Бусинка

Джаред отодвинулся от стола - причём так грузно, что стул обиженно заскрежетал по полу, - и, резко поднявшись, отошёл к окну. Скользнул взглядом по стеклу, проник сквозь него и всмотрелся в даль, теребя пальцами по подоконнику. На улице господствовал вечер, и, хоть время было ещё не поздним, просторы покрывала темень. Кутаясь в куртки и шарфы, внизу куда-то спешили прохожие, теряясь где-то в лабиринтах улиц и неоновых огней; по центральному проспекту проносился общественный и личный транспорт, обдавая друг друга светом фар, тянувшимся за ними незримым шлейфом. За каждым движением, за каждым жестом, за каждым изменением зрительных картин Джаред улавливал хаос, напряжённость и бессмысленную суету, неуютным прессингом давящим на человека. Неужели он, имея на плечах такой груз, ещё и рассчитывал быть счастливым в этом мире? В последнее время подобные мысли частенько посещали его, порождая уверенность в том, что это никак невозможно; но сейчас он не хотел давать им ход, поэтому поставил мысленную преграду и отвернулся. Скользнул взглядом по потолку, зацепился за залитые тёплым светом стены и, переместившись вниз, остановился на профессоре. Сидя за своим рабочим столом, тот с усердием занимался делами: набирал что-то на клавиатуре компьютера, вглядывался в монитор, водил мышкой по столу, хмурил брови. И, казалось, совершенно забыл о предстоящей встрече с Эйлин. - Доктор, а вы уверены, что она придёт? - спросил Джаред, слегка прищуривая глаза. - Конечно, Джей. Не волнуйся. Эйлин себя ждать не заставит. Тот по-прежнему не отрывался от дисплея. Да и вообще, казалось, едва ли слышал собеседника и отвечал чисто машинально. Джаред нервно закусил губу. Интересно, почему он так спокоен? - Чёрт возьми, Эдвард, но мы её уже ждём! - Разумеется. А что ещё остаётся тем, кто припёрся на полчаса раньше условленного времени? - Чего? Доктор наконец оторвался от работы и с доброй улыбкой взглянул на Лето. - Встреча, на которую я пригласил Эйлин, начнётся лишь через десять минут. - А меня тогда зачем вы так рано сюда притащили? - Хотел, чтобы ты поволновался, - слегка коварно ухмыльнулся Эдвард. Джаред лишь выдохнул, признавая своё поражение, и, сдерживая улыбку, покачал головой. - Спасибо, док, вы настоящий друг! Не могу поверить, что именно вы называли меня раздолбаем! - Ну, что поделать, если так оно и есть? Джаред уронил голову на грудь и, закрыв глаза рукой, беззвучно рассмеялся. - Ох, доктор, ну, вы и прохвост! - Ха! Кто бы говорил! По-моему, это больше по твоей части! - выскользнув из-за стола, тот подошёл ближе. - Ну, ладно, ладно. Успокойся. Ты нервничаешь. Это заметно. Соберись и настройся на встречу. - Да я и так ни о чём, кроме неё, думать не могу. Меня вон даже в дрожь бросает. - Вот то-то и оно, - Чериш вгляделся в него с особой теплотой и дальше сочувственно похлопал по плечу. - Ты должен взять себя в руки. А то, представляешь, что девушка обнаружит, придя сюда? Джареда Лето, дрожащего, как не застывшее желе! Эта фраза достигла цели: Джаред выдохнул уже чуть спокойнее и, прикрыв глаза, улыбнулся. - А вы бы на моём месте сумели остаться спокойным? - Да ты что! Я даже на своём сейчас от страха дрожу. - Вы-ы? - А что, не заметно? - Нет. Вы выглядите спокойным, как удав. - Я притворяюсь. Это результат многолетней практики и железных усилий. На самом же деле внутри я - кипящий вулкан. - А вы-то чего? - А что ж я, по-твоему, бездушный робот? Да, я сталкиваюсь с проблемами часто - практически каждый день - и в каком-то смысле выработал к ним иммунитет. По-другому нельзя. Но это не значит, что они совершенно не трогают меня. Особенно, если касаются тех, кого я люблю. А я люблю и тебя, и Эйлин. Как своих детей. Так как же я могу сейчас оставаться спокойным? Лежавшая на плече рука Чериша подрагивала от волнения, зеленовато-песочного цвета глаза судорожно блестели, свидетельствуя, что он не лгал, и Джаред, конечно же, ему верил. Он