Члены королевской семьи

      Девушка, которую десять лет назад называли Золотой королевой, сидела на скамейке в старом сквере в объятиях золотой осени и задумчиво вертела в изящных пальцах пачку сигарет. На дворе стояло шестнадцатое октября, а Сьюзен Певенси исполнялось двадцать три года.       Когда она сказала, что в этом году не будет отмечать свой день рождения, Люси обиделась: она же обещала, что позволит младшей сестре устроить ей вечеринку в этом году. Эдмунд только пожал плечами, а Питер, окинув ее серьезным взглядом, спросил, все ли с ней в порядке.       Телефон сегодня звонил, не переставая: незнакомые люди спешили поздравить Сью с днем вступления в круг старых дев. После звонка тетушки Мейбел, остроумно пошутившей о том, что к сорока она, должно быть, уже успеет не только выскочить замуж, но и развестись «с ее-то внешностью», она швырнула телефонную трубку о стену и, сама не зная, зачем, схватила со столика в прихожей пачку сигарет, оставленную не то Питером, не то Люси, и бросилась вон из дома.       Когда Эдмунд женился в Нарнии, она долго не могла в это поверить — как же так, раньше нее… потом женился Питер, потом у его жены родились дети… потом сделали вид, что этого не было. Сьюзен по-прежнему не могла дать себе четкого ответа, была ли Нарния на самом деле. Два года назад, на похоронах Профессора и леди Полли, она крупно поссорилась из-за этого с братьями и сестрой, наговорив кучу глупых слов, в которые не верила на самом деле, но именно они все изменили.       Девушка продолжала вертеть в пальцах пачку сигарет и жалеть себя и свою неопределенность в жизни, прокручивая в памяти ту гадкую ссору. Она так же не могла понять, зачем схватила эти дурацкие сигареты, ведь отродясь не курила. Дело в том, что она слишком любила как приготовить что-нибудь вкусное, так и поесть. Конечно, в этом приходилось себя ограничивать, так как, в отличие от нарнийской королевы, Сьюзи Певенси, съев лишний пирожок позже положенного часа, рисковала перестать быть похожей на девушку с рекламы чулок. А поскольку она так любила есть, сама мысль совать в рот что-либо несъедобное и уж тем более невкусное казалась ей отвратительной.       Она сунула сигареты в карман кофточки, так и не решившись закурить, и огляделась. На лавочке напротив нее страстно целовалась какая-то парочка. На соседней — тоже. И на следующей…       «Да что ж такое?! — подумала в сердцах Сьюзен. — Можно мне хоть в мой день рождения не будут напоминать, как же я чертовски одинока?!»       В тот же миг, как по заказу, на ее лавочку, словно не замечая девушки, плюхнулся незнакомый мужчина в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет. Высокий, нескладный, с волосами орехового цвета. Вид у него был такой подавленный, что она не решилась сказать ему, что собиралась побыть здесь одна.       Он оглядел сквер и с удивлением и легкой неприязнью отметил то же, что и она минуту назад: все здесь было заполонено парочками. Он переглянулся со Сьюзен так, будто знал ее уже много лет, и без особого умиления уставился на пылко лобызавшихся на лавочке напротив. — Господи, неужели так сложно найти себе комнату?! — простонал он наконец с легким акцентом и спрятал лицо в ладони. Он сидел, отвернувшись от нее, будто она сама его совершенно не интересовала.       Девушка тоже поглядела на парочку, затем на внезапного собеседника и безучастно поинтересовалась: — Тяжелый разрыв?       Если честно, она терпеть не могла людей, которые подсаживаются в трамваях и парках и начинают лезть в вашу личную жизнь или жаловаться на свою тяжкую. Однако, зачем-то полезла сама. — Если бы! — по-прежнему не глядя на нее, фыркнул незнакомец.       Она не стала настаивать на разъяснении. Своих проблем хватает. — А у вас что? — также безучастно спросил он. — У меня сегодня день рождения. — Поздравляю, — пожал плечами молодой человек, впервые удосужившись взглянуть на нее, как следует, обернувшись через плечо. — Не очень-то у вас праздничный вид, — заметил он. — Спасибо, — фыркнула она.       