Да несчастье помогло

POV - Cергей. - Мужчина, ждите, когда выйдет доктор. И не маячьте, в конце концов, вон кушетка. Посидите, - не очень-то любезно отозвалась полная медсестра и снова занялась своими делами. Пришлось послушаться и уронить пятую точку на кушетку, низкую и жесткую. Дэн со мной тут потусовался немного, потом с виноватой мордой лица отбыл в отдел. Не, я все понимаю, просто стремно как-то одному… Страшно. Нет ничего хуже неизвестности, причем не столько по отношению к себе, сколько к близким и важным людям. Набрал Сашку, оказалось, они вместе с бабушкой тоже ничего не знают, врачи ничего не говорят, посещать тоже нельзя. Сидеть было неудобно, подхватил костыли и пошел по направлению к окну – там меньше всего было палат, какие-то безликие запертые двери, хоз.помещения, скорее всего. И главное - никаких косых взглядов. В коридорах не было пациентов, только медсестры, снующие туда-сюда с какими-то круглыми железными штуками и лотками. Безуспешно пытался дозвониться до Ирины – стабильно гудки… Набрал ее номер еще раз, на удачу, даже не надеясь, что она возьмет трубку. Вдруг мобильник не с ней, или спит, или не хочет… - Как ты? Почему к тебе не пускают? Может, скажешь уже, наконец, что случилось? – выпалил на одном дыхании и замер. Ну что же она молчит? Я вообще ничего не понимал. Врачи на пересменке, лечащего Иры еще не выцепил, к ней не пускают, отнекиваясь сухим «не положено». Ну да, например, в реанимацию толпами очень положено, а тут, в обычную палату… Черт, вот что там с ней? Так все плохо? - Глухарев, плохо все… Еще будут делать тесты, но врач сказал, мне не долго осталось. От силы месяцев восемь… Умираю я. Ни разу в жизни не падал в обморок, а тут резко все зазвенело, потемнело и поплыло в сторону. Костыли поехали в сторону, и я вместе с ними, воздух из груди словно выбили, даже ответить ей ничего не смог. Понял, что ответа и не требуется – в динамике противные, равнодушные гудки. По инерции разжал пальцы и телефон шмякнулся на пол, мне хотелось туда же, к нему. И чтобы все это оказалось дурацким сном, кошмаром. Какие восемь месяцев?! Как это может быть?! И почему именно с нами, почему Ира? Почему?! Так, главное не паниковать, Ира сказала, что еще проверять будут… Нужно найти специалистов хороших, для консультации… Дорого, да, в случае чего можно квартиру продать. Точно… И машину, и вообще, шанс должен быть, не может же так, чтобы его не было… Ирка… - Мужчина, что случилось? Вам плохо? – чей-то голос доносился как сквозь вату. Неизвестные руки вернули мне обратно костыли, машинально взял и вцепился в перекладины. Как все по-идиотски… Все не так! Нет, мне просто прекрасно, лучше не было никогда. - Так, давайте без паники и по порядку. Что случилось? Вы же не из нашего отделения? - Нет, я из другого… К вам вчера поступила Ирина Зимина, я собственно к ней. - Вы ей кем приходитесь? – женщина строго посмотрела на меня и поправила стетоскоп, висящий на шее. – Вы в состоянии говорить? - Да я в порядке. Я ее жених, но мы поссорились… Я как узнал, сразу приехал. К ней не пускают, ваши коллеги ничего толком не говорят… Набрал Ирину, только что, она взяла трубку, сказала, что ей осталось недолго… Что она смертельно больна, от силы месяцев восемь, - выговорить эти слова оказалось сложнее, чем я думал. - Вот что с вами прикажете делать, а? Ирине нужен покой, отдых, никаких стрессов… - доктор отмахнулась и старательно пытаясь скрыть улыбку, продолжила. – Никаких посещений нельзя, сами понимаете. - Доктор! Она умирает, какое «можно», «нельзя»?! Я имею право увидеть свою невесту? Почему-то ее ко мне в реанимацию пускали! И вообще, вы не понимаете? Я ее люблю и хочу рядом быть! - Тихо-тихо, умерьте тон. У нас, между прочим, больница, - женщина сделала строгое лицо. – Прямо-таки любите? Знаете, сколько тут у нас таких… Все клянутся, божатся, а потом сбегают, при первых трудностях. - Люблю, - подтвердил, ничуть не смущаясь какой-то незнакомой тетки. – Мне срочно нужно ее увидеть, хотя бы на пару минут. Вы же можете что-то придумать? - Ирина сейчас под капельницей. И если вы будете вести себя прилично, не ругаться, то пять минут у вас есть. Пойдемте, найдем для вас халат… - и медичка повела меня куда-то вперед, отвлекшись на телефонный звонок. - Доктор, а вы не скажите, что с ней? Так все плохо? - Вас как по имени-отчеству? Я – Ирина Витальевна, заведующая отделением. - Сергей. - Сергей, если Ирина посчитает нужным, то расскажет все сама. Мы не имеем права разглашать врачебную тайну, - тетка по-хозяйски накинула на меня огромный белый халат и, окинув критическим взглядом резюмировала. – Но, если Ирина сама не пожелает с вами общаться, увы, ничего поделать не смогу. Медсестра поприсутствует при разговоре. Да хоть сам Папа Римский, лишь бы увидеть Иру. Палата оказалась двухместной, но одна койка пустовала. Комната с огромным окном и высокими потолками пропахла лекарствами и чем-то сладким. На кровати справа лежала Зимина, закрытая по самый подбородок теплым одеялом. Из-под него выставлялась рука, к которой тянулась капельница, приклеенная широким лейкопластырем. В глаза бросилась Иркина неестественная бледность, розовый нос – явно потому что плакала, и беззащитные не накрашенные губы. Заведующая заботливо придержала мне дверь, пока я перешагивал порог и ушла, оставляя нас пока вдвоем. - Ира, хорошая моя… - встал, как дурак, не в силах двинуться и сказать что-то более дельное.