знал доктора много лет - тот был искренен во всём - и не мог припомнить случая, когда бы тот лицемерил. И пусть порой Джаред поддёргивал его, - что, кстати, делал чисто по-дружески, - но от всей души верил и глубоко уважал. - Джаред, - между тем вёл дальше доктор, - я вот о чём хочу попросить. Помни о сдержанности и чувстве такта. Не давай эмоциям взять над тобой верх - иногда ты бываешь достаточно вспыльчив. - Не волнуйтесь, док. Я помню, что жизнь Шенна сейчас, образно говоря, в моих руках, и сделаю всё, чтобы этот договор подписался. - Дело не в договоре. Поверь мне, этот документ - ещё не гарантия выполнения обязательств. Мне приходилось быть свидетелем того, как некоторые включали задний ход уже после его подписания. Ты был прав, говоря, что в этом деле есть морально-психологический барьер. И, надо заметить, очень сильный. Не каждый может его преодолеть. Поэтому подчёркиваю: договор - всего лишь формальность. Куда более важно то, что у вас обоих вот здесь, - Эдвард похлопал Джареда по груди в области сердца. - И здесь, - и он коснулся его головы. - У меня там такой сумбур чувств и мыслей, - тихонько признался Лето, - что лучше его не знать. - Я догадываюсь об этом. На твоём месте я бы тоже места не находил. Но, знаешь, Джей, во всей этой суматохе есть кто-то, кому сейчас намного труднее. - В самом деле? И кому же? - Эйлин. - Эйлин? - Да, именно ей, - доктор на минуту умолк, задумчиво переведя дыхание. Взгляд его опять стал жалостливым и далёким, заметная боль вновь проскользнула в нём. - Эйлин вообще сейчас очень трудно, - только не спрашивай, почему. Невероятно трудно. И я не знаю, как она отважилась на этот шаг. Мне он кажется невозможным. Причём по нескольким аспектам сразу. - О каких аспектах вы говорите, доктор? - Ты хочешь их знать? - Конечно. - Ладно, я расскажу. Первый из них - тот же, что и у тебя: отважиться на близость с незнакомым человеком очень непросто. Наша психика устроена так, что определяет это как безнравственность и безрассудство и отторгает от себя. И чтобы на это пойти, нужна психологическая ломка. Но ты заинтересован в этом процессе, ведь именно тебе нужен результат. Поэтому тебе в какой-то мере помогает отчаяние: в трудный момент оно не позволит отступить. У Эйлин же всего этого нет. Ни заинтересованности, ни опоры - пусть даже такой безысходной. Она не обязана этого делать. И ничего не случится, если вдруг передумает. Для неё ничего. Понимаешь, о чём я? - Да, Эдвард, я прекрасно улавливаю вашу мысль. - Вот. Это один из моментов. Следующий заключается в том, что у неё сейчас не самый лучший период в жизни - опять же ни слова об этом! - и это ослабило её. Морально. А таким людям, сам понимаешь, не до решения чужих проблем. Поэтому я был в шоке, когда она не осталась равнодушной. Ну и, наконец, есть ещё один аспект, который сейчас я тебе сообщить не могу, но о котором ты сам догадаешься, когда придёт время. - Ого! - Лето чрезвычайно удивился. - Даже так? - Да, дорогой мой. И, пожалуйста, помни, что в тот момент всё будет зависеть только от тебя. Не забывай о лаконичности и чувстве такта. И возьми на заметку: ключ к любой женщине - нежность. Это беспроигрышный вариант. Слегка огорошенный, Джаред молча таращился на профессора, гадая, происходит ли это на самом деле. Что он сейчас говорил? О трудностях, стоящих у Эйлин на пути. И первые две были вполне понятны, а вот третья - сплошная загадка. - Но если так, - возразил он вслух, - и если у девушки столько преград, почему она согласилась на это? - Потому, что в её арсенале есть один очень весомый аргумент, который перевешивает все эти аспекты. - Чего? Док, а поконкретнее нельзя? - Нет, Джаред. Я и так сказал тебе слишком много. - Угу. Вот только я не понял ни черта! Такое чувство, будто побеседовал с китайцем! - О, Господи! - засмеялся Чериш, прикрывая ладонью лицо. - Ты - как всегда! Хоть при Эйлин не вздумай так выражаться. Джаред поглядел