Бусинка

Ехать на вечеринку к Шенну особым желанием Эйлин не горела. Да, она знала его вот уже, поди, целую вечность, но всё же была не настолько знакома, чтобы держаться с ним на короткой ноге. К тому же она не являлась сторонником шумных и бурных развлечений, а здесь, в Америке, - она понаслышке знала это, - люди отдыхали именно так. Поэтому и надеялась на какие-либо нюансы, способные воспрепятствовать данной затее. К примеру, Шенну могло что-то спутать все карты, заставляя отменить вечеринку, или же у неё появилось бы безотлагательное дело, мешающее на неё прийти. Но ничего такого не случилось. Все планы старшего Лето остались в силе, приглашение - тоже, и ближе к пятнице он ещё раз перезвонил Эйлин, дабы его подтвердить. А тут ещё и Санни с миссис Лето просили составить им компанию на этом вечере, и она не смогла отказаться. Словом, Эйлин не удалось отвертеться, и в пятницу вечером, облачённая в шоколадное платье-футляр с бежевой отделкой и длинным рукавом, она появилась во дворе старшего Лето в качестве гостьи, которую тот с нетерпением поджидал. Завидев её, он обрадованно встрепенулся и, улыбаясь от уха до уха, шагнул ей навстречу. - Эйлин! Привет! - он крепко её обнял. - Как же ты хороша! Рад тебя видеть! Признаться, я уже опасался, что ты не придёшь. Смягчившиеся нотки в его голосе приятно ложились ей в уши, и, обласканная этим, Эйлин отметила, что Шеннон стал говорить ей "ты". - Не приду? Почему? Разве я давала повод так думать? - Нет, но ты отчего-то тушуешься в присутствии моего братца, а он ведь тоже сегодня здесь. - Тушуюсь? - спокойно возразила Эйлин, словно говоря: "Вот ещё!" - Я? - Угу. Я не пойму, что происходит, и ума не приложу, в чём тут причина. Он либо нравится тебе, либо ты его боишься. Вот вам и здрасте! Такие предположения Шенна заставили её удивиться, а то, с какой смелостью он их сделал, вызвало затем улыбку. - Нет, Шеннон, вы ошибаетесь. Это не так. Да? Она говорит правду? Эйлин почувствовала, что краснеет. Благо, во дворе гулял сумрак. - Ну, что ж я, по-твоему, слепой? Я вижу, как ты реагируешь на него каждой клеточкой тела. Как, впрочем, и он на тебя: стоит тебе появиться на горизонте, как он забывает даже дышать. В самом деле? Дыхание Эйлин затрепыхалось, как если бы она пробежала стометровку. Неужели всё действительно так и было? И она что-то значила для Джареда Лето - человека, готового выставить её прочь? Да нет, не могло быть такого! Бред всё это! Дышать сейчас почему-то не могла именно она. - И всё же вы заблуждаетесь, - произнесла она тихо. - Эй! Не надо этого холодного "вы"! Я тебе не чужой. Мы давно знакомы. - Шенн, мы видим друг друга всего в третий раз. - Я и говорю: давно. И вообще, мои уши не привыкли к официозу и приемлют больше дружеское "ты". - Да, но я... - Ничего не хочу слышать! Я настаиваю на том, чтобы ты обращалась ко мне на "ты"! Он говорил мягко, полушутливым тоном, но в глазах настойчиво полыхал властный огонь. И Эйлин видела: он не шутит. Хотя и не упускает случая поозорничать. - Послушайте, сэр, вы диктатор! - отвечала она в том же духе. - Ничего подобного! Я именинник! А значит, мои желания ты должна выполнять. - Что? О-о! - Не волнуйся, - и его хитрая рожица расплылась в каверзной улыбке, - они серьёзны. - Да ну? - Не веришь? Да я вообще самый серьёзный в мире человек! - И чего же хочет этот серьёзный человек? Ну, кроме того, чтобы я ему нагло "тыкала"? - Не "нагло "тыкала", а по-дружески называла на "ты". А ещё он хочет пройтись с тобой по двору. Причём сразу по двум причинам. Во-первых, это даст ему возможность показать тебе свои владения, а во-вторых, похвастать такой очаровательной спутницей перед гостями. И вызвать у них зависть. - А так ли это обязательно - вызывать зависть? - улыбнулась Эйлин, беря Шенна под руку и неспешно направляясь с ним вдоль двора. - А как же! Это часть моей праздничной программы - сделать так, чтобы все от неё позеленели. Особенно мой дражайший братец, который, надо заметить, был где-то недалеко. - Какой вы, однако, любящий брат, Шеннон! Старший Лето озорно ухмыльнулся, его губ касалась каверзная улыбка, а в глазах искрился лукавый огонёк. И Эйлин прекрасно видела: её