Свет тёмного человека

Распахнулась дверь, и в башню вбежали три человека в чёрных плащах. Малфой тут же поднял палочку и угрожающе направил её на Дамблдора. Беллатриса первая скинула плащ и подошла ближе к Драко. Парень увидел в её глазах дикий животный восторг. — Поглядите-ка, кто здесь, — восхищённо проговорила она и, наклонившись к самому уху Малфоя, прошептала, — Ты молодец, Драко. Парня передёрнуло то ли от неожиданности, то ли от тошнотворного запаха, который прочно въелся в кожу и волосы его тёти. Она, между тем, шагнула к пленникам. — Добрый вечер, Беллатриса, — Дамблдор чуть кивнул головой, — что привело сюда тебя и твоих друзей? — О, Альбус, рада бы поболтать с тобой, но у нас очень плотный график. Колдунья подошла вплотную к Грейнджер и с каким-то интересом стала вглядываться в её лицо. В секунду в её руках появился острый клинок, который тут же оказался у горла Гермионы. — Какая очаровашка! Её лицо кажется мне знакомым. Скажи, Драко, это Гермиона Грейнджер, подруга Гарри Поттера? Драко молчал. Он смотрел, как Гермиона дрожала. Смотрел, как руки Беллатрисы овивают её шею, словно ядовитый шиповник. Этот страх он чувствовал так сильно, что стало самому больно в груди. Казалось, будто кто-то нажал на курок, и в голове стали проноситься с невиданной скоростью прошедшие события. Школа, очень светло и шумно, ученики идут по своим делам, и сам Драко, смешавшись с толпой, направляется на очередной урок. Это было не так уж давно, всего три года назад, но теперь он чувствовал разницу. Он был так мал и беспечен, но уже считал себя большим человеком. Главная радость жизни — насолить Поттеру, унизить Уизли и уничтожить Грейнджер. Милые годы детства. Он уже старше. Намного старше. Прошла пора глупостей. На него навалилась тяжёлая реальность. Воспоминания перенесли его в прошлое лето. Он хорошо помнит тёмные стены своей комнаты в Малфой-Мэноре, в которые он почти въедался взглядом, чтобы отвлечься. За дверью в соседней комнате рыдала Нарцисса Малфой, его мать. В тот день отца отправили в Азкабан. Любила ли мама папу? Кто знает, но плакала она по-настоящему, так, что хотелось на стену лезть от её боли. Когда она рыдала, Драко никогда не мог набраться смелости, а может быть сострадания, чтобы успокоить её. Много дней он слушал её всхлипы по ночам, а утром каждый выходил из комнаты и жил своей жизнью. Будто чужие люди. Третья картинка была самой яркой. Сегодня, всего несколько часов назад он сидел здесь с Гермионой. Она говорила так легко и просто о разных вещах, до сих пор краснела и фыркала, если он бросал что-то язвительно-колкое, и совершенно искренне горела верой в него. В нас. Она правда искренне верила, что скоро всё закончится. Что у всех будет счастливая жизнь. "Мы преодолеем всё". Каково это слушать, зная, что сегодня ты разрушишь эту веру? Каково это — рушить именно сейчас чьи-то жизни? Казалось, прошла целая вечность, но все события промелькнули лишь за несколько мгновений и застыли в серых глазах. — Не уверен, — сбивчиво ответил Драко, — не слежу за всеми грязнокровыми в этой школе. — Отдайте девчонку мне! — прохрипел мужчина в плаще. Малфой был уверен, что спутники Беллатрисы уже давно ушли, но это оказалось не так. Два здоровых амбала по-прежнему стояли у двери. — Подожди, Фенрир, — прикрикнула Беллатриса, — у нас ещё осталось незаконченное дело. Давай, Драко, убей его! И вновь пришлось направить палочку на безоружного директора. Оставалось только догадываться, как Дамблдору удавалось в такой момент сохранять полное самообладание. Неужели, он ничего не боится, или просто знает, что Драко не сможет убить? — Так вот какое задание дал тебе Тёмный Лорд! — крик Гермионы полоснул словно лезвие по телу. К чему была эта истерика, слёзы? Что она задумала? А, может, нет никакого плана, и у неё сдали нервы? — Ты стал пожирателем смерти, чтобы убить профессора Дамблдора?! Как ты мог столько времени молчать! Среди присутствующих пожирателей прокатился смех. — А ты думала, что пожиратель смерти — это романтичная сказочка про грустного мальчика с серыми глазами?! — всё ещё смеясь, воскликнула Лестрейндж. — Нет! Глупая, он просто использовал тебя всё это время, чтобы подобраться к Дамблдору и исполнить волю нашего повелителя! Драко, заверши начатое! Давай! — Нет! — от неожиданности Малфой чуть не выронил палочку. Это был профессор Снейп. Он резко отшвырнул мальчишку к стене и встал напротив Дамблдора. — Северус, — директор вздохнул и чуть кивнул. Он был очень слаб и еле держался на ногах, — пожалуйста. С мгновение Снейп вглядывался в Дамблдора, а после поднял палочку и произнёс: — Авада Кедавра! Струя зелёного пламени вырвалась из палочки Снейпа и ударила Дамблдора прямо в середину груди. Гермиона закричала от ужаса и даже не чувствовала, как остриё клинка сильно впилось ей в горло. Время будто замедлило ход, можно было по секундам разобрать, как Дамблдора подбросило в воздух, а потом он, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной через стену башни и исчез. — Дамблдор мёртв! — радостно скандировали пожиратели смерти. Воспользовавшись всеобщим хаосом, профессор Снейп схватил за шиворот Малфоя и, толкая его вперёд себя, потащил к выходу. Драко сопротивлялся и, в итоге, высвободился от хватки профессора. Тот с непониманием смотрел на него. — Я без Грейнджер никуда отсюда не пойду! — заявил он. Северус не успел ничего сказать, Малфой швырнул заклинание в Фернира. Тот сразу же вылетел куда-то в коридор. Гермиона, получив несколько заветных секунд, сумела вывернуться. Беллатрису это уже не слишком волновало, она с удивлением посмотрела на парня. Малфой попробовал оглушить её, но его попытка была отражена. Ведьма молниеносно среагировала на заклинание и метнула в Драко зелёный луч света. Только когда он с треском прошёл сквозь его грудь, Беллатриса поняла, что запустила Аваду Кедавру в собственного племянника. — Пора уходить отсюда, — брезгливо фыркнула колдунья, перешагивая через тело парня, — мы и так уже достаточно здесь наследили. Они быстро покинули башню. Звуки борьбы внизу постепенно стихали. «Мы победили? А может всех убили, и там внизу лежат трупы моих друзей?» Гермиона тихо встала и опасливо подошла к Малфою. Он лежал на полу, казалось, будто просто спит. И в душе девушка надеялась, что так и есть, Драко просто уснул и скоро проснётся. На его теле не было ни ожогов, ни ран, ни каких-либо других повреждений. Только на волосах и лице следы пепла и пыли. Гермиона опустилась перед ним на колени и осторожно дотронулась пальцами до его шеи. Ничего. Мёртв. Послышался шорох мантии, в башню вбежал Гарри. Он остановился перед Гермионой, но она даже не глянула в его сторону. — Уже ничего не поделаешь, — тихо сказал он, присев рядом с Гермионой. Прекрасно понимал, что говорит ужасный бред, что, возможно, делает ей очень больно, но придумать что-то большее просто не мог. К этому никогда не привыкнешь, к смерти. Каждый раз по новому что-то надрывается внутри. Гермиона впервые столкнулась со смертью так близко. И кого же она забрала?! Драко! Мальчишка, который был ужасным человеком, которому нет прощения, пытался спасти её. И умер сам. «Драко, сколько раз ты ошибался в своей жизни?» «Волан-де-Морт — величайший волшебник, а пожиратели смерти — самое лучшее, что может случиться с тобой. Всё что говорят в твоей семье — правда. Семья — это твоя опора». Тебя, Малфой, убила пожирательница смерти Беллатриса Лестрейндж — твоя тётя. «Гарри Поттер — зазнавшийся мальчишка и наш главный враг». Гарри, конечно, не пел тебе серенады под окном, но всегда относился к тебе заслуженно. «Грязнокровки — худшее, что может быть в Хогвартсе. Они даже не люди, они — отбросы общества». Грейнджер сидит перед тобой на коленях, пытаясь сдерживать слёзы. Ты для неё стал чем-то большем, чем просто слизеринский мальчишка. Ей тяжело это осознавать, ведь это так неправильно. В жизни вообще всё неправильно.

