С тобой или без тебя

Викки Престон проснулась поздним утром, плавно переходящим в день, и, сладко потягиваясь, направилась к окну. В ожидании чуда она крепко сощурилась, распахивая тяжелые шторы: за гладкой поверхностью стекла простирался город, запорошенный снегом. Пожалуй, это чудо было самым главным гостинцем на Рождество, но не самым желанным. О вожделенном подарке девушка не смела и думать. Наполнив кружку горячим чаем и захватив пару печений, она шествовала в гостиную, шаркая красными шерстяными носками с помпонами и оленями. Девушка, вытянув ноги, села на диван и погрузилась в мир праздничных мультфильмов. Ви словно зачарованная смотрела за тем, как Саша и Карфейс перенеслись в дом, где жил малыш Тимми (*), когда раздалась громкая трель дверного звонка. Трагично запрокинув голову, она недовольно направилась в прихожую, бубня о несправедливости мира. - Я не хочу покупать печенье! - нарочито громко говорила хозяйка, надеясь, что нежданные филантропы испугаются и сами покинут порог. - Это хорошо, - стоило открыть дверь, как Ви услышала мужской голос, - у меня нет печенья, сладкоежка! Девушка медленно, будто боясь, что мужчина перед ней всего лишь наваждение, поднимала глаза: коричневые ботинки, усыпанные каплями талого снега, черные потертые джинсы, черная куртка, но дальше ее взор не смел подниматься: Ви, глупо улыбаясь, прикрыла ладонями глаза, будто скрывала слезы. - Том? - недоверчиво спросила девушка, надеясь, что зрение не могло ее подвести. - А кого ты ожидала увидеть? - скрестив руки на груди, поинтересовался он с наигранной ревностью. - Я даже не надеялась, - честно призналась Ви, подняв на гостя глаза. Она несколько секунд с опаской вглядывалась в знакомые черты, боясь, что хоть что-то смело в нем измениться, хоть что-то, даже если эта крошечная морщинка в уголке глаза. - Проходи, - опомнилась Престон, раскрывая шире дверь. Повисла светлая тишина, заглушившая собою телевиденье, гулкие звуки проезжей части и даже монотонную песню телефонного звонка. Хиддлстон, внимательно смотрел на подругу, что согнув ногу в колене, зачарованно полировала пол мыском носка. Он не спешил нарушить молчания, давая Ви возможность оглядеть себя. Такова была Викки Престон: после долгой разлуки она никак не могла поверить, что томительному ожиданию пришел конец. Наконец девушка, закрыв лицо ладошками, обернулась вокруг собственной оси и заключила мужчину в жаркие объятья. - Том, - она вновь позвала его, смакуя каждую букву: в такие моменты Ви жалела, что имя так коротко. – Когда ты вернулся? - Поздно ночью, - он легко дернул подругу за косичку, увлекая ее в гостиную. – Где отец? - Уехал пару дней назад, - поведала Ви, дернув плечиками. Этот жест всегда выдавал напускное пренебрежение и обиду, что она тщательно скрывала. - А где Персик? – мужчина огляделся. - Не знаю, - Викки опустилась на диван, - он скоро придет: твое появление не останется незамеченным! Том рассмеялся, притягивая девушку к себе: «Тебя Перси тоже любит!» - Я же кормлю его! – Ви легко толкнула друга в бок. - Что ты смотришь? – Хиддлстон обратил внимание на телевизор. - «Все собаки празднуют Рождество», - пояснила она, - сегодня же Сочельник. - Ты поедешь к Лейтон? – спросил он, соприкоснувшись лбом с затылком Викки. - Нет, - тяжело выдохнула она, - Лейтон уехала, впрочем, Шарлотта и Бренда тоже. - К тебе придут гости? - Нет, - подруга вновь едва заметно пожала плечами, - я остаюсь дома с Персиком. - Эй, - парень обратил внимание девушки на себя, - можешь придти к нам, мама всегда тебе рада, ты же знаешь. - Знаю, но Рождество – семейный праздник, - Ви, по ее мнению, привела весомый аргумент, - к тому же ты совсем недавно вернулся. - Глупости! – возразил мужчина. – Маме не помешает помощница: от меня на кухне никакого толка! – Том рассмеялся. - Верно, ты безнадежен! – девушка улыбнулась. – А как же Сара и Эмма? - Сара приедет на новый год, а Эм будет к вечеру, - очередной