общество было ему приятно, и это заставляло его скабрезничать и шутить. А между тем они плавно двигались по владениям Шенна, отличающимся сегодня оживлением и наполненным людьми. Время было вечерним, и вольное пространство неумолимо погрузилось в мартовскую темень, усилиями организаторов вечеринки предусмотрительно разреженную множеством ярких огней. Они красовались повсюду: у парадных ворот, по ведущим к дому аллейкам, вокруг самого здания, в раскинувшемся за ним саду... Дыхание весеннего вечера дополнялось оживлёнными голосами, радостным смехом, звуками звучавшей музыки и чьими-то подпеваниями. И в этой суете гости развлекались: шутили и мирно общались, танцевали у бассейна, лакомились фруктами у шведского стола, играли в игры и просто прохаживались друг с другом. Дом именинника тоже гудел, словно улей, его окна были залиты ярким светом, в некоторых мелькали тени и звучали неясные голоса. И всё это лишний раз подтверждало, что сегодня он жил особенной жизнью, лишённой правил и каких-то запретов и украшенной особенной атмосферой - атмосферой торжества. На лужайке за террасой красовались уставленные лакомствами маленькие столики, яркие качели, надувные горки и упругие батуты, и в этом уголке резвились самые маленькие гости. Завидев их, Эйлин на миг остановилась и вскинула на Лето удивлённый взгляд. - Шеннон, среди ваших гостей есть дети? - А что ж, по-твоему, трескать торт я один должен? - и, лукаво усмехаясь, он добавил уже серьёзней: - А что ты так удивляешься, Эйлин? Многие из моих друзей женаты и имеют ребятишек. И я попросил взять их с собой, чтобы Бусинке не было скучно. Такого Эйлин не ожидала. Она привыкла к мысли, что, устраивая подобные тусовки, взрослые прежде всего задавались целью оторваться на них самим. Но, видимо, Шеннон был неординарным человеком, который учитывал при этом интересы других. Даже детей. И, подумав об этом, она чуть слышно вздохнула: - Это очень мило с вашей стороны. Санни с таким дядей повезло. - О, да! - засмеялся тот. - Другого такого прохвоста ещё поискать нужно! Тепло улыбаясь, Эйлин скользнула взглядом по детишкам. Маленькие озорники тоже весело проводили время. Кто-то, сидя за столиком, с удовольствием потягивал лимонад, кто-то хвастался пред соседом, вертя у носа яркую игрушку, а кто-то открыто жадничал, отнимая её у других. Два смельчака-мальчугана отважно спускались с горки, скатываясь в огромную корзину, заполненную мягкими разноцветными мячами. Менее решительные девчушки мирно качались на качелях, а группка настоящих сорвиголов выпрыгивала на батутах, норовя взлететь выше других. Мыльные пузыри, смех, писк, своя обстановка. И передающийся привкус детства на губах. - Санни тоже где-то там? - шепнула Эйлин. - Конечно. Носилась с воздушными шарами несколько минут назад. Но, думаю, не стоит её тревожить: она имеет право на общение со сверстниками. Разве не так? Да, Шеннон был прав. Она согласно кивнула. - Тогда пойдём дальше, - и он опять потянул её за собой. - Я ещё не всё тебе показал. К примеру, вон там, в саду, у меня есть альтанка - очень тихое, укромное местечко, которое я очень люблю. Но к нему мы вернёмся чуть позже, а пока... Пока я покажу кое-что другое. Он повёл её во внутреннюю часть двора, где и располагались гости. Разбившись на пары и небольшие группки, они восседали за белыми столиками на лужайке у сада, пили напитки и наблюдали за действием, происходящим у бассейна. А у его подножия были сооружены импровизированные подмостки, с которых вживую играли музыканты, а на образованном перед ними танцполе танцевала добрая часть зевак. - Смотри, - и Шеннон указал рукой в их сторону. - Что ты видишь? Эйлин скользнула по ним глазами. Удовлетворённые расслабленные лица, явно считающие танцы одной из приятных утех. Кто-то придавался ей с таким азартом, что даже разгорячился, и, покраснев от усилий, тяжело дышал на друзей. Какая-то девица с замысловатой причёской, основу которой составлял высокий начёс, танцевала особенно рьяно - откровенно тёрлась о колено партнёра, прижималась к нему всем телом и соблазнительно приседала на высоких каблуках лакированных лабутенов. Иссиня-чёрный цвет волос, достигнутый с помощью