Гарри Поттер и Сила Паранойи

      Люциус Малфой был разочарован последним письмом от сына. Этот идиот до сих пор не смог сделать ребёнка своей жене Пэнси. Что не так с этим мальчишкой? Разве он не понимал, что Малфои должны служить примером? Малая численность населения была единственной большой проблемой магической Великобритании. Людей пытались мотивировать, чтобы те имели как можно больше детей. Драко и Пэнси должны были бы нарожать уже полдюжины детей, по крайней мере.       Может, пора его подтолкнуть? В конце концов, в Ночной Рыцарь требовался кондуктор. Возможно, через несколько месяцев работы там, мальчик наконец поймёт, что пора усерднее работать над потомством. И как замечательно стать примером того, как лучшие из чистокровных берутся за ум и самозабвенно служат на благо Новой Британии.       Люциус вздохнул. Если бы только Нарцисса была здесь. Учитывая зелья рождаемости и то, что маги старели медленнее, даже в ее возрасте она могла бы ещё нарожать ему детей. Но, к его огорчению, эта стерва сбежала и не удосужилась прежде расторгнуть брак.       Это означало, что он не мог получить детей, согласно их добрачному соглашению. Магия не даст забеременеть от Люциуса никакой женщине, кроме Нарциссы. Ему оставалось только проклинать Блеков и свою юношескую глупость, из-за которой он подписал этот чёртов контракт.       В то же время он должен был придумать способ убедить население иметь больше детей. Может быть, он должен предложить больше экономических стимулов для людей с более чем четырьмя детьми. Например, снижение налогов, бесплатное образование и так далее. Но деньги на эти цели тоже были проблемой. Ситуация с бюджетом была просто катастрофичной.       Вдруг яркая вспышка света образовалась у него над головой. Он обнаружил, что охвачен пламенем на секунду, прежде чем он упал на землю за пределами Мэнора. Что, чёрт возьми, только что произошло? Он попытался встать, но обнаружил, что не может отодвинуться от большого металлического диска, который лежал немного правее от того места, где он приземлился. Мир внезапно стал размытым, и только знакомое чувство, будто тебя потянули за пупок, дало ему знать, что диск был портключом.       Со стуком он приземлился в очень знакомом кабинете. Несмотря на то, что не видел его в течение почти десяти лет, он не обнаружил никаких значимых изменений в кабинете директора Хогвартса. Он попытался вытащить палочку и вскочить, бросая проклятие в улыбающуюся фигуру Дамблдора, но был потрясен, обнаружив, что не может двигаться.       — Ааа, мой дорогой Люциус, как приятно видеть вас после стольких лет! — воскликнул Дамблдор, глаза которого безумно мерцали.       — Мои ноги… мои руки, — проскулил Люциус, осматривая себя в шоке. Не было никакой крови или торчащих костей. Просто пустое пространство, где когда-то были его руки и ноги.       — О да, я прошу прощения за это. Фоукс мог бы принести тебя прямо сюда, но мне показалось, что так будет безопаснее. Портключ, который я использовал, кстати, является прекрасной иллюстрацией того, почему министерство настаивает на регулировании путешествий с помощью портключей. Люди склонны забывать, что первоначальной причиной для этого было то, что неправильно сделанный портключ может привести к разным казусам, например, расщеплению, — сказал Дамблдор, левитируя торс Люциуса на стул, на котором были наложены чары приклеивания. — Бывают случаи и похуже, чем твой. Но я тебя уверяю, всё исправить в моих силах, — спокойно сказал Дамблдор.       — Это… Это не сойдёт тебе с рук, Дамблдор, Тёмный Лорд разберётся с тобой! — крикнул Малфой.       — Да, я уверен, что он захочет, — сказал Дамблдор, с чьего лица не сходило раздражающе самодовольное выражение. — Но для начала, я боюсь, тебе придётся ответить на нескольких моих вопросов. И если ты хочешь увидеть свои руки и ноги на месте в ближайшее время, то я советую довольно подробно отвечать на них, — сказал Дамблдор, отливая три капли Веритасерума в рот Малфоя.       