аргумент Викки был разгромлен. – Соглашайся, я даже разрешу включить «Гринча»! - Ты так добр, Томас! – всплеснув руками, причитала подруга. – Вот и Перси, - она кивком указала на лестницу. Пушистый кот, спустившись вниз, важно подошел к ногам гостя. Зеленые, как и у хозяйки, глаза в ожидании смотрели на мужчину, будто тот задолжал лакомство. - Ты совсем обленился, старик! – Том, протянув руки, опустил животное на колени. - Ко мне он не приходит, - обиженно произнесла Престон. - На этих худых ножках, - он потрепал торчащие коленные чашечки, - Персик не поместится! - Ты - толстушка, - констатировала Викки. - Макаронина, - Том не остался в долгу. – Собирайся! - Хорошо, - Ви поднялась с дивана, - я быстро. Девушка сдержала свое обещание и уже через десять минут вновь появилась в гостиной с сумкой и разноцветными коробками в руках. - Носки не забыла? - пошутил Том. - Нет, - она потрясла в воздухе ногой, показывая торчащие из ботинка помпоны. Поймав кэб, друзья направлялись в дом семьи Хиддлстонов. За тонким стеклом автомобиля простирался зимний город, словно нарисованный кистью умелого пейзажиста: детвора, громко смеясь, играла в снежки и лепила снеговиков, улицы были заполнены рождественскими гимнами и запахом жареных каштанов, магазины и дома были украшены сияющей вереницей огней и благоухающими еловыми венками - все это воссоздавало ту необыкновенную атмосферу праздника, ради которой, пожалуй, живешь весь год. Жизнь часто складывается так, что среди бесконечной череды серых недель и месяцев действительно важен только один день, час, минута, мгновение. - Мама, я привел тебе помошницу! - произнес Том, как только переступил порог. - Викки, милая, Эмма будет рада - женщина горячо обняла девушку. - Хоть от кого-то в этом доме будет польза! - миссис Хиддлстон с наигранной укоризной посмотрела на сына. - Я тоже рада вас видеть, - она легко улыбнулась. - Чем я могу помочь? - Я готовлю ужин, пройдем на кухню, - мать увлекла за собой гостью. Мужчина, оставленный в одиночестве, лишь вздохнул и отнес вещи Ви в свою комнату. - Чем я могу помочь дамам? - Хиддлстон, войдя в кухню, заполненную ароматом индейки, предложил помощь. - Ничем, - ответила Викки, мягко ударив его по руке. - За что? - прозвучал слегка обиженный голос. - Не кусочничай! - приказным тоном ответила девушка. - И включи "Гринча", ты обещал! Пока женщины порхали по кухне, обсуждая последние новости и фильм, Том с видом обреченного на долгие годы заточения мученика скромно сидел на стуле, смотря на экран телевизора. - И что ты нашла в этом фильме? - в голосе Хиддлстона прозвучали нотки непонимания, усиленные наигранной трагичностью. - Мистер Гринч - красавчик, ты не заметил? Зеленый, волосатый, злой! - перечислила Ви достоинства существа. - Он - мечта! - И когда ты повзрослеешь? - протянул Том. - Никогда! - звонко оповестила девушка. Хиддлстон широко улыбнулся ей: по правде говоря, он меньше всего хотел, чтобы Викки Престон повзрослела и потеряла свою детскую непосредственность, которая притягивала каждого, кто был с ней знаком. В ее наивности и доброте было что-то сакральное и давно забытое, она была также кристально чиста, как и Дориан Грей до встречи с лордом Генри Уоттоном. Все чувства были обострены до предела и бушевали в ней как штормовое море, земные страсти накрывали ее с головой - счастье казалось бесконечным, печаль беспробудной, горе же могло убить, а любовь была возвышенной и вечной. Она жила сильными эмоциями: они питали ее, делали сильнее и лучше. Дом наполнился раскатистой мелодией. - Это Эмма, - Том радостно поднялся с кресла, будто сестра могла спасти его от скуки, - я открою. Через несколько минут он вернулся вместе с девушкой, что кинулась обнимать мать и гостью. К огромному разочарованию Хиддлстона сестра тоже подключилась к приготовлению ужина, оставив брата скучать в одиночестве. Женщины, напротив, вели оживленную беседу и часто