***
Субботний день, в который должен был пройти матч, был ярким и солнечным. Была весна, и снег плавился под яркими лучами, превращаясь в кашу. Воздух был свежим, а из леса слышалось пение птиц, почувствовавших близкое тепло. Драко стоял рядом со своей командой у выхода на квиддичное поле и давал последние наставления Астории. Наконец Монтегю скомандовал: — Выходим! Драко поцеловал свою девушку, шепнув ей на ушко: — Удачи, милая, я в тебя верю. Она на мгновение прижалась к нему, после чего догнала свою команду и вышла с ней на поле. В ее руках была метла Драко, которую он одолжил ей на эту игру. Малфой направился к трибунам, где сидели слизеринцы. Но, почувствовав, как в его кармане нагревается зеркальце, остановился, чтобы достать его. «Если хочешь пойти в Запретный лес, то лучше сделать это сейчас, пока все заняты квиддичем, жду тебя за стадионом». И Драко, выругавшись, пошел к выходу. Грейнджер ждала его у самой кромки леса — маленькая и насупившаяся, похожая на взъерошенного воробушка. Драко подошел ближе: — Изнываешь от нетерпения меня увидеть? Могла бы уж и потерпеть до окончания матча. — Почему же мне иногда так хочется тебя придушить, — огрызнулась Грейнджер, глядя в его неизменно ехидные глаза. — Тебе всегда должно хотеться меня придушить, и если этого в какие-то моменты не происходит, то значит, я теряю хватку. Мне нужно больше тренироваться, — насмешливо отозвался Драко. — Ты мог бы выбрать и другую мишень для своих приколов. — Ну что ты, Грейнджер, ты самый ценный экземпляр среди моих подопытных. Уизли и Поттер чуть что лезут в драку, моя девушка истерит, а Лонгботтом рыдает: слюни, сопли - фу! Грейнджер чуть заметно улыбнулась и спросила: — Может, и мне тогда стоит начать истерить? — Не твой стиль, — усмехнулся Малфой и спросил, — ну что, идем? — Еще не передумал? Запретный лес, агрессивные жители — это очень опасно. — Иди уже, — и Драко слегка подтолкнул ее в сторону леса. Грейнджер как-то вся сразу подобралась, сосредоточилась и вынула палочку — похоже, поход в лес ее совершенно не радовал. Сначала они шли по насту, но вскоре снег стал более рыхлым, и они начали проваливаться иногда по колено, иногда глубже, с трудом выползая на поверхность. Одежда намокла и стала тяжелой. Наконец Гермиона не выдержала и попросила: — Следи за тем, что творится вокруг, а я растоплю снег, иначе мы никогда не дойдем. — Мы, мы, Грейнджер, когда ты уже перестанешь это произносить? — Никогда — я не собираюсь потакать твоим заскокам, — и Гермиона направила палочку с потоком горячего воздуха прямо перед собой. Перед ней начала появляться тропинка, которая моментально наполнялась водой. В обуви стало отчетливо слышно хлюпанье. Малфой остановился: — Дьявол, мои ботинки окончательно испорчены. На что Грейнджер ядовито отозвалась: — Нашел о чем горевать, окончательно испорчен твой характер, а ботинки — это так, мелочь. Как ты вообще поймешь, что я привела тебя действительно туда, куда надо? — Ты можешь не верить, но я не страдаю топографическим кретинизмом. Я помню это место, вон в том ельнике, — Драко взмахнул рукой, — я застрял на своей метле, потом вылетел из него и получил по голове. Значит, осталось немного. — Это если измерять расстояние в метрах, а если в количестве перепаханного снега, то еще очень даже прилично, — Грейнджер обхватила рукой небольшую веточку, обходя дерево, и взвизгнула, отдернув руку, с которой слетел лукотрус. Драко направил на него палочку, но маленький древесный человечек отпрыгнул в сторону и скрылся на раскидистом дубе. — Тише, Грейнджер, хочешь привлечь неприятности на свою бестолк… несносную голову? — шикнул Драко и огляделся. В лесу стояла подозрительная тишина: не было слышно ни треска сучьев, ни пения птиц, ни шума ветра — ничего. В лесу так просто не бывает. Гермиона хотела съязвить в ответ, но это был Запретный лес, и Малфой был прав — здесь стоило вести себя потише. Они, хлюпая и без того мокрыми ботинками по воде, обогнули ельник и подошли к тому месту, где