Бусинка

В зоопарке Лос-Анджелеса было оживлённо. Истосковавшись по радостям жизни, пережившие зиму жители мегаполиса наконец-то выбрались из своих пристанищ и потянулись к прекрасному - подзарядиться оптимизмом, развлечь любознательных детей, культурно скрасить досуг и просто удовольствия ради. А посмотреть здесь было на что. На территории зоопарка раскинулся ботанический сад, радовавший глаз разнообразием растений, и кое-где они были настолько буйны, что с лёгкостью походили на джунгли. Фикусы и лысые кипарисы, винные и веерные пальмы, разложистые папоротники и высокие травы, заросли разного рода кустарников и горделивые кедры, образующие переплетением ветвей что-то на подобии тоннелей, - всё это создавало видимость первозданной природы, буйствовавшей обилием и красотой. Правда, сейчас, в начале весны, она ещё только просыпалась от зимней спячки, но даже в таком виде была по-своему мила. А главное - образовывала для обитателей зоопарка необыкновенную ауру, максимально приближённую к естественной среде. Казалось, все его питомцы жили не в условиях, созданных человеком, а хозяйничали среди обильных лесов и широких степей. В такой обстановке они чувствовали себя очень вольготно. Возомнив себя хозяевами парка, что отчасти так и было, они лениво прохаживались по своим участкам, бросая такие же вялые взгляды на людей. Давно привыкшие к их ежедневным посещениям, они реагировали довольно спокойно, как если бы в роли зрителя выступали именно они. Порой даже создавалось впечатление, что разношерстное зверьё поджидало человека, чтобы как следует развлечься - порычать, покорчить рожицы, помахать крыльями и даже постучать себя по макушке, давая понять, что оно думает о нём. Но чаще оно просто занималось своими делами - вальяжно вылёживалось на солнышке, гоняло себе подобных или, взобравшись на дерево, впадало в дремоту. На фоне всей этой естественной обстановки вторжение человека всё-таки замечалось. Деятельный и по своему роду предприимчивый, он умел находить выгоду везде и во всём. Даже в общении с прекрасным. И множество торговых точек с сувенирами, напитками или фаст-фудом не только помогали в этом преуспевать, но и красноречиво это подтверждали. Картина дополнялась и внушительным количеством кафе, испещрявших территорию зоопарка, весёлыми клоунами, устраивавшими мини-представления с некоторыми зверьками, фотографами с обезьянками или попугаями на плече, а также множеством скамеек, попадающихся по пути, на которых уставшие ротозеи имели возможность передохнуть. А устать, надо заметить, было от чего: парк занимал такие просторы, что это захватывало дух. И сколько Эйлин не оглядывалась, ни конца ни края увидеть не могла. - Невероятно! - восхищённо выдыхала при этом. - Какую же площадь он занимает? - Больше ста тридцати акров, - спокойный вид Джареда свидетельствовал о том, что он бывал здесь и раньше. - Такой большой? - Да, мисс. Прогулка по нему требует немалого времени. Потому я и настаивал на немедленной поездке. - Да, теперь понимаю. Но, чтобы его обойти, наверное, не хватит целого дня. - Для этого здесь устраиваются и ночные экскурсии. С палатками и ночёвкой в специальном лагере. А также есть своеобразные транспортные услуги, - и он кивнул на небольшие открытые колёсные трамвайчики, красующиеся в начале парка, - на которых можно отправляться в самые отдалённые уголки. - Папочка, а мы на них поедем? - тут же отозвалась Санни. - А ты хочешь? - Нет. Я хочу большое-большое мороженое. Джаред лишь улыбнулся, покачав головой, а затем украдкой покосился на Эйлин: - И в кого она такая сластёна? - Она просто ребёнок, сэр, - возразила та, с умилением поглядывая на дочь. - А все дети любят сладкое. Закинув голову, ребёнок внимательно поглядел на взрослых, прошёлся глазками по каждому из них, задержался