Он снова пожал плечами, будто говоря: «Зато честно». — Знаю, звучит глупо, — сказал он после некоторой паузы, — но у вас не найдется сигаретки?       Девушка достала из кармана пачку и протянула ему. Незнакомец присвистнул. — Вы это курите? — А что? — спросила Сьюзен, ни черта в этом не понимавшая. — Они крепковаты даже для меня, — заметил он, закурив и вернув ей пачку. — Откуда они у вас? — Это моего брата, — ответила она, чувствуя, что сейчас отдала бы, что угодно, чтобы хоть что-то могло помочь ей вот так расслабиться, как этому человеку, едва он затянулся. — Я так и подумал, — кивнул он. — По вам видно, что вы не курите.       Она пожала плечами и сунула сигареты в карман. — Позвольте спросить, — сказал он, — зачем они вам тогда?       Она снова пожала плечами, так как и сама не знала, зачем взяла их. — Знаете, — пробормотала она, подумав, — у моей сестры иногда случаются срывы. Когда ей становится плохо, она проносится через весь дом, хватает с полки сигареты и убегает куда-то. Сегодня плохо стало мне и я, должно быть, неосознанно повторила ее действия. — Понятно, — протянул он, затушив окурок о край скамейки и выбросив его в мусорную корзину. — Зачем вы сюда пришли? — вдруг спросила Сьюзен. — Подумать, — лаконично ответил он. — О чем? — продолжала она допрос, хотя на самом деле ее это совершенно не интересовало. — Как жить дальше.       Девушка вскинула брови. — Всю свою жизнь, — задумчиво произнес он, — я мечтал о том, чтобы стать послом своей страны. — Так вы политик… — протянула Сьюзен. — Я шел к этому с детства и вот, у меня появился шанс войти в число самых молодых консулов за всю историю Ирландии… — Так вы ирландец… — пробормотала она. — …но, как видно, все идет насмарку по ужасно глупой причине: я не женат. — А это здесь при чем? — удивилась девушка.  — При том, — снисходительно пояснил он, — что по установленным правилам я не имею права работать дипломатом и выезжать за пределы своей страны, не имея на родине кровных родственников или жены. Полгода назад мои родители погибли, оставив меня круглым сиротой. Теперь у меня одна надежда на жену, которая отыщется за эту неделю. Но не могу же я, в самом деле, жениться на первой встречной! — Ну… — протянула Сьюзен, помолчав, — это зависит от того, что вы вкладываете в брак. — Если я женюсь на женщине, — сказал он так, будто она была конченной идиоткой, — я обязуюсь любить ее, уважать, содержать и при этом не забывать уделять ей внимание. Я порядочный христианин. Супружеские отношения не строятся за два дня. — Вы могли бы хоть попытаться, — заметила она. — Если это действительно мечта всей вашей жизни… — И что вы предлагаете? — поинтересовался он. — Пойти в парк, подсесть к незнакомке и сделать ей предложение? — Нет, — покачала она головой, — это слишком рискованно. И слишком велик шанс быть понятым привратно. Вам следовало бы определиться с тем, каких качеств вы ждете от своей предполагаемой жены, суммируя их с тем, что она должна согласиться выйти замуж за незнакомого ей дипломата. Исходя из этого, нужно уже искать подходящих девушек среди знакомых, спрашивать у друзей и друзей друзей. Все это, разумеется, возможно только при условии, что вы сможете ее обеспечить и готовы делать для нее все то, что вы сейчас сказали.       Мужчина окинул ее оценивающим взглядом, и в глазах его заплясали искорки веселья. — Миледи, — сказал он, — не хотите ли побыть моей свахой? — Ну… — усмехнулась девушка в тон ему, — я могла бы познакомить вас кое с кем. — Как вас зовут? — спросил мужчина. — Сьюзен Певенси. — Френк О’Донел, — представился он и пожал ей руку.       Сьюзен критично его оглядела и промолвила: — Вам когда-нибудь говорили, что вам совершенно не идет это имя? — Вот тебе и на! — усмехнулся Френк. — Двадцать восемь лет от меня скрывали эту тайну, и никто не удосужился сказать мне... и как же, по-вашему, меня должны называть?       Она снова окинула его взглядом с чуть растрепавшихся, аккуратно подстриженных ореховых волос до начищенных до блеска ботинок и, наконец, вынесла вердикт: — Джеймс.