Дамблдор подошел к столу и сел. Затем он вытащил самопишущее перо и активировал его:       — Начнем. Прежде всего, я хотел бы, чтобы ты назвал имена всех отмеченных Пожирателей Смерти, которых знаешь.       Допрос продолжался около часа, прежде чем Дамблдор почувствовал, что узнал всю полезную информацию, которую он мог бы получить от Люциуса Малфоя. Затем он поднял мужчину в воздух и вернул ему руки и ноги. Люциус не стал чувствовать себя лучше, потому что Дамблдор продолжал удерживать его в неподвижном состоянии.       — О Люциус, — сказал Дамблдор с ноткой сожаления в голосе, опуская мужчину вниз. — Ты никогда не поймешь, как мне больно видеть тебя в таком состоянии. Знаешь, не так давно кое-кто спросил меня, почему я никогда не боролся с тобой более решительно. Тот человек не был готов выслушать меня, но если бы я мог сказать, то рассказал бы, что когда смотрю на тебя, всё ещё вижу молодого префекта, которым ты когда-то был. Молодой студент, который подавал столько надежд, — Дамблдор сделал паузу, качая головой в печали. — Я помню тот день, когда увидел, как Северус Снейп попал в Слизерин. Я знал, что мальчик вырос в неблагополучной семье, а в сочетании ещё и с тем, что он был всего лишь полукровкой, всё это заставило меня изрядно понервничать из-за его распределения в Слизерин. Ты, наверное, никогда не знал, как я был горд тобой, когда увидел, что ты взял его под свое крыло. Что случилось с молодым студентом, который мог плюнуть на чистоту крови, Люциус? Что? — спросил Дамблдор со слезами на глазах.       Люциус мог только безмолвно смотреть на Дамблдора, размышляя о чём болтает этот человек. Он был Малфоем и, конечно же, был осторожен, чтобы понять, чего от него ожидали, и чтобы показать себя в лучшем свете. Дамблдор тяжело вздохнул и сказал:       — С прискорбием должен сообщить тебе, что у меня нет подходящего здания для тюремного учреждения, Люциус. Конечно, я намерен представить тебя перед судом, как только сформируется законное правительство, но в то же время я боюсь, что должен позаботиться о твоём задержании до того момента, — Дамблдор пошарил рукой под столом и поднял клетку, которую затем поместил на своем столе. Оттуда доносился слабый писк. — Мне пришлось съездить в Корею для этого, — сказал он, открывая клетку и демонстрируя блестящую черную змею, которая была длиной около трех футов. — Она пока недостаточно взрослая, чтобы убивать взглядом, но идеально подходит для моих нужд.       Люциус уставился на змею в ужасе. Она сердито шипела и пыталась вывернуться так, чтобы укусить руку Дамблдора. Но тот довольно крепко держал ее за голову, а Люциус заметил, что у неё был капюшон, полностью закрывающий глаза.       — В некотором смысле, это можно считать поэтической справедливостью, — произнёс Дамблдор, размахивая змеёй перед лицом Малфоя. — Люциус, скажи «привет» моему маленькому другу.       Взмахнув палочкой, Дамблдор сделал так, чтобы капюшон змеи закрывал ей обзор вокруг, позволяя смотреть лишь прямо. На пришедшего в ужас Малфоя.       Дамблдор вздохнул и полностью скрыл глаза молодого василиска капюшоном. Он посетовал на судьбу Малфоя и позвал домовика, чтобы тот унёс Люциуса в одну из потайных комнат, которые создал ранее глубоко под замком. Они были недоступны для всех, кроме него самого и одного из сотен эльфов Хогвартса.       — Фоукс, — позвал он своего верного пернатого спутника. — Будь так добр, перенеси следующего. Думаю, что Альберт Ранкорн был бы хорошим выбором.       Феникс исчез во вспышке пламени, а менее чем через полминуты грузный человек появился на полу перед Дамблдором. С тяжелыми вздохами тот пытался встать.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — сказал Дамблдор с приветливой улыбкой на лице.