на Эйлин и переместился на отца. И тот, присев на корточки, приобнял её за плечики. - Тогда позволь после прогулки пригласить вас с мисс Тишер в наше любимое кафе и угостить этим лакомством. Ты не откажешься? Сделать это Бусинке было выше сил, поэтому она рьяно завертела головой, отметая возможность так думать. При этом на её личике загорелся такой восторг, будто это предложение было пределом её желаний. - Вот и хорошо, - голос Джареда мягко касался ушей. - Тогда давай сначала насладимся наблюдением за животными, а уж потом - излюбленным лакомством. Кстати, маленькая мисс, я забыл вам сказать, что в этом одеянии вы выглядите очень стильно. А девочка и в самом деле выглядела так. Голубые джинсы сочетались с чёрным блейзером в кремовую полоску, а наброшенная сверху розовая куртка-толстовка с гепардовым рисунком дополнялась розовым беретом с козырьком, из-под которого выглядывали всё те же хвостики-косички. Она являла взору маленькую модницу в миниатюре, которой был присущ особый изысканный вкус. Заслышав слова отца, она преисполнилась горделивой важности и, видимо, памятуя наставления бабушки всегда благодарить за комплименты, вполне серьёзно произнесла: - Спасибо, сэр. - Истинная леди! - шепнул с улыбкой Джаред, поглядывая на Эйлин. - Даже не знаю, откуда это в ней. - Быть может, от бабушки? - Или от мамы. - Да-а, - тут же подхватила кроха. - Бабушка мне тоже вчера говорила, что моя мама - настоящая леди и что я вырасту похожей на неё. И опять веяние чего-то нового охватило Эйлин, ощущение перемен, происходящих где-то за спиной, напомнило о себе с новой силой, позволяя волнению пройтись по душе. И она невольно смутилась. Оказывается, она истинная леди. И каждый в доме Лето - осознанно или нет - её высоко оценил. - Ну, тогда давай руку, - коснулось её слуха. - А то, если ты потеряешься, маленькая леди, я сам себя не прощу. Санни послушно подала ему ладошку, а потом взглянула на Эйлин и протянула ей вторую. И так, держась за руки, они направились к питомцам зоопарка. А их семья здесь, надо сказать, была не только большой, но и разнообразной. Карликовые буйволы и олени, громадные слоны и бегемоты, горделивые львы и ягуары, добродушные антилопы и лемуры, высокорослые жирафы и сонные коалы, забавные сурикаты и горные козлы... А какие красивые тут были птицы! Яркие какаду и павлины, хищные соколы и орлы, королевские лебеди, длинноногие страусы, важные пеликаны, а также гордость зоопарка - калифорнийские кондоры. Всё это указывало на величайшую мудрость Создателя, сотворившего разнообразие существующей на Земле жизни. Это пленило и изумляло, и Эйлин, хоть и пыталась выглядеть спокойной, не переставала в душе восхищаться. А маленькая Санни делала это открыто. Завидев какого-то питомца, она лучилась неприкрытым восторгом, а затем спрашивала у отца: - Папочка, что это за зверушка? - Это суслик, моя радость. - Смотри, как он быстро роет ямку в песке!... А почему у этого зверька такой странный носик? - Это горный тапир, Бусинка. Он у него похож на маленький хоботок. Джаред не уставал объяснять - терпеливо, мягко, спокойно - и при этом скрашивал ответы какой-нибудь задорной шуткой, неизменно вызывающей смех. К примеру, он предположил, что из крючковатого фламинго вышла бы отличная клюшка для гольфа, отметил, что предводитель миниатюрных обезьянок похож на дядю Шенна, и заметил, что нужно было захватить с собой букет, подаренный мисс Тишер, с тем, чтобы скормить его голодной зебре. За изучением обитателей парка время летело незаметно, и когда Эйлин с Джаредом выбрались из сектора для птиц, оно стало клониться на запад. Миновав заросли высоких кустарников, они вышли на центральную аллею, по которой несколько лошадей катали детей. - Ну что, милые дамы, - проронил Джаред, - теперь - в