Влюбиться по расчету

      Балы отгремели, гости разъехались, и жизнь во дворце вернулась в свою колею. Должна была вернуться. Для всех, кроме Эшлин. Наследнице престола теперь предстояло на вполне официальной основе разобраться в делах родного королевства. Впрочем, то же самое касалось и ее мужа.       Молодожены обошлись без медового месяца. По их обоюдному желанию, им был выделен большой кабинет недалеко от королевского и переданы копии почти всех финансовых и политических документов за последние два года. Таковых, кстати, оказалось прискорбно мало: стабильная экономика маленького королевства и столь же стабильный спрос на внешнем рынке не располагали к потрясениям, а значит и вороху бумаг; не было также ни войн ни засух — живи и радуйся. Если бы такая ситуация не вела к стагнации и последующему кризису. На данном этапе все можно было исправить, но в этом направлении надо было работать — чем пара в том числе и занялась.       В политической сфере дела обстояли лучше, в частности с поддержкой Линзории теперь можно было не опасаться коалиции трех соседних небольших королевств. С другой стороны, теперь оказавшаяся «зажатой» между не имеющими общей границы королевствами Ромия могла рискнуть пойти на провокации… стоило в ближайшее время ожидать оттуда послов, а то и своих отправить. В конце концов на самом деле взаимовыгодный союз двух стран, скрепленный браком, был не столько политическим, сколько экономическим; с некоторыми оговорками, касательно наследования.       Не стоит забывать и о представительских функциях. Отныне Эшлин и Эйван взяли на себя часть подобных обязанностей, что раньше Рэндольф выполнял в одиночку.       С сестрами в первые два месяца после замужества старшая принцесса виделась довольно редко — появилось слишком много дел, ведь принцесса не желала отдавать свое королевство «на растерзание» заграничному принцу. Впрочем, с Эйваном у них установились довольно ровные рабочие отношения и достаточно уважительные личные… хотя и не обходилось без некоторых эксцессов, но какая молодая семья может без них обойтись? Принц не спешил рассказывать о себе, а Эшлин так и хотелось его расшевелить, так что наверное правильно определить их отношения можно как «бой на учебных рапирах». Спали они по-прежнему раздельно, как и в целом вели каждый свою самостоятельную жизнь, за исключением, однако, работы.       По неизвестным, и непонятным, Эшлин причинам Эйван не пытался «перетянуть одеяло» на свою родную Линзорию, наоборот упорно старался блюсти интересы королевства жены… или теперь его королевства? Как бы там ни было, мало по малу, начиная с чисто экономических вопросов, принцесса стала доверять мужу, перестала проверять за ним каждую бумажку и начала советоваться, приняла его как союзника, а не внедренного шпиона. Вроде бы сознание и подсказывало, что все это неспроста, что о чем-то принц молчит, но… может девушка просто устала, а может ей даже начинало нравиться, что рядом есть кто-то… на ком можно отточить свое остроумие.       И все же в этот погожий осенний денек Эшлин решила сделать себе выходной, взяла свою флейту и, по старой привычке, отправилась в парк. Было уже почти начало зимы, но мягкий климат королевства позволял чувствовать себя на улице вполне комфортно лишь накинув на плечи шаль. Сначала непослушные после долгого перерыва пальцы вскоре снова безошибочно брали сложные аккорды, а сама принцесса наслаждалась являющейся продолжением ее дыхания музыкой.       Сколько она провела так времени? Девушка не считала, но по всему выходило, что порядочно — погода успела измениться и даже в тихом, защищенном от ветров уголке сада стало зябко. Но остановили музыкальные упражнения принцессы не погода, а раздавшиеся аплодисменты, вернее даже одиночные хлопки в ладоши:       — Хорошая техника. Не боитесь простудиться, Ваше Высочество? — Как обычно серьезным тоном с неизменной скрытой усмешкой спросил привалившийся к одной из внутренних стен Эйван.       — Я уже заканчиваю. — Откликнулась Эшлин с улыбкой. Любимый инструмент поднял принцессе настроение, да и мужа за эти два месяца она научилась худо-бедно, но понимать: он действительно похвалил, и разве что на словесную пикировку набивался, на разговор, —, но на этот раз у принцессы было другое настроение. — Вы что-то хотели?       — Не совсем. Вас Эшетон искал. А я просто сбежал от этого зануды.       — Кто искал? — Переспросила девушка, поднимая футляр с флейтой и выходя из уютного закутка на гравийную дорожку.       — Секретарь Вашего отца, принцесса. — Укоризненно покивал Эйван, шагая рядом.       — Берегись!       Эшлин и понять-то ничего не успела, как муж уже резко дернул ее на себя, а почти перед самым носом девушки пролетело что-то небольшое, но несомненно твердое. А следом прибежала и виновница:       — Извините! — Повинилась Дэлия со странным продолговатым предметом конической формы в руках. — Новую игру осваиваем. Эшлин, ты в порядке?       — Да. — Ответила старшая из двенадцати и только теперь, анализируя свое состояние, заметила, что руки Эйвана до сих пор сжимают ее плечи, да так сильно, что могут и синяки остаться.       Эшлин повела плечами, желая высвободиться из, как оказалось, действительно сильных рук, но сделала это столь неудачно, что только почувствовала спиной движение его грудной клетки при глубоком дыхании. Благо тут и Эйван вспомнил, что девушку надо отпустить.       Освободив жену и сделав шаг назад, Эйван поклонился принцессам, бросил «прошу меня извинить» и решительным шагом направился в сторону конюшни. Прошло всего несколько минут, как сестры услышали перестук копыт, а вскоре и он затих за пределами парка.       — Куда это он? — Недоуменно поинтересовалась четвертая принцесса, смущенно помахивая битой.       — На прогулку? Блэр ведь постоянно где-то скачет, вот и он, чтобы расслабится, в седло садится. — Пожала в ответ плечами Эшлин, стараясь ответить ровно, и тоже поспешила распрощаться с сестрой, скрываясь во дворце. Знала она, куда ее муж поскакал, и ей это не нравилось.       В каком-то смысле она ответила Дэлии правду: Эйван действительно поехал расслабляться. В публичный дом. И Эшлин это злило. Страшно подумать: принцесса ловила себя на том, что завидует девушкам из этого «приличного заведения»! А все потому, что они имеют возможность оказаться в кольце сильных рук ее собственного мужа, а она — в голове не укладывается — нет. Разве что вот так, когда ее здоровью угрожает запущенный сестрой мяч. Вот и остается о таких моментах лишь вспоминать.       А Эйван и не скрывал, что ездит к любовнице. Точнее любовницам: какую-то одну девушку принц не выделял, так что даже если от «девочек» пойдет утечка информации (хотя подобные заведения заботятся о своей репутации и следят за конфиденциальностью клиентов), максимум до чего они могут додуматься, что мужчина с женой поссорился или что ему просто не хватает секса с ней — в конце концов посещает публичный дом он не часто.       Эшлин знала, что секс — одна из естественных физиологических потребностей организма, но это совершенно не мешало ей злиться. За прошедшее с момента свадьбы время, принцесса поняла две вещи: Дженеви была права, и Дженеви ошибалась от начала и до конца. Счастья в политическом браке действительно быть не может, — и это совершенно не значит, что политический брак не может быть счастливым. Осталось как-то намекнуть на это мужу. И вот именно тут девушка не знала что делать. Соблазнять собственного мужа?! Принцессе гордость не позволяла вести себя как одной из девушек «приличного заведения».       К тому же Эшлин не чувствовала ничего подобного любви, как это описывают в романах. Собственный муж был ей интересен, принцесса с удовольствием с ним общалась и работала, хоть и не сказать, что это всегда было легко, да и в часы перед сном, проводимые в общей гостиной, его присутствие рядом не доставляло девушке беспокойства. А если и доставляло… то несколько иного рода. Когда это началось? Потребность, чтобы этот человек, мужчина, был рядом; желание, чтобы был ближе. Даже несмотря на то, что супружеская пара так и не преодолела барьер этикетного обращения.       Вернулся Эйван усталый, но не шибко довольный. Жену обнаружил в кабинете. За раскладыванием карточного пасьянса. Чему очень удивился.       С пару минут он наблюдал, как Эшлин старательно делает вид, что не замечает его, после чего взял один из стульев для посетителей, перенес его к столу жены, развернул и оседлал, устраивая подбородок на спинку предмета мебели. Так наблюдать было удобнее.       — Не знал, что принцессы играют в карты. — Задумчиво сказал Эйван, когда девушка закончила расклад.       — О, Вы многого о принцессах не знаете. — Лукаво улыбнулась Эшлин. Фраза эта в тех или иных вариациях в последнее время была частой гостьей в ее речи.       — В таком случае может Ваше Высочество согласится расширить мой кругозор?       — Сыграть? С Вами? — Притворно ужаснулась принцесса. — А разве принцы играют? Какое падение нравов! — Под конец своего маленького выступления тасующая колоду шатенка уже откровенно хихикала, не способная сохранить серьезное выражение лица.       Эйван прищурил свои карие глаза и аккуратно выхватил у жены карточки с картинками, быстро раздавая по пятнадцать штук. Для начала сыграли в Канасту, и мужчина, что не удивительно, выиграл: сказывалось отсутствие навыка у принцессы — играла Эшлин редко. Как и раскладывала пасьянсы. Сейчас-то взялась за карты только чтобы отвлечься, почти случайно найдя потрепанную колоду в ящике стола. Впрочем, третья и пятая игра остались за девушкой.       — Ваше Высочество, а что у вас с лицом? — Задала Эшлин давно мучавший ее вопрос, в очередной раз мешая карты.       