С тобой или без тебя

Днем шестого мая ураган Виктория ворвался в квартиру Тома. Появление ее сопровождалось ритмичным цокотом новеньких набоек по полу, шуршанием многочисленных бумажных пакетов и звоном десятка металлических браслетов на левой руке. Едва переступив порог квартирки, девушка, уверенно подойдя к Тому, поцеловала его, оставив на губах розовые блестки. - Хорошее настроение? – спросил он Ви, прищурив глаза в попытках разглядеть неугомонную подругу. - Прекрасное! – пропела Викки. – Never give up, it’s such a wonderful life! (*) - Отличная стрижка, - подметил Хиддлстон, захватив ее в объятья и целуя в шею, - тебе идет, - голос сошел на шепот. - Спасибо, - девушка резво развернулась, будто играя с ним. – Маки совсем пожухли, - Ви покачала головой, подойдя к столу, - я принесла тюльпаны. Том не слышал ее слов, он лишь кивал и мягко улыбался, не смея отвести внимательного взгляда от девушки: ему казалось, стоит закрыть глаза – сладкая греза рухнет. Он не хотел упустить даже малейшего движения, жадно вглядываясь в очертания точеной женской фигуры: соблазнительные бедра, что двигались в такт хозяйке, изящные руки, рисовавшие в воздухе импрессионистские фигуры, тонкая талия, хрупкая шея, одетая в крупные бусины ожерелья, визуально удлинявшие ее линии. Как же она хороша. - Том, - женский голос будто звучал сквозь толстую стену, - Том! Тебе плед нравится? - Плед? – переспросил мужчина, не заметив того, как перешел за Ви в спальню. – Плед – чудо! - Голубой, - она легко провела по ткани. – Я принесла бананы и шоколад, - девушка направилась обратно в гостиную. - Пудинг? – он поднял на нее глаза. Викки кивнула, снисходительно на него взглянув: иногда ей казалось, что ее мужчина все еще маленький Томми, играющий перед телевизором в машинки. - Но сначала, - она достала из пакета несколько коробочек, - мы соберем полки! - Оооо, - протянул Хиддлстон, - полки! Приступим! – он развел руками, показывая, что принял затею. - Получается? – спросила Викки через некоторое время. - Не особо, - прокряхтел с дивана мужчина, - она не должна быть треугольной! - Верно, - девушка для надежности еще раз взглянула на инструкцию. Она внезапно поднялась, кинув свою неудавшуюся полочку на кресло: «Поужинаем?», - зеленые глаза выжидающе смотрели на собеседника. Сейчас девушка выглядела так решительно, что перечить ей было себе дороже. - Идет, - Том с энтузиазмом подхватил идею, подхватив кожаную куртку с кресла. – Чего желает леди? - Пасты и, пожалуй, - Ви мечтательно закатила глаза, предвкушая то, как десерт растает у нее во рту, - мороженого! - К Лоренцо и в «Baskin Robbins»? - Да! Кто последний добежит до киоска с газетами, тот платит! – громко рассмеявшись, Викки стремительно подбежала к лестнице, кинув на мужчину снисходительный взгляд. Секунда – и Ви была такова. Том запер дверь и, перепрыгивая через несколько ступеней, принялся догонять беглянку, смех которой отражался в клетке нижних пролетов. Он выскочил на улицу, когда Викки, игриво подмигнув, подбежала к светофору, придерживая полы длинной юбки. Тонкие щиколотки, на несколько сантиметров выглядывающие из волн шифона, зазывающие зеленые глаза, ритмично поднимающаяся грудь, обтянутая тонкой майкой, - заставили Тома улыбнуться, облизнув губы. Мужчина не знал игры, что предлагала Викки, но уже принял правила. Она широко улыбалась, проверяя, как близко преследователь. Внезапно Ви замедлила бег, словно желая быть пойманной. - Попалась! – сократив расстояние между ними до минимума, Хиддлстон притянул девушку к себе. - Ты все равно платишь, - подметила Ви, высвободившись. Она гордо высвободилась из кольца рук и, вскинув острый носик, говорила с ним как победитель. - Как скажите, мэм, - он галантно предложил руку, согнутую в локте. Всю дорогу до итальянского ресторанчика они оживленно болтали, обсуждая последние новости, девушка часто и искренне улыбалась, а металлический звон браслетов подчеркивал звучание переливистого женского смеха. Захватив с собой разноцветные крынки с мороженым, Том и Викки свернули с Ковентри – стрит на Хеймаркет, следуя в Сад Ватерлоо. - Фисташковое ничего, - небрежно подметила девушка, прощупывая почву для дальнейшего разговора. - Банановое с кусочками печенья лучше, - деловито подметил мужчина, опустившись на лавку. - Том, - Ви опустила баночку с остатками десерта на скамью, словно та мешала говорить серьезно, - я хочу помириться с подругами. Хиддлстон взглянул на девушку, что с завидной уверенностью смотрела его в глаза. Решение было принято – от него требовалось лишь подтвердить правильность ее поступков, вот только это решение казалось ему не верным. - Ты уверена? – осторожно поинтересовался он, не желая омрачать вечер. -Да, - Ви не медлила с ответом, - быть с ними в ссоре неправильно: они – мои подруги. Неправильно. Это слово насмешкой звучало в голове мужчины: еще совсем недавно он и сам думал о том, что есть «неправильно». - Твои подруги, - Хиддлстон выделил это слово, - не очень красиво поступили. - Никто не идеален, - она вернулась к мороженому, показывая, что разговор окончен, - Лейтон лишь заботилась обо мне. – Закат красивый, - Ви кивнула на лавандовое небо, исполосанное красной дымкой. - Да, замечательный, - его голос звучал словно издалека. – Вернемся ко мне: прохладно. Она кивнула, поправив складки на юбке. На несколько секунд зеленые глаза внимательно всматривались в голубые – Престон едва заметно качнула головой, будто разочаровалась. Глаза никогда не лгут. Лишь вечером, наблюдая за Викки, которая с завидным упорством пыталась собрать свою злосчастную полочку, Том поймал себя на мысли, что этот вечер удивительно хорош своей тишиной, банановым пудингом, запахом тюльпанов и воздушным образом девушки, что сидела в лучах заходящего солнца. И тогда он задумался о том, что не все потеряно. В памяти вспыхнули яркие картины прошлого, в которых Престон умела смеяться, рисковать, убеждать, жить – гореть. Теперь все дни до сегодняшнего казались далеким прошлым и досадной ошибкой. Ви всего лишь ошибалась, конечно! Девушка сбилась с пути, пытаясь найти верную дорогу, но сейчас все будет по-прежнему: Викки вновь будет сиять. (*)Never give up, it’s such a wonderful life! - песня группы hurts "wonderful life".