краски, короткое красное платье, броский макияж. Неужели это именно то, что хотел показать старший Лето? - Вижу слишком развязную гостью, не обременяющую себя нормами морали и наверняка изрядно принявшую на грудь. - Чё? - несказанно удивился тот. - Ты куда смотришь-то? Не на танцпол смотри, а дальше. - На музыкантов? - Угу. А чего на них смотреть-то? И всё же Эйлин послушно повиновалась. Окинула взглядом их в целом, отметила современную аппаратуру, заскользила по инструментам, прошлась по каждому участнику группы, достигла клавишника - и удивлённо встрепенулась: - Зак? Это же Зак Ортис! - Да, - улыбался Лето, явно довольный, что его сюрприз удался. - А это его группа. - Вы пригласили их играть на вечеринке? - Да. Ребята подрабатывают тапёрами, и я решил воспользоваться этим. А кроме того Заку хотелось, чтобы ты увидела его в деле. И он очень боялся, что ты не придёшь. Спрашивал меня о тебе уже раз пятнадцать. В самом деле? Эйлин пристально оглядела Зака, отмечая его уверенность на сцене и виртуозную манеру игры. А он, видимо, ощутив на себе чьи-то взгляды, поднял глаза, радостно улыбнулся и слегка махнул ей рукой. - Он нас заметил, - констатировала Эйлин. - Не нас, а тебя. Меня он уже видел. Кстати, он хотел с тобой поговорить. - О чём? - О работе. Насколько я понял, владелец "Evening Express" подыскивает учителя музыки для своих ребятишек. Вот Зак и хотел узнать, не заинтересует ли это тебя. - Правда? Здорово! Как нельзя кстати! - Ты находишь? - Конечно. Ведь здесь, в Америке, ваш брат - единственный мой клиент. - И что? Он скряжничает в оплате? - Нет. Он посулил достойное вознаграждение. Но... - Что "но"? Эйлин на миг запнулась, раздумывая, стоит ли говорить дальше, а затем улыбнулась пронёсшейся в голове мысли и негромко произнесла: - Но дополнительный заработок никогда не лишний. Не так ли? - Согласен. Ведь жизнь в Лос-Анджелесе, как говорит Барретт Тальби, удовольствие дорогое. Он, кстати, тоже где-то здесь: повёл свою дочь к остальным ребятишкам. - У него есть дочь? - Да. Шестилетняя. И жена. Они уже семь лет вместе... А вот, к слову, и он! Эйлин оглянулась и увидела направлявшегося к ним Тальби. По примеру всех мужчин облачённый в тёмный костюм, он выглядел нарядно, но ничуть не привлекательней. Грузное тело, слегка отёчное лицо - всё это свидетельствовало о нём, как о яром поклоннике вкусной высококалорийной еды, хмельного пива и пассивного образа жизни, в которой он, скорее всего, был плывущей по течению безвёсельной лодкой. Впрочем, осуждать за это она его не могла, ведь каждый сам для себя определял и форму бытия, и норму поступков. Подойдя ближе, Барретт расплылся в довольной улыбке, как будто только этой встречи и ждал, и, загребя её руки в свои массивные ладони, слегка сжал их, проронив: - А вот и вы, мисс Тишер! Как всегда, элегантны и до безумия хороши. Признаться, я хотел вас увидеть. - Зачем, позвольте спросить? - У меня к вам есть дельце. Но сначала я должен сказать Шенну, что его разыскивает один из организаторов вечеринки. - А что случилось? - тут же встрепенулся тот. - У них возникла какая-то заморочка. Что-то по поводу напитков. - О-у! - Шеннон даже удивился. - Прости, Эйлин, я - на минутку. Напитки - дело святое. Он тут же скрылся с глаз, а Барретт стянул с подноса рядом пробегавшего официанта два бокала с шампанским и протянул один Эйлин. - Давайте присядем, мисс Тишер, - указал он на свободный столик. Она не видела причин упираться, и вскоре устроилась за ним напротив этого человека. - Итак, какое же у вас ко мне дело? - поинтересовалась, удивляясь, что общего могло оказаться между ними. - Ну, не совсем дело, а скорее маленький разговор. Я хотел полюбопытствовать, подали ли вы заявку на участие в конкурсе. - Да. Пару дней назад. - И получили разрешение? - Ещё нет, сэр. - Вот то-то и оно. Вы можете вообще его не получить. - То есть как? Ведь конкурс - дело добровольное, и принять в нём участие могут все желающие. Там нет ограничений. - Да. Но есть свои правила. К примеру, подбору участников предшествовали предварительные отборы: они выбирались в промежуточных турах. А вы в них не фигурировали. Поэтому, боюсь, организаторы не смогут выдать