на него. Смягчившиеся черты лица, глаза, искрящиеся добрым блеском. Доктор всегда становился таким, как только разговор касался Эйлин. И всё же чем она заслужила такое расположение? - А вы, видимо, давно её знаете? - спросил он негромко. - Не так чтобы давно - всего несколько месяцев - но, можно сказать, хорошо. - Всего несколько месяцев и уже - хорошо? - в голосе Джареда послышались недоверчивые нотки, от которых профессор лишь ухмыльнулся: - Ну, не только ты у нас тонкий психолог. Она хорошая девушка. Впрочем, вчера ты и сам это отметил. Порядочная. Это сразу бросается в глаза. Покладистая. Это манит и пленяет. И очень... Доктор на минуту умолк, видимо, мысленно коснувшись Эйлин, и при этом его взгляд вновь стал задумчиво-далёким. В нём опять пронеслась целая гамма чувств - от мечтательной мягкости и ласки до непонятного Джареду сочувствия и жалости. И ему стало интересно, что же не досказал доктор, - настолько, что он даже пригнулся, пытаясь поймать его взор. - Словом, ты сам всё поймёшь, - улыбнулся тот, принимая прежний вид, - когда её увидишь. Но об одном тебя прошу, Джей: будь с ней максимально деликатным. Как ты вчера верно заметил, она отличается от других. Она не расчётлива и не честолюбива, но имеет чувство достоинства и гордость. И если ты поведёшь себя дерзко, она просто уйдёт. Будь ты хоть трижды Джаредом Лето. - Ну, что вы, доктор, я не нахал. Я умею обращаться с женщинами. - Не сомневаюсь. Но женщина женщине - рознь. Ты привык иметь дело с капризными актрисами и взбалмошными моделями, которые чаще всего брутально-развратны. Эйлин же от этого далека. Она может заставить тебя и понервничать, и растеряться. Чериш отошёл и снова уселся за стол, давая понять, что эту тему продолжать не намерен. Взглянул на экран и тихо вздохнул, постукивая пальцем себя по виску. И, снова отмечая напряжение на его лице, Джаред поинтересовался: - А что вы там изучаете? - Решаю один вопросик, касающийся вас с Эйлин. - Какой? Доктор улыбнулся - хитро, чуть коварно, с заметной интригой, - и, развернув компьютер к Джареду монитором, лишь ухмыльнулся: - Смотри. Лето вперил глаза в экран, отмечая на нём сущую неразбериху, схожую с хаосом вещевого рынка: какие-то схемы, смешанные с текстом, стрелочки, снующие взад-вперёд, надписи на латыни... Как в этом винегрете можно было что-то понять? - Что это? - Схема определение овуляции у женщин. Как известно, она бывает лишь раз в месяц и длится всего двадцать четыре часа. Если бы знать эту дату наверняка, вам с Эйлин хватило бы единственного контакта для того, чтобы она зачала. В лабораторных условиях определить его несложно. Но не могу же я запереть вас в клинике для столь деликатного процесса, верно? - О-о! - заклокотал от возмущения Джаред. - Вы ещё бог весть что придумайте, док! Мы вам что, подопытные кролики, что ли?! - Вот, я знал, что ты отреагируешь так. Поэтому больше склоняюсь к другому. - А именно? - Мы можем вычислить период овуляции по схеме, - правда, он будет приблизительным, не таким точным, - прибавим пару-тройку дней от и до него и на полученное время обяжем вас интенсивно трудиться над этим вопросом. - И какое это получится время? - Где-то неделя. Устроит вас это? Устроит ли это Джареда? Это звучало, как кощунство. В сложившейся ситуации он был загнан в такие жёсткие рамки, что любой вопрос о его точке зрения по поводу происходящего выдавался едкой насмешкой. И он лишь снова отошёл к окну и метнул на доктора какой-то неспокойный взгляд, проронив: - А у меня разве есть выбор? - Ну... к примеру, ты можешь согласиться на клинику. - Нет, спасибо! Лучше уж неделя подальше от ваших глаз. - Хорошо. У тебя есть место, где вы могли бы уединиться? - Да. У меня есть дом в прибрежной зоне. Думаю, он подойдёт. Но доктор, по всей видимости, думал иначе, потому как протестующе поджал губы и качнул головой. - Джаред, твой особняк пасут папарацци. Не думаю, что тебе удастся избежать