когда-то Хагрид держал на привязи Грохха. Сейчас, к счастью, все было засыпано снегом, и следов пребывания великана почти не было. Лишь обломанные ветки деревьев вокруг, которые в зимнем лесу не особо бросались в глаза. Совсем рядом от этого места был высокий холм, который можно было принять за тот огромный бугор, который представлял из себя спящий Грохх. — Ну что, убедился? — ядовито шепнула Гермиона. — Можем идти обратно? Но Драко зажал ей ладонью рот и прошипел в самое ухо: — Тихо, сюда что-то движется. Гермиона вцепилась в его мантию и завертела головой — никого не было видно, но тишина стояла такая зловещая, что казалось, в ней можно было задохнуться. Чуть в стороне мелькнула большая тень, и Драко дернул Грейнджер в сторону Хогвартса: — Бежим! Они бежали, отчаянно стремясь вперед, разбрызгивая воду под ногами, соскальзывая на снегу, спотыкаясь и едва удерживаясь на ногах. Из ельника, мимо которого они пробежали, вылетел маленький кентаврик и помчался рядом с ними, убегая от опасности. Гермиона бежала впереди, пока не услышала вскрик и звук падения. Она резко затормозила и обернулась: Малфой сидел на снегу, пытаясь подняться. Гермиона моментально оказалась рядом, стараясь ему помочь, и отчаянно шепча: — Малфой, что с тобой? — Подвернул ногу, — прошипел Драко с перекошенным от боли лицом. — Беги отсюда, что за гриффиндорский идиотизм играть в благородство! — Ты совсем рехнулся? — в голосе Грейнджер прозвучало отчаяние, а в глазах блеснули слезы, но все же она не плакала. — Я не могу тебя бросить здесь. Это акромантулы, они сожрут тебя заживо. Драко не стал спорить и, сжав зубы, заковылял дальше. Гермиона шла следом за ним, оглядываясь каждую секунду назад. Кентаврик неожиданно снова оказался рядом — он был еще совсем ребенком с огромными испуганными глазами. Он молча вскинул рог, висевший на его шее, и протрубил в него. Огромные пауки их нагнали и начали окружать. Драко и Гермиона держались теперь спина к спине и, выставив свои палочки, потихоньку продвигались вперед. — Гермиона! — крик раздался совсем рядом — к ним навстречу бежали Гарри и Рон. Первый паук набросился со стороны Малфоя, и тот запустил в него огненную струю, которая, достигнув паука, вспыхнула ярким шаром огня, подпалив не только его, но и его соседей. Рон, оказавшийся уже рядом, нетерпеливо воскликнул: — Чего вы еле тащитесь! Бежим! — Малфой не может, он подвернул ногу, — отозвалась Гермиона, внимательно глядя, как Драко создает улучшенную версию заклинания «Инсендио», превращающуюся в огненный шар. — Как ты это делаешь? Драко быстро объяснил, предупредив: — Осторожнее, они очень нестабильные, могут вспыхнуть прямо на руке, и не попади в своих. — Драко скрипнул зубами: помимо боли в ноге, он уже успел обжечь руку. И он вновь выстрелил — в акромантула, подлетевшего к маленькому кентавру. Гарри, уже стоявший рядом, уничтожил сеть, летевшую прямо на них. Они встали кругом, глядя в разные стороны, прикрыв собой малыша кентавра и отстреливаясь от пауков. — Опять эти пауки, — тоненько пискнул Рон, — и их становится все больше! Двигаться уже не получалось — Драко едва стоял на ногах. Кентаврик опять вскинул рог и затрубил. Договориться о каких-либо действиях было невозможно — они едва успевали произносить заклинание за заклинанием. Руки Гермионы тоже были обожжены, кожа покраснела, покрывалась волдырями и отчаянно болела, но огненные шарики, в отличие от заклинания «Остолбеней», заставляли отступать сразу целую группу пауков. Она взялась за палочку левой рукой — заклинания стали получаться хуже. А из леса послышался переливчатый звук. Малыш кентаврик вновь вскинул свой рог. Вдруг земля задрожала, и из леса послышался топот копыт, свист стрел, и пауки один за другим начали падать, пронзенные этими стрелами. Оставшиеся в живых акромантулы, быстро сообразив, что силы не на их стороне, разбежались по лесу. Гермиона, наконец прекратившая произносить заклинания, выронила из обожжённой руки палочку, а Драко осел на