вам разрешение на участие: им просто не по чем судить, достойны вы его или нет. Опустив глаза, Эйлин задумалась на минуту. Слова этого человека не были лишены смысла: отсутствие информации о потенциальном конкурсанте действительно возводило серьёзны барьер. - И что же, ничего нельзя сделать? - негромко поинтересовалась она. - Ну... время предварительных конкурсов и отборочных туров минуло, поэтому... Тальби красноречиво умолк, дополнив свою фразу не менее красноречивым жестом, означающим, что помочь при данном раскладе могло только чудо. И Эйлин внезапное ощутила холодное отчаяние в душе. Это было несправедливо - то, что ей так поздно поставили эту задачу. Со стороны Джареда это выглядело нечестно, потому что для её решения она как минимум должна иметь физическую возможность. В противном случае любое задание превращалось в форменное издевательство. - Значит, в этом году на конкурс нам не попасть? - сорвалось с её губ едва слышное - то ли вопрос, то ли предположение. - Не стоит делать поспешных заключений, Эйлин, - шепнул в ответ Тальби с заметной интригой. - Всегда можно отыскать запасной вариант. - Это какой же? Тот прошёлся по ней взглядом - беззастенчивым, неприятным, от которого Эйлин внутренне напряглась, и проронил всё тем же тоном: - Вы можете заручиться поддержкой влиятельной особы, которая поможет вам решить эту проблему. Причём достаточно быстро и без лишних усилий. Серо-голубые глаза Эйлин скользнули по говорившему мужчине, и в их глубине наряду с поминутно нарастающим пониманием он уловил не менее заметную догадку. И её же подтвердили последующие за этим слова: - Вы намекаете на себя, сэр? - А хотя бы. Я не последний человек в этой затее и наделён определёнными полномочиями. И могу эту загвоздку с лёгкостью разрулить. - И, - что-то подсказывало Эйлин, что этот человек не станет просто так напрягаться, - чего же вы хотите за эту услугу? - Вы же умная девушка, мисс Тишер. Догадайтесь. Догадаться? Это было несложно. По скрытой, но соблазняющей ухмылке, по похотливому взгляду, которым он её буквально пожирал. Эйлин показалось, будто ей дали оплеуху. Конечно, она вызывала у мужчин интерес, - это не было для неё секретом, - но так нагло и даже подло они не проявляли его никогда. - Вы безумец, мистер Тальби! Вы... Вспомните хотя бы, что вы женаты! По его лицу проскользнуло замешательство - он, видимо, не ожидал, что она это знает. Но в следующую минуту оно испарилось, трансформируясь в прежнее нахальство, а с губ слетело не менее циничное: - Милая леди, я же не предлагаю вам выйти за меня замуж. Замуж? За такого пройдоху? Эйлин захлебнулась внутренним негодованием. Это немыслимо! Сей человек был слишком самоуверен : видел её всего во второй раз, а уже предлагал такое! И не просто предлагал, а нагло торговался, явно уверенный в успехе. Эй, сначала подойди к зеркалу и посмотри на себя, бык-переросток! И подбери обрюзгшие щёки и отвисший живот! Опустив голову, Эйлин с отвращением поморщилась и нервно сглотнула. - Невероятно! Мне даже страшно подумать, чему вы в жизни научите свою дочь. - Я научу её приспосабливаться к любой ситуации и извлекать выгоду для себя. Ну, конечно! Чего же ещё ожидать от такого мерзавца?! Эйлин ощутила, как всколыхнувшаяся внутри непримиримость хищно оскалила зубы и встала на дыбы. Её захлестнула волна воинственного протеста, от которого ощетинилось всё её естество. И она отчётливо осознала, что имеет дело с подонком, который не остановится ни перед чем. - Убирайтесь к дьяволу, мистер Тальби! - в её голосе зазвенели категоричные нотки. - И никогда не смейте показываться мне на глаза! - Подумайте, мисс Тишер, - протянул он приторно-слащавым тоном. - Я ваша единственная надежда. И я не только могу помочь вам попасть на конкурс, но и сделать так, что этого никогда не случится. Вам выгоднее сотрудничать со мной. - Я сотрудничаю только с порядочными людьми, а с негодяями вроде вас предпочитаю не иметь дела. - И очень неосмотрительно поступаете, мисс, - казалось, стыд этому увальню был неведом. - Негодяи в нашем мире, как правило, весьма влиятельные люди. Поэтому при такой принципиальности к данной теме о своём участии в конкурсе можете