Эйван поморщился. Играли, за отсутствием финансового интереса, на вопросы-желания, «правду или действие», если угодно, а так как карточный долг — дело чести, то ответить полагалось правду. Пусть и очень не хотелось. Предыдущие вопросы были безобиднее, как и желания: принцесса всего лишь призналась, что играть ее еще в детстве научила помощница камеристки, девочка ее лет, станцевала несколько балетных па в неподходящей обуви, а также рассказала о волшебной стране, что посетила с сестрами на правах «какого-нибудь секрета» (Эйван не шибко поверил, но спорить не стал), а принцу пришлось сбегать в парк и собственноручно нарвать для жены букет цветов.       — Мое обычное невезение. — Вздохнул после паузы Эйван. — С лошади упал.       — Но… — Даже руки принцессы замерли, не донеся карты до стола. — Я же видела, вы отличный наездник.       Принц невесело усмехнулся комплементу:       — Это не помешало подпруге седла порваться от старости.       Эшлин просто слов не находила: упасть с лошади это же опасно для жизни! А если бы на большой скорости?!       — Не волнуйтесь так, Выше Высочество, со мной подобное происходит довольно часто, я привык. Отделался царапинами и парой синяков.       — Что значит привыкли?!       — Ну неужели Вы не слышали о моем невезении? — Откликнулся Эйван в приступе самоиронии. — Даже отец решил, что такому как я нельзя доверить королевство.       — Лишить престола только из-за какого-то эфемерного невезения? — Прошептала принцесса, ушам своим не веря.       — Со мной он по этому поводу не советовался. Но других причин просто нет. — Отрезал мужчина, вставая. Играть дальше резко расхотелось. — Прошу меня извинить.       — Выше Высочество, — Но принц уже поклонился и вышел, не слушая дальнейшие слова жены.       И вечером разговора тоже не получилось. Мужчина стремительно прошел в гардероб, переоделся, лег на диван и отвернулся к стенке, накрывшись одеялом, даже халат, что обычно вешал на стул, и тот не снял. К слову, диван к ним в гостиную супруги велели поставить другой: теперь спать на нем было достаточно комфортно.       — Ваше Высочество, — Он не реагировал. — Ваше Высочество? — Эшлин сглотнула и продолжила, ей казалось правильным то, что она собиралась сказать. — Может наше королевство и меньше Линзории, но его жители теперь рассчитывают на Вас, и какими-то нелепыми слухами о невезении этого не изменить. И… может мое мнение не достаточно объективно, но все же я думаю из Вас выйдет хороший король.       Эйван по-прежнему молчал, но Эшлин показалось, что задышал он чуть ровнее.       — Спокойной ночи. — Улыбнулась принцесса уже от своей двери.       А на утро Эйван сделал вид, что ничего не произошло. И Эшлин поддержала эту игру. Только чуть внимательнее пригляделась к мужу и увидела, что по поводу «пары синяков» он кажется сильно приуменьшил. Принцесса хотела уже было заставить его обратиться к лекарю, но прикусила язычок, подумав, что так заденет его гордость, ведь были же у мужчины причины промолчать… укололо только, что муж ей не доверяет. Впрочем, как раз на это у него причин не было.       Так, приняв решение и не надоедая дольше мужу, после завтрака Эшлин отправилась на поиски сестры, шестой из них. Фэлон нашлась в библиотеке, сидящей рядом с Кортни также за книжкой.       — Фэлон, ты мне не поможешь? — Присела на соседний стул и старшая принцесса.       — Да, в чем дело? — Подняла уже горящие любопытством глаза сестричка, вкладывая в книгу закладку.       Эшлин стрельнула глазами в самую начитанную из ее сестер, но решила, что, во-первых, та как обычно все равно ничего не слышит, полностью погружаясь в интересную литературу, а во-вторых, вскоре об этом и так будут знать все одиннадцать сестер, и хорошо если тройняшки ничего не поймут.       — Я хотела попросить твоего совета. Как у самой опытной среди нас. — Девушка отчаянно старалась не покраснеть, но кажется не вышло.       — Опытной в чем? — Не поняла принцесса.       — Фэлон, скажи, как вызвать у мужчины интерес?       — У какого мужчины? — Нахмурилась блондинка. — Ты же не… подожди, ты… Ты что, хочешь соблазнить собственного мужа?! — Темно-карие глаза расширились от удивления.       — Не кричи на весь дворец, пожалуйста. — Вот теперь Эшлин точно чувствовала, что к щекам прилила кровь, хотя ответила по-прежнему спокойным, даже светским тоном.       И все же Фэлон понадобилась почти минута, чтобы осознать, что сестра не шутит и заговорить достаточно тихо:       — А почему ты тогда не спросишь Дженеви? Ну, кроме тебя только у нее есть муж.       — Дженеви… откровенно недолюбливает Эйвана. — Опустила глаза принцесса.       — Твоя правда. — Медленно кивнула блондинка, тоже отводя взгляд, но Эшлин не обратила на это внимания. — Так чем тебе помочь?       — Фэлон, я взрослый человек и не стесняюсь такого понятия как секс, но не заставляй меня, пожалуйста, повторять, что я хочу привлечь собственного законного мужа. — Похоже старшей удалось немного смутить сестру, и она поспешила закрепить успех. — А так как именно у тебя была череда любовников, то тебе и знать лучше всех, как вызвать у мужчины желание.       — А что тут такого? — Даже начала оправдываться принцесса. — Корона мне все равно не достанется, так что иметь безупречную репутацию я не обязана.       — Так может поделишься опытом?       — Тебе порекомендовать хорошего любовника? — Хохотнула Фэлон. — Ладно, ладно, привлечь твоего принца, значит… — Девушка не на шутку задумалась, приложив длинный пальчик к нижней губе. — Знаешь, обычно, если ты принцесса, то достаточно просто показать свой интерес. Ну там долгий взгляд, или наоборот быстрый, но исподтишка, или задержать свою руку в его дольше, чем положено по этикету, еще можно будто невзначай коснуться плеча… Мужчинам льстит внимание со стороны красивой женщины, тем более если она принцесса — сами оказывают знаки внимания и предлагают близость, при этом даже думая, что это их инициатива. — Улыбка на губах принцессы была весьма порочная.       — Думаешь все так просто? — Не оценила откровение Эшлин. — Ему все равно что я принцесса, да и красивой он меня, кажется, не считает. — Невесело буркнула девушка.       — Фэлон права. — Раздался вдруг голос Кортни, и когда сестры повернулись к ней, книжная принцесса продолжила. — Простые прикосновения могут быть намного более интимными, чем даже поцелуи.       — Ты-то откуда знаешь? — Удивилась вслух Фэлон. — Или это мы чего-то не знаем?       Кортни скромно потупила глазки:       — Нет. Это… великая сила литературы.       Сестры, не скрываясь, облегченно выдохнули. Переглянулись и рассмеялись. Представить любительницу книг с мужчиной по собственной инициативе отчего-то ни одна из них не могла, вот и боялись, что кто-то ее, скромную, наивную, искреннюю и чистую, обманул. Кортни вызывала желание защищать, и сестры боялись того момента когда она влюбится, и одновременно надеялись, что найдется действительно добрый человек, что сможет ее сберечь.       — И что же советует литература в моем случае? — Поинтересовалась Эшлин с улыбкой.       — Сейчас, — Кортни резко вскочила, книга, до этого лежавшая у нее на коленях упала на пол, и принцесса поспешно нагнулась, поднимая ее, положила на соседний стол, после чего метнулась куда-то за многочисленные стеллажи. Что-то зашуршало, кажется даже упало, но вскоре девушка вернулась вполне невредимая, победоносно неся в руках небольшой бордовый томик, который и вручила сестре. — Вот.       — «Роза страсти». — Прочитала название Эшлин. — И что это?       — Эротический роман. — Ответила вместо сестры Фэлон. — И довольно откровенный.       — Предлагаешь поучиться у героини? — Не поняла старшая.       — Нет! — Подивилась непонятливости сестер Кортни. — Просто «забудь» роман там, где он его увидит.       — А что, мне эта идея нравится! — Одобрила Фэлон. — Смело, оригинально, — попробуй!       — Он не возьмет мои вещи не спросив. — Не то с непонятной гордостью, не то с затаенной грустью откликнулась Эшлин.       — Ну так оставь так, чтобы он не смог не взять. — Не отступила Фэлон.       — Хорошо, я попробую. — Рассмеялась, глянув на выражение ее лица, старшая. — А если не получится? Кортни?       — Вы можете сделать что-нибудь вместе. — С готовностью ответила та, снова берясь за свою книгу.       — Мы и так постоянно работаем вместе.       — Нет, что-нибудь не рутинное. Пригласи его на романтический ужин, или на конную прогулку.       При упоминании конной прогулки наследница престола передернула плечами: ей иррационально не хотелось, чтобы Эйван снова садился на лошадь, даже в новое седло.       — Н-нет, не подходит. — Отвергла идею принцесса.       Кортни прочитала действительно очень много книг, так что, отчаянно краснея от собственной смелости, тут же предложила следующий вариант:       — Тогда… Можно не закрыть до конца дверь и начать переодеваться при нем. Или просто попросить его помочь с платьем, и лучше даже не снять, а наоборот одеть.       — Хм, а мне нравится… — Очень заинтересованно посмотрела на сестру Фэлон. — Не подскажешь книгу, в которой ты это вычитала?       Кортни улыбнулась, взяла со стола листок бумаги и написала там несколько слов, после чего протянула младшей сестре. Та благодарно кивнула и поинтересовалась:       — Что еще интересного пишут?       — Можно станцевать ему что-нибудь особенное, — Откликнулась ободренная вниманием девушка. — соблазнительное.       — О, я слышала о таком! — Обрадовалась вдруг любительница романтики. — Это с параллельным раздеванием! Говорят очень популярная в борделях услуга.       — Ну нет, как девушка легкого поведения я вести себя не буду. — Отказалась Эшлин. — Особенно для собственного мужа.       — Тогда просто прикоснись к нему. Как бы невзначай, ничего на первый взгляд интимного, это можно и на официальном приеме сделать. — Предложила новый вариант Кортни.       — Уже лучше. Это я могу. — Задумчиво покивала Эшлин. — Что-нибудь еще?       — Разве что мелочи. — Прикрылась своей книгой девушка в синем платье. — Новые духи, прическа и макияж…       — Правильно, мужчинам льстит, когда женщина прихорашивается ради их внимания.       — … новое постельное белье. — Закончила Кортни, не обратив внимания на слова Фэлон, от чего последняя даже перестала кивать с умным видом.       Эшлин рассмеялась:       — Спасибо, девочки, что бы я без вас делала.       