***

      Сьюзен задумчиво посмотрела на бумажку с адресом. Затем снова на дом, перед которым стояла. Затем опять на бумажку. Спросила у прохожего. Нет, это просто не может быть тот дом, который она ищет.       Небольшой. Очень небольшой. Но ухоженный и опрятный, окруженный крохотным садиком с цветами, которым позволили разрастись чуть сильнее, чем следовало бы, что, впрочем, ничуть не умаляло его прелести. Напротив, это придавала садику особое очарование.       Сьюзен задумчиво разглядывала кустики лакфиоля и поздней розы, крохотные воротца и низенькую ограду. Она никогда бы не подумала, что Френк будет жить именно здесь. Она ожидала, что окажется перед дорогим отелем — ну или где полагается жить политику. И теперь Сьюзен Певенси недоуменно созерцала этот участок, чуть поеживаясь на утреннем ветру. Часы на ее запястье услужливо подсказали, что сейчас восемь утра. Через четыре часа она должна будет войти в эту дверь и предоставить Джеймсу информацию о девушках, которых ему предстоит сегодня встретить.       Вчера они разговорились и… если можно так выразиться, Сьюзен поступила к Джеймсу на работу в качестве персональной свахи. Недоумевая, как это вообще получилось и почему так быстро, она была оставлена с требованием найти ему жену в течение десяти дней за те деньги, что она могла бы получить, работая по профессии в течении года.       Ветер легонько трепал алые фонтанчики львиного зева за низким забором, крохотные клумбы снежно-белого безвременника и янтарный лакфиоль. Цветы источали слабый аромат, напоминая ей о чем-то давно оставленном и забытом. Девушка вздрогнула, прогоняя наваждение, и в этот самый миг дверь дома распахнулась, и на пороге показалась невысокая, полная женщина лет пятидесяти. Рыжие пряди пробивались сквозь общую массу ее коротко остриженных, вьющихся седых волос, напоминая об их былом цвете. Женщина была одета в тартановую зеленую юбку, старомодную блузку и вязаный кардиган. — Проходите скорей, милочка! — крикнула она ей с порога с явным северным акцентом. — Вы, должно быть, продрогли! Денек-то осенний, холодный… — Я-я… — пробормотала Сьюзен, сделав пару шагов назад. Она никак не ожидала такого поворота событий. Но, пока она придумывала, как объяснить хозяйке, что она «просто шла мимо» и уж никак не собиралась заходить прямо сейчас, та уже зашаркала домашними туфлями по дорожке к калитке, отперла ее и радушно улыбнулась. — Френки говорил, что вы придете. Но он не сказал, что вы так красивы, — сообщила она, — и что вы будете так рано. Я только-только поставила пирог в духовку. — Да я, собственно… — смутилась Сьюзен, но закончить ей не дали.  — Меня зовут миссис Уолш, — сообщила хозяйка. — Да вы проходите-проходите.       Девушка, немного оторопевшая от такого напора, пришла к выводу, что отделаться ей не удастся и, смирившись с тем, что по плану не пойдет уже ничего, вздохнула и повиновалась.       Она, подгоняемая шагами миссис Уолш, прошла вдоль аккуратных, но не слишком ровных клумб, гадая, кем может приходиться Джеймсу эта женщина. Если бы она не знала, что родственников у него нет, наверняка решила бы, что это его тетка.       Хозяйка отворила перед ней дверь и провела в маленькую уютную гостиную. Здесь стоял слегка потертый диван с накинутым на него вязаным пледом, нетопленый камин, старинный круглый стол с разношерстными стульями вокруг него, такими же старыми, как и он сам, ряд комодов с кучей статуэток и фотографий на них, и кресло-качалка у окна. На стенах висели картины зеленых лугов и деревьев, склонившихся над солнечной водой.       