забыть. - Это не вам решать, мистер. Конкурс - добровольное дело, и, чтобы лишить кого-то участия в нём, нужны веские причины. На лице Тальби расплылась двусмысленная улыбка - едкая, каверзная, явно удовлетворённая, - и, наклонившись вперёд, он накрыл руку Эйлин, лежавшую на столике, своей ладонью. - Милая леди, основные из них я вам назвал. И не мне вам говорить, что при желании я могу нарыскать их ещё довольно много. Боже, как он мерзок! Эйлин отдёрнула руку, как если бы к ней прикоснулась мерзкая проказа, и решительно-резко поднялась. В голову ей ударил бешеный импульс, подстрекающий выплеснуть содержимое бокала этому типу в лицо. Но в последний миг она всё же сдержалась. Ведь вокруг были люди, которые просто пришли к Шенну на праздник, и устроить для них шоу подобного рода значило бы упасть в грязь лицом. Не проронив больше ни слова, она бросилась прочь с такой силой, будто ей повстречался сам дьявол. Впрочем, он ей и повстречался. В образе коренастого верзилы с чайного цвета глазами, в которых совести не было ни на грамм. И он с заметным ехидством над ней потешался, явно уверенный, что она на всё согласится. На всё? Даже на такое?! Да лучше убиться с высоты собственного роста! Эйлин негодовала, её всю трясло от бушевавшей в ней бури, а едкая обида порождала в груди противный колкий спазм. И ей хотелось лишь одного: убежать, улизнуть, упорхнуть, укрыться от множества взоров явно довольных и успешных людей. Ведь они веселились и смеялись, шутили и танцевали. Они пользовались привилегиями жизни, тогда как ей сейчас было трудно даже дышать. Миновав танцующие пары, она бросилась в тёмную часть сада, дабы спрятаться среди молчаливых и ещё нагих деревьев, навевающих мирный покой. Ступив во владения, затерялась в его лабиринтах и, пройдя по тропинке, вскоре вышла к деревянной беседке, о которой рассказывал Шенн. От неё действительно веяло чарующим покоем, и, растворяясь в таком нужном сейчас умиротворении, Эйлин шагнула под её кров. Прошла в середину, опустилась на скамеечку и, положив руки на столик, склонилась на них. Хотелось побыть одной, посидеть вот так в темноте и безмолвии, улавливая доносящиеся до слуха отголоски жизни, и наконец дать волю внутренней боли, разрывавшей её на куски. Почему всё так несправедливо в её нелёгкой судьбе? Почему в то время, как другие живут в своё удовольствие и смеются, она вынуждена только сражаться и страдать? Почему она должна бороться за то, на что имеет полное право и что даже должно быть вменено ей в обязанность? Почему на пути у неё одни лишь проблемы, а руку помощи не протянет никто? Ведь она нуждалась в этом. Очень. Она отчётливо сознавала, что угрозы Барретта не были пустыми словами и что он без зазрения совести мог их свершить. Он закроет ей доступ на конкурс! И тогда... Тогда все её усилия напрасны, и ей не видать собственной дочери, как своих ушей! Что же остаётся ей делать? Согласиться на его предложение?!! Эйлин захлестнула волна отвращения - такого сильного, что её даже подвернуло, а в ушах раздался противный звон. И она не заметила, как кто-то ступил в беседку, двигаясь тихо, как тень. Только когда щёлкнул включатель и небольшое пространство озарилось сумрачным голубоватым светом, она вздрогнула, как от ожога, и подняла голову. На пороге стояла миссис Лето и измеряла её открытым взглядом, в котором затаившаяся заинтересованность перемежалась с недоумением. - А я-то гадала, действительно ли вы сюда убежали, или же всё мне лишь показалось, - она подошла ближе и вдруг насторожилась: - Эйлин, милая, что с вами? Да на вас просто лица нет! Нет? А куда оно подевалось? Она судорожно сглотнула, ощущая, как трудно ей даётся каждый вдох. - Я... просто устала, миссис Лето. - И чем-то огорчены. Прям-таки до слёз. Это всё - Барретт Тальби? Что он наговорил вам? Эйлин подняла глаза, в которых боль и обида смешалась с неподдельным удивлением. Воистину, только такая мудрая женщина, как миссис Лето, могла безошибочно определить источник её бед. - Вы видели? - слетело у неё с языка. - Да, я видела, как вы беседовали с ним, а потом сорвались с места и убежали. И, зная нелёгкий нрав этого человека, я предположила, что он мог