С тобой или без тебя

Уже несколько дней Том замечал за Викки хандру. С тех пор как она вернулась из командировки в Арабских Эмиратах неделю назад, женщина все чаще впадала в меланхолию. Престон мало говорила, пила горячий чай, кутаясь в плед, и смотрела телевизор; все реже бралась за рисование, а если руки и доходили до любимого занятия, то на холсте пылали лишь серые и черные краски. Она все реже подходила к окнам, избегала промозглых парков и все чаще повторяла одно: «Скоро придет зима». Том знал, как его Виктория любила сезон весна-лето, наполненный теплом и яркими красками, и как трудно ей давалось пережить осень и зиму с промозглыми ветрами, частыми дождями и непроглядной темнотой ночей. Буквально на его глазах женщина все глубже погружалась в трясину тоски, но Хиддлстон в силу своего позитивного отношения к жизни и любви к Викки не мог наблюдать за тем, как она угасает. Когда-то давно он не придавал переменам в настроении Престон особого значения, считая, что всем творческим людям свойственна циклотимия; но сейчас он считал своим долгом сделать все, лишь бы снова увидеть на ее лице улыбку. Именно поэтому сегодня утром актер с букетом роз появился на пороге ее дома. - Привет, Том, - Викки по инерции улыбнулась ему, принимая цветы. - Привет, - мужчина тепло поцеловал ее. – Собирайся Ви, мы едем на прогулку! Актер легко подхватил ее и, несколько раз покружив по гостиной, поставил на пол. - Сейчас? – она с удивлением смотрела на него. - Прямо сейчас! Собирайся! – его ладони мягко подталкивали Престон к ее комнате. - Куда мы поедем? – она начала оживленно метаться у гардероба. - Какая ты хитрая! Я не скажу - это сюрприз! – мужчина хитро ей улыбнулся. - А что мне надеть? – голова выглянула из-за дверцы шкафа. - Что-то повседневное подойдет. - Хорошо. Я сейчас, - она вытолкнула его в гостиную. На сгиб двери с высокой скоростью опускались джинсы, брюки и всевозможные кофточки, которые по каким-либо причинам отправлялись в запас с неодобрительным покачиванием головы. Ви, несомненно, хотела создать самый красивый наряд, чтобы понравится Тому, но при этом она нисколько не намеревалась перегрузить образ и выглядеть надуманно и глупо. Через несколько минут женщина, остановив свой выбор на узких черных брюках и бежевом кашемировом свитере, вошла в гостиную. - Подойдет? – Ви покрутилась перед ним. - Ты прекрасна! – он тут же встал с кресла и поцеловал ее в щеку. - Дай мне полчаса, - она снова направилась в свою комнату, - мне нужно накраситься. - Нет! Нет! И нет! – Хиддлстон преградил ей путь. – Ты хороша и без косметики! Мы выходим сейчас и ни минутой позже! Виктория, увлекаемая Томом в холл, только благодаря чуду успела на ходу захватить сумочку и резинку для волос. - Куда мы едем? – женщина вновь задала волновавший ее вопрос, едва она села на пассажирское сидение. - Даже не пытайся! – он рассмеялся, легко захватив кончик ее носа между согнутыми указательным и средним пальцами. – Иди-ка сюда. Едва женщина придвинулась к нему, он завязал ей глаза черно-белым шарфом. Престон испуганно вздрогнула, но тут же ухмыльнулась. - Если ты решил отвести меня загород и оставить в лесу, то у тебя ничего не выйдет, Томми! Хоть на глазах Ви был шарф, актер не мог избавиться от ощущения, что она смотрит на него с укоризной. Можно было подумать, что Престон упрекала Хиддлстона за то, что его план расправы оказался настолько прост, что она раскрыла его, едва села в машину. - Не угадала! - он рассмеялся. - Зачем мне оставлять тебя в лесу, если ты прекрасно ориентируешься? - Я не знаю! - честно признались Ви. - От тебя всего можно ожидать, коварный Бог Локи! - Не смеши меня, - пытаясь сдержать улыбку, приказал он, - а иначе наше свидание состоится у первого фонарного столба! - Так это свидание? - с наигранным удивлением спросила Ви. - Что же ты сразу не сказал? - Ты могла и отказаться, леди Ви! Виктория звонко рассмеялась. Она представляла, как его лицо тут же облачилось в маску обиды: губы плотно сжались, брови потянулись к носу, в основании которого тут же залегли морщинки, а щеки надулись. Все эти признаки, несомненно, выражали собой обиду, но Викки слишком хорошо знала Тома и прекрасно могла