С тобой или без тебя

Пятничным вечером шестого декабря Викки, выйдя из метро, спешила к театру "Донмар", в котором через полчаса должна состояться премьера постановки "Кориолан" с Томом в главной роли. Этот спектакль обещал быть главным событием в театральной жизни уходящего сезона - критики уже ждали повода вцепиться острыми зубами в исполнителей главных ролей и в режиссера-постановщика, придавшего пьесе Шекспира современное звучание. Как известно далеко не всегда благие намерения придать новизны бессмертному произведению воспринимаются публикой и искушенными знатоками искусства положительно - и тогда на головы невинных жертв обрушивается сатира, которую никто даже не пытается смягчить, негодование толпы и укор. Так вместо славы на всю труппу обрушивается тяжелая тень провала. Сама Ви несколько настороженно относилась к модернизации великого наследия искусства. Иногда настоящее успешно вливалось в канву повествования, но временами подобные попытки терпели крах. Сегодня же она была уверена в том, что пьеса ей понравится. Дело было далеко не в том, что у Тома была главная роль, а скорее в том, что Престон верила в его чутье, которое не позволило бы принимать участие в сомнительном проекте. За пятнадцать минут до начала Виктория, крепко прижимая к себе клатч, молнией проникла в театр через черный ход и в сопровождении ожидавшего ее Люка направилась к нужной гримерке. - Посмотри, кого я привел! - оповестил Уинсдор своего подопечного, открывая дверь. Едва Хиддлстон увидел гостью, его лицо сразу же преобразилось: тревожные морщинки сразу же разгладились, а губы изогнулись в улыбке. - Ты пришла, - мужчина, сорвавшись с места, кинулся обнимать ее. В его голосе звучало облегчение, которого он даже не пытался скрыть; будто он сомневался, что Ви придет поддержать его. - Разве могло быть иначе? - Ви аккуратно поцеловала его, стараясь не повредить грим. - Не хочу прерывать вашу идиллию, - Люк кашлянул, - но нам еще места искать. - Я верю в тебя, - тихо прошептал Ви ему на ухо. - Сломай ногу (*)! - Спасибо! - заперев за гостями дверь, Том опустился на стул перед зеркалом. Ее вера была главным стимулом, но и главным залогом - теперь Хиддлстон не имел права ошибиться или сфальшивить. Перед лицом любимой женщины он был просто обязан показать себя и свой талант с должной стороны. Ему хотелось покорить своей игрой критиков, проникнуть в душу каждого зрителя и сорвать такие аплодисменты, каких этот зал еще не слышал, и все это ради того, чтобы Виктория была им горда. Ви, сев на кресло партера С4, проводила глазами Люка, который, пройдя вперед, опустился на место А8. Конечно, Том предлагал Престон место рядом со своим публицистом, но та отказалась, ссылаясь на то, что лишняя публичность ей не нужна. Среди нескольких сотен зрителей, пожалуй, только для Викки этот день был окрашен столь особенной значимостью. Шестое декабря обещало стать одним из самых счастливых дней в ее жизни. В сумочке лежало письмо, содержимым которого Ви не терпелось поделиться с Томом, для полноты картины ей не хватало лишь одного - оглушительного фурора постановки. Признание Тома для нее было не менее важно, чем собственная новость: ей хотелось, чтобы каждый человек на свете знал то, насколько он талантлив. Ви и не заметила, как спектакль стрелой промелькнул перед ее глазами - так сюжет и актеры были хороши. Она улыбалась, впадала то в тревогу, то в задумчивость, замирала в нетерпении и с облегчением падала на спинку кресла, металась и принимала решения - она жила вместе с героями. Лик современности нисколько не испортил трагедии Шекспира, наоборот, именно этот ход режиссера дает зрителю понять, что эта пьеса о нашем времени и вне его. А судьба главного героя, сердце которого разрывали напополам честность и жажда популярности, и вовсе казалось Виктории одной из самых трагичных. Эта жизнь, этот удел навсегда покорили