обидеть вас. Да, так и было. И Эйлин до сих пор трясло. Но могла ли она довериться миссис Лето? Могла ли искать у неё понимания и утешения без страха потерять её уважение? Она окинула её взглядом. Стройная фигурка, облачённая в бордовое платье, пленительная мягкость в каждом жесте, открытое лицо, добрые глаза, тёплое участие по отношению к ней. Да, эта женщина всегда относилась к ней дружелюбно. С самой первой встречи. И пусть она была мамой Джареду Лето - человеку, почему-то ставшему вдруг чужим, - но Эйлин сейчас так отчаянно нуждалась в поддержке, что это не играло существенной роли. Всё случившееся было слишком тяжёлым грузом, и она не могла тащить его одна. Поэтому взглянула на Констанс с затаённой надеждой и доверительно-тихо произнесла: - Он сделал мне непристойное предложение. - Какое? - Обещал помочь попасть на конкурс взамен на определённые услуги с моей стороны. - Господи! - и мисси Лето даже прикрыла лицо ладонью. - Вот мерзавец! И как только у него повернулся язык?! - Это ещё не всё, мэм. В случае моего отказа он грозился сделать так, чтобы я ни за что на него не попала. - Он не сможет этого. - Сможет. Он - в составе жюри, и его голос имеет вес. Он судил отборочные туры, а мы в них даже участия не брали. Это мощный козырь в его руках. Да нам и так на конкурс попасть проблематично, а тут ещё он! - Эйлин судорожно выдохнула и поднесла к губам руку, дабы преградить дорогу просящимся наружу слезам. - Ну, ну, - утешающе похлопала её по плечу миссис Лето. - Эйлин, милая, успокойтесь. Вас вон всю трясёт. Если всё так сложно, может, ну его, этот конкурс? Подняв голову, она взглянула на Констанс с тихой мольбой. Неужели эта добрая женщина в самом деле не понимала, что говорила? - Но тогда я нарушу соглашение, которое мы заключили с вашим сыном, и он прогонит меня. - Ну, не совсем же он глупец, чтобы требовать от вас невозможного?! - Нет. Конечно же нет, мэм. Но суть этой затеи и сводится к тому, чтобы посмотреть, справлюсь ли я с испытанием. Ведь Джаред прекрасно осознавал, что поставил предо мной трудную задачу. Очень трудную: короткие сроки, в которые я должна уложиться, отсутствие должного уровня подготовки у Санни. Однако же это не остановило его. - Но ведь эта задача не была рассчитана ещё и на появление стервятника Тальби и на дополнительные трудности, связанные с ним. - Не важно. Она уже поставлена, и я обязалась её решить. - И каким же образом вы сделаете это? - Не знаю, - и Эйлин взглянула на собеседницу растерянно, словно ребёнок. - Честно говоря, сейчас я так уязвлена выходкой Тальби, что не соображаю ничего. Миссис Лето села на скамеечку напротив и, сцепив пальцы в замок, оглядела её - чуть задумчиво и серьёзно, с материнской нежностью и дружеским теплом. И неожиданно улыбнулась, как если бы вдруг нашла выход, и, скользнув в отделение кожаного клатча, который держала в руках, извлекла телефон. - Эйлин, вам понадобится помощь. И я знаю, кто может её оказать. - Кто? - Мой сын. Сейчас я позвоню ему и... - Нет-нет, миссис Лето! - Эйлин даже сорвалась с места, как если бы под ней вдруг обнаружился ёж. - Только не это! Пожалуйста, не надо! - Эйлин, вам не решить проблему в одиночку. Если, конечно, вы не удумали принять грязное предложение Тальби. - Принять?! Господи, как вы могли подумать такое?! - Как раз и не могла. Поэтому и предлагаю помощь. - Но... миссис Лето, этот способ тоже не подходит! Вы же слышали, как Джаред просил не доставлять ему проблем! - Эйлин... - Да он не станет ничего делать, а решит всё быстрее и проще: откроет предо мной двери и - коленом под зад! Скажет, что ему не нужна такая аморальная особа. - Но аморальны не вы, а Тальби. - Он не станет в этом разбираться. Просто вышвырнет меня и всё. Прошу вас, миссис Лето, ничего ему не говорите! Он не должен этого знать! Волнение трясло Эйлин с новой силой, глаза её судорожно блестели, заручаясь поддержкой непослушно-упрямых слёз, одна из которых уже предательски катилась по щеке, дрожащие губы рождали слова, которые порой опережали ход мыслей. И, глядя на неё, Констанс с сочувствием сжала ей руку. - Милая моя, - шепнула она, - ну, почему вы его так боитесь? Что Эйлин могла ответить? Обстоятельства складывались так, что изворачиваться и лгать было не в её пользу. - Я боюсь не его, а того, что он меня прогонит. А я не могу этого допустить. На лице Констанс ожила улыбка - тёплая, добрая, покровительственная, как если бы она услышала что-то, чего давно ожидала, - и в её взоре пронеслась особая нежность. - Не бойтесь, я ничего ему не скажу. Но звонить всё-таки буду. - Что? - Эйлин даже растерялась. - То есть как? Вы же обещали... Я вас не понимаю. - Дорогая моя, вы забываете, что у меня два сына. И в данном случае я говорила о Шенне. - О Шенне? - Да. Он знаком с одним из организаторов этого конкурса. А это влияние побольше, чем у Тальби. Думаю, нам будет очень кстати эта связь, - с этими словами Констанс набрала номер и поднесла телефон к уху. - Шеннон, дорогой, где ты?... Возле сада?... Будь добр, подойди в беседку. - Но это как-то некрасиво - использовать знакомства, - проронила Эйлин, когда та отключилась. - Я хотела сделать всё честно. - Честно? Но я же не подбиваю вас на преступление, верно? Что же до знакомств, то мы просто даём отпор гнусному нахрапу Тальби, потому как имеем право себя защищать. Конечно же, мисси Лето была права, Эйлин не могла не согласиться с этим. И ей было приятно осознавать, что эта мудрая женщина поддерживала её и помогала. Слуха коснулись приближающиеся шаги, кто-то зацепился за ветку и тихо чертыхнулся, а затем на миг остановился и зафутболил её подальше от тропы, проронив: - Вот так тебе, трухлявый костыль! Снова - шаги, и через минуту в беседку ступил Шеннон. - Так, ну, и что это за посиделки вдали от гостей? - слегка удивился он, оглядывая находящихся в ней женщин. - Я себе чуть шею в темноте не свернул, пока до вас добрался. Вы чего здесь скрываетесь? - Мы не скрываемся, сынок, а решаем одну проблему. - Проблему? - выразительные брови Шенна, словно от порыва ветра, взлетели вверх. - Какие ещё могут быть проблемы на вечеринке? Разве только одна: как можно полнее оторваться, вхлам напиться, ну и, конечно, уехать домой с достойным кавалером. Желательно, с достаточно опытным и в меру наглым. - И это - мой сын! - с улыбкой всплеснула руками мама, стараясь его пристыдить. Однако Шенна это нисколько не смутило, и он в том же духе продолжал: - Твой сын - нормальный мужчина. Разве нет? - Конечно. Но, Шеннон, дорогой, а что, если кавалер, о котором ты говоришь, слишком уж наглый? Прям-таки чересчур? Озорство в глазах старшего Лето тотчас без следа растворилось, взгляд стал серьёзным и заострился, а губы выдали настороженное: - Что? - и он тоже подсел за круглый столик. - Ну-ка, подробнее об этом! Что стряслось? Мама в нескольких словах описала ситуацию со всеми вытекающими из неё последствиями. Шеннон слушал, нахмурившись. Потирал подбородок, скользил глазами по Эйлин, покусывал губу, из чего было видно, что ему не нравилось всё это. Когда Констанс закончила, он неожиданно поднялся и, сунув руки в карманы, прошёлся взад-вперёд. - Значит, этот окурок Барретт до этого опустился? - даже скрипнул зубами. - Сволочь! Подонок, оправдывающий своё имя! Ведь в переводе оно значит "торгаш". Торгаш он и есть торгаш, что с него взять-то?... Хотя, если честно, я его понимаю: Эйлин хорошенькая и вызывает желание. А поскольку сам он неказист, то прекрасно осознаёт, что у него нет шансов. Поэтому и пошёл на низость. - Господи, Шеннон, что ты такое говоришь? - не удержалась мама. - Ещё скажи, что это правильный поступок. - Нет, что ты! Я же не сказал, что оправдываю этого мерзавца. У нормального мужчины всегда хватает ума свои желания контролировать. А такому, как Тальби, мне хочется начистить ряху. - Это сейчас не к месту, сынок. Боюсь, проблему это не решит, а вот дурную славу тебе составит. Тут нужен более действенный метод - беспроигрышный и надёжный. - Согласен: воспользоваться способом "против всякой силы есть ещё большая сила". - Именно! Я рада, что мы одинаково мыслим. Ты ведь знаком с Энтони Сардом? - С Энтони? С организатором конкурса? Да, конечно. Но было бы надёжнее заручиться поддержкой самого Кита Лагранжа. - А кто это такой? - Человек, который финансирует этот конкурс. А кто платит деньги, тот, как известно, и ставит условия. Так что его слово - даже для организаторов закон. Но я, к сожалению, с ним не знаком. Но его знает Джаред. - Нет, Шеннон, - отозвалась Эйлин, - мы не можем Джареду об этом сказать. Он ничего знать не должен. - Почему? - Пожалуйста, не спрашивайте. Просто поверьте. Крепко стиснутые губы и сверкнувший во взгляде упрямый протест засвидетельствовали то, что поверить вот так на слово Шенну было непросто. Но то, что мама была на стороне Эйлин, - а она так же настойчиво глядела на него, - имело вес. И в конце концов он сдался: - Ладно. Тогда ограничимся Сардом. Он тоже влиятельный человек и, думаю, сможет помочь нам. Вот только... Шеннон умолк, задумчиво поглядывая на Эйлин, отчего мама удивлённо повела бровью? - Что случилось, дорогой? - Не хочу выглядеть расчётливым эгоистом, но я ничего не сделаю просто так. Такого женщины не ожидали - удивлённо вскинутые глаза и переглядывания друг с другом отчётливо это подтвердили, - поэтому выпалили почти в один голос: - Что? - Сынок, ты о чём? - О том, что мы живём в такое время, когда ничего не делается по доброте душевной. Даже, как известно, маму не целуют просто так. - Шенн, я не прошу меня целовать, - шутливо возмутилась Констанс. - Я прошу помочь Эйлин. - С радостью. Но за определённую плату. - Что-о? Ну-ка, оставь свои шутки! Не то возьму дедов ремень и ради дня рождения отхожу тебя по мягкому месту. - О-о! Мама, ты тиранша! И ты посмеешь оттелепонить любимого сына на глазах у множества гостей? - И даже попрошу каждого тебе добавить. Чтобы мой любимый сын не уподоблялся проходимцу Тальби. - Он и не думал. Он надеялся совсем на другую оплату своей услуги. - Это на какую же? Шенн интригующе помолчал, шаловливо поиграв бровями, попеременно прострелил взглядом женщин и, расплывшись в неоднозначной улыбке, наконец изрёк: - Видит Бог, я не пошевелю даже пальцем, пока Эйлин не станет говорить мне "ты". - Всего-то? - послышался облегчённый мамин вздох. Что значит "всего-то"? Эйлин не спешила с этим соглашаться. Её рожица тут же застыла в немом оцепенении - чуть возмущённом и даже поражённом, - а с губ её сорвалось протестующее: - Шеннон, это нечестно! Я... Вы не можете требовать этого от меня! - А я и не требую. Я ставлю условие. Мне до чёртиков надоело это дурацкое "вы". - Но..., - и, не находя что ответить, Эйлин перевела возмущённый взгляд на Констанс. - Миссис Лето, хоть вы скажите, что это невозможно. Но мама, видимо, так не считала, потому как задорно улыбнулась и, поднявшись, приобняла её за плечи. - Ну, почему же невозможно, Эйлин? Думаю, Шеннон просит не так уж и много и вы можете это условие принять. Принять? Она на миг растерялась. Как это возможно? Особенно, если учесть, что Джареду она всегда говорила неизменное "вы". Она попыталась представить, как это будет выглядеть со стороны, а Шеннон решил сделать ход конём. Запахнул полы пиджака и, поднявшись со скамейки, как бы вскользь проронил: - Ну, если Сарду звонить не будем, то я, пожалуй, пошёл. - Нет-нет, Шенн! - встрепенулась Эйлин. - Не уходите! Мне очень нужна ваша помощь, и я буду очень признательна, если вы окажете её. Но Шеннон-шельмец остался недоволен. Холодное "вы" опять резануло ему слух, отчего он даже поморщился, а затем по примеру старого деда приставил к уху ладонь, изображая тугоухость. - Ась? Чего-чего? Эйлин, я маленько оглох и не слышу, как ты меня называешь. Будь любезна, повтори. И погромче. - Шеннон, прошу вас. - Чё? - и он даже похлопал себя по уху. - Чёрт подери, что с моими ушами? Наверное, не надо так сильно мутузить по барабанам. Теперь придётся идти к врачу. - Пожалуйста, Шеннон. - Ну-ка, давай ещё раз! Может, я не такой уж и глухой и на этот раз всё же расслышу. Вот ведь паршивец! Эйлин расплылась в непроизвольной улыбке, понимая, что он не успокоится, пока не услышит долгожданное "ты". Деваться было некуда, и, покачав головой, она со вздохом произнесла: - Пожалуйста, Шенн. Мне нужна твоя помощь. И я буду очень благодарна, если ты окажешь её. - Отлично! - тот заискрился, как солнечный зайчик, и, достав из кармана телефон, заплясал пальцем по кнопкам. - Ну, берегись, Барретт Тальби! Теперь мы надерём тебе задницу по крайнее число!