Миссис Уолш усадила гостью за стол и куда-то исчезла, но через секунду появилась опять — с подносом с чаем и домашним печеньем в руках. — Вам, милочка, чаю с молоком? — спросила она, разливая ароматный дымящийся напиток в две фарфоровых чашки. — Вы извините, что пирог еще не готов — мы вас не ждали так рано. — Да я, собственно... — попыталась было объяснить Сьюзен, но ее снова перебили. — Да что я тут все болтаю! — воскликнула женщина, отхлебывая чай. — Покойный мистер Уолш всегда говорил: «Дурная ты хозяйка, Труди». Вас как зовут, милочка? — Сьюзен Певенси, — ответила девушка, пробуя обжигающий черный чай с нотками мяты и мелиссы. — Сьюзен… — протянула хозяйка. — Лилия, значит… — Что? — не поняла та. — Я говорю: лилия. Ваше имя означает «лилия». Королевский цветок… бабушку Френка звали Лилией, - доверительно шепнула женщина. - Я еще помню, как она выходила замуж за этого Шеймуса О’Доннела… мы тогда только переехали в Ирландию…       Сьюзен вскинула брови. На лице ее собеседницы появилось такое выражение, будто она уже была не здесь, а на солнечных холмах вечнозеленой Эйре. — …да-а, она была красавицей, — протянула миссис Уолш. — За ней все парни увивались… а вышла она за Шеймуса. А он был такой некрасивый — долговязый, чернобородый… а его подбородком можно было, наверно, консервные банки открывать.       Девушка усмехнулась. — …А как она его любила… такая она талантливая была — ее звали петь на все праздники. Как-то она даже у мэра в доме пела… жаль только, умерла она рано, — пробормотала та, — сразу, как Маркуса родила — отца нашего Френка — так и умерла. Он ее, кажется, так и не видел никогда…       Хотя миссис Уолш ничего об этом не сказала, Лилия О’Донел отчего-то сразу представилась ей рыжеволосой. В воображении Сьюзен легко нарисовалась картина: рыжеволосая красавица, исполняющая «Фогги дью» перед полным залом. И тут же картинка была вытеснена другой: белокожая королева в длинном зеленом платье стоит на возвышении в огромной бальной зале Кэр…       Стоп. Сьюзен тряхнула головой, заталкивая эту мысль поглубже. — Чай слишком горячий? — спохватилась миссис Уолш.       Девушка покачала головой. — А вы родственница Френка? — спросила она, чтобы поскорее сменить тему. — Не-ет, — отмахнулась та. — Я его крестная.       Она потянулась и достала с комода старую фотографию в деревянной рамке и протянула ее Сьюзен. С черно-белой карточки улыбались двое взъерошенных мальчишек лет двенадцати. — Они были лучшими друзьями, — печально вздохнула женщина.       Ее гостья недоуменно уставилась на нее, ожидая пояснений. — Френки и Доран… тот, что слева. Мой сын.       Сьюзен снова посмотрела на фотографию. Действительно, мальчик справа чем-то напоминал Френка. — Были? — переспросила девушка. — Вы сказали «были друзьями». Что-то случилось? — Да, — ответила хозяйка, помолчав. — Война… он сбежал в Британию добровольцем. Через месяц пришла похоронка. — Мне очень жаль, — пробормотала Сьюзен. Она знала, что значит быть ирландцем, сбежавшим на фронт.       Ей всегда было очень неловко слушать о потерях, принесенных войной. В конце концов, ее семья пережила это достаточно безболезненно. Отец вернулся домой раненым, но, во всяком случае, живым. Мальчишки, конечно, тоже рвались на фронт, но на тот момент оба они еще учились в школе и их останавливала необходимость заботиться о матери и сестрах. Их дом уцелел во время бомбежек, а банковские сбережения отца каким-то чудом не были потеряны. — А Френки, он всегда был мне как сын, — сказала миссис Уолш, помолчав. — Он разве что не жил у нас в доме. Не знаю, что бы я делала, если бы потеряла их обоих. — А как вы оказались в Англии? — сменила тему Сьюзен, уж очень не любившая подобных разговоров. — А, — сказала хозяйка, — видите ли, когда война закончилась, наши парни, отвоевавшие на стороне Англичан, были сочтены дезертирами. Мой муж умер, когда Доран был еще совсем маленьким, а других родственников у меня в Ирландии больше не было. Я родилась здесь, в Лондоне, и после войны решила, что здесь от меня пользы будет больше, чем там. У меня, конечно, было там много друзей, готовых поддержать меня, но я сказала себе: «Труди, поднимайся и хоть раз в жизни сделай что-нибудь стоящее». И я приехала сюда, работать сиделкой в госпитале и помогать отстраивать город. К тому же, здесь я мать героя, а не предателя. Вот уже шестой год я живу в Илинге и, знаете, я люблю Лондон не меньше, чем Уэксфорд...       