террариум? - В террариум? - удивилась Эйлин. - Да. Там - отличная выставка всяких рептилий, змеек, скорпионов, комодских варанов. - Ой, какой ужас! Я как-то не питаю к ним особой любви. - Напрасно, мисс Тишер, напрасно. Врагов нужно знать в лицо. - Врагов? Вы о ком, сэр? - К примеру, о жабе, которая часто всех душит. С целью самозащиты стоит её изучить. Он снова шутил - бесенята в глазах говорили об этом, - но делал это достаточно серьёзно, потому как доля правды в его словах была. И, прекрасно это видя, Эйлин тоже настроилась на эту волну: - Не думаю, что она живёт в этом зоопарке. По-моему, у неё совсем другая среда обитания. - А вот пойдёмте и убедимся. Бусинка, а ты что скажешь? Ты готова пойти посмотреть на змей? - Папочка, у меня болят ножки, - утомлённая прогулкой, девочка не горела особым энтузиазмом. - Можно я лучше покатаюсь на лошадке? - Эти лошадки слишком большие для тебя, крошка. Но там, при входе, я видел маленьких пони, оснащённых специальными сидушками. Они-то как раз по тебе. Когда мы до них доберёмся, сможешь это сделать. Согласна? А пока, - и он кивнул на детский электромобиль, проезжающий мимо, - хочешь прокатиться на машине? Санни восторженно закивала. - Ну, тогда пойдём. Они направились в конец аллейки, к хозяевам электромобилей, устроившим на лужайке целую автостоянку, на которой каждый ребёнок мог выбрать транспорт по своему вкусу. Эйлин видела, как они присматривались к машинам и остановили выбор на жёлтой "Ферари". А затем Санни забралась внутрь и нажала на педаль. В это время в сумочке Эйлин ожил мобильный, и, достав его, она поднесла к уху: - Алло? - Привет, Эйлин! - бойко отозвался он голосом старшего Лето. - Шеннон? Здравствуй! Что-то случилось? - Нет-нет. Что могло случиться? Я звоню по нашему делу, которое мы вчера обсуждали. По поводу Энтони Сарда. - Да, конечно. - Так вот. Он сегодня приезжает - где-то через два часа будет на месте - и готов вечером встретиться с тобой. - Вечером? Но... Шеннон, я не могу сегодня: вечером у меня урок. - Как вечером? Ты же должна быть свободна. - Да, но планы немного изменились. Так получилось. Прости. На том конце помолчали. Видимо, Шеннон не был готов к такому повороту, и ему понадобилось время, чтобы услышанное "переварить". Используя паузу, Эйлин неосознанно оглянулась - и даже вздрогнула от неожиданности. Рядом, всего в двух шагах, у неё за спиной стоял Джаред, и его напрягшийся вид свидетельствовал об услышанном разговоре. Взгляд его засквозил холодным ветром, уколол её неясным подозрением и ожесточился. И она не могла понять, что же было тому причиной. Телефонный звонок? А что в нём было не так? - Ладно, не страшно, - между тем вздохнул в трубке Лето-старший. - Я сейчас перезвоню Сарду и попрошу перенести встречу. К примеру, на завтра. Тебя устроит? - Да, Шенн. Конечно. Давай встретимся завтра. - Тогда - до завтра. - Пока. Короткие гудки в трубке оповестили о том, что разговор действительно завершился, и, спрятав телефон, Эйлин сочла нужным уведомить Джареда: - Это был Шеннон. - Я понял. А вы с ним... на "ты"? - Да. Он задумчиво умолк, слегка кивнув, но, как ей показалось, его напряжение от этого лишь возросло. И Эйлин отчего-то стало неуютно. Вот он всего несколько минут назад шутил и смеялся, а теперь буравил её недобрым взглядом и просто молчал. И это молчание её тяготило. К счастью, маленькая Санни, прошмыгнувшая на автомобиле, решила его нарушить, прокричав на ходу: - Папочка, смотри, как я умею! Она ловко залавировала по аллейке, объезжая прохожих и огибая компанию парнишек, столпившихся над чем-то, и, глядя ей вслед, Эйлин даже улыбнулась: - Она чувствует себя за рулём довольно уверенно. - Потому, что находится за ним не впервые. - Вы позволяли ей это и раньше? - Я многое ей позволяю. В разумных пределах. Конечно, я