отличить, когда он играет. - Не смогла бы, - тихо сказала женщина, - и ты знаешь это. Включи музыку. Из динамиков тут же заструилась нежная мелодия, заполнившая собой салон. Ви, прислонив голову к стеклу, улыбалась. - А ты подготовился, - подметила Престон. - Все для прекрасной леди! Прекрасная леди улыбалась ему обворожительной улыбкой и напевала песни любимой Мэрайи. Пусть ее глаза были закрыты, и весь обозримый мир перестал существовать, но Ви спокойно нежилась на теплом сидении и пела красивые баллады. Она была совершенно спокойна, отсутствие света ее нисколько не волновало, как и то, куда они движутся: Ви целиком и полностью доверяла Тому. - Прибыли! – громкий голос мужчины заглушил музыку. – Не снимай повязку! Ви, выполняя указание, спокойно ожидала, когда же пассажирская дверь распахнется, и она сможет выйти на улицу. - Осторожно, - мужчина аккуратно помог ей выйти. – Нам придется немного прогуляться. Иди рядом со мной и ничего не бойся: дорога здесь ровная. Виктория отчетливо слышала под сапогами шорох мельчайших камешков – песчаная дорожка. Они определенно шли по широкой дорожке, усыпанной мелким речным песком, что сразу же навело Ви на мысль о парке: нигде больше не пользуются подобным покрытием. Следующая догадка – пригород. Вокруг было тихо, только ветер подавал свой голос, воздух был чище и легче, да и ехали они достаточно долго, чтобы покинуть границу города и посетить близлежащие графства. - Мы ведь загородом? – улыбаясь, спросила она. - Верно, Шерлок Холмс, мы загородом, - Том рассмеялся, крепче прижимая к себе женщину. – Почти пришли. Еще несколько минут пара в спокойном темпе следовала по дорожке к красивому стеклянному зданию. - Один момент, - Хиддлстон оставил ее и отворил какую-то дверь. – Сделай два шага вперед, широко шагни правой ногой, а теперь левой. Отлично! – дверь захлопнулась. В помещении, в которое они вошли, было достаточно тепло, поэтому Викки тут же принялась расстегивать пуговицы на своем твидовом пальто, тут же снятом Томом. - Еще минута, - он снова приобнял ее за плечи и повел за собой. Еще одна дверь распахнулась и осталась за их спинами. Легкие сразу же наполнились теплым влажным воздухом, множество приятных запахов атаковало обоняние, а тело тут же забыло ноябрьский холод. - Готова? – прошептал актер со спины. - Готова, - подтвердила она. Повязка исчезла с глаз, Ви несколько раз моргнула, привыкая к свету, и огляделась. Прямо перед ее глазами разворачивалась яркая красота тропиков с красивыми пальмами, цветущими орхидеями и разномастными бабочками. Викки тут же влюбилась в прелесть этого прекрасного мира с его теплом и сочными красками. - Спасибо, - она тут же обняла Тома. - Здесь так красиво. Ее слова звучали с восторгом, но были полны и сожаления: в стеклянном куполе оранжереи царило вечное лето, в то время как реальный мир погружался в зимний сон. - В последнее время ты часто грустила, - Хиддлстон, обняв Ви за талию, увлек ее на прогулку, - я решил порадовать тебя. Престон удивленно смотрела на него, не понимая, что же именно скрывается под этими словами. Она за собой нисколько не замечала признаков осенней хандры, поскольку все свободное время уделяла размышлениям о новом проекте, для которого пока не появилось ни одной дельной идеи. Они медленно ходили по узким аллеям оранжереи, разглядывая диковинные цветы. В этом теплом мирке, в котором всегда царит лето, оба чувствовали себя отдохнувшими и счастливыми словно им удалось посетить Мальдивские острова. Ни Том, ни Викки за всю прогулку не произнесли и слова: их улыбки, сияние глаз, сплетение рук и замирание сердец от окружавшей красоты были куда красноречивее. - Замри, - Хиддлстон аккуратно достал из кармана джинс телефон. - Готово! - он показал ей фотографию. - Красиво, - оценила она. На снимке была изображена Ви, на голове которой сидела крупная голубая бабочка с большими крыльями. Она еще минуту молчала, нервно теребя собственные пальцы, а потом, повинуясь порыву, начала быстро говорить. - Том, ты должен кое-что узнать обо мне, - Ви жестом пригласила его присесть на скамейку среди орхидей. Хиддлстон, кивнув, сел на предложенное место. Он с должным вниманием, но с не меньшей осторожностью