Да несчастье помогло

POV - Сергей. Я, наивный, обрадовался хорошей питерской погоде. Свежему воздуху, солнечным лучам, пробивающимся сквозь облака, какому-то другому шуму огромного города. Встретивший меня нотариус - Илья Андреевич, мгновенно убедил, что это ненадолго. И правда, едва мы дошли до машины, начался дождь. Слушая правильную, кое-где даже чересчур речь, пытался усвоить сразу тонны информации. Оказалось, что на меня свалилась квартира-студия, с окнами, выходящими на Невский проспект… Интересно, за что мне такое счастье привалило. Или наоборот, только я об этом пока не знаю. Первый питерский знакомый, введя меня в курс дела, посоветовал, что с родственниками мне лучше особо не пересекаться – они рассчитывали на эту жилплощадь, строили планы, которые нарушило отцовское завещание. Да я и так не собирался кидаться им в объятия, со словами, что скучал все эти годы и мечтал о встрече. - И еще, Сергей. Гостиницу для вас я уже нашел, там довольно бюджетно и чисто, остаток вечера вы можете потратить на знакомство с городом. А уже завтра с утра займемся бумагами, - Невзоров произнес этот так буднично, как будто возил приезжих клиентов каждый божий день. Поймав мой удивленный взгляд, усмехнулся в усы, но ничего не сказал. - Конечно, - кивнул и уставился в окно. Города я не знал, но именно поэтому он был еще более красивым. Куда мы ехали по бесконечным пробкам я не знал, но логично было бы предположить, что в гостиницу. С дороги хотелось принять душ и кинуть куда-нибудь свои кости. Так и получилось. С Ильей Андреевичем распрощались до завтра, взаимно довольные друг другом. Не думал, что на моем пути могут встретиться «добрые волшебники» типа этого дядьки. Если бы я мотался по Питеру в одиночестве, то ничего бы и не успел. Я, наивный, думал, что четырех дней на сбор документов не хватит. Хватило даже на прогулки по заснеженным улицам, мостам, каналам, по набережной, знакомства с грифонами и львами, на кофе в бумажных стаканчиках, вино вечерам в крохотном гостиничном номере, сидя у окна. Невзоров не соврал, отдал за проживание немного, текущие расходы типа конфет и прочей мишуры, раздаваемой в организациях, тоже не пугали, в общем, моя заначка пригодилась. За все время, проведенное в Питере, два раза общался с Анной по телефону, а на Ирин звонок так и не смог ответить, сил не хватило. Показалось, что по моему голосу она все поймет. А так нельзя, на расстоянии. В таких разговорах непременно нужно видеть глаза. Это важно. День отъезда наступил как-то очень быстро, не успел привыкнуть к сырому, дождливому городу, пришлось уезжать. И почему-то именно на четвертый день остро почувствовал сколько всего в моей жизни не случилось, время ушло. Отец выразил свои чувства наследством, но о важном мы так и не поговорили, не успели… Не скажу, что я переживаю по этому поводу. Сильнее почувствовал конечность всего и то, что времени у меня не так много. Нужно решаться, наконец-то, что-то менять, достигать. Страшно упустить момент и понять это слишком поздно. Уже по дороге на автовокзал, краем уха вслушивался в болтовню нотариуса, в нужных местах «угукал» и думал о своем. Особенно явно почувствовал, как мы с Ирой отдалились друг от друга именно тут, за сотни километров от Москвы. Незаметно стали привычкой, привычной постоянной, обесценились… Я ей не нужен. Ни как муж, ни как отец для ее сына. Так какого черта вообще все это тянется? Мне давно не двадцать, хочется быть нужным – а с Аней я это почувствовал, хочется спешить вечерами домой, а не возвращаться в холостяцкую квартиру и ужинать осточертевшими сосисками. Как бы не было сложно поговорить с Ирой, я должен это сделать. Она не заслуживает того, чтобы ей врали, заслуживает лучшего мужчину, наверное… В котором она увидит все, чего не нашла во мне. - Сергей, мы приехали, - оповестил Илья Андреевич, крайне галантный и любезный после оплаты его трудов. Еще бы… - Хорошо, - отозвался на автомате, выбираясь вместе с сумкой из машины. Тойота была забрызгана грязью по самое некуда, испачкал джинсы, но плюнул на попытку их оттереть. Некогда. Мы, по пробкам, приехали прямо впритык – через семь минут я покину северную столицу. Домой не хотелось, но иного варианта у меня не было. Да и нельзя бегать от ответственности, я же мужик… Попрощались, обменялись рукопожатиями, я нырнул в приятное тепло маршрутки, уселся на место у окна в самом конце. Салон заполнился пассажирами, женщина в кислотно-желтой жилетке, проверила билеты и, пожелав удачного пути, ушла. Домой… Уже завтра буду дома. Все вернется на круги своя, те же лица, отдел. Нужно поставить точку, отдать Ирине Сергеевне рапорт и уйти. Из Пятницкого и ее жизни, начать все заново. Рискнуть. А вдруг получится… **** Мало того, что трасса Санкт-Петербург, была достаточно «убитой», так еще и обледенелой, поэтому несчастная маршрутка плелась в окружении таких же «черепах», объезжая аварии – то лобовые, то вылеты в кювет. И оптимистичные планы оказаться в Москве утром накрылись медным тазом. В лучшем случае к обеду. Каждый раз смотрел на этот ужас, кареты «скорой» и суеверно приговаривал про себя – лишь бы не с нами. Старательно отвлекался на мысли о Питерских дворах-колодцах и том, какой же у них там процент «висяков», с такими-то условиями. В таких глухих местах убивай-воруй не хочу. И не найдет никто. Скрючившись в неудобном кресле, пытался не спать, ночью удалось поспать, но чувствовал себя крайне разбитым. Если засну сейчас, то весь день будет насмарку. А так, подобие активности. На часах – восемь утра с копейками, сейчас мог бы собираться на работу, но увы. Трясусь в пропахшем едой маршрутном такси, пишу дурацкие сообщения Анне, для Иры ограничился «приветом» и словами, что скоро буду в городе. Уже после того, как мы въехали в Москву, обрадовался и позволил себе немного расслабиться. Оказалось рано. Машину понесло по обледенелой дороге, задние колеса пробуксовывали, женщины что-то испуганно заголосили, у кого-то противно запищал телефон. Кто-то, не стесняясь, заматерился в голос, когда маршрутку заскользила боком прямо на идущий впереди Камаз. Громкой крик клаксонов противно бил по ушам, пробирая до мурашек. Одновременно произошло два удара – от встречи с грузовиком и сзади, маршрутка завалилась на правый бок. Металлический лязг, звон стекла и чьи-то крики слились воедино и все стихло. Боль пришла позже. Легкие раздирало от кашля, перед глазами то ли красная пелена, то ли марево, вперемешку со слезами. Пахло бензином, жженной резиной и тлеющей синтетикой, отчего слезились глаза и было трудно дышать. Меня, как я сумел понять, зажало между креслами и куском двери, вбитой в салон. Ног я не чувствовал, все, что было ниже груди, онемело. Попытка приподняться тоже не удалась, вернулся в прежнее положение и прислушался. Вой сирен спецтранспорта, отборный мат, чьи-то рыдания, крики. Откуда-то сверху сыпался снег и сильно сквозило. Колючие крупинки попадали на лицо и почему-то за шиворот. - Приехали…