не приветствую вседозволенность, взращивающую моральных уродов, не признающих никаких норм, но и не являюсь сторонником строгих запретов, ограничивающих волю и создающих психологический гнёт. Да и отказать такому ребёнку, как Санни, не так уж и просто: в ней сокрыта особая магия, обезоруживающая меня. Одно её "папочка", звучащее как "папацька", чего стоит! Джаред снова умолк, на сей раз немного смущённый признанием, сорвавшимся с губ, и, слегка улыбнувшись, с особой нежностью посмотрел дочери вослед. И, разделяя его чувства, Эйлин ощутила шевельнувшуюся внутри особую нежность. - Вы просто любите её, сэр. - А разве можно иначе? Её невозможно не любить. Она очень много для меня значит. - Да, она спасла жизнь вашему брату. - Не только. Она спасла и меня самого. На момент её рождения у меня был трудный период. Очень трудный. И Санни помогла мне его пережить, - неспешно направляясь к скамейке, Джаред вкрадчиво поглядел на Эйлин. - Странно, когда-то я сомневался насчёт ребёнка, а теперь не понимаю, как я мог без него жить. Ещё одно откровение, высказанное тихим мягким тоном и с чарующей лаской прикоснувшееся к душе. Всё-таки что-то рушило барьеры, возведённые между ними. Вот только могла ли Эйлин этому верить? Быть может, это всего лишь случайность? Плод фантазии? Желание души? Или это солнечный день да непринуждённая обстановка давала такой эффект? Возможно, это временное явление и уже завтра всё прояснится? И снова вернётся на круги своя? Она не могла на это ответить, только явственно ощущала, что отдала бы всё на свете, лишь бы этого не случилось. Происходящие перемены, пусть ещё осторожные и малозаметные, были жизненно необходимы, и возвращаться обратно к отправной точке она не хотела и не могла. И утешала себя надеждой, что Джаред думает точно так же. Ведь не даром же он даже смотрел на неё как-то иначе - пусть ещё настороженно, но уже не так враждебно. Занятая своими мыслями, Эйлин задумчиво склонила голову и совершенно не обращала внимания на прохожих, пробегавших мимо. Однако какой-то человек, пронёсшийся вперёд, на неё оглянулся, а затем даже остановился, окликнув: - Эйлин? Вопросительные нотки в голосе выдали его неуверенность. Он словно сомневался, что действительно её узнал, и допускал вероятность ошибки. Впрочем, она тоже не сразу его распознала - непонимающий взгляд удивлённо округлившихся глаз чётко подтвердил это. Но вот он заострился, разгадывающе прикипел к его лицу и вдруг встрепенулся - только не радостно, а как-то настороженно и даже слегка испуганно. А с губ сорвалось тихое: - Росс? ... О, Боже! - Да, это я! - широко улыбаясь, он подошёл ближе. - Вот так встреча! Не ожидал тебя здесь увидеть. Я думал, ты живёшь в Кембридже. - Я и жила в нём. Всё это время. А в Лос-Анджелес приехала всего месяц назад. - Вот как? Сколько же мы не виделись? Три года? Три? Эйлин мысленно захлебнулась невидимым возмущением. До чего же у мужчин короткая память! - Больше. Целых пять. - Пять? - и он покивал, видимо, удивляясь собственной забывчивости. - Неужто его уже столько минуло? - Да. Оно летит быстро. - Что ж..., - он вновь заскользил по ней взглядом. - А ты с тех пор приятно преобразилась. Я даже не сразу тебя узнал. Стала уверенней и ещё краше. И исчез тот затравленный страх в глазах. Эйлин было неприятно всё это. Упоминание о прошлом до сей поры бередило ей нервы, воздействуя на чувствительные зоны тонкой души. Потому она опустила голову, причём довольно резко, не оставляя Россу никакого шанса её не понять. И он от неожиданности умолк, гадая, что же такого он сказал. - Я брякнул что-то невпопад? - такой вопрос подтвердил тщетность этих попыток. - Нет. Всё хорошо. Росс снова кивнул, соглашаясь, - то ли с собственной нерасторопностью, то ли с воспитанностью Эйлин, не