Охота на химеру

Паладин отхлебнул воды из фляги и вытер ладонью вспотевший лоб. Солнце сегодня, неожиданно для Зоны, разошлось не на шутку, и доспехи медленно, но верно превращались в духовку. «Ничего мы, конечно же, не нашли, — подумал он, устало переставляя ноги, — Да и нелепо было бы предполагать, что найдем. В Зоне столько тайн и укромных мест, секретных лабораторий, заброшенных коллекторов, затерянных советских бункеров, построенных невесть кем и зачем… Тут не то что убежище, тут целый подземный город можно спрятать. И спрятан ведь, если верить байкам… В общем, без точной наводки наши поиски были обречены на провал, даже Воронин в итоге это признал». Отряд двигался на юг, через топкие низины, разделяющие Янтарь и Агропром. Дальше следовало пройти по западному краю территории бывшего НИИ и идти по краю Болот, не углубляясь в топи.  — А после? — спросила Вика, когда Воронин озвучил выбранный маршрут. — Как пройдем Периметр? Не думаю, что бравые солдаты на блокпосту просто так выпустят нас из Зоны.  — Можно предложить им денег… — неуверенно начал Паладин, но девушка только насмешливо фыркнула.  — У нас столько не наберется. К тому же проблематично предлагать кому-то деньги, если сам весь в дырках от пуль. Нам и приблизиться к блокпосту не дадут, изрешетят на подходе.  — А Сидорович? — поинтересовался Демократ. — Ты ж с ним вроде корешишься.  — Сам ты… корешишься, — огрызнулась Валькирия. — С благословения Сидора нас, конечно, пропустят, чего уж там. Только вот старый хрыч сначала из нас душу вытрясет, чтобы узнать, что это нам понадобилось за Периметром. Подобная перспектива заставила всех вздрогнуть. Воронин вздохнул.  — Мы не пойдем через Кордон, — решительно заявил он. — Пройдем по краю Болот, выйдем на юго-западный участок Периметра. Там нет блокпостов.  — Ну да, — саркастически хмыкнул Паладин. — Вместо них там полно беспилотников, по наводке которых работают целых два артполка. Генерал смерил его хмурым взглядом, не то недовольный тем, что ему возразили, не то неприятно удивленный осведомленностью сталкера.  — На беспилотники, полагаю, ремедиум найдется, — вдруг подал голос Сквайр, возглавлявший колонну с детектором аномалий. Все в недоумении уставились на него, но расспросить «монолитовца» не удалось, потому как пришлось обходить скопление «воронок», словно нарочно перекрывших проход между двумя топкими местами.  — Так что за ремедиум? — поинтересовался Паладин, едва опасный участок остался позади. Сквайр пожал плечами, переводя взгляд от детектора на равнину впереди и обратно.  — Там есть достаточно большой участок подземной дороги, которая когда-то, надо думать, вела от Агропрома в… хрен его знает куда она точно вела. Может, аж до самого Чернобыля. По этому тоннелю можно пройти под Периметром.  — Это при условии, что тоннель не обрушился и не затоплен, — проворчал Воронин.  — Угу, — согласился Сквайр.  — А еще при условии, что этот тоннель не кишит кишмя мутантами разных мастей, — поддержала «долговца» Валькирия.  — Угу, — снова кивнул Сквайр, водя детектором, чтобы обойти здоровенную «карусель». Аномалия была метров шесть в диаметре и лениво гудела, вращая в своих объятьях не только траву и песок, но и весьма увесистые каменюки. Паладин таких в жизни не видел.  — Итак, — подытожил он, завороженно разглядывая «мега-карусель», — у нас есть два варианта: идти в стремный тоннель навстречу сырости, аномалиям и мутантам или на Кордон, к воякам и Сидоровичу на поклон. Что выбираем? Воронин и Демократ смерили его хмурыми взглядами. Сквайр молча покачал головой. Валькирия фыркнула, словно большая кошка. Паладин вздохнул. Вопрос был чисто риторическим, он и сам это понимал. Зона сама по себе место непостоянное, изменчивость живой природы, помноженное на радиацию и аномальное излучение, приобретает тут, порой, совершенно немыслимые формы. И даже то, что было построено людьми и, казалось бы, должно иметь функцию сугубо утилитарную, может оказаться совсем не тем, чем кажется. Чернобыльская Аномальная Зона — это край переменных и сложных уравнений, константам здесь нет места. За малыми исключениями, одним из которых является Болото. Это одна из немногих территорий, которая почти не подвержена изменениям. Если бывалый