огласки. - Дьявол! - ругнулся тот себе под нос. - Вы правы. Я не подумал об этом. - Как, наверное, и о том, что ни гостиница, ни поездка за пределы Штатов по той же причине не подойдёт. Да тебя там в два счёта заснимут! Даже не знаю, как твои поклонники делают это, но у них везде есть глаза! - Да, - буркнул Джаред, покусывая губы. - Вот когда жалеешь, что ты не какой-нибудь обычный строитель. - Об этом нужно было раньше думать. Прежде чем податься в Голливуд. Тебе же остаётся заехать в тихое уютное местечко, скрытое от журналистов и любопытных глаз. - Вы знаете такое, доктор? - Знаю. Это прибрежная часть на окраине Малибу. Там очень спокойно в это время года - люди, как правило, перебираются зимовать в город. Чистый воздух, дивные пейзажи... Я сам туда езжу всякий раз, когда хочу расслабиться, избавиться от стресса, успокоиться и просто отдохнуть. У меня там и домик есть. Поезжайте туда. Вас там никто не потревожит. Отвернувшись к окну, Джаред только вздохнул. Вот это дожил! Обычно не любитель подобных похождений, сейчас он был вынужден отправиться в укромное местечко для весьма пикантного дельца, от одной мысли о котором по его спине катилась нервная дрожь. И надо же было его лихой доле так зло над ним пошутить! - Хорошо, я подумаю. Спасибо вам, Эдвард, - негромко выдохнул он, прежде чем дверь в кабинет распахнулась и возникшая на пороге медсестра сообщила о том, что пришла Эйлин Тишер. - Просите! Доктора как будто подменили. Его лицо охватила светлая радость, глаза заметно загорелись, а сам он тут же встрепенулся и полетел к двери. И едва Эйлин вошла, как он вырос перед нею. - Здравствуйте, милая, - проронил без малейших заискиваний, беря её за руки. - Как вы сегодня себя чувствуете? - Спасибо, доктор, неплохо. - У вас усталый взгляд. Опять не спали ночью? Я что вам сотню раз говорил? - Я помню. Но на сей раз это по вашей вине. - Даже так? Это моё предложение дало такой эффект? - Да. Признаться, оно взбудоражило меня. - Но, судя по тому, что вы пришли, не спугнуло? - Вы знаете, что я доверяю вам, доктор. Хотя именно это предложение вызвало во мне противоречивые чувства. - И это понятно, ведь оно носит очень деликатный характер. Но, чтобы развеять возможные ваши страхи, пойдёмте, я представлю человека, которому нужна ваша помощь. Стоя всё это время у окна, Джаред никак не мог заставить себя повернуться. Почему-то сердце его бешено клокотало, в голову ударял невидимый молот, а душой забавлялась холодная дрожь. И надо же было, чтобы он, обычно не теряющийся пред великим множеством людей, сейчас перед одной-единственной девушкой впадал в ступор! Да так, что терпкие иголки пронзали его насквозь. Вот она, судя по голосу, не терялась: говорила хоть и негромко, но уверенно и спокойно. Не путалась в словах, не запиналась, а голос не сбивался и не дрожал. Тогда как Лето в эту минуту сумел бы, наверное, только мычать. Однако деваться было некуда: секунды неумолимо мчались, и слуха коснулись приближающиеся шаги. Понимая, что тянуть дальше глупо, Джаред призвал на помощь многолетний опыт и, глубоко вдохнув, повернулся. Взгляд его тотчас охватил уже знакомый женственный стан, скользнул по бежевому полупальто, зацепился за кремово-жёлтый шарфик, а затем поднялся выше и прикипел к лицу. Сегодня оно было немного бледнее, чем вчера, выдавая нервное напряжение хозяйки. А глаза... Глаза красноречиво выдавали волнение. И Джаред понял, что ошибался: девушка вовсе не была спокойной, а дрожала от страха похлеще него. Эта мысль принесла ему облегчение, понимание того, что он не одинок в своих чувствах, придало уверенности и сил, и он стал держаться немного спокойнее. А девушка подняла глаза - смышлёные, красивые, большие, - и его взору предстал усталый и даже измученный взгляд, свидетельствующий о бессонной ночи. Завидев Джареда, она удивилась, правда, попыталась это скрыть, тут же опустив ресницы. Однако оторопь на лице и взлетевшие кверху