смотрел Викки в глаза, пытаясь не спугнуть в ее душе робкого желания быть откровенной. Престон по своей природе всегда была человеком, который решительно берется за любое трудное дело, находя ему самое лаконичное и красивое завершение. Что касается слов, женщина была невообразимо робкой как маленький зайчонок, впервые покинувший отчую норку. В этот раз зверек в душе Ви не трепетал от страха, а храбро смотрел в будущее. Том чувствовал спокойствие, которое исходило от нее, и присмирел сам, ожидая легкого разговора. - Ты из тех людей, для которых стакан наполовину полон - ты оптимист, а я не такая. Для меня дело не в стакане и не в объеме, а в том, какая краска была на кисти перед тем, как ее опустили в воду. Я смеюсь и плачу, печалюсь и радуюсь, впадаю в гнев и купаюсь в счастье, - она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы быть понятой. - Для меня есть не только яркие краски, но и блеклые и даже темные: без них картина моей жизни будет не полной. - Так кто же ты? Реалист? Метафоры Викки были трудны для Тома: она говорила на каком-то другом языке, хотя слова были ему понятны. Смыл, облеченный в яркую ткань образов, был ему не доступен; Том совсем не понимал витиеватое кружево слов, произнесенных ею. Ему было нужно четкое определение, которое полностью бы передало ему смысл красивых слов Виктории. - Нет, - женщина, улыбаясь, покачала головой, - я творец. Она гордо задрала острый нос, взяла в правую руку невидимую кисть, макнула ее в незримые краски и нанесла несколько мазков на воздушный холст. Ее губы то улыбались, то превращались в тонкую линию; глаза то сияли как звезды, то тускнели, а на лице одна за другой сменялись различные эмоции. Том с удивлением смотрел на камерный театр, развернувшийся перед ним. Его восхищало, как непринужденно и убедительно Викки меняет лица и разыгрывает свой спектакль. Поначалу мораль сего выступления была ему непонятна, но после, когда он пригляделся к ее движениям и мимике лица, Тому стало понятно, что она рисует в воздухе здания, которые были построены по ее чертежам. Без возвышенной эйфории никогда бы не появился небоскреб в Эмиратах, без элегантной сдержанности гостиница в Лондоне, мэрия Дублина не получила бы свой отель без нарочитой серьезности, а последний макет для Парижа никогда бы не был столь прекрасен без меланхолии. Эмоции, какими бы они ни были, питали Викторию и вдохновляли на творчество. У нее не было лишних эмоций, - все были к месту, и каждая оставляла свой след на полотне ее жизни. Без своей эмоциональности Виктория Престон уже не была бы собой и только сейчас Том это понял. - Даже самые яркие краски меркнут без черного цвета, - Ви тепло улыбнулась ему. - Понимаешь? - Теперь понимаю, - честно признался он. Его слова были правдой. Актер десять лет знал эту женщину, но как оказалось, не знал самого главного - не знал ее взгляда на жизнь. И пусть он был отличен от его собственного, Том понял и принял мировоззрение Викки. - Не переживай, когда застанешь меня печальной или плачущей, - снова подала голос Ви. - Я не смогу бездействовать, когда ты плачешь. Слова Ви ошарашили актера. Она просила быть равнодушным, не замечать ее слез и тоски - это было выше его сил. Неужели Ви не понимала, что любящий мужчина не может быть безучастен к горю своей женщины? - И не надо! - с жаром заговорила Виктория. - Будь со мной рядом и держи за руку как сейчас, но дай мне быть собой. Престон не просила оставить ее в трудный момент или сделать вид, что ничего не происходит. Нет. Ви просила быть рядом, сопереживать, но ей было важно, чтобы он не пытался изменить ее и подстроить под мерки своего оптимизма. Хиддлстон помнил, какой стала Викки, когда пыталась потакать его стандартам, желаниям и даже бессознательным взглядам. Покуда она была собой, Ви была сильна и прекрасна, но стоило лишить ее свободы самовыражения, как воздушный мир Престон рушился, а вместе с ним и взаимоотношения с Томом. Такова была история. Если краеугольным камнем их отношений была эмоциональность Викки, то Том был готов дать ей то, что она просит - прочувствовать жизнь, как бы она не была горька. - Обещаю, - на выдохе произнес он, - моего оптимизма на двоих