С тобой или без тебя

Оставив машину на стоянке, Хиддлстон медленным шагом направлялся к дому Викки, словно стремился отсрочить неизбежное. Но массивная дверь, увитая мертвым плющом, маячила черным пятном у него перед глазами. На долю секунды его охватило страстное желание отправить Ви СМС и отправиться домой. Том виновато покачал головой: его ждет девушка, теплый ужин и новый фильм. Но все это нагнетало тоску, от которой хотелось избавиться как от липкой паутины, охватившей ткань пальто. Ближайшие пять часов его жизни стрелой промелькнули перед его глазами, вызвав тяжелый вздох. Так вздыхают мужчины, просуществовавшие большую часть жизни с женщиной, с которой их абсолютно ничего не связывает. Только сейчас Том задумался о том, что связывало его с Викки, но ответа найти не мог. Они были разными, мужчина всегда знал это, но с каждым днем пропасть между ними все больше разрасталась. В последнее время девушка разрывалась между ним, отцом, работой и подругами, пытаясь найти баланс, что никогда ей не удавалось: проекты отбирали слишком много жизненных сил. Ви уходила ранним утром, приходила поздним вечером, занималась домом и вновь работой. Каждый ее проект был масштабен и качественно сделан, но в каждом последующем макете было все меньше индивидуальности и души – Престон штамповала чертежи, словно книги на конвейере. Ее яркая личность с каждым днем становилась все заурядней, очарование смеха померкло, характер стал самым обычным – каждый новый день убивал Викки, туша яркий огонь ее души. Он тяжело отворил дверь - в нос мгновенно вдарил запах дорогих сигар. Сегодня был тот редкий день, когда Генри Престон был дома. Мужчина незамедлительно явил высокую, подтянутую фигуру Хиддлстону. Бросив ему сухой кивок, хозяин дома вернулся к телефонному разговору и скрылся в кабинете. В доме стояла непривычная тишина, что сразу же насторожило Тома: обычно Викки едва заслышав скрип входной двери, влетела в прихожую и радостно щебетала приветствие и его имя. Ее зеленые глаза сияли ярким огнем, губы раскрывались в улыбке, Ви смеялась, бережно взлохмачивая его кудри. В такие моменты Хиддлстон видел в ней отголоски той самой Викки Престон. Сегодня она не появилась, даже когда Том позвал ее. Он нашел ее на кухне, занятую протиранием блестящей варочной поверхности под тихие звуки Моцарта. Викки заворожено терла одну и ту же конфорку, то открывая, то прикрывая рот будто шепча что-то. Статичные движения, стеклянные глаза, напряженные губы - весь ее вид ужасал. Казалось, что в следующее мгновение из недр ее души поднимается звериный рык и Ви впадет в истерику. - Викки, - Том аккуратно дотронулся до ее плеча. Девушка медленно, словно покидая душные объятья долгого сна, подняла на него глаза: "Том, - губы скривились в натянутой улыбке, - я не слышала, что ты пришел. Садись, - она указала ему на один из стульев". Через некоторое время Викки, пригласив за стол отца, вернулась на кухню - расставить кухонные приборы. Ужин проходил в полном молчании, если не считать нескончаемых переговоров мистера Престона с многочисленными коллегами и партнерами. Том не решался сказать Ви и слова, что с нарочитым спокойствием разделывалась с курицей. Вся эта напряженная атмосфера напоминала дурной черно-белый фильм, в котором герои за столом ведут себя нарочито неестественно, что делает ситуацию неминуемо комичной. - Викки, - дом заполнил прокуренный голос, - как работа? - Отлично, - прозвучал отстраненный ответ. Мужчина закивал в знак понимания: "Подруга твоя как? Леон, кажется?" - хозяин дома возвел глаза к потолку, пытаясь вспомнить имя. - Отлично, - Ви наколола на вилку салат. - Чудно. Том, молча, наблюдал за бессмысленным разговором. Генри снова и снова задает одни и те же вопросы, а Ви дает один и тот же ответ, кивая как китайский болванчик. Такой расклад отношений уже давно устраивал каждого в этой маленькой семье. Только за кружкой чая Хиддлстон нарушил тишину, рассказывая девушке о рабочем дне. Та покорно кивала в нужные моменты повествования и вовремя задавала вопросы, улыбаясь перекошенными губами будто лицо охватила неведомая болезнь. - Что-то не так? – мужчина обратился к девушке. И только Викки хотела нарушить тишину – мобильный телефон Тома громко о себе напомнил. - Прости, - он виновато глянул на нее. Перемена в ее лице была поразительна: еще несколько секунд назад черты ее лица расслабились будто бы Ви готовилась раскрыть душу, уронить с плеч груз, но теперь она вновь сидела каменным изваянием в кресле у окна. - Мне нужно ехать, - он небрежно чмокнул ее в щеку, - это по работе. Ты ведь понимаешь? – увидев слабое подобие кивка, он развернулся. Увидимся! – слышалось из коридора. Выйдя на улицу, Том широко улыбнулся, но в то же мгновение почувствовал себя виноватым: Викки весь вечер была сама не своя, а он стремглав сорвался с места, даже не дав ей ответить. Но чем дальше Хиддлстон удалялся от дома, тем быстрее исчезала вина – вскоре воспоминание о неудавшемся разговоре улетучилось, словно его и не было. Проезжая мимо дома Престонов, он поежился, увидев хрупкий силуэт Ви у окна гостиной. И тут Тома осенило: все это неправильно. Неправильно приходить в этот дом, неправильно убегать от разговора, неправильно так жить, неправильно быть с Викки. Викки. Почему он был с ней все эти годы? Почему? Он никогда не любил ее и, видит Бог, никогда не давал ей призрачной надежды. Том не любил ее тонкие губы, что улыбались змеиной ухмылкой, не любил зеленые глаза, так глубоко впавшие, не любил серый цвет волос, не любил истеричных нот в ее голосе, не любил ее покорности, согласия, наивности, серости, нет, не любил. Но он любил то, что она его любит. И пока Том, погрузившись в свои мысли, возвращался на работу, Викки стройным, ритмичным шагом направлялась в свою комнату, но, не дойдя нескольких десятков сантиметров до кровати, тяжело опустилась на пол будто силы ее покинули. Ви подняла усталое лицо от колен и каждый, кто сейчас бы ее увидел, сказал бы, что она постарела. Новая глава)Надеюсь, что теперь Том стал понятнее) Всех люблю, всем добра!