позволяющую ей указывать на его промах. А затем скользнул взглядом по стоявшему рядом Джареду. - Да это же Джаред Лето! - выдохнул затем. Эйлин, казалось, только теперь вспомнила, что была не одна, и, оглянувшись на Лето, как-то виновато проронила: - Простите, сэр. Позвольте вам представить Росса Стаффера, брата моего... бывшего парня... Того самого, который ушёл... Росс живёт здесь, в Лос-Анджелесе. - Да, вы когда-то говорили, - произнёс тот, пожимая новому знакомому руку. - Я помню. - Росс, а перед тобой - действительно Джаред Лето, - продолжала Эйлин. - Мой работодатель. - Ты работаешь у Джареда Лето?! Ничего себе! - Да, - счёл нужным ответить Лето. - Мисс Тишер обучает музыке моего ребёнка. То замешательство, с которым Эйлин держалась перед Стаффером, давало Джареду право беззастенчиво разглядывать его, пытаясь понять, чем же оно было вызвано. Правда, вот так, навскидку, определить он этого не мог: Росс не обладал каким-либо открытым изъяном и ничем не отличался от других. Обычная внешность, копна светло-русых волос, широкоскулое лицо, покрытое такой же щетиной - слабое подобие усиков, переходящих в бородку, тянущуюся затем к небольшим бакенбардам. Вот только глаза его, песочного цвета, смотрели как-то неискренне, с притаившейся в глубине хитринкой. По мере своей деятельности Джаред порой сталкивался с такими людьми, но всегда держался с ними настороже. И Эйлин, судя по всему, тоже. - Ну, тогда, - произнёс Стаффер, - ты не будешь против, если я на минуту украду у тебя эту девушку, друг? Недобрая волна протеста шевельнулась у Лето внутри, а голову посетила мысль, что этот человек был довольно нахрапист. А иначе как ещё можно было объяснить то, что он не только чего-то хотел от Эйлин, но ещё и бесцеремонно навязывался ему в друзья? Но высказывать это вслух Джаред, конечно, не стал, а лишь перевёл взгляд на Эйлин, безмолвно оставляя право выбора за ней. И она, смутившись ещё больше, тихонько шепнула Россу: - Давай отойдём в сторонку. Они отдалились, и, глядя им вслед, Лето почему-то не находил себе места. Что происходит? О чём они могли говорить? Что этому человеку нужно от Эйлин? Примерно такие мысли осаждали его, действуя молотком по нервам. Благо, в этот момент кто-то тоже окликнул его, и, оглянувшись, он заметил приближающегося Зака. - Привет, дружище! - подошёл ближе тот. - Ты тоже решил животными полюбоваться? - Да. Выгуливаю Санни. Или она меня. Кстати, с нами Эйлин. - Эйлин? - словно подхлёстнутый кнутом, Ортис завертелся по сторонам, наткнулся взглядом на парочку, беседовавшую под пальмой, и вдруг помрачнел. - А это что за лопух рядом с ней? - Росс Стаффер, её давний знакомый. - Ты его знаешь? - Познакомился минуту назад. Пока они не отдалились. - И ты позволил им это? - А с какой стати мне запрещать? - Чёрт, Джаред, да он какой-то скользкий. О! Ещё один знаток! Хотя в данный момент Джаред был полностью с ним согласен. - Зак, он просто знакомый. Даже не друг. Ты напрасно ревнуешь. - Ревную? - тут же осёкся Ортис, заметно дав задний ход. - Да с какой стати мне делать это? - С той же, с которой ты вздумал присылать ей цветы. - Эй, - с лёгкой полуулыбкой Ортис сощурил на Лето глаза, - а тебя это, как я погляжу, задевает. - Задевает? - всем своим видом тот словно говорил: "Вот ещё!" - С чего бы это? - Вот и я думаю, с чего. Ведь, по твоим словам, между вами чисто деловые отношения. Деловые? Конечно. А как ещё их можно было назвать? С самого начала, с самой первой встречи они были обусловлены рамками сухого договора, не взирая на то, что касались самой сокровенной стороны. И Эйлин выполнила всё по пунктам - неукоснительно, но бесстрастно. А Джареду всегда хотелось другого: забыть обо всех условиях, выйти за их рамки, придать этим отношениям больше жизни и стать друг другу немного