ее. Кориолан стал ей так близок, что его слезы текли из ее глаз. Когда последние слова на сцене были произнесены, Престон одной из первых покинула насиженное место и, декламируя "Браво", громко аплодировала. Вскоре к первопроходцам присоединился весь зал в едином порыве славивший артистов. Овации звучали все громче, редкие посетители потянулись к сцене с цветами, яркий свет осветил зал, а Викки, не сводя глаз с исполнителя главной роли, широко улыбалась, видя то, как публика приняла спектакль. Это успех. Ви бездумно следовала за Люком по уже знакомым узким коридорам, все еще пребывая в состоянии эйфорического опьянения. Восторг от увиденного переполнял женщину до краев - ей хотелось с каждым поделиться своими впечатлениями и рассказать, сколь прекрасна эта пьеса. - Ты был великолепен, - на одном дыхании проговорила Ви, прижимаясь к его горячей груди. - Тебе понравилось? - Да, - ответила она, - ну, конечно, да! - восторгалась женщина, то и дело сотрясая воздух руками. - Ты что опять плакала? - Хиддлстон метко подметил темные разводы под глазами. - Прости, - Ви зарделась, - но твоя игра, - повисла короткая пауза, - твоя игра была восхитительна. Больше ничего вразумительного Престон вымолвить не могла, хотя и хотела рассказать, как глубоко проникла ей в душу трагическая судьба Кориолана. Ее восторг был так силен, что превратился в благоговейное безмолвие, которое явно читалось в женских глазах. И пусть она молчала - Том все понял. - Я уверена, что критики напишут прекрасные рецензии, - уверяла Ви. - Свою главную рецензию я уже получил, - Том, улыбаясь, легко ее поцеловал. - Люк, а ты что скажешь? - Я, конечно, не так эмоционален, - он мягко улыбнулся Викки, - но соглашусь - ты был невероятно хорош! Я в восторге! - Мы непременно должны отпраздновать! – предложил актер, переводя взгляд с публициста на Ви. - Я – пас! – предупредил Уинсдор. – Меня ждут дома, - уточнил он, видя взгляды парочки, полные непонимающего удивления. - Тогда мы не смеем тебя держать, - Хиддлстон протянул ему руку. - Пока, Люк, - Ви ответила на его легкий кивок. - Ты ведь останешься? – уточнил мужчина, привлекая Викки к себе. - Останусь, - улыбаясь, подтвердила женщина. – Гвен осталась на ночь у Бренды и Метта. - Все надежды только на Метта, - рассмеялся он, - из Бренды все же не лучшая нянька. - Зато она очень любит Гвен, - вставила свое Престон. - Она так ее любит, что никогда не откажет в просмотре «Топ-модели» и на ночь читает статьи из своего журнала, - Том усмехнулся. – Гвен как-то спросила у меня, как мы делим бюджет! - И что ты ей сказал? – женщина, скрывая улыбку, пыталась выглядеть серьезно. - Я сказал, чтобы она спросила у тебя! - Какой ты хитрый! – женский кулачок легко толкнул его в плечо. – Собирайся, я проголодалась! - Через полчаса буду готов. Через некоторое время Викки вышла с главного хода, а Том – с заднего. Оба сели на разные такси и, следуя договоренности, направились в любимый итальянский ресторан. - Я уж думала, что ты не придешь! – смеясь, сказала она, когда Том подошел к ее столику. - Прости, - он поцеловал ее в щеку, - поклонники задержали. Похоже, им понравилась пьеса, - мужчина сел напротив. - Я же тебе говорила! – она снова рассмеялась. – Я сделала заказ, пока ждала тебя. Ты не против? - Нет, - он мотнул головой. – Спасибо, Викки. Несколько минут они молчали, даря друг другу радостные улыбки, пока Виктория, набрав в легкие побольше воздуха, не опустила глаза. - Том, - выдохнув, Ви с полной серьезностью смотрела ему в глаза, - я должна тебе что-то сказать. Женщина, решительно сжимая клатч, лежавший на коленях, беспокойно смотрела на мужчину, ожидая его ответа. Ее пальцы в нетерпении теребили замочек на сумочке будто бы только и ждали, когда же можно выпустить на волю затаившуюся тайну. Она нервно покусывала нижнюю губу, щеки ее покрылись румянцем, а зеленые глаза пылали