Откладывать в долгий ящик принцесса не стала. Книга фривольного содержания была оставлена на диване Эйвана, а сама девушка поспешила в гардеробную навести красоту. Оказалось, что одеваться думая в первую очередь о реакции мужчины гораздо сложнее, чем выбирать одежду на каждый день или какой-либо прием. В итоге после почти часовых мучений и ряда перемеренных платьев Эшлин остановила свой выбор на наряде из темно-бардового атласа с парчовой отделкой и бархатными вставками, в конце концов уже почти зима, но слишком закрытым платье еще не было; волосы же принцесса распустила, завила, перехватила внизу и снова подняла наверх, заколов, — невесть какая сложная прическа, но спускающиеся ниже талии локоны, даже если выглядят очень красиво, не являются достойной прической для принцессы.       В таком виде Эшлин и пришла в их с мужем кабинет. Поздоровалась, сделала реверанс и принялась за уже привычную работу. Бумаги, акты, отчеты, заявления, письма, приглашения… В последнее время девушка особое внимание уделяла строящемуся под протекцией короны дому призрения в одном из соседних со столицей городов, уже приближался срок открытия, а многое было до сих пор не доделано, съездить туда у Эшлин все никак не получалось, вот и приходилось уделять документам повышенное внимание.       Принцесса так увлеклась бумагами, что голос мужа застал ее врасплох:       — Ваше Высочество, Вы куда-то собрались? — Поинтересовался принц, глядя на жену поверх какого-то письма.       — Нет, с чего вы взяли. — Даже не поняла погруженная в работу девушка, о чем он. Она конечно хотела съездить на недавнюю стройплощадку, лично проследить за отделочными работами и казенными деньгами, но не вслух же принцесса думала.       — За завтраком Вы были в другом платье. — Пояснил мужчина, при этом эмоции в голосе принца почти отсутствовали, что было много красноречивее оных: Эйван злился.       И Эшлин не нашла что ответить. Она вдруг осознала, что делает сейчас то, чего ее муж терпеть не может — навязывается. Но она же его жена! Не зануда-секретарь, не навязчивые просители, не придворные сплетницы, — жена! И это он ею пренебрегает, а не наоборот! Но тогда почему же именно она чувствует себя так глупо?       Встали супруги со своих мест почти одновременно, не только Эшлин не выдержала больше напряжения. Но под взглядом мужа девушка почти непроизвольно села назад на стул, — покинул кабинет все же принц. Принцесса же чуть не расплакалась: и как она могла подумать, что какое-то платье поможет ей добиться внимания Эйвана, — он никогда не увидит в ней женщины.       Впрочем, слез так и не последовало, самобичевание и жалость к себе совсем не в характере старшей принцессы: она довольно быстро смогла снова взять себя в руки и прийти к выводу, что испробовала еще не все придуманные Кортни способы, а вода, как известно, камень точит. Пусть это и очень больно — осознавать, что тобою, принцессой и достаточно привлекательной девушкой, совершенно не интересуется тот единственный мужчина, от которого ты этого хочешь.       И все же только закончив с работой, что наметила на сегодня, а может и специально задержавшись в кабинете так, что даже ужин велела подать туда, Эшлин вернулась к себе в комнаты. Эйван снова отвернулся к стенке, а бордовую книжку эротического содержания принцесса нашла в корзине для бумаг (хорошо целую, иначе извиняться перед Кортни пришлось бы очень долго). Девушка вынула литературу из мусора и, демонстративно хмыкнув, закрыла дверь к себе.       Утром платье снова было новым, а настроение плохим. Но стоило Эшлин заметить, что муж как-то неестественно подволакивает ногу, она почти забыла что хотела не обращать на него некоторое время внимания. Однако на вопрос «что произошло?», принц отрезал «ничего», молча доел завтрак и отправился по делам. И только у слуг принцесса выяснила, что Эйван оказывается вчера вечером упал с лестницы.       У девушки в голове не укладывалось, как можно о таком молчать. Но он ведь все равно не скажет — характер — не захочет показывать свою слабость и снова заявит, что привык к неудачам. Поэтому Эшлин сама вызвала лекаря, но вместо того, чтобы проводить его к пациенту, приняла в одной из малых гостиных и попросила дать мазей от гематом и царапин, заживляющего и обезболивающего, возможно перевязочных материалов. Принцесса в свое время прошла курс сестры милосердия, и хотя знания уже и почти стерлись из памяти, говорить с лекарем на одном языке девушка все же могла.       Получив от мужчины все необходимое вместе с подробными письменными инструкциями как когда и в каком количестве, принцесса сложила все в небольшую коробочку и тепло распрощалась с доктором. Оставалось только оставить лекарства уже проверенным методом на диване мужа, приложив записку, чтобы проигнорировать «подарок» мужчина не смог.       Сработало как нельзя лучше, уже к обеду Эйван крутил в руках неприметную жестяную баночку и многозначительно поглядывал на супругу. Когда семейное застолье кончилось, и они остались наедине в своем рабочем кабинете, он не замедлил поинтересоваться, протягивая мазь девушке:       — И что это значит?       