брови сказала Лето о том, что его узнали. И он мысленно послал к дьяволу свою популярность, являвшуюся порой настоящей обузой. А Эйлин неосознанно остановилась и бросила на доктора поражённо-вопросительный взгляд. - Да, дорогая, - проронил тот негромко, понимая его безо всяких слов, - это тот самый человек, о котором я вчера говорил вам. Но вы не волнуйтесь. Проходите. Садитесь. Всё ещё недоверчиво поглядывая на Лето, Эйлин подсела к столу, а он приземлился напротив и оглядел её ещё раз. Коснувшись стула, она чуть ослабила концы шарфа и, расстегнув ворот пальто, откинула волосы назад. При этом в ушах у неё блеснули серёжки-гвоздики в виде гранённых стеклянных бусин, сверкающих на свету. Обычно Джаред мало обращал внимания на женские аксессуары, а серьги вообще большей частью не замечал, но эти обратили на себя внимание, сверкая в такт судорожно пылавшим глазам. Сцепив в замок пальцы, он положил на стол руки, не прекращая изучать гостью. Скромная, аккуратная, не сторонница вызывающего эпатажа, предпочитающая элегантный стиль. Любительница сдержанности и, видимо, строгих правил, придерживающаяся высоких моральных норм. Даже на лице у неё - минимум макияжа, говоривший о ней как о приверженке натуральной красоты. Джареду импонировало это. По роду деятельности он повидал разнообразных женщин и сделал для себя чёткий вывод: приятнее иметь дело с отсутствием "штукатурки". В противном случае, если вовремя не вооружишься лопатой, рискуешь под её завалами и погибнуть. Ощутив на себе взгляд, Эйлин подняла на него глаза тоже, достигла гладко выбритого лица, охватила короткую стрижку с лёгким мелированием на кончиках волос, переместилась на чёрную кожаную куртку, скользнула по блейзеру в чёрно-белую полоску, выглядывавшему в неё. Джаред мысленно улыбнулся. Итак, можно сказать, их знакомство состоялось. Первое впечатление у обоих сложилось. Интересно, что она думала о нём? - По правилам приличия я бы должен вас представить, - уселся за стол и профессор, - но в нашем деликатном деле вы оба, думаю, больше заинтересованы в анонимности. Не так ли? - Мне кажется, при подобном раскладе она вряд ли возможна, доктор, - возразил на то Джаред, - Тем более, что девушка меня узнала, - и он взглянул на Эйлин. - Верно, мисс? Она лишь кивнула - вкрадчиво, едва заметно - и, не став изворачиваться, добавила на словах: - Да, сэр. Но добиться желаемого мы можем при любом раскладе. - Это каким же образом, позвольте спросить? - К примеру, я могу делать вид, что вас не знаю. - Милая леди, но ведь это самообман. Такое заверение наряду с испытующим взглядом, которым он одарил гостью, обычно давали привычный эффект: собеседницы смешивались под его напором и умолкали. Однако эта девушка не смутилась. Не растерялась, не залилась краской, стыдливо не опустила глаза. Она, как и прежде, смотрела на Лето, а взгляд её был далёким и чуть отчуждённым. - Всё зависит от того, как на это смотреть, сэр, - негромко возразила она. - Если с точки зрения вашей известности, то - да, вы правы: это самообман. Но здесь сейчас не гремит музыка, не толпится обожающая вас публика, а я не покупала билет на ваш концерт или на тусовку со звёздами Голливуда. Я пришла на встречу с обычным человеком, которому нужна помощь. Следовательно, я оцениваю вас с позиции личного знакомства. А с этой стороны я действительно не знаю вас. Её нежный голос ласково ложился Джареду в уши, спокойная манера говорить импонировала ему, а умение свободно выражать мысли удостаивалась похвалы. К тому же, девушка была далеко не глупой, а такие люди обычно пробуждали в нём интерес. И, ощутив его и в этот раз, Джаред заметил, как внутреннее напряжение стало ослабевать. - А это интересно, мисс! - заметил он. - Признаться, я никогда не смотрел под таким углом на подобные вещи. Но, если вы считаете, что это сработает, то давайте попробуем. - Ну, коль так, - оживился доктор, явно довольный таким