С тобой или без тебя

Красивая девушка, убрав волосы легким движением руки, легла на расстеленное под деревом покрывало. В карих глазах отражалась бесконечная гладь неба, по которой неспешно плыли перьевые облака. Сюзанна лениво повернула голову направо, вглядываясь в лицо мужчины, лежавшего сбоку. Том, подложив руки под голову, неотрывно смотрел на небо, разглядывая причудливые фигуры, сложенные ветром. На его губах сияла непосредственная улыбка: наверняка, белоснежные тучки на подмостках лазурного театра разыграли для него незатейливую сценку. Для Хиддлстона весь мир был полон чудес. Каждая даже самая незначительная мелочь могла послужить ему вдохновением, могла распахнуть тяжелые ставни в царство чудес, которое недоступно тем, кто перестал верить. Сюзанна всегда этому завидовала. Ее было очень трудно удивить, вещи казались ей однобокими и плоскими, без истории – она не умела быть беззаботной, жить и радоваться. Девушка перевернулась на бок и, опустив голову на ладонь руки, согнутой в локте, продолжила свое бесхитростное наблюдение. Она не смела отвести взгляд от его красивого загорелого лица, каждая черта которого казалась сейчас такой пленительной и совершенной. Ее рука непроизвольно потянулась к овалу лица, очерчивая его изгибы. Тонкие губы мужчины приоткрылись в дерзкой улыбке, когда острые ноготки спустились со скул к подбородку. - Щекотно! – звонко рассмеялась девушка, когда Том поцеловал тыльную сторону ее ладошки. - Щекотно? – переспросил он, бегло проводя пальцами во внутренней стороне голени. Глаза его сияли лукавым огоньком – Хиддлстон что-то задумал. Крепко притянув Сюз к себе, он, не церемонясь, принялся щекотать ее бока. - Том! – в, казалось, бесконечную череду смеха удалось вклиниться слову, а затем еще одному, - перестань! - А волшебное слово? – мужчина заискивающе смотрел на взъерошенную подругу. - Пожалуйста! – сбивчивым голосом прошептала она. - Я не слышу тебя, Сюз! - Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! – громким эхом раздалось в парке. - Так-то лучше! – Том обнял ее. – Смотри, - рука Сюз, обхваченная его ладонью, взмыла в воздух, - это облако похоже на слона, а это, - он переместил руку правее, - на зайца. А если приглядеться, то можно увидеть и других животных. Но Филдинг не видела в очертаниях фигур никаких животных: ни слона, ни зайца, ни кого-либо еще. Для нее облака были похожи лишь на пушистые сгустки ваты, но не более того. Невозможность увидеть небесный зоопарк вывела Сюзан из равновесия, она старательно вглядывалась в лазурь, но не видела абсолютно ничего, ничего. Это казалось ей удивительным, ведь в детстве она и сама была рада смотреть вверх, на голубое покрывало, и рассказывать матери целые истории. А теперь? Что теперь? Воображение напрочь отказало ей. И если раньше это не было глобальной проблемой, то теперь собственная прагматичность нелегким грузом давила на плечи. Летний день мигом потускнел для нее, глаза почернели, а улыбка сползла с лица – Сюз незамедлительно отпрянула от Тома и села, прислонившись к дереву. - Что случилось? – Хиддлстон чутко среагировал на столь резкую перемену. За год, проведенный с Филдинг, ему пришлось овладеть столь своеобразным искусством как чтение по лицу. Со временем Том без труда мог улавливать даже мимолетные перемены в Сюзанне, от него не могла укрыться ни печаль, ни радость, ни разочарование, ни боль, ни даже истерика, которую он так успешно научился предвидеть. Странное дело, но эта сверхчувствительность стала для него полезным подспорьем в актерской карьере. - Жарко, - девушка тяжко вздохнула, - дышать нечем. - Мороженое? – Том в готовности приподнялся на локтях. - Да, было бы здорово, - губы скривились в натянутой улыбке. - Окей, - он поцеловал на прощание румяную щеку, - не скучай! - Не буду, - заверила его Сюз. В кафетерии Гайд парка царило оживление: почти все столики были заняты, а к кассе тянулась длинная очередь. Засунув руки в карманы джинс, он от скуки принялся разглядывать помещение: взгляд его скользил по мятным стенам, увешанным фотографиями Лондона, по белым металлическим столам, соломенным стульям и бело-голубой плитке пола. В изголовье очереди раздался детский плач, на который мгновенно среагировала молодая мама. - Тише, тише, Аарон, - щебетал голос, - потерпи немного! В ответ на уговоры матери малыш как по волшебству умолк, за что получил теплый поцелуй в смуглый лоб. Профиль склонившейся женщины был ему знаком, знаком до боли в сердце. Одна случайная встреча в забитом кафетерии выбила почву из под ног, лишила душу покоя. - Я сейчас, - растерянно кинул он девушке позади. Он медленно приближался к статной девушке в широкополой шляпе, что направлялась с коляской к выходу. На секунду он, прикрыв рот ладонью, остановился, борясь с собственными противоречивыми эмоциями. Желание подойти, услышать знакомый голос было поглощающим, ему казалось, что этот разговор был единственной потребностью, жившей в нем весь этот год, но также силен был и страх: Хиддлстон не рассчитывал на теплый прием. Он сделал еще один шаг – утолить жажду незнания казалось важней. - Шарлотт? – Том окликнул женщину. Спина девушки заметно напряглась, напряженные ноги, словно срослись с землей, а ладони крепче вцепились в ручку коляски. Не нужно было видеть ее лица, чтобы понять – она неприятно удивлена. - Том? – Родригес все же повернулась. Лицо ее украсила вежливая улыбка, которая несколько сгладила ее напряженный облик. - Чудесный малыш, - Хиддлстон предпринял попытку начать разговор, подойдя к Шери. При ближайшем рассмотрении оказалось, что бывшая мисс Швайгер совсем не изменилась, разве только стала краше и счастливее. - Спасибо, - она зарделась, - его зовут Аарон. - Аарон – красивое имя, - он опустился перед малышом. – Сколько ему? - Девять месяцев. - Привет, малыш! - Том улыбнулся малышу, который сразу ответил ему взаимностью. – Совсем большой, - мужчина обратился к его матери. Сейчас Хиддлстон был крайне благодарен случаю: не будь у Шарлотты ребенка, он бы не знал, как начать столь неприятный разговор. - Да, - подхватила молодая мама. – Слышала, тебе дали роль в голливудском фильме, «Тор» кажется. - Верно, - согласился мужчина, не переставая играть с малышом. - Когда начнутся съемки? - В январе, в Калифорнии. - Твоя мечта исполняется. - Да, - голос его прозвучал не так уверенно, как хотелось бы. – Шери, - он, выдержав паузу, поднялся, - Викки, - слова словно застряли в горле, - Викки, как она? Стоило задать один-единственный вопрос, как на душе заметно полегчало словно камень, тяготивший ее, мгновенно рассеялся. Шарлотта закусила губу, не зная, что же сказать. Этот разговор не предвещал ничего хорошего с самого начала: она чувствовала, что разговор непременно коснется подруги. Его жгучее желание хоть что-то узнать о ней читалось в каждом слове, сказанном в нетерпеливом темпе, в голубых глазах, в которых теплились яркие огни, в каждой черте обнадеженного лица. - Живет, - Родригес наконец нашла приемлемый ответ. - Живет, - повторил Том, - живет. Этот ответ не утолил его жажды, а лишь усилил ее. Теперь он был готов слушать любые подробности о жизни Престон и насыщение никогда бы не наступило. Но слова Шери были так скупы, что желание только разрослось. - Мне нужно идти, - девушка, извиняясь, посмотрела на него, - Аарону пора спать. - Я понимаю, - в голосе сквозило разочарование. – Рад был повидаться. - Я тоже. Попрощавшись с Шери и малышом, он вернулся в кафетерий. Он упустил свою очередь, но это его абсолютно не волновало, как и то, что скажет Сюзанна. Том ничего вокруг не замечал, его мысли, напоминавшие быстрых пчел, витали где-то далеко, а их жужжание складывалось в одно слово - «Викки». - Что для вас, сэр? – обратился к нему голос. – Сэр? - Что? – он вышел из размышлений. - Что для вас? – молодая девушка удивленно смотрела на него. - По шарику ванильного, шоколадного и фисташкового мороженого и бутылку воды, пожалуйста. - Приятного аппетита, сэр! - Спасибо, - отвлеченно сказал Том, возвращаясь к своим мыслям. - Где ты был? – Сюзана незамедлительно вылила на него свое недовольство, как только он подошел. - Прости, Сюз, - ответил он на автомате, - очередь. Девушка мигом смягчилась и принялась за принесенное лакомство, в то время как Том опустился рядом с ней. Его стеклянный взор был направлен на пруд, но Хиддлстон не видел ни водной глади, ни деревьев, ни посетителей. Все его мысли были обращены к Ви. - Том! – раздался голос Сюзанны. – Том! - Да? - Фисташковое! – возмущалась она. – Я не люблю фисташковое! О чем ты только думал? – шутливо корила Филдинг. Хиддлстон с опаской взглянул на нее: Сюз бы точно не понравилось то, о чем он думал. Ему не давала покоя мысль, что девушка могла проникнуть в его разум и узнать, что главное место отведено отнюдь не ей. Он глубоко вдохнул летний воздух и широко улыбнулся самой искренней из тех искусственных улыбок, что у него были. - Просто не ешь его, - Том обнял Филдинг. – Прости, Сюз.