Взгляд Эшлин выдержала:       — Я все написала. Или мне запрещено беспокоиться о Вашем здоровье?       Принц покачал головой и бросил баночку на стол. Как и предполагала девушка, злился.       — Я не могу Вам этого запретить. — По тону, показалось, что он проглотил продолжение «хоть и очень хочу». — Но неужели вы считаете, что с моим невезением, у меня может всего этого — Кивок на многострадальную баночку. — не быть?       Об этом принцесса действительно не подумала. Но признаваться в этом не собиралась.       — Будет больше, про запас. Через два дня прием ромийского посольства, собираетесь хромать?       — Даже если буду хромать, рядом с такой роскошной женщиной этого просто никто не заметит. — И вроде комплимент сделал, а такое ощущение как будто оскорбил.       — Значит будете прятаться за мою юбку?       — Но согласитесь, было бы странно, если бы Вы прятались за мою.       — Хотела бы я на это посмотреть.       — На то, как будете прятаться?       — Нет, на Вашу юбку.       Но через два дня, вопреки собственным словам, Эйван уже и не думал хромать. Прошло, или он просто зафиксировал ногу, Эшлин не знала, но рада была вполне искренне. Что же до ее юбки, то на этот раз это было роскошное платье нежно-лавандового цвета с аметистами по неширокому раф-воротнику, — королевская портниха в последнее время просто молилась на старшую принцессу, благодаря новому гардеробу наследницы престола ее старший сын уже пошел учиться в академию, а учитывая, что глядя на сестру заказы делали и остальные принцессы, то и с образованием младшего проблем не будет.       Принцесса же все еще пыталась произвести впечатление на мужа, а он казалось и не замечал, поглощенный не то своей работой, не то эффектом его «невезения»: за прошедшие дни на него два раза падали горшки с цветами, второй раз вместе с садовником и стремянкой, — бедняга сломал ногу, а принц отделался легким испугом.       На самом деле прием по случаю посольства соседнего государства могли бы и не устраивать, если бы в его составе не было герцога Аринского, двоюродного брата короля Филиппа Третьего и очень влиятельного при дворе своей страны человека. А еще человека весьма мнительного, так что негласной задачей на этот прием было убедить герцога, что брак если и политический, то в много меньшей степени, нежели он считает. Это понимали и принц и принцесса, хотя вслух не говорил никто. Эшлин не нравилось, что любовь придется играть, но с другой стороны это давало возможность, даже уверенность, что Эйван не сможет от нее сбежать, что бы она не делала… как бы к нему не «приставала».       Начала раздосадованная неудачами девушка с большим энтузиазмом и с самого начала приема. По крайней мере в локоть мужа она вцепилась с твердым намерением его не отпускать. Все в рамках приличий! И даже этикета, на первый взгляд. Кое в чем Кортни похоже оказалась-таки права: если как бы непроизвольными движениями пальцев совершать легкие круговые движения по предплечью у локтевого сгиба мужчины, то тот обязательно напряжется. Может это и несколько жестоко на важном официальном приеме, но у Эшлин есть уязвленная женская гордость, что требовала маленькой женской мести.       А после очередного на первый взгляд незначительного, но очень важного разговора, супругов перехватил король Рэндольф.       — Эшлин, дорогая. — Только отец смог оторвать принцессу от мужа, беря ее руки в свои и целуя девушку в обе щеки. — Ты сегодня просто очаровательна.       — Папа. — Улыбнулась принцесса. — Как у тебя дела?       — Все замечательно. А герцог Максимилиан весь вечер только на тебя и смотрит. Или на вас. Эйван, мальчик мой, расскажи, как вы с моей Эшлин, ладите?       — Все хорошо, Ваше Величество, у Вас замечательная дочь.       — У папы все двенадцать хорошо удались. — Смутила родителя старшая.       — Что ж, тогда не пойти ли мне заняться мужьями для оставшихся десяти. — Пошутил в ответ и Рэндольф, соединяя руки супругов. — Кажется это у меня тоже неплохо выходит.       — Как Вы думаете, удастся ему здесь найти жениха для принцессы Лейси? — Сохраняя светскую улыбку, шепнул жене принц, когда ее отец отошел достаточно далеко.       — Почему бы и нет, барон Заканский кажется взял с собою сына. — Улыбку девушка спрятала за бокалом вина, который протянул ей муж, из второго пригубливая сам.       — Третьего, а баронет слишком невыгодная партия для принцессы, пусть и двенадцатой.       Эшлин снова улыбнулась, отмечая, что Эйван все же выучил ее сестер — подвиг, на который способны были не все, и, передавая назад уже пустой бокал, задержала свои пальцы в его руке чуть дольше необходимого.       — Не уверена. — Все же покачала головой принцесса, поддерживая не совсем светский разговор. — После того как для седьмой достаточно выгодной партией оказался сапожник…       Супруги синхронно отыскали взглядом упомянутую пару в людском море.       — Ваша правда. Король Рэндольф настолько любит Вас и Ваших сестер, что готов выдать дочь хоть за барона хоть за гончара, если принцесса того полюбит.       — Он хороший отец. И хороший король. Страну на растерзание гончарам и сапожникам папа не оставил.       — Ваше Высочество, Вы жалеете о том, что старшая?       — Нет, с чего Вы взяли? — Спросила и поняла, что такой вывод вполне возможен, исходя из предпосылки, что она своего мужа не любит. Обидно, что так думает именно он, но… — Нет. Я люблю своих сестер и свое королевство. И возлюбленного, в отличие от той же Дженеви, до встречи с Вами у меня не было. Не волнуйтесь, этот брак не сделал меня несчастной. Даже если кто-то сказал Вам обратное — не верьте.       Девушка говорила светским тоном, совершенно спокойно, даже немного иронично, но в душу ей закралось подозрение, что кто-то Эйвану на что-то намекнул, и тот принял домыслы за действительность. Пожалуй следовало поговорить об этом с сестрами.       По такому поводу Эшлин даже мужа ненадолго оставила в обществе одного из местных графов: те отчего-то решили, что выторговать что-то у принца легче, чем у короля и осаждали теперь мужчину буквально толпами, а может и «на будущее» почву готовили, кажется не догадываясь, что эффект получают прямо противоположный желаемому. Найти принцесса хотела Эделину: самую разговорчивую сестричку, но не успела, ее саму перехватил герцог Максимилиан Аринский.       — Ваше Высочество, Вы сегодня прекраснее всех девушек здесь, да не обидятся на меня Ваши очаровательные сестры. — Провозгласил мужчина, целуя девушке руку.       — Господин герцог, — Откликнулась Эшлин, делая положенный реверанс. — надеюсь Вам нравится у нас в королевстве?       — Премного. — Причмокнул пухлыми губами мужчина. — Тут замечательное общество. И Вы несомненный бриллиант короны, даже обидно, что в Ромии нет такой прелестной принцессы. — Аринский снова поцеловал девушке руку, на этот раз задержав ее пальцы в своей ладони, что Эшлин пришлось чуть ли не вырывать свою руку.       Герцог хоть и был женат, это не мешало ему слыть дамским угодником: подтянутая фигура, хорошее чувство стиля, деньги, смазливая в целом, можно сказать «сладкая», «сахарная» внешность, светлые волосы по плечи, что он собирал в хвост — все это позволяло сорокалетнему мужчине уже который год быть героем сплетен, но не попасться на горячем еще ни разу. Но главное: Максимилиан был полностью уверен в своей неотразимости. И при всем при этом совсем не во вкусе Эшлин.       Глупостью принцесса никогда не страдала: от крика «что вы себе позволяете?!» девушку останавливало только осознание политической ситуации. И самым гадким в ней было то, что любое ее действие или бездействие сейчас, герцог повернет в свою пользу, а зависимая от иностранца наследница престола — хуже не придумаешь, после этого его остается только убить, буде он оскорбленным, шантажистом или любовником. Вот и дождались провокации. Политик из герцога Аринского был хороший как и ловелас.       Однако Эшлин повезло: пока Максимилиан рассыпался в очередных комплиментах, ненавязчиво заставляя жертву пятиться к выходу из зала, а Эшлин старалась сдержаться и не выпить врученный ухажером бокал вина залпом, ситуацию заметил Эйван.       — Ваша светлость, — Прервал принц словоизлияния мужчины.       — Ваше Высочество, — Герцог был вынужден поклониться.       — Я вижу, Вы взяли на себя обязанность скрасить досуг моей дражайшей супруги пока я был занят делами государственной важности, это очень благородно с вашей стороны. Но не смею больше Вас задерживать.       Ромиец снова поклонился, делая полшага назад, и Эйван поспешил увести жену подальше от докучливого герцога.       — Надеюсь, я Вам не слишком помешал? — Процедил шепотом принц.       — Спасибо. — Не услышала его жена, все же осушая свой бокал в один глоток. — Как Вы думаете, мы можем уже покинуть этот прием?       — Ваше Высочество, Вы в порядке? — Забрал у нее из рук тару муж.       — Нет. — Подумав, ответила Эшлин правду. Ее еще никогда не пытались склонить к интиму, и она просто не знала что ответить, особенно когда от этого зависит политика королевства.       — Тогда, думаю, Ваш отец не будет иметь ничего против. Постарайтесь сделать более утомленный вид, если не хотите слишком сильно волновать Его Величество.       Эйван оказался прав: услышав, что старшей дочери стало дурно из-за духоты, король Рэндольф без возражений отпустил супругов отдыхать. Стоило же им вернуться в комнату, принц как обычно запер дверь, усадил жену на диван и, налив в стакан какую-то темную жидкость, почти силой всучил его девушке.       — Пейте. — Велел, приподнимая сосуд за донышко.       Принцесса послушно сделала крупный глоток и тут же закашлялась, чуть не уронив посуду.       — Ч-что это?! — Смогла прохрипеть Эшлин спустя почти минуту судорожного глотания воздуха.       — Портвейн. — Невозмутимо ответил принц, пододвигая стул и садясь напросив девушки. — А теперь рассказывайте, что между Вами и герцогом произошло.       