результатом, - тогда, наконец, приступим к делу. Достав из стола какую-то папку, он положил её перед собой и, по-деловому сложив на ней руки, начал было: - Итак, как вы знаете... Распахнувшаяся дверь оборвала его на полуслове, а сунувшая в проём голову медсестра вполголоса проронила: - Простите, доктор, можно вас на минутку? - Я занят. - Пожалуйста. Это срочно. - Ах, срочно? - и он повернулся к присутствующим: - Прошу меня простить. Профессор выскользнул за дверь, но та поспешность, с которой он сделал это, дала повод Джареду заподозрить коварный план с его стороны. Наверняка этот прожженный махинатор подстроил всё это нарочно, дабы дать возможность им с Эйлин пообщаться без посторонних, прежде чем подписать договор. Что ж, надо отдать должное этому человеку: он был тот ещё стратег. - Откуда вы, мисс? - спросил Джаред, переводя взгляд на Эйлин. - Я заметил, что вы говорите с лёгким британским акцентом. - Он так заметно меня выдаёт? - Нет, он едва уловим. Просто я часто бываю в Англии и хорошо знаю её диалект. - Что ж, вы правы: я англичанка. - Бирмингем? Ливерпуль? Манчестер? - Кембридж, сэр. Я живу и работаю там. - А кем работаете? - Преподаю музыку детям в элитных семьях. - Вам нравится? - Да. Дети и музыка - две очень схожие темы, пленяющие своей чистотой. - В самом деле? - Джаред искренне удивился. - Признаться, я ещё не встречал человека, который бы так думал. И в чём же их схожесть? - Дети очень искренни и открыты, непосредственны, смелы и свободны. Точно так же, как музыка, излучающая лёгкость, являющаяся всплеском эмоций, полётом души. Очень схожие сочетания, вы не находите? Джаред лишь улыбнулся - сдержанно, едва заметно, - отмечая ещё одно подтверждение, что Эйлин была ему интересна. - Вы улыбаетесь? - заметила она. - Вы не согласны? - Напротив. Скажу даже больше: сейчас я понял, почему всякий раз при написании песен я чувствую себя настоящим ребёнком. Быть может, так и должно быть?... Кстати, ничего, что я расспрашиваю вас? Ведь мы условились о некоей анонимности. - Не думаю, что та информация, которую вы узнали, сможет ей помешать. И я охотно отвечу на все ваши вопросы, не касающиеся запретной темы. Ведь вы имеете право кое-что обо мне знать. "Кое-что"? Джаред по-прежнему буравил её глазами. Однозначно, эта девушка не глупа! - Тогда ответьте, как вы попали в Штаты. - Мы приезжали специально в клинику доктора Чериша. - Вот как? - и его взгляд наполнился неподдельной тоской - Похоже, в клинику доктора Чериша ведут все пути на планете. - Я очень надеюсь, что не все, сэр. И есть на свете счастливчики, которым удалось её миновать. - Но мы к ним не относимся, не так ли? - К сожалению, - её красивые большие глаза послали в сторону Джареда импульс сочувствия и грусти. - А кто у вас здесь? - Брат. - Так это ради него всё? Джаред только кивнул. Он не любил этой темы. Сторонился, всячески избегал и никогда ни с кем не делился. Кому нужна чужая боль? В этом мире все заняты только собой, а до других им нет дела. И каждый сочувствовал лишь на словах, пока это не касалось его лично. Ведь так значительно проще. Но с Эйлин всё было иначе. Почему-то Джареду казалось, что он может ей доверять. Странное это было чувство, но с момента её появления он ловил себя на мысли, что она возникла в его жизни не случайно. Он не мог понять, чем было вызвано это, ведь девушка не доказывала, что они виделись где-то, не захлёбывалась словами, как она мечтала о встрече, не утверждала, что всю жизнь её ждала. Она просто тихо сидела напротив, спокойно отвечала на вопросы, не смешиваясь, не делая лишних жестов, не суетясь. А её глаза настойчиво его изучали - открыто, но осторожно, иногда исподтишка. И ими на него смотрела не горделивая важность от неожиданного знакомства, не поверхностная высокомерность, считающая себя лучше других, ни беспочвенное обожание, так часто отражающееся в женских взглядах, а искреннее участие и доброта - давно позабытые