ближе, чем просто деловой партнёр. Но тогда Эйлин решила иначе. А сейчас... Сейчас открываться не спешил уже именно он. Так почему же тогда ему стоял поперёк горла подаренный Заком букет? - Конечно же, деловые, - произнёс он, стараясь самого себя убедить в этом. - Как же иначе? - Тогда, думаю, ты не станешь возражать, если я буду оказывать Эйлин внимание и дальше? - Что? - вырвалось у Лето непроизвольно. - Видишь ли, мне она очень нравится. Да, я знаю её совсем недавно, но... Любовь с первого взгляда, если угодно. И я хочу попытать счастья. - С ней? - Именно с ней, Джей. Она не замужем, я тоже свободен. Может быть, на этот раз мне всё-таки повезёт. - Ты хочешь на ней жениться? - Джаред был изумлён настолько, что слова сами собой слетали с его языка. - Ну, не так сразу, - смущённо улыбнулся Ортис. - Хотя, будь моя воля, я бы уже сегодня повёл её к алтарю. Но - да, все мои мысли сводятся к браку. Джаред ощутил холодок, прошедший по сердцу. Неожиданный, до дрожи горячий, он ледяным кипятком наполнил его до отказа - хлёстко, в одно мгновенье, - парализовав на минуту проявление всех живых чувств. Лето словно умер, ничего не помнил и на миг перестал себя ощущать. Лишь одна мысль проносилась в извилинах шокированного мозга: кто-то посягал на то, чем он очень дорожил. Он поднял глаза на друга, с интересом ожидающего, что же он скажет, увидел слегка смущённое лицо, открытый взгляд, чуть застенчивую улыбку. И понял: тот не шутил. Планы Зака в самом деле были серьёзны и в отношении Эйлин действительно заходили так далеко. Вот только Джаред не мог с ними смириться. Ему до ужаса хотелось пустить сейчас друга на мыло, стереть в порошок, объявить войну. И непременно её выиграть, потому как на кону стояла наибольшая ценность: его драгоценная бусинка, которую он не мог потерять. Но делать этого он, разумеется, не стал - то-то бы люди посмеялись, узнав, что он повёл себя, как последний ревнивец, - а, желая успокоиться и привести в порядок чувства, оглянулся на Эйлин. И не смог удержаться от саркастического: - По-моему, ты опоздал, дружище: девушка занята. - Но ты же говорил, что этот тип - просто знакомый. - Ты тоже. Короткая фраза, всего два слова... Но для Ортиса они прозвучали, как удар хлыста. И он отлично понял таившееся в них значение и ощутил волнение, прошедшее по душе. Действительно, Зак также был Эйлин только знакомым. Но строил же планы в отношении её! Кто знает, быть может, Росс станет ему конкурентом. Тем более, что смотрел на неё он - это было отчётливо видно - не обычным рядовым взглядом, а с дерзновенным интересом, граничащим с вожделением. - Как думаешь, - спросил Зак, окидывая Стаффера ретивым взглядом, - о чём они говорят? - Да о чём угодно, - пожал тот плечами. - Они знакомы пять лет, и им есть что вспомнить. - Пять лет?... Чёрт! - и Зак в сердцах отвернулся. А в это самое время, стоя на обочине аллейки, Эйлин настороженно поглядывала на Росса. Буравила недоверчивым взглядом, мысленно удерживала на расстоянии и тщетно силилась понять, зачем ему понадобилась эта беседа. Ей очень хотелось, чтобы он взял ноги в руки и растворился в кулуарах парка. Но сделать это он не спешил, а воспитание Эйлин не позволяло об этом просить. Поэтому она вяло, без особого энтузиазма поддерживала разговор и не ёмко отвечала на вопросы. - Как ты жила всё это время? - спрашивал тот, изучая её глазами. - Как-то жила. Сразу после... ухода Брэма было невыносимо трудно. А потом... Потом я научилась жить без него. И даже привыкла. - Да, - с видом знатока заметил Стаффер, - как говорят, время лечит. - Глупости! Это не так. Оно не умеет врачевать израненные души, а лишь позволяет привыкнуть. К боли. К потере. К осознанию того, что уже ничего не изменить. Но это человек делает сам. Без него. Но на его фоне. Росс