беспокойством. - Рассказывай, - попросил он, немного подавшись вперед. Хиддлстон видел, с каким нетерпением смотрит на него женщина, он видел, как в ее глазах теплится все разраставшийся радостный огонек. Это могло означать только одно – у Виктории была непозволительно хорошая новость. - Посмотри, - пальцы, наконец, раскрыли сумочку и достали из нее сложенный вчетверо листок. Глаза мужчины с интересом бегали по строкам послания, которое столь взволновало Викки. Когда среди многочисленных слов глаза выцепили самое важное, его губы тут же озарила широкая и искренняя улыбка. - Ты получила французский тендер! Поздравляю, Викки! – его ладонь крепко сжала ее пальцы. Виктория вырвала из рук судьбы очередную победу, она исполнила свою давнишнюю мечту – теперь в центре Парижа будет стоять здание по ее проекту. Том помнил, как Престон грезила о том, что когда-то ее имя будет увековечено в истории французской архитектуры. И сейчас птица счастья была у нее в руках. Хиддлстон, конечно, был рад за нее, за ее успех, но радость быстро сменилось тревогой: победа в тендере означала то, что Ви придется покинуть Лондон и его на какое-то время. Какая-то часть души под покровительством эгоизма хотела, чтобы Викки осталась на Родине и никуда не уезжала, но другая часть, которую опекала любовь, просила порадоваться за свою женщину и отпустить ее со спокойным сердцем. - Поздравляю! – еще раз произнес он. – Когда ты уедешь? - В январе. Гвен с отцом останется, - она сразу же предупредила главный вопрос с его стороны. В голосе женщины звучало сожаление. Ей было жаль, что счастливых деньков, отведенных их обоим, осталось столь ничтожно мало. Что значит один месяц для людей, которые спустя долгие годы разлуки и разногласий вновь нашли друг друга и свое счастье? Месяц - один лишь миг на ленте вечности. - Я приеду! – горячо сказала она. – Обязательно приеду! Ви не понимала, кого именно она хочет успокоить этими словами – себя или Тома. Женщина видела, как его лицо пусть на долю секунды, но помрачнело; да и Престон испытывала не только безоговорочную радость: тревога и тоска уже отяжеляли ее душу. - Я знаю, - уверил ее мужчина, сжав ее ладонь. – И я приеду. И буду звонить. - Часто? - уточнила она. - Так часто, что ты занесешь мой номер в черный список! - Томас рассмеялся, а вслед за ним и Ви. Они смотрели друг другу в глаза, продолжая свой безмолвный монолог лишь при помощи кротких взглядов, улыбок и сплетения пальцев. Оба знали, что у них впереди чуть больше месяца, а потом им снова предстоит разлука; но оба также знали и то, решив однажды снова стать одним целым, они обещали не повторять прежних ошибок – неуважение к чужой мечте больше было недопустимо. Том и Викки жили не только друг другом и своим ребенком, но и своей мечтой. И чтобы их воздушные замки приобрели осязаемость, они научились поддерживать и верить в своего партнера. Впереди много поездок, съемок, проектов, но любовь только одна. И что бы ни случалось завтра, нужно жить сегодняшним днем и быть благодарным за то, что он дал. - За сегодняшний день! – Том поднял в воздух бокал шампанского. - За нас и наши мечты! – добавила Ви, повторив его действия. За окном начал моросить холодный дождь – редкие прохожие быстрее засеменили к домам, а молодая пара за угловым столиком ресторана праздновала успех, к которому оба так долго шли. Как-то так, да...Эта глава плоха, а следующая еще хуже. У меня одно оправдание - жара. Не люблю жару. Мой мозг расплавился и потек...Простите. (*) Сломай ногу! - традиционное пожелание актерам у англичан. Никто не желает удачи напрямую, т.к. актеры весьма суеверны. О "Кориолане" мало что известно, поэтому я опустила описание самого действа. Я читала эту трагедию, но что там придумал режиссер понятия не имею. Знаю, что постановка приобрела современное звучание и все. И да, в театре "Донмар" ряды обозначаются буквами, а не цифрами как в России.