смеялись, сейчас причиной послужило то, что Эм и Викки перепачкались мукой. Престон, смахивая с себя порошок, лишь только усугубляла ситуацию - лицо ее стало белым, как у актрисы японского театра. Том не мог отвести от нее глаз, наблюдая за ее точеными грациозными движениями и мимикой острого лица, каждая черта которого запечатлела в себе недовольство. - Ты чего? - Викки недоверчиво посмотрела на друга. - Ты похожа на панду, Престон, - усмехнулся Том. - Иди - я помогу, - он подозвал ее. Пока махровая салфетка, пропитанная теплой влагой, скользила по коже девушки, Том, не боясь быть разоблаченным, разглядывал точеные линии лица: он впервые видел ее так близко. От его взора не укрылся ни шрам над левой бровью, ни плеяда крошечных родинок над верхней губой, ни точки в радужке глаз. Викки же смиренно смотрела ему в глаза, будто стараясь найти ответы на вопросы, что волнуют ее мятежную душу. Она часто, пожалуй, даже слишком, говорила мужчине, что его глаза не могут скрыть правды. - Я уже чистая! - провозгласила Ви, - А вот ты, - хрупкие ладони аккуратно обхватило лицо друга, - нет! - девушка, не дав ему опомниться, убежала. И хоть побег ее был стремителен, Том смог поймать мимолетный испуг в зеленых глазах. Это был не животный ужас загнанной жертвы, нет, страх ее был благоговеен, будто она была на грани открытия, что доселе было ей не дозволено. Спустя пару часов, когда на кухне шли последние приготовления, Том сервировал стол, за которым через несколько минут разместились его дамы. Разговор за трапезой был легок и непринужден: Том как единственный мужчина взял на себя роль хозяина вечера, задавая тон беседы, когда как женщины были внимательными слушательницами. В основном разговоры не имели определенной темы: Хиддлстон одну за другой рассказывал занятные истории, участником или свидетелем которых он стал. Стрелки минули полночь, когда обитатели дома разошлись по спальням, предвкушая праздничное утро у пушистой новогодней елки с подарками. - Переночуешь в комнате Сары, - Том подвел девушку к комнате старшей сестры. - Да, - кивнула Ви. – Спасибо. Спокойной ночи. Викки долго ворочалась в кровати, вдыхая запах лимонного кондиционера и выпечки, чей аромат распространился по всему дому. Она, укутавшись в одеяло так, что были видны лишь глаза, беспричинно улыбалась тонкими губами. Мысли ее так быстро сменяли друг друга, что не успевали получить логичного завершения, но это было не важно: важно лишь то, что все ее помыслы обращены к одному человеку. Том заполнил собой все даже глубинные отделы сознания, так бывало и раньше, когда Ви не видела друга долгими неделями, но сейчас все иначе. Иначе. Что значит это слово? Для Викки Престон это означало лишь то, что теперь воспоминания касались не проведенного вместе времени, не долгих разговоров за чашкой чая, нет, память воспроизводила лишь мягкие черты лица, острые скулы, пронзительно голубые глаза, которые оказались так красивы, его смех, улыбку, походку, запах. Внезапно девушка резко села в кровати, будто проснувшись от ночного кошмара. Думать, как красив и как желанен лучший друг неправильно, кощунственно, грешно! И Викки понимала это, но пробуждавшееся в ее сердце чувство было так сильно, что девушка была беззащитна, в ее хрупких руках не было оружия, чтобы достойно оборонятся. Да и хотела ли она? Нет. Любовь была одной из немногих страстей, что Ви еще не испробовала. Поглощенная в противоречивые думы Викки Престон погрузилась в тревожный сон, изредка вздрагивая во сне. Том, находившейся в соседней комнате, спал совершенно спокойно. Ему грезилось бескрайнее изумрудное поле, залитое ярким летним солнцем. К нему подбегает Ви и, украсив его кудри цветочным венком, целует. Ее тонкие губы расплываются в улыбке – он чувствует это. Поцелуй резко прервался, Викки исчезла, солнце зашло за горизонт, уступая место луне, трава вокруг пожухла, а венок завял. Хиддлстон стоит посреди поля и не знает, куда ему идти, будто все ориентиры стерты, а голос интуиции покинул его в столь трудный час. Скоро фантазия растаяла, и Том погрузился в спокойный сон без сновидений. Утро для Ви началось с неприятного ощущения – ей казалось, что кто-то внимательно смотрит на нее. Немного поморщившись, она тяжело распахнула глаза и коротко вскрикнула от неожиданности: в кресле неподалеку сидел Том. - С Рождеством, соня! – друг, широко улыбаясь, мгновенно поднялся и уже через секунду сгреб девушку в крепкие объятья. - И тебя!