землю, опустив руки в снег. Кентавров было около двадцати, и они быстро окружили ребят. Гермиона и Гарри расступились, выпустив наружу маленького кентаврика, бросившегося к своим сородичам. — Они спасли жизнь нашего жеребенка, — произнес черноволосый кентавр с гнедым крупом, глядя на дрожавших ребят. — Они и сами еще жеребята, — отозвался второй, серовато-коричневый. — Ронан, выведи их из леса. Своим поступком они заслужили нашу защиту. И кентавры растворились в лесу. Остался лишь один, с рыжими волосами и бородой. Он молча сопровождал их, тяжело бредущих по снегу, до опушки. Гарри помог Драко передвигаться, на что тот даже не реагировал. Они остановились на кромке леса, и Гарри приобнял Гермиону: — Как ты? Гермиона, прижавшись к другу, ответила тихо: — Уже нормально. Спасибо вам, мальчики, если бы не вы… — по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Драко мрачно следил за обнимающим Гермиону Поттером, и внутри него поднималась волна желания с кем-нибудь подраться. Малфой подавил в себе это чувство и отвернулся к квиддичному полю, над которым уже никого не было — игра закончилась. Драко поднял палочку и призвал свою метлу, и Рон последовал его примеру. Гарри покосился на Малфоя и спросил: — Как ты собираешься управлять метлой своими обожженными руками? Драко поморщился и, вскинув тяжелый взгляд на Поттера, спросил: — У тебя есть еще варианты? Или ты хочешь дотащить меня до Хогвартса? А, заметив, что варианты у Гарри все же есть, быстро добавил: — И никакой левитации, я в сознании и не готов проверять твои умения в заклинаниях. — Я всего лишь хотел предложить довезти тебя на твоей метле до замка, но если ты так категорически против, то мне на это наплевать, — и Поттер повернулся к Уизли. Драко сморщился и недовольно проговорил: — Не пойму, за что небеса меня прокляли и послали мне эту толпу гриффиндорцев? — и он протянул метлу Гарри, едва удерживая ее в руках. — И это твое спасибо? — Уизли с отвращением посмотрел на Драко, но тот сделал вид, что не заметил его слов. Тогда Рон зло предложил: — Давайте оставим его здесь? Доберется и сам. — А как же ваше благородство, взаимовыручка, терпение и прочие красивые слова? — скривился Драко, глядя, как Поттер садится на его метлу. — С терпением ты погорячился, Малфой, и если не остановишься, то проверишь это на практике, — Гермиона села на метлу позади Рона и осторожно обняла его, стараясь не причинять боли своим пострадавшим рукам. И тихо прошептала уже закипающему другу: - Рон, не обращай внимания. Драко же недовольно пробурчал: — Поттер, мне тебя еще и обнять придется? Я что сегодня, отобрал конфетку у ребенка? За что мне это наказание? Гарри сердито отрезал: — За твое неуемное любопытство. Между прочим, я бы тоже предпочел объятия Гермионы твоим, но я же не жалуюсь! Наконец Гарри смог взлететь, везя за спиной ворчащего Малфоя. А Рон полетел за ним следом. В больничном крыле, куда Гарри и Рон довели Драко, сердито переругиваясь по дороге, было тихо и спокойно. Охнувшая при виде ожогов мадам Помфри быстро обработала раны и велела провести в больничном крыле пару часов, чтобы удостовериться, что все заживает так, как надо. Драко вытянул забинтованную ногу, глаза слипались — мадам Помфри влила в каждого четверть пинты сонного зелья. Неизвестно, поверила ли медсестра в то, что ожоги возникли из-за взорвавшегося в котле кипящего зелья, но больше она ни о чем не спросила, лишь покачав головой. Драко повернул голову к Гермионе и встретился с ее глазами. Она свернулась на кровати клубочком и смотрела на него. — Ну что, убедился, что в лесу ничего нет, кроме опасности для жизни? — Я видел акромантулов, видел пустую поляну, но все равно я тебе не верю, — ухмыльнулся Драко, наблюдая за тем, как Грейнджер поправляет подушку и устраивается поудобнее. — Что твои дружки делали в лесу? Вопрос Драко заставил приоткрыть глаза уже начавшую засыпать Грейнджер: — Я рассказала им, что ты требуешь похода в лес, они мои друзья и поэтому решили