Три дара

Церемония посвящения в рыцари Соламнии закончилась несколькими днями позднее. Крисания не стала оставаться на все эти дни и отбыла в Палантас на золотом драконе — ее ждала ее паства и неотложные жреческие обязанности. Тем не менее спокойно отдаться привычным делам ей не удалось: через пару дней пришло приглашение от Верховного Магистра Рыцарей Соламнии, в котором он настойчиво просил Посвященную Паладайна прибыть на Санкрист с тем, чтобы принять участие в переговорах