– голос Ви еще плохо подчинялся хозяйке – звучал с хрипотцой. – Дай мне пять минут, - она спешно поднялась, - я в ванную. Не дожидаясь согласия, Престон выбежала в коридор и направилась к заветной комнате. Хоть Том выдел ее метаморфозы от заспанной, хрипящей и растрепанной работницы таверны до ухоженной свежей леди несколько десятков раз, сейчас Викки не хотелось выглядеть перед ним жалко. - Это тебе, - мужчина протянул коробку, как только гостья вернулась. - Спасибо, Томми, - Ви, вручив ему подарок, спрятанный в комоде, уселась на ковер. - Подвинься, - он опустился рядом, аккуратно распаковывая бумагу. - И что ты с ней так возишься, - пробурчала Ви, буквально потроша обертку. - Ты нетерпелива, Викки, - мужчина, наконец, добрался до заветной коробки. - Знаю, - быстро согласилась подруга. – Открывай! - Ви, не стоило, - заворожено произнес Том, доставая одну из книг в кожаном переплете. - Тебе не нравится? – девушка нервно заерзала. - Нет, что ты! Это прекрасный подарок! – он крепко обнял подругу. – Ты – чудо! Твоя очередь! Викки, раскрыв коробку, обнаружила в ней еще одну, обернутую в бумагу. - Это шутка такая? – она нетерпеливо принялась разрывать обертку. - Тебе так нравится распаковывать подарки, что я не смог устоять! – Том громко рассмеялся. - Ты прав, мне нравится, - разноцветные клочья летели на пол. Раскрыв последнюю коробочку, Викки ничего не говорила. Это длилось так мучительно долго, что Том спросил: «Нравится?» Она вместо ответа крепко обняла друга. - Это - да? - Да! – Престон внимательно наблюдала за лунным камнем на тонкой цепочке. Если в этом мире и есть волшебство, то поверьте, нет ничего чудеснее, чем видеть искреннюю улыбку на красивом женском лице, по коже которого пляшут разноцветные блики. - Кажется, я влюбилась, - тихо прошептала Ви, не отрывая глаз от вещицы. - Я тоже. - В Шекспира? – игриво поинтересовалась она. - Нет, - Том немного медлил с продолжением фразы, - в тебя. Девушка, опустив украшение на ковер, медленно повернулась к нему в анфас, не веря в услышанное. Хиддлстон смотрел на нее, ожидая малейшего намека, хотя бы призрачной надежды на взаимность. И легкая дымка румян на щеках Викки была лучшим тому подтверждением. Она была так близко, что оставалось лишь наклонить голову и прикоснуться к ее губам, но эти сантиметры казались самым трудным и долгим путешествием в жизни. Викки, словно почувствовав его сомнение, немного подалась вперед, но этого было достаточно, чтобы придать мужчине необходимой смелости. Этот поцелуй был трепетным, нежным, искренним, хоть и неловким от волнения, но он был идеальным. Том и по сей день невольно сравнивает все поцелуи с этим. Кажется, что никогда больше ему не пережить тех чувств: время больше никогда не остановится, мир не затихнет, душа не вырвется из оков тела, а сердце больше никогда не будет стремительно рваться из груди. Говорят, очарование любви угасает в ту же секунду, как прекращается первый поцелуй. В тот же миг розовая пелена перед глазами дает трещину, а недостатки и проблемы появляются так внезапно, что невольно задаешься вопросом: «Когда это случилось?» Хотя на самом деле, проблемы все это время были перед тобой. (*)Саша, Карфейс и Тимми - герои мультфильма "Все собаки празднуют Рождество". Такая вот вышла глава...я в ней не уверена. Она кажется какой-то излишне "ванильной", хотя влюбленность это предполагает) Простите меня! Буду исправляться!