подстраховать нас. Как видишь, не зря. — Значит, ты с ними помирилась. — Какой ты наблюдательный, просто диву даешься, глядя на такого сообразительного слизеринца, — отозвалась Грейнджер. — А что у тебя с Поттером? Гермиона улыбнулась и не стала отвечать на вопрос. Драко передернуло: да почему он вообще интересуется этим фактом? Но, не выдержав, повторил: — Грейнджер, что у тебя с этим лупоглазым? — Странно, что тебя это интересует, — хмыкнула Гермиона и добавила, — я же не спрашиваю, что у тебя с Гринграсс. — Потому что бессмысленно спрашивать то, что и так всем видно, а вот Поттер темная лошадка, он же еще недавно таскался за китаянкой? — Драко не отводил глаз от Грейнджер. Но она лишь зевнула и сонно произнесла: — У меня ничего нет с Гарри, он мой друг, — и Гермиона закрыла глаза. Сонное зелье теплым одеялом накрыло расслабившегося Драко, и он, последовав примеру Грейнджер, тоже прикрыл глаза и негромко произнес: — Спасибо, что не бросила в лесу, Грейнджер. И он уснул, не заметив короткой улыбки засыпающей Гермионы.***
Через несколько дней, после урока окклюменции, Драко смог задержаться в лаборатории профессора Снейпа. Он вызвался помочь проследить за зельем, которое следовало через полчаса перемешать семь раз по часовой стрелке и один раз против часовой, после чего погасить горевший под котлом огонь, оставив зелье настаиваться до утра. Для Драко это было привычным действием, и ему нравилось возиться в лаборатории зельеварения. Пока зелье готовилось, он бросился к столу Снейпа и обыскал все ящички, но ничего похожего на дневник из своих воспоминаний не нашел. Тогда он начал методично осматривать шкафчики с книгами. И спустя четверть часа, наконец, наткнулся на то, что искал, и быстрыми взмахами палочки начал делать копии листов пухлого дневника с помощью заклинания, которому его научила Грейнджер. Но, успев сделать буквально несколько страниц, он услышал скрип открываемой двери — это возвращался Северус Снейп. Драко бросил дневник на место и кинулся к котлу — к его счастью, как раз вовремя, чтобы зелье не успело закипеть — и начал его размешивать. Было уже поздно, и надежды на то, что появится возможность еще раз добраться до дневника, не было. И Драко, успевший спрятать свои копии в сумку, быстро направился в сторону слизеринских подземелий. По дороге он нагнал Асторию, возвращающуюся с тренировки. Она была мрачная и сердито покосилась на Драко, когда он к ней приблизился. — Все еще дуешься? — поинтересовался Малфой, идя рядом с насупленной Гринграсс. — А как ты думал я должна реагировать, если ты ушел с моей первой игры, которая была так важна для меня! Драко поморщился: — Ты опять начинаешь? Может, хватит уже? — ему совершенно не нравилось поведение подруги, которая обвиняла его в том, что слизеринская команда проиграла по его вине. «Если бы я не видела, как ты уходишь, то не расстроилась бы и смогла поймать снитч!», — заявила Астория после игры, едва лишь заметив своего парня. «Нечего было смотреть по сторонам, вместо того, чтобы сосредоточиться на поиске снитча», — мрачно посоветовал он. После чего, выслушав несколько неприятных эпитетов в свой адрес, развернулся и ушел, кинув напоследок: «Поговорим, когда ты успокоишься». — И Грейнджер на игре тоже не было! — зло сощурив глаза, Астория кинула мимолетный взгляд на Драко. Он же, резко выдохнув, постарался ответить как можно спокойнее: — Если ты вместо того, чтобы высматривать снитч, крутила головой в поисках меня и Грейнджер, то неудивительно, что Чанг оказалась первой. — Ты был с ней? — казалось, Гринграсс совсем его не слышала в своей отчаянной ревности. — Началось. Я не готов выслушивать эти бредни, — бросил Драко и, оставив подругу одну, ушел вперед. — Я видела, что вы оба оказались в больничном крыле, — отчаянно произнесла она вслед, но он даже не обернулся. Астория осталась провожать его злым взглядом. Сегодня утром ей пришла последняя необходимая ей посылка — Грейнджер больше не будет ошиваться рядом с ее любимым парнем.