хватит! - Верно, - подтвердила женщина, оставляя на его щеке благодарственный поцелуй. - Я могу спросить? Викки едва заметно кивнула и приготовилась выслушать вопрос. - Почему ты так изменилась тогда? Хиддлстон задал ей тот вопрос, который волновал его все те долгие годы, когда он, лежа в пустой постели, никак не мог заснуть без нее. - Ты будешь смеяться. - Поверь мне, не буду. Ви вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Она хотела дать ему лаконичный ответ, но никак не могла хоть как-то облагородить главную ошибку своей юности. Конечно, Престон могла наговорить кучу красивых слов, рассказать стандартную историю "не сошлись характерами" и выставить себя оскорбленной, но она не могла: все это было бы ложью. Ее история была незатейлива и полна детской наивности и глупости, но это была ее история. - Я была влюблена в тебя, - Ви посмотрела на него. - Эй, прекрати ухмыляться! Я больше всего хотела, чтобы ты любил меня, но время шло, а ты молчал. Я никак не могла понять, что мне нужно сделать, чтобы понравиться тебе. А потом ты сказал Эмме, что мужчины не любят строптивых женщин. Я не отличалась покладистым характером, ты и сам это знаешь. И тогда мне в голову пришло решение - нужно измениться. Вот и все, - женщина развела руками. Хиддлстон, обдумывая ее слова, долго не произносил ни слова. Он уже и забыл, что когда-то в шутку сказал сестре подобную фразу, а вот Викки помнила. Эти злосчастные слова, которые он сказал также легко, как и приветствие, пошатнули фундамент их отношений, а потом и вовсе разрушили. Если бы он знал тогда, что Викки воспримет безобидные слова как беспрекословную истину, то никогда бы не сказал их. - Ты наверняка слышала то, что сказала Эмма, но не слышала мой ответ. Хочешь знать, что я сказал ей тогда? Ви едва заметно кивнула и в ожидании вердикта буквально впилась в его глаза своими. - Я сказал тогда, что Викки строптива, но ведь и я не Дэниел. Хиддлстон внимательно наблюдал за женщиной, боясь пропустить малейшее изменение. Поначалу она смотрела с недоверием словно ждала подвоха, но потом в ее глазах сверкнул знакомый озорной огонек, и Ви, громко рассмеявшись, уронила лоб ему на грудь. - Как же глупо, - сказала она, переведя дыхание. - Мы были молоды, - Том пожал плечами. – Все это не важно, Ви, ведь сейчас мы вместе. - Да, вместе, - подтвердила Престон. - И я люблю тебя такой, какая ты есть. Виктория не могла сказать того же: она боялась, да и не была готова произнести столь громких слов; но верила в то, что если это будет необходимо, вся ее любовь устремится к нему, где бы он ни был. - Том? - Да? - А почему мы здесь одни? – Ви только сейчас заметила, что других гостей в саду не было. - Сегодня в Кью Гарденс (*) выходной – мы единственные посетители! - И как же ты этого добился? – женщина хитро сощурила глаза. - У меня свои методы! – Том увлек женщину к выходу. – Разрешишь угостить тебя кофе? - Разрешаю. Пара, медленно покинув сад, медленно шла по песчаной дорожке к своей машине, оставленной на парковке. Они непринужденно болтали и шутили, их пальцы крепко сплелись, а губы расплывались в улыбке – Том и Ви наслаждались обществом друг друга и радовались погожему деньку. - Спасибо, Том, - сев в машину, женщина сняла пальто, - спасибо. Оранжерея просто невероятно красива! Мужчина не успел опомниться и сказать хотя бы слово, как Викки с чувством поцеловала его. - Спасибо, - еще раз повторила Престон, разорвав поцелуй. - Спасибо, что доверилась мне, - Хиддлстон сжал ее хрупкие пальцы в своей ладони. Она улыбалась ему, ее красивое лицо покрылось легким румянцем, словно Том чем-то сумел ее смутить, а глаза сияли. Викки была хороша. По дороге в кафе Ви делала на найденном в бардачке блокноте какие-то эскизы и заметки, в которых Том не понял ни слова. Она, улыбаясь, громко пела в ручку одну из любимых песен «Ain't no mountain high» (**). Том, не сдерживая улыбки, пытался петь с ней дуэтом, хотя иногда он путал или забывал слова. Их улыбки излучали тепло – Том и Ви забыли, что значит холод. (*) Кью Гарденс или Королевские ботанические сады Кью. (**)Marvin Gaye ft Tammi Terrell - Ain't No Mountain High Enough. http://www.youtube.com/watch?v=2ddTmFEbeiY Вот как-то так...