***
Если не присматриваться к реальности этого мира, то можно прожить жизнь в своих мечтах и фантазиях. Например дети, в возрасте от четырех до семи лет, проживают жизнь в другой реальности, которую они сами придумали. Для них кажется, что тень — монстр, который следует за тобой по пятам. Игрушки ночью оживают и проживают свою жизнь. Если ты повернешься на бочек, то тебя похитит серый волк и съест. Но каждый ребенок по своему переживает моменты детства. Для кого-то это мученье, потому что матери важно лишь одно — Чтобы ее сын стал главой всё и вся, особо выделяясь среди остальных братьев. Но дети же еще маленькие. Их интересуют игры, друзья, сладости. Но, что делать, когда ты старший в семье? Смириться с участью? Иногда, в самые тяжелые моменты, нам помогают незнакомые для нас люди. Со временем мы привязываемся к ним, а они к нам. Но смерть жестока и сама решает, кого ей забрать, а кого оставить. Потеряв дорого для нас человека, мы ломаемся морально, но стараемся не показывать этого физически. Однако же, эта боль остается навсегда…Но бывают моменты, когда среди густых и серых туч появляется лучик солнца.
***
Всматриваясь в проблески солнечных зайчиков, сквозь зеленовато-оранжевой листвы, юноша с блондинистыми волосами прикрыл глаза. Вслушиваясь в звуки окружающей природы, он прокручивал в своей голове моменты прошлого: пока он был мал. То, как он повстречал нового друга. То, как ему было весело с ним — как он все время сбегал от надоедливой мамы к нему. Как друг подарил ему щенка… — Дяденька… — из воспоминаний юношу вывел девичий голос, слегка писклявый, на повышенных нотах. Нехотя открывая глаза, блондин приподнимает взгляд синих глаз на смертную. Перед ним предстала девочка восьми лет с двумя хвостами. Русые волосы и карие глаза — ничем не приметная внешность, но парню она навивала воспоминания о друге — Эдгаре. Карие глазки с наивностью смотрели на сидевшего под деревом парня. Одной рукой девчушка перебирала подол вязанного платья, а во второй держала открытую шоколадку. Посмотрев на «божьего одуванчика» ледяными, как айсберг, глазами, парень обратно закрывает их. — Дяденька, — снова повторяет девчушка. В ответ тишина. — Дя-день-ка-а, — по слогам, с некими нотками азарта, повторяла малышка. «Чего ей нужно?», — прокрутив мысленно этот вопрос, юноша открыл глаза, и недовольно посмотрел на нее. — Чего тебе? — раздраженно спрашивал синеглазый. Девчушка, немного подумав, отвечала: — Дяденька, почему вы сидите на земле? Она же холодная — вы можете простудиться, — на девичьих губах красовалась улыбка. Такая нежная. Весь вид девчушки, и ее голубоватое платьице, выдавали одно — Она наивная девчонка, которую можно купить за конфетки. — Уйди. Ты слишком шумная, — в ответ проговаривал незнакомец, но девчушка была настойчивой, наверное, каждый в детстве совершал необдуманные поступки. — Не уйду! — топая ножкой по почве и, скрещивая руки на груди, русоволосая смотрела на молодого человека с высока. — Что за дети нынче пошли… — издавая стон безысходности, блондин продолжал, — Хочу — сижу. Тебя не должно волновать то, что я делаю. Возможно, что каждый ребенок обижается на того, кто скрывает от малыша секреты. Поджимая губки друг к другу, малышка начинает всхлипывать. По пухленьким щечкам катятся слезинки, а губы трясутся от чувства обиды. В горле образуется ком, а в голову ударяет искры боли. — Черт… Еще этого не хватает, — бубнит парень себе под нос. Ему не хотелось покидать это место, в котором его никто не побеспокоит, да и лень. Приподнимая свою тушу с земли, блондин встает на одно колено, как принц, и берет маленькую ручку в свою ладонь. Это ладошка была настолько мала, что одно нелепое движение, и она ускользнет — пропадет, как запретный плод. — Меня зовут Шу, а тебя? — он даже и не заметил, как его голос становился нежнее, а взгляд добрее. Такое чувство, что перед тобой стоит обиженный ангелочек с красными, от слез, глазами. Немного успокоившись, робким голоском, отвечает она: — Эмми… — Эмми, а почему ты одна? — хмурясь, спрашивал Шу, ведь детей нельзя оставлять без присмотра. Слишком жесток нынче мир, никого не пожалеет, даже такого ангелочка. — Тетя отпустила меня погулять… — до сих пор всхлипывая, отвечала кареглазая. Сжимая шоколадку в ладошке, Эмми не осмеливалась поднимать взгляд на парня. — Тогда подождем ее здесь, — приподнимая русую над землей за талию, Шу посадил ее к дереву, и сам удобно устроился рядом. Между ними повисла тишина. Шу не знал, что делать в такой ситуации, а малышка изучала припухшими глазками очертания небес, которые начинали затягиваться тучами, а ветер становился сильней, срывая с деревьев листву, кружа их в вальсе, унося за собой. — Дядя Шу, а почему вы не хотите подняться и идти дальше? — разрушая оковы тишины, Эмми смотрит на спокойное лицо блондина. Тот, подумав, ответил: — В детстве меня сломали, поэтому мне не хватает сил, чтобы идти дальше… Потеря друга — самое фиговое. Особенно, если это твой единственный друг… — на этом блондин замолк. Эмми наблюдала за умиротворенным лицом блондина. Может, он и не показывал никаких эмоций, но она понимала, что он сейчас испытывает. — Знаете… — поднимая руку к последним лучам солнца, чтобы попытаться дотянуться до того, что сейчас скроется во тьме, малышка продолжала, — Я тоже потеряла друга… Эли совсем недавно забрали из нашего домика, — поджимая эту же руку к своей груди, Эмми немного поникла, и парень заметил это. Их жизни связаны одной нитью — потеря близкого для себя человека. Шу, не задумываясь, обнял малышку, чтобы она снова не начала плакать, да и ветер начал усиливаться. Почувствовав, что хрупкое тельце начинает трястись в его объятиях, до юноши доходят одна идея. — Подожди, — убирая руки от нее, блондин поспешно снимает с себя вязанный свитер, оставаясь в рубашке, и надевает его на малышку. — Давай свои руки, — девчушка послушно сует руки в большие рукава и немного удивляется. — Дядя, вы такой большой, — свитер и вправду был намного больше Эмми. Поэтому ее ручек не было видно и он, как мешок, свисал с ее тельца, но самое главное — чтобы было тепло. Мимолетно улыбнувшись, знакомый обратно обнимает девочку, а та прижимается к нему в ответ. Люди, предчувствуя дождь, спешили побыстрей укрыться в помещениях. Ветер становился сильней, похожим на ураган. На мрачном небе начинали сверкать молнии, а шум грома отдавался эхом по всему небу. — Ой… Камушек катится. — Камушек? — удивленно переспрашивал блондин, глядя на девчушку. — Да. По небу катится большой камушек, поэтому такой гром, — Шу удивлялся фантазии людских детей. Лично он, в детстве, никогда не думал о том, что такое гром? Его даже не посещали такие мысли. Гремит и гремит, что дальше-то? — Эмми?! — неподалеку от новых друзей, послышался женский голос. Немного тревожный и строгий. Если не найти девчонку, то эту женщину уволят. — Мне пора, — выбираясь из объятий дяди, который не хотел отпускать ее, а наоборот прижимал Эмми вплотную к себе, русоволосая засмущалась. На щеках вспыхнул румянец. — Дяденька, не грустите, а примите эту шоколадку, — проговаривала малышка, отломив, протягивала знакомому дольку шоколадки свободной рукой. Шу же не был дураком, и он понимал, что ее нужно отпустить. Нехотя убирая руки, но, принимая сладость, парень слегка, едва касаясь губами, поцеловал ладошку девочки. — До новых встреч, — и он исчез, оставляя Эмми в недоумении. Но, осознание того, кого она повстречала, навевало на нее радость. — Тетя Анастейша! Я повстречала волшебника!***
— Тц. Где ты опять шатался? — вглядываясь в лицо брата, спрашивал Рейджи, который, закинув ногу на ногу, сидел в кресле. Поправляя очки на переносице, Рейджи продолжал наблюдать за старшим братом, который молча следовал в свою комнату. Не вслушиваясь в упреки брюнета, Шу, поднимаясь по ступенькам, вспомнил малышку, отчего на его губах появлялась легкая улыбка. Пусть он и вампир, но он сотворил чудо — Подарил Эмми надежду, или даже веру на то, что чудеса существуют.