чувства, кажется, напрочь отброшенные людьми. И ко всему этому в них проносилось ещё что-то - какая-то искорка, какой-то импульс, какой-то едва уловимый блеск, - и именно это казалось Джареду очень знакомым. Вот только что, он не мог разобрать. - А у вас есть необходимое время? - тихонечко спросила Эйлин. - Простите? - не понял Лето. - На осуществление задуманного нужно время. Ваш брат сможет столько продержаться? Этот открытый вопрос привёл Джареда в лёгкое замешательство. Да, он сам задавал его Черишу не раз, но услышать из уст постороннего человека оказалось довольно неожиданным. Ведь это свидетельствовало о его неравнодушии к данной проблеме. Входная дверь распахнулась, впуская внутрь хозяина кабинета, и Джаред, хоть и пожалел о прерванной беседе, всё же увидел в этом достойный выход. - Думаю, будет разумно переадресовать этот вопрос самому профессору, - проронил он, переводя на вошедшего взгляд. - Что-что? - подсел за стол тот, деловито складывая на него руки. - Простите, я не в теме. О чём разговор? - Леди интересуется, достаточно ли у нас времени на всю эту затею. - Будет обидно, если мы опоздаем, - добавила Эйлин. - Тем более, что, начав процесс, уже не сможем его остановить. - Я понял, дорогая, о чём вы. И могу ответить, что наш пациент пока сохраняет стабильные показатели. - Вы можете гарантировать, что он сумеет дождаться помощи? - О, милая мисс, гарантировать что-либо может разве что Господь Бог, - Чериш слегка развёл руками. - Я же всего лишь врач, делающий всё возможное для сохранения этой жизни. И, если всё пойдёт по плану, я возьмусь прогнозировать в этом деле счастливый исход. Эйлин почему-то не устроил такой ответ - крепко стиснувшиеся губы и опустившаяся голова отчётливо подтвердили это, - и в чём тут была причина, Джаред понять не мог. Зато её прекрасно понял профессор, потому как тут же подался вперёд и накрыл лежавшую на столе руку девушки своей пятернёй. - Послушайте, милая, - проронил он при этом, - я вам даю слово, что на этот раз всё будет хорошо. Я никогда не обманываю клиентов и не тешу их призрачными обещаниями там, где нет никаких надежд. Но в этом случае всё иначе: у пациента действительно высокие шансы дождаться помощи. И на данный момент всё зависит только от вашего решения. Она поняла намного больше, чем ей сказали, - это Джаред тоже отметил по её виду: Эйлин пристально вгляделась в доктора и чуть заметно кивнула. - Тогда не стоит с этим тянуть, - почти прошептала, глубоко вздохнув. - Где я должна расписаться? Доктор извлёк из лежавшей рядом папки бумаги и положил перед Эйлин. - Вот здесь, мисс. Она не колебалась. Стянула лежавшую рядом ручку и решительно нацелила её в бланк, отчего Джаред не сумел удержать удивление: - Вы даже не прочтёте? Эйлин остановилась, подняла недоумевающий взгляд, который затем перевела на профессора. И тот безошибочно его понял: - Да, милая, это тот самый договор, который мы обговаривали накануне. Он обязывает обе стороны хранить происходящее в тайне и уважительно относиться друг к другу. Как теперь, так и потом. В случае достижения результата вы, мисс, должны будете сообщить нам об этом, а после рождения ребёнка передать его отцу. Хочу подчеркнуть, что это является обязательным условием договора, поскольку именно в этом и состоит цель всей этой затеи. Вы понимаете меня? - Да, доктор. - А это значит, что вы ни под каким предлогом не можете попытаться утаить данного малыша или оставить его у себя. Ведь от этого зависит жизнь человека. - Я знаю. - А в остальном - всё так, как мы и говорили. - А...? - Да, вашу просьбу я тоже учёл, - и Чериш, заглянув прямо в глаза Эйлин, лишь повторил: - Всё именно так, как мы и говорили. Джаред мало что понял из их короткого диалога, но, охваченный скрытым волнением, доискиваться не стал. Его беспокоило другое: сможет ли эта девушка всё же подписать бумагу? Ведь до этого оставался один-единственный миг. А закон подлости, как известно, никогда