***

Гермиона закрыла тяжёлую дверь и глубоко вздохнула. Чужая комната совершенно не хотела её принимать, гриффиндорка поёжилась от холода. Здесь почти неделю холодно и пусто, никто не зажигает свечи и не открывает бархатные изумрудные шторы. В комнате не было ожидаемого мальчишеского беспорядка, который Гермиона часто наблюдала в комнате Гарри и Рона. Драко был аккуратен. Странное желание посетить его комнату появилось у Грейнджер пару дней назад, после похорон Малфоя. На следующий день после его смерти в Хогвартс прибыли родители Драко. Стараясь не создавать лишней шумихи, они забрали тело сына с собой и поспешили удалиться. Толком никому ничего не объяснили, да и кому какое дело было до Малфоя, когда умер профессор Дамблдор. Девушка присела на краешек стула и провела ладонью по столу, сгоняя лёгкий слой пыли. Домовиков в этой комнате почему-то давно не было. Это даже к лучшему. Здесь осталось всё так, как было при нём. Он даже не убрал конспекты и учебники со стола, думал, что ещё успеет доделать домашнюю работу. Гермиона глубоко вздохнула, проглатывая подступающий к горлу ком горечи. В глаза бросился сложенный пополам листок, поколебавшись, она взяла его в руки. «Если ты читаешь это, то на всякий случай ущипни себя, чтобы убедиться, что не спишь. Я тоже так сделал. Не сплю. Очевидно, ты мне что-то подмешала, заколдовала меня своими грязными чарами, или я окончательно тронулся головой, но чёртовы факты упрямо талдычат мне уже много месяцев, что ты для меня теперь не просто гриффиндорская девчонка. Может быть, во всём виноват виски в тот вечер, когда я встретил тебя рыдающую в классе. Я бы прошёл мимо, будь я трезв, я точно в этом уверен. Но я остался и заговорил с тобой. И ты показалась мне нормальным человеком. Не той зазнайкой, которая может лишь читать книги и спасать своих горе-дружков, а довольно сносной, Грейнджер. Не обольщайся, это я кретин, но за эти вечера, которые мы проводили вместе, я привык к тебе. И тот, кто пришёл врагом, сможет стать твоим другом? Задай-ка вопрос себе, потому что я не знаю ответа. Если ты читаешь это, значит, всё кончилось не очень хорошо. Кого я пытаюсь обмануть?! Всё полетело к чёрту, если это письмо сейчас у тебя! Скорее всего, я либо при смерти, либо и вовсе уже умер. Знаешь, Грейнджер, а умирать совсем не хочется. Не хочу думать о плохом. Ты говорила, что даже в темноте есть капля света. Когда-нибудь, я научусь видеть этот свет. Обещаю». Гермиона закатала рукав кофты. Там по-прежнему было написанное Малфоем слово «Свет».