Девушка улыбнулась. — Я всегда говорила Френку, — сказала миссис Уолш, отхлебнув чаю, — «Дорогой, ты можешь приезжать ко мне, когда захочешь. В любое время», — тут она понизила голос и придвинулась ближе к Сьюзен. — Но я никогда бы не подумала, — заговорщически зашептала она, — что однажды ему и впрямь взбредет в голову заявиться без предупреждения. Он возник у меня на пороге вчера утром сам не свой. У него был с собой только крошечный чемоданчик с одеждой, и нес он какую-то чушь о том, что должен немедленно жениться, или жизнь его кончена. Так что, милочка, если вы та, кто по доброте душевной решили ему помочь и выйти за него, то, прошу вас, не делайте этого. Он хороший мальчик… но я не уверена, что с ним все в порядке… если вы понимаете, о чем я. — Что вы! — усмехнулась Сьюзен. — Я здесь как раз за тем, чтобы познакомить его с несколькими моими знакомыми и помочь ему найти эту его предполагаемую невесту. — А, так вы сваха! — обрадованно воскликнула женщина. — Что ж вы сразу не сказали? — Как вкусно пахнет! — раздался мужской голос откуда-то из недр дома. — Тетя Труди, неужели это ваш знаменитый пирог с крыжовником?       Сьюзен вздрогнула, но даже охнуть не успела, как в гостиной появился Френк собственной персоной, в синем халате в полоску и домашних туфлях. — Сьюзен? — удивился он. — Что вы здесь делаете? Мы же договаривались на двенадцать, разве нет? — Я… эээ… — пролепетала девушка, но миссис Уолш ее перебила. — Ну что ты, Френки, — сказала она, протянув руку и потрепав его по плечу. — Милая девушка всего лишь хотела быть пунктуальной и прийти пораньше. — Пораньше — это часов в пять? — усмехнулся он. — Пирог! — воскликнула хозяйка. — Он, кажется, уже готов! — и, с этими словами, исчезла из комнаты. — Извините за это, — сказала Сьюзен. — Я не собиралась приходить сюда так рано. Это просто… не важно, — вздохнула она. — Вы не поймете. — А вы попробуйте, — сказал мужчина, усаживаясь за стол. — Ну что ж, — сказала девушка. — Больше всего на свете я люблю, когда все идет по плану. Я просто хотела заранее найти ваш дом, чтобы не искать потом и не опоздать. А когда я стояла на подъездной дорожке, миссис Уолш… — Потребовала, чтобы вы немедленно вошли и выпили с ней чаю, — с улыбкой закончил за нее Френк. — Да, это на нее похоже. Раз уж вы здесь, — сказал он, — может, вы скажете, с кем я должен встретиться? — Да, конечно, — кивнула она. — Я поговорила со своими знакомыми и вот, что у нас есть на сегодня: Эмили Макферсон, Вивиан Грин и Кэтрин Джефферсон. Все из хороших семей, одиноки и жаждут с вами познакомиться. Вы встретите Эмили в два, Вивиан в полпятого, а Кэтрин в семь. Если какая-то из них вам подойдет — назначайте ей второе свидание. Если нет — сделайте то же, что и все, к кому я пыталась устроиться на работу — скажите: «Я свяжусь с вами». — Как вы, однако, оперативно к этому подошли, — заметил мужчина. — Джеймс, вы ведь обещали заплатить мне за поиск вашей жены такие деньги, — напомнила она, — что это совершенно не удивительно.       Френк-Джеймс вздохнул и сунул в рот печенье. — Расскажите мне об этих девушках, — попросил он. — Вдруг кто-нибудь из них действительно окажется «той самой».       Из его голоса следовало, что он ни капли не верит в такую возможность.