Принцесса встала, вернула стакан высокоалкогольной жидкости мужу и налила себе обычной воды. Ответила только сделав несколько больших глотков:       — Ничего, только благодаря Вам и Богу. Где он научился так маскировать непристойные предложения, что даже отказать ему в рамках этикета не получается? И при этом столько бесцеремонной наглости… Знаете, а давайте Ваш портвейн.       — Поздно. — Заявил принц, выливая остатки жидкости в стакане к себе в горло. Эшлин только фыркнула. — Ложитесь спать принцесса, больше герцог Аринский Вас не побеспокоит.       И девушка мужу поверила. Бросила на него благодарный взгляд и отправилась сбрасывать с себя стресс сегодняшнего вечера. Для начала избавилась от платья и украшений, а потом и белье поменяла, дабы даже следа масленого взгляда герцога на себе не оставить. В итоге она еще и вымылась, перед тем как лечь спать.       А на утро герцог действительно уехал, хотя собирался провести во дворце минимум два дня. Эшлин пыталась выяснить у мужа не причастен ли он к этому, а как конкретно ему это удалось, но Эйван хранил молчание. Принцесса же не могла измерить свою благодарность: стоило представить, что она могла оказаться обязана общаться с герцогом в течение еще минимум двух дней… Но что она могла сделать для мужа — он ведь даже женщины в ней не видел — как отблагодарить?       Впервые принцесса взяла у отца досье, что было собрано на ее мужа до свадьбы. Но, к своему огромному разочарованию, ничего там не нашла. Оставалось продолжать искать ответ в своем личном опыте или спросить напрямую. Еще раз, ибо принцесса уже спрашивала, когда интересовалась способом избавления от докучливых герцогов, но Эйван и тут не ответил, сказав лишь, что на его месте так поступил бы каждый. Эшлин не без ехидцы ответила, что герцог Аринский так точно не поступил бы, и линзорский принц уточнил: каждый нормальный мужчина, ибо, по его мнению, насильно склонять женщину к близости — не достойно мужчины и дворянина.       В итоге с выбором подарка принцесса мучилась целый день. Ведь просто чего-то, заменяющего «спасибо» в материальном эквиваленте, было недостаточно, это выглядело бы подачкой, безделушкой, обязанностью, чем угодно, но не искренней благодарностью. К тому же девушке постоянно вспоминался незначительный на первый взгляд эпизод, который однако же она бережно хранила в сердце.       Что тогда двигало Эйваном, Эшлин не поняла до сих пор, просто однажды, где-то через месяц после свадьбы (но не ровно — принцесса проверила), мужчина вдруг принес ей горшочек с геранью.       — Журавельник? — Только и смогла выдавить ошарашенная девушка.       — Ваши любимые. — Едва заметно пожал плечами принц и почти сразу приступил к работе.       Эшлин тогда от удивления даже поблагодарить как следует не смогла — только судорожно кивнула. Кто ему рассказал про ее любимые цветы? Ответа наследница престола так и не нашла. А тогда, еще думая, что цветок может оказаться подарком на первую маленькую годовщину, принцесса не переставала удивляться. Ведь что дарят принцессам? Что принцессе может подарить муж? Причем договорной. Золотую диадему? Пожалуй она действительно могла ожидать скорее украшений, и тем удивительнее был цветок. Особенно садовый и в горшочке.       В том числе и поэтому хотелось сделать подарок именно для него, не что-то, что позволяли финансовые возможности и положение, а что-то, что было бы важно и нужно именно Эйвану, как человеку, а не наследнику престола. И после долгих раздумий, Эшлин, кажется, все же нашла такую вещь.       Линзорский принц был прекрасным наездником, более того, искренне любил такое времяпрепровождение. Старшей принцессе даже порой казалось, что женись он не на ней, а на Блэр — они могли бы стать прекрасной парой. Впрочем общие интересы — это еще не все. А может так себя девушка только успокаивала. Однако пока вторая принцесса совершенно не была заинтересована в Эйване как в мужчине, отмечая только его умение обращаться с лошадьми и взаимоотношения с ее любимой сестрой. Что последнюю, почти тайно, очень радовало.       А подарить Эшлин решила новое седло: качественное, из лучших материалов, с инициалами принца и… повышенной крепости, чтобы в следующую свою прогулку мужчина ни за что не смог использовать старое и снова упасть. Несмотря на всю свою любовь к лошадям, благодаря своему феноменальному невезению, принц продолжал регулярно падать со спин непарнокопытных. Эшлин все же надеялась, что он не ненавидит ее настолько, чтобы лишь в пику не пользоваться хорошей вещью.       И, кажется, Эйван был действительно рад, хоть и пробормотал вместе со словами благодарности что-то про то, что просто постоянно забывает заказать новое, а вот разгладившаяся у губ морщинка говорила, что ему действительно приятно.       А потом принцесса уехала. На неделю. Проследить за последним этапом оснащения дома призрения и лично провести церемонию его открытия. Ведь пожалуй больше сил чем она в этот проект не вложил никто. Разве что строители — физических.