согласно кивнул, хотя из сказанного мало что понял - глубокие понятия были не по нему. К тому же в данный момент его интересовало совершенно другое, в чём он, конечно, не отважился бы признаться. Поэтому прятался за банальными и ничего не значащими для него фразами: - А ты... всё ещё его любишь? Эйлин отвернулась - молча, решительно, достаточно резко. Что за глупый вопрос? Это же очевидно. Правда, сейчас Эйлин не любила Брэма, как прежде, - с его уходом чувства, не получавшие подпитки, постепенно замерли, превратившись в туман, - но сохранила о нём добрую память, жившую в сердце горьким теплом. И она не позволяла к нему прикасаться. Никому. Даже брату Брэма. О, особенно ему! - Прости, - услышала она, - я, кажется, опять глупость сморозил. Просто встреча с тобой взволновала меня, и я совсем растерялся. Даже соображаю с трудом. - Тогда давай её закончим. Тем более, что меня ждут. - Да, конечно. Но... Может, встретимся как-то? Сходим в кафе, посидим, поговорим? Где-то совсем рядом грянул какой-то выстрел, и Эйлин не разобрала, был ли он на самом деле или же пронёсся эхом в её подстёгнутом мозгу. И, вскинув на Стаффера взгляд, она невольно шепнула: - Что это? - Глупые мальчишки взорвали петарду, - кивнул он в сторону гурьбившихся сорванцов. - Совсем ум потеряли... Так как насчёт моего предложения, Эйлин? - Да о чём нам с тобой говорить, Росс? - Ну, хотя бы о Брэме. Вспомним о нём. Он ведь был мне очень дорог. Дорог? О-о! Её будто укололи шпилькой, отчего по венам заструилась обжигающе-холодная возмущённо-обидная волна. Если бы он и вправду был дорог, Росс бы не поступил так, как поступил. Эйлин задохнулась от навалившегося протеста и вдруг услыхала приближающийся шум. Грохот копыт, размеренно чеканящий пространство, манерное позвякивание железных деталей узды, писк, лязг, чьи-то испуганные крики: - Нет, стой! Куда ты?!... А-а! Помогите!... Держите! Держите её! Эйлин автоматически оглянулась. Вдоль аллеи, миновав нерадивых мальчишек, летела перепуганная выстрелом лошадь. Гнедая, с вытаращенными от страха глазами, с чёрной, как смоль, гривой, она неслась на всех парах, не разбирая дороги. И все прохожие в ужасе разбегались, громкими криками предупреждая других: - Осторожно! С дороги!... Где работники зоопарка?! Лошадь понесла! Эйлин смотрела на несущегося мимо зверя. Сейчас это была не лошадь, а самый настоящий демон, высекающий смерть из-под копыт. Он летел на обезумевших крыльях страха, и все, кто не успел сойти с его пути, рисковал попасть в безжалостный жёрнов, не оставляющий ни малейшего шанса выжить. И вдруг какая-то мысль - ещё неосознанная, но молниеносно пронёсшаяся на уровне подсознания - ударила в голову Эйлин. Она повернула её вправо и с ужасом заметила впереди на аллейке Санни. Далёкая от происходящего, девочка мирно каталась на машине, не подозревая, какая опасность приближается к ней. Сердце у Эйлин остановилось, а затем оборвалось куда-то в пропасть, оставив по себе леденящую пустоту. Дыхание замерло, в глазах потемнело, а с губ сорвалось едва слышное: - Санни! О, Боже! - а затем - громкий крик: - Не-ет!!! Эйлин не поняла, что случилось дальше. Только что-то её подтолкнуло, игнорируя инстинкт самосохранения и отодвигая здравый смысл. И это что-то придало ей завидной прыти, позволившей в мгновенье ока поравняться с гривастым монстром, каким-то чудом взлететь на его круп, схватиться за холку и дрожащими руками вцепиться в узду. А затем зажать её мёртвой хваткой и что было сил натянуть поводья. От такой бесцеремонности лошадь зафырчала, возмущённо дёрнулась и взмыла на дыбы. Резкий толчок, сильный крен, изменившие силы. Громкое ржание, чьи-то далёкие крики, сильный грохот. Удар, темень, боль... И отрешённое сознание, незримой дымкой растворившееся в навалившейся пустоте...