какой-нибудь твой тайный поклонник решил от мужа тебя избавить?       — Нет у меня никакого тайного поклонника. — Отмахнулась Эшлин.       — Так на то он и тайный! — Излишняя романтичность не всегда шла Фэлон на пользу.       — Да, и к активным действиям он перешел только на третий месяц, и папу заодно отравить решил, чтобы строгий родитель тайной страсти не мешал. Фэлон, читай поменьше ромийских романов.       — Кстати, Кортни, ты ничего не хочешь нам рассказать?       — Нет. — Спряталась за переплетом очередной книжки третья принцесса.       — Кортни? — Повторила за младшей сестрой Эшлин.       — У меня действительно никого нет. Но тебя я искренне поздравляю.       — Спасибо. Эделина, Дэлия?       — Нет.       — Ну…       На пятую принцессу уставились одиннадцать любопытных пар глаз, что она даже смутилась и закусила губу.       — На самом деле ничего серьезного, нет, и замуж я тем более не собираюсь, мы даже не перешли еще на следующий этап отношений…       — Следующий — это постель? — Прямолинейность Дэлии порой доходила до бесцеремонности.       — А какой еще?! — Тут же вскинулась Эделина.       — Так так бы сразу и сказала.       — Девочки, успокойтесь, Эделина, ты о ком говоришь?       — Нет, зря я наверное о нем сказала. И у нас все еще несерьезно, и трон ему не нужен, да он даже не дворянин!       — Эделина, имя. Если не виноват, то даже не узнает ничего.       — Обещаешь? Он мне нравится, вообще-то.       — Обещаю.       — Том Каснер, стражник в звании лейтенанта. — Нехотя буркнула Эделина.       — Хорошо. Может кто еще кого вспомнит? Фэлон, особенно ты подумай еще раз.       — Подумала. Считаешь, что есть еще хоть кто-то, кто не знает, что на мне жениться не получится? Я для этого слишком люблю любовь.       — Вот уж точно. — Усмехнулась старшая, и не она одна.       — Эшлин, а почему ты меня не спрашиваешь?       — Потому что я знаю, что Дерек любит тебя, а трона даже побаивается, не говоря уже о том, что мой зять — хороший человек.       — Прости, но о своем зяте я этого сказать не могу.       — Дженеви, я не прошу тебя полюбить Эйвана, как все мы любим Дерека, я все понимаю. Но подумай вот о чем: счастлива я буду только с ним, и за свое счастье намерена бороться.       Проверять хорошего друга Эделины Эшлин отправилась лично. Саму же сестренку попросила в это время разузнать все что только можно обо всех кого видели рядом с их с мужем кабинетом четыре дня назад. В вопросе сбора информации на пятую принцессу можно было положиться: заболтает кого угодно и на любую тему.       К удивлению принцессы кандидатом в любовники сестры оказался тот самый стражник, что еще вчера дежурил в подземелье, где держали Эйвана. Вот и представилась возможность поблагодарить лейтенанта за своевременное предупреждение о приходе сестры. Парень правда попеременно то краснел, то бледней, то отводил взгляд и заикался… впрочем, учитывая что Эшлин с мужем творили в камере, это должно быть вполне нормальная реакция.       Стражник судя по всему действительно оказался вполне нормальным парнем, только стеснительным: Том и при упоминании Эделины краснел как маков цвет. Наследница престола только удивлялась, как ее бойкая сестричка сошлась с этим тихим пареньком. Впрочем его морально-волевые качества вполне искупали его застенчивость, стоило потом спросить у пятой принцессы, как они познакомились.       К обеду же Эшлин вернулась к себе, предварительно заглянув в кабинет и взяв кое-какие бумаги, чтобы Эйван на скуку не жаловался. Ведь на самом-то деле права наследования его еще никто не лишал (и не лишит!)  — пусть работает.       Мужа принцесса застала лежащим на диване перед накрытым, но еще не тронутым столом и с книгой в руках.       — Что читаешь? — Весело поинтересовалась девушка, пристраивая папки с документами на угол стола.       — Не женский эротический роман. — Скосил на нее взгляд мужчина.       — Прости. Это тоже была попытка тебя спровоцировать. Бездарная, знаю. А почему не поел?       — Тебя ждал. — Принц загнул уголок страницы и отложил книгу, садясь и ставя ноги на пол.       — А если бы я не пришла?! — От волнения, принцесса даже вилку чуть не уронила.       — Значит не пришла бы. — Эмоции его выдавало разве что-то, как он разрезал ножом фрикадельку, хотя плечами принц пожал абсолютно индифферентно.       — Эйван, — Жена даже пересела со стула напротив, на диван рядом с мужчиной. — послушай меня. Я не собираюсь тебя бросать или отказываться от тебя, от нас. И с обвинением этим абсурдным мы разберемся, все будет хорошо. Что произошло, пока меня опять не было?       Не успела девушка и пикнуть, как снова оказалась в кольце теплых рук.       — Ничего. — Шепнул принц, целуя ее в ушко.       — Но что-то же тебя беспокоит. — Не поддалась на ласку Эшлин.       — Глупость на самом деле. — Тяжело вздохнул мужчина, так и не выпустив жену из объятий, только уже привычно пересадив ее к себе на колени. — Но так все и начинается, из-за моего невезения от меня уже и отец отвернулся, и несколько друзей… скоро и тебе наверняка надоест.       — Что?! — Ушам своим девушка не поверила, вскинувшись, но он снова положил ее голову к себе на плечо.       — Я знаю, что ты не способна на предательство, но… уже привык к постоянным неудачам. И поверить, что мне впервые в жизни по-настоящему повезло — сложно.       — Повезло? — Все же подняла голову девушка, чтобы заглянуть в его карие глаза.       — С тобой.       — Тогда разрешаю считать себя твоим счастливым талисманом. Чтобы больше ты о подобном даже не думал. — Пальчик принцессы, за неимением веера, абсолютно некультурно уперся в грудь мужчины.       Эйван облегченно рассмеялся. И, не сдержавшись, снова поцеловал строгую сейчас супругу. На этот поцелуй Эшлин ответила, хоть и не сразу, выдержать воспитательную паузу все же надо было.       А после еды жена рассказала Эйвану о прогрессе «расследования», в том числе и то, что удалось разузнать Эделине. И результаты были… странными. По всему выходило, что никто ничего не видел, никто ничего не знает и никто никого не подозревает… или по крайней мере все так говорят: пятая принцесса отметила, что некоторые слуги как-то замыкаются, стоит их спросить, кто к рабочему кабинету наследников в спорный день приближался.       В итоге Эйван предположил, что они просто чего-то не замечают со своего места: слишком высоко сидят и соответственно просто не могут понять, что в среде прислуги происходит, и выдвинул предположение опросить среднюю прослойку: секретари, младшие придворные, старшие слуги… И тут уже Эшлин со странной улыбкой и горящими глазами объявила, что у нее есть идея. Принц чуть не испугался такому энтузиазму жены: помочь-то он ей ничем не мог — и снова не хотел отпускать. С одной стороны принцессе это нравилось: чувствовать себя любимой и ценной оказалось невероятно приятно, а с другой ее рациональную часть пугала такая удушающая забота.       Свой источник информации наследница престола нашла во флигеле с почти всегда открытой в сад дверью. Витражная двустворчатая дверь зимнего сада была открыта и сейчас, а на чайном столике дымилась чашка с ароматным напитком, и стояло несколько вазочек с печеньем.       — Дерек!       — Принцесса Эшлин. — Встал и поклонился бывший сапожник.       За прошедшие полгода он совсем не изменился, все тот же простой парень из ближайшей деревни, что когда-то стал королевским сапожником только благодаря своему таланту, своим золотым рукам. Теперь же молодой мужчина большую часть своего времени проводил в этом самом зимнем саду, среди деревьев которого организовал себе небольшую мастерскую. Здесь было тихо, спокойно и красиво, к тому же попугаю Феликсу здесь очень нравилось: птиц говорил, что здесь в нем просыпается зов предков.       — Дерек, ты тоже теперь принц, а я тебе всего лишь свояченица. — Строго попеняла мужчине названая старшая сестра.       — Прости. Никак не привыкну. — Признал свою ошибку он.       — Об этом я и хотела с тобой поговорить. Эделина сказала, что ты не разделяешь ненависти Дженеви к моему мужу. И, что тебя до сих пор не воспринимают как принца, но и в круг прислуги уже не принимают. Дерек, тебе легче всего посмотреть со стороны, скажи: у кого во дворце достаточно большие амбиции и возможности?       — При… Эшлин, я не приспособлен для всех этих дворцовых интриг, я ничего в них не понимаю.       — Поэтому я и спрашиваю именно тебя. — Улыбнулась девушка. — Может дворцовые интриги и не твое, а вот в людях ты разбираешься. Помоги мне, пожалуйста.       — Я и рад бы, да чем? Я даже близко не представляю, кто мог бы хотеть или рассчитывать стать королем.       — Нет, Дерек, не пытайся делать выводы, сам же сказал: не твое. Расскажи о том, чего мы, принцессы, не видим, не замечаем, а с твоего места — очевидно.       — Не замечаете? — Дерек медленно провел пальцами по незаконченной танцевальной туфельке и невесело ответил. — Дженеви многого не замечает. Даже того, что твой Эйван хороший парень, я кажется еще не говорил, но я рад за вас.       — Спасибо.       — Чаю хочешь? — Вдруг спохватился мужчина. И непонятно зачем пояснил. — Под чай всегда хорошо работается.       — Не откажусь. — Присела за стол принцесса. — Но возвращаясь к вопросу…       — Да. Не знаю, чем я могу помочь… Разве что, Эшетон… Может тебе лучше к нему и обратиться?       — Папин секретарь?       — Да, Юджин Эшетон имеет очень большое влияние при дворе, он наверняка все знает.       — Насколько большое? — Нахмурилась Эшлин.       Юджин. Принцесса его помнила. Дворянин, но простой безземельный и без титула, еще его отец был секретарем короля, так что пожалуй можно сказать, что профессию он унаследовал. С детства парень жил во дворце и… общался с принцессами, пожалуй даже был им другом детства. И только сейчас Эшлин поняла, что вот уже много лет его не видела. Или просто совершенно не замечала?       — Очень большое. — Пожал плечами Дерек. — Фактически все слуги его слушаются беспрекословно, даже если по должности им это совершенно не положено.       С Дереком принцесса замечательно посидела за несколькими чашками чая и интересным разговором. Вот уж никогда девушка не думала, что ее зять может оказаться сплетником, а сама не заметила, как они несколько часов проболтали фактически ни о чем. Когда же к ним присоединился еще и Феликс, с меткими комментариями попугая стало совсем хорошо и весело.       И когда, ближе к ужину, задумчивая Эшлин вернулась в свои комнаты, помимо других, в голове крутилась мысль, что детектив из нее никакой. Возможно стоило попросить помощи, или хотя бы совета, у Кортни? Третья принцесса столько всего прочитала… у нее границы мышления гораздо шире, чем у старшей сестры: синеглазая способна выдвигать такие версии и предположения, что остальным принцессам даже в голову не придут.       Однако стоило принцессе закрыть входную дверь, как все «лишние» мысли попрятались по закоулкам сознания, оставив одну: «Эйван». Принц снова налетел на жену со спины, но на сей раз был невыразимо нежен. Или хотя бы пытался: Эшлин не уследила, так что вполне вероятно, что первой этой пытки нежностью не выдержала именно она, просто набросившись на мужа.       Сомнениями своими принцесса смогла поделиться только за ужином. Под горячую отбивную с парными овощами рассказ шел немного сбивчиво, но в целом завершился успешно. Всяко успешнее, чем под жаркие поцелуи мужа.       — Я бы проверил самого Эшетона. — После некоторых раздумий откликнулся принц.       — Эйван, я Юджина с детства знаю. Да и зачем ему все это? У него нет никаких прав на трон.       — Уверена? Раз уж ты его с детства знаешь, то и твои сестры тоже.       — Ты на что намекаешь? — Почти возмутилась Эшлин.       — На то, что он может думать, что на самом деле у него шансы есть. — Невозмутимо пояснил принц.       Принцесса вздохнула:       — Он тебе не нравится, в этом все дело.       — Не нравится. — Не стал отрицать мужчина. — Он надоедливый зануда. А еще он доверенное лицо короля, его секретарь. И если он женится на одной из его любимых дочек… Король Рэндольф вполне может назначить его наследником. К тому же, как я слышал, именно Эшетон разоблачил, или предотвратил, отравления.       Девушка слушала и не хотела верить.       — Откуда ты это знаешь? — Спросила в отчаянной надежде, что муж ошибается.       — От моих собственных охранников. — Кивнул мужчина на дверь покоев. — А что ты на меня так смотришь? Познакомились. Я же очень послушный пленник. И не воюю с принцессами.       Эшлин невольно хихикнула, уж больно однозначно лицо «послушного пленника» контрастировало со словами. И все же она упрямо повторила:       — Все равно я не верю, что за всем может стоять Юджин.       Эйван промолчал, но столь многозначительно, что принцесса без слов поняла, что во-первых, он остался при своем мнении, а во-вторых, поговорить-то с Эшетом нужно будет так и так. И все равно воспринимать друга уже далекого детства она предпочитала как свидетеля, а не подозреваемого.       Впрочем, это разногласие было не первым и наверняка далеко не последним в их семейной жизни и совершенно не помешало провести ночь в полном согласии друг с другом. Может и хорошо, что с первыми трудностями всех молодых семей они столкнулись до того, как действительно стали семьей?