***

— Ну, как все прошло? — спросила Сьюзен, чинно опускаясь на стул напротив Френка в гостиной миссис Уолш. Если верить ему, хозяйка ушла еще с полчаса назад, передав ей привет.       Он поставил перед ней на стол уже знакомый поднос с чаем и печеньем.       Девушка улыбнулась, принимая чашку из его рук. — Молока? — спросил он, поднимая с подноса фарфоровый молочник. — Да, пожалуйста, — кивнула она.       Влитое тонкой струйкой молоко закружилось бледными клубами, смешиваясь с крепким чаем с нотками мяты и мелиссы. Джеймс разбавил молоком и свой чай тоже и отпил немного. — Так как все прошло? — повторила Сьюзен. — А? — вскинул он брови. — Ужасно.       Девушка недоуменно поглядела на него, заранее догадываясь, что пошло не так. — Эта Вивиан не могла говорить ни о чем другом, кроме размера моего кошелька, — заявил Джеймс. — Я не шучу. А когда она узнала размер моего состояния, то всерьез вознамерилась женить меня на себе. — А Кэти? — А Кэти просто странная. — Что значит, странная? — нахмурилась Сюьзен. — А то, что ее, прошу прощения, развезло с одного бокала шампанского, и на меня полились истории о ее многочисленных ухажерах, которые, все, как один, были подонками, но я, разумеется, совсем на них не похож, и вообще «отличный парень». — Полагаю, об Эмили можно не спрашивать? — сказала она. — Да нет, — сказал он.  — Она, как раз, была хороша. Но я бы определенно не смог прожить с ней остаток жизни. — Ну извините, — пожала плечами Сьюзен. — Не так уж много женщин согласятся выйти замуж за незнакомца. А Кэти, как я понимаю, просто перенервничала.       Джеймс вздохнул и сунул в рот печенье. — Как и следовало ожидать… — Простите меня, — чуть виновато улыбнулась Сьюзен. — Я найду ту, что вам нужна. Но, возможно, не сразу.       Она отпила чаю и задумчиво поглядела на мужчину, сидящего рядом с ней. — Послушайте, — сказала она, — ну не может же быть, чтобы вам совсем не на ком было жениться… Неужели у вас совсем нет никакой сестры лучшего друга, которая вам на самом деле всегда нравилась… или подруги детства, которую вы никогда не замечали, но она всегда была влюблена в вас… или еще какого-то запасного варианта…       Джеймс задумался. — Да нет… — протянул он. — Говорю же: я посвятил всю жизнь карьере. Я всегда верил, что эта часть сама как-то приложится. К тому же, упомянутая сестра уже несколько лет, как замужем, а подруга… нет, я знаю ее слишком хорошо, чтобы делать ей предложение. — Думаете, она не согласится? — О нет, — сказал он. — Я боюсь, что она-таки согласится. Сьюзен усмехнулась в чашку. — Так кого я должен встретить сегодня? — спросил Джеймс, пряча улыбку.