не дремлет. Что, если он сработает и на этот раз? Но казусов не случилось. Ткнув в листок пишущее средство, Эйлин поставила подпись и вернула документ доктору. - Теперь вы, сэр, - тот протянул его Джареду. - И, кстати, вам бы тоже прочесть не мешало. Но тот также не стал этого делать. Подтянул бумаги к себе, быстро расписался и отдал назад. И при этом перехватил на себе взгляд Эйлин - разгадывающий, изучающий, скрупулёзный. Он не искрил ликованием, не раздувался от гордости, не пестрил зазнайством, не впадал в экстаз, а отдавал отголоском безысходности и боли и одновременно окутывал жалостью и сочувствием. И у Джареда внутри всё перевернулось. Он ощутил себя в роли палача, который вынужден выполнить злобный приговор, жертва которого смотрела на него с пониманием и всепрощением. Он стиснул зубы и опустил глаза. Будь прокляты превратности судьбы, толкающие его на это! - Что ж, - вёл между тем профессор, складывая бумаги обратно в папку, - мне остаётся лишь засвидетельствовать подписание договора и огласить вступление его в силу. Должен заметить, что я знаю вас обоих как порядочных людей и не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Но на всякий случай помните, что нарушение договора повлечёт серьёзные последствия. А теперь давайте обсудим сроки его выполнения. - Как я понимаю, они будут зависеть от меня? - вопрос Эйлин сказал доктору о том, что она понимала, о чём шла речь. - Да, мисс, именно от вас. Для достижения результата нам необходимо подобрать максимально подходящий период. Вы сможете сейчас пройти в соседний кабинет, где моя помощница задаст вам по этому поводу несколько вопросов? - Разумеется, доктор. - Тогда прошу вас. А затем подойду я и мы определимся со сроком. Профессор галантно помог Эйлин подняться и любезно проводил до дверей, после чего вернулся обратно к Лето. - Ну вот, Джей, проблема сдвинулась с мёртвой точки. Теперь остаётся дело за тобой. Обдумай моё предложение на счёт Малибу и отправляйся-ка в отпуск. С неисчерпаемым запасом мужской силы и красавицей-партнёршей. Господи, что он говорил?! Почему-то сейчас эти слова звучали, как ересь, отчего Джаред даже закрыл лицо рукой. Помолчал. А когда снова открыл, в его взгляде виднелась растерянность и обречённость. - Эдвард, мне кажется, я не смогу. Не смогу поступить так с Эйлин. - Что? - мгновенно напрягся тот. - Это ещё почему? - Она достойна большего, чем быть использованной в качестве суррогатной матери. Она очень светлый человечек. Искренняя и добрая. И умная, что немаловажно. Вы слышали, как она обосновала свою позицию относительно анонимности? Да она меня сделала, доктор! - Да, - усмехнулся Чериш, - это было лихо! Так что этот раунд за ней. - И, боюсь, не только этот. - Эй, Джаред, ты чего? - настороженность на лице доктора сменилась неподдельным волнением, и он обнял Лето за плечи. - Ну-ка, не смей пасовать! Мы же впритык подошли к нашей цели! - Я не смогу. Это выше меня. - Сможешь, мой мальчик. Ты сможешь, - тот потрепал его по плечу с горьким вздохом. - Это только кажется так. Просто ты сейчас переосмысливаешь содеянное, и тебя начинает изъедать совесть. И это хорошо, потому что свидетельствует о тебе как о добром чутком человеке, не равнодушном к чувствам других. Но не позволяй этому взять над собой верх. Иначе оно тебя остановит. А в твоих руках - жизнь брата. Тебе останавливаться нельзя. О, боги! Почему так бывает, что жизнь связывает не только по рукам и ногам, но и по душе и по сердцу? Безысходно, неистово, крепко. Так, что не возможно пошевелиться или хотя бы вздохнуть. А как на счёт свободы воли? Зачем она дана человеку, если порой он просто вынужден слепо подчиниться и поступить так, как никогда бы не поступил? Похоже, у Джареда выбор небогатый. А проще говоря, его попросту нет. Отодвинувшись от стола, он вновь отошёл к окну, опёрся обеими руками о подоконник, склонил голову и горько вздохнул: - Я знаю, профессор. Знаю.