сталкер придет рано утром, скажем, на Агро и вместо угрюмого комплекса НИИ увидит припятскую бензоколонку, то особо удивляться не станет. Замена подземной лаборатории на киевский метрополитен тоже вряд ли вызовет изумление. Хмыкнет сталкер, плечами пожмет: херли там, это ж Зона. Но Болото было всегда. Гремели войны кланов, Выбросы перекраивали карту местности, линия Периметра то продвигалась вглубь Зоны, то вновь откатывалась назад, разодранная прорывами мутантов… А Болото оставалось неизменным, вольготно разлившееся, заросшее рыжим камышом, глядящее в хмурое небо бездонными черными зеркалами бочагов. Спокойное, сонное и опасное, как медведь в спячке. Аномалий на Болоте всегда было немного, и артефакты здесь попадались редко. Зато мутантов было хоть сапогом черпай, жили они себе здесь не тужили, жрали в основном друг друга и мутировали в свое удовольствие. Этот край мог бы стать Меккой для аномабиологов, но после пропажи (читай, гибели) трех научных экспедиций, энтузиазм яйцеголовых значительно остыл. Что до прочих жителей Зоны, то последней крупной базой сталкеров на Болоте был анклав «Чистого неба», а после гибели группировки местность практически обезлюдела. В последнее время сюда хаживают только трапперы, добывающие для ученых образцы местной фауны, да редкие энтузиасты, рыскающие по топям в поисках спусков в подземелья. Ведь по слухам именно под Болотом располагается секретный советский военный комплекс, где — опять же по слухам — проводили испытание психотропного и биологического оружия. Когда Демократ язвительно поинтересовался у Сквайра, является ли упомянутый им подземный проход частью пресловутого «Объекта 217», тот лишь пожал плечами.  — Разведчики рассказывали, что тоннель достаточно просторный, чтобы по нему мог проехать грузовик, — сообщил «монолитовец». — Теоретически, он тянется аж до самого Чернобыля. Дорогу же на север перекрывает обвал. Что там за ним братья не проверяли.  — Разговорчики, — шикнул Воронин, поднимая вверх сжатый кулак. — Впереди еще один бандитский бивак. Восточная окраина Болота все же была населена. Здесь, в преддверии топей, нашли место множество бандитских шаек различного сорта и размера. Те, что были сильнее и сплоченнее, промышляли охотой на трапперов, потому что на мутантов охотились в основном сталкеры матерые, и снаряга у них была дорогой. Тех, что слабее, просто вытеснили сюда из более «теплых» мест отряды «Долга», рейды военных и более удачливые «коллеги по цеху». Вдоль границы Болот отряд двигался почти весь день и за это время стоянки или «секреты» бандитов встречались уже пять раз. В столкновения не вступали, обходили стороной. Демократ ворчал, что приходится таиться, словно они сами бандюки какие-то, но Воронин был непреклонен. Боезапас, утверждал генерал, следует поберечь до конечной цели путешествия, потому как неизвестно с чем придется иметь дело. Но сейчас генерал замешкался, лежал в кустах, разглядывая расположившихся среди поваленных ив пятерых типчиков в замызганных спортивных костюмах. Солдатские берцы и старые совдеповские противогазы смешно контрастировали с ширпотребными китайскими трениками с надписями типа «abbibas» и «naik», однако лицо Воронина с каждой минутой мрачнело все больше.  — Придется прорываться, — наконец вынес он вердикт и отложил бинокль. — Гады расположились слишком удачно. Дальше язык болота глубоко вдается в сушу, обходить его придется долго. А единственную тропинку, ведущую напрямик, заняли эти вот добры молодцы.  — Ну наконец-то, — ухмыльнулся Демократ. Воронин смерил подчиненного хмурым взглядом.  — Рано радуешься. Их пятеро, у них отличная позиция перед которой полного открытого пространства, а нас всего четверо.  — Пятеро нас, товарищ генерал, — удивился Демократ.  — Четверо. Паладин в бою не участвует. Паладин уже было открыл рот, чтобы возмутиться, но Воронин только отмахнулся.  — Ты в своей консерве, что мишень в тире. А от обреза твоего никакого толку на такой дистанции. Вот если опять на кабанов напоремся, как утром, то ты их мечом покрошишь, а сейчас извини, но твое место в тылу. Паладин просительно посмотрел на Сквайра, но тот лишь пожал плечами. Валькирия тоже не спешила с поддержкой, внимательно изучая предполагаемого противника.  — Но это не все плохие новости, — мрачно продолжал Воронин. — Оцените позицию, посмотрите как грамотно выбраны огневые точки. И хотя бандюки перемещаются по лагерю, как минимум двое всегда наблюдают за местностью. А их прикид? Какие-то они все слишком…  — Нарочитые, — отозвалась Валькирия. — Прям классические гопники-неудачники, словно сошли со страниц анекдота. Воронин согласно кивнул.  — Е-мое, товарищ генерал, — скривился Демократ. — Вас послушать, так это замаскированные СБУшники там в засаде сидят, костер жгут не таясь, жрут водку и травят зековские анекдоты. Воронин зло посмотрел на него. Демократ разом сник.  — Ты, Демократ, как расположение покинул, так загоняться начал конкретно, — холодно процедил генерал «Долга». — СБУшники, говоришь? Может и СБУшники. Мы, сдается, вляпались в такое крупное дерьмо, что я готов поверить даже в агентов Моссада. Паладин задумчиво нахмурился. Моссад, не Моссад, но Ушлого тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Наемники, поймавшие их в засаду на Янтаре, были профессионалами и запросто могли перебить весь отряд, если бы не счастливая случайность и помощь Клео. Пальцы мимо воли коснулись двух вмятин на панцире. Печень и сердце. Даже накрытый огнем Валькирии, наемник метил в жизненно важные точки на теле.  — Так что, все-таки пойдем в обход? — спросил Паладин. Воронин несколько минут молчал, задумчиво потирая пальцы. Остальные выжидательно смотрели на него, ожидая решения бывалого вояки. Наконец, тот тряхнул головой.  — Нет. Скоро начнет темнеть, нам никак не успеть обойти язык, да и ночевать, имея под боком такую мутную компашку попросту опасно. А назад… назад в Зоне не ходят, сами знаете.  — Значит, идем на штурм? — спросил Демократ. Воронин кивнул.  — И действуем быстро. План генерала был прост, как и все надежное. Разбившись на пары, бойцы выходят на позицию с трех сторон. Валькирии полагается сделать первый выстрел, так как ее «энфилд» была самой точной и имела какую-никакую оптику, после чего Демократ яростно изображает атаку как минимум пехотного батальона. В это время Воронин и Сквайр обходят противника с флангов и берут под перекрестный огонь, а там как бог даст. На язвительный вопрос Паладина о том, где генерал научился столь глубокой, достойной Наполеона, стратегии, Воронин ответил, что, имея под рукой дубовый дрын, вряд ли стоит применять изысканные приемы боя на шпагах. Валькирия столь же язвительно поинтересовалась причисляют ли ее к дубам, на что получила колкий ответ, что она скорее рябина: хоть и красивая, но кислая и горькая. Сквайр же сухо заметил, что ни разу не видел, чтобы перед боем несли такую отборную хренотень, за что на него ополчились все участники спора. Само сражение, как и обещал генерал, вышло коротким, но жарким. Бандюганы, действительно, оказались хорошо подготовленными и нападавшим, наверное, не поздоровилось, если б не счастливая случайность. Сраженный первым выстрелом Валькирии бандит упал назад, смахнув в костер несколько бутылок водки. С громким хлопком расцвел в стане врага огненный цветок, ошеломив защитников и предоставив Воронину и Сквайру шанс на стремительный бросок. Вскоре все пятеро бандитов лежали на земле, у нападавших пострадал лишь Демократ, схлопотав пулю в многострадальную ногу, да и та прошла по касательной. Воронин считал подобный результат натуральным чудом, но, само-собой, свои мысли не афишировал. Все радовались победе, когда Демократ, занятый сбором трофеев, наткнулся на зажатую в руке одного из убитых маленькую коробочку, напоминающую брелок от сигнализации.  — Гляньте-ка, что это? Воронин со Сквайром, увидев коробочку, переменились в лице.  — Сваливаем отсюда, — выдохнул Воронин, — Бегом! Сквайр, подавая пример, быстрым шагом направился вперед по тропе. Остальные устремились следом. Воронин замыкал колонну, постоянно озираясь.  — Что это было? — тихо спросил Паладин, который шел перед ним. — Та коробочка со светодиодом?  — Радиомаяк.  — И что это значит? Воронин в очередной раз оглянулся назад. На лице генерала явственно читалась тревога.  — Это значит, что так называемые «бандиты», кем бы они ни были на самом деле, только что просигналили: «Паладин и его банда тут, ловите их!».  — Еб твою мать…  — Именно.