С тобой или без тебя

- К чему такая спешка? – в квартиру Тома на всех порах влетела разгоряченная Сюзанна. Некогда аккуратный узел нашейного шелкового платка растрепался, грудь ритмично и часто поднималась, голос звучал сбивчиво. Пальто и кожаная сумочка небрежных броском рухнули на диван рядом с хозяином дома. - Что случилось? – голос звучал твердо, даже резко, требуя объяснений. - Сюз, - Том встал перед ней, приподняв ладони, - у меня новость. - Какая? – карие глаза пылали нетерпением. - Я прошел кастинг, мне дали роль! – легко сжав плечи девушки, он с надеждой смотрел на нее. Взгляд мужчины выражал детский восторг от долгожданного подарка судьбы, юношескую гордость за первый настоящий успех, независимость и уверенность взрослого мужчины, и страх, человеческий страх. Он боялся того, что ее слова могли отнять хрупкую надежду быть понятым. - Кастинг? – девушка отстранилась. – Ты ничего не говорил мне. Он выдохнул: «Кастинг фильма «Тор», - слова прозвучали с нажимом. – Я говорил тебе». - Точно, - она закусила нижнюю губу. Ответ ее был наполнен растерянности и легкой, почти невесомой, виной за свою невнимательность. - Мне дали роль…, - он не успел закончить предложения, как девушка перебила его. - Главную? – тон звучал так, словно другой ответ ее не устроил бы. - Нет, - Хиддлстон замялся, - я буду играть брата главного героя: Локи. - Локи? – Филдинг не верила своим ушам. – Ты же пробовался на роль Тора, разве нет? Теперь, когда Сюзан вспомнила их разговор несколько недель назад, ей стало значительно проще оперировать фактами. - Ты права, - он согласился с ней, - но Кен сказал, что видит меня в роли Локи. - И ты так просто согласился? – напряженная пятерня растворилась в черных волосах. – Ох, Том, как ты наивен. - Наивен? – левая бровь скользнула вверх. – О чем ты? - Тебе нужна главная роль! – Сюзанна взревела. – Ну как ты этого не понимаешь?! - Сюз, - он легко наклонил голову вперед и протянул к ней руки, - я не в том положении, чтобы отказываться от ролей. Он говорил со своей девушкой так, словно та была маленькой несмышленой девочкой, которой было нужно объяснять, почему родители не могут купить живого тигра. - Не говори так со мной! - каждое слово прозвучало через значительную паузу. Стройная фигурка девушки содрогалась от переполнявшего ее негодования и беспробудной злости. Тон, с которым Том говорил с ней, за считанные секунды снял все замки с потаенной дверцы в сердце, за которой хранились все те разрушительные эмоции, обуздать которые Сюз была не в силах. Вот и сейчас сердце мгновенно наполнилось негативными едкими эмоциями, отчего глаза ее почернели, пальцы крепко сжались в кулаки, да так, что точеные ногти впивались в белоснежную кожу, сердце яростно ударялось о грудную клетку, пытаясь вырваться наружу, напряженные брови нахмурились, а красные губы исказила уродливая гримаса. - Не говори так со мной! – снова повторила она, и голос ее дрогнул – на глазах выступили слезы. Сюзанна, что несколько секунд назад своей воинственностью напоминала дикое животное, теперь осела на пол как тряпичная кукла и, спрятав лицо в ладонях, рыдала. Слезы, которым удалось избежать заточения в дланях, скользили по наружной стороне рук, спускаясь к локтям. Она горько плакала как в детстве, когда дети в школе дразнили ее за скверный характер. Том в оцепенении наблюдал за Сюз, эмоции которой сменялись так быстро, что уследить за ними казалось просто невозможным. Он в нерешительности сделал несколько мелких шагов к ней, но тут же остановился: тело девушки вздрогнуло от новой волны рыданий. Мужчина остановился. Его одолевала растерянность: он не знал, что ему делать. Он мог принести ей воды, подойти и хотя бы попытаться успокоить, но больше всего ему хотелось уйти в соседнюю комнату, чтобы не видеть перекошенного лица, не слышать отвратительного рева. Выставив перед собой ладони, поднятые то ли в целях успокоения подруги, то ли самозащиты, Хиддлстон продолжил путь к Сюзан, которая в забытье лежала на полу, поджав под себя колени. - Прости, Сюз, - тихо прошептал он, опустившись на колени рядом с ней. Подняв обезволенную девушку с пола, он прижал ее к себе, пытаясь заглушить ее безутешные рыдания. Том укачивал ее как ребенка, мягко поглаживая черные волосы и приговаривая одно единственное – «прости». И хотя Хиддлстон раз за разом просил у нее прощения, он так и не смог понять, что именно он сделал, сказал неправильно. Том раз за разом воспроизводил в памяти короткий разговор, пытаясь найти свою ошибку, но усилия были тщетны: он не произнес ни слова, что могло нанести ей обиду, не повышал голоса, не унижал, не оскорблял – понять, что разбудило в ней истерику, было невыполнимо. Сюзан шевельнулась в его руках и подняла заплаканное лицо, испачканное черно-красными разводами. Она выглядела безобразно, в ней не было ничего от той красивой девушки, которая блистала своей красотой: косметика превратилась в клоунский грим, волосы спутались, одежда помята, а лицо напоминало перекошенную маску. Филдинг напоминала собой жуткое человекообразное существо, вой которого леденил горячую кровь. Как же ему сейчас хотелось уйти, сбежать куда подальше из злополучной квартиры, лишь бы не видеть этих слез, но он покорно сидел на полу и утешал девушку словно женский плач парализовал его. Том лишь крепче прижал к себе ревущее создание, хотя больше всего на свете ему хотелось отшвырнуть ее. Эти слезы, лицо, заунывное причитание и плач сбивали его с толку, и ему казалось, что сейчас он боится Сюзан, вернее того, что с нею стало. Но самое ужасное заключалось в том, что именно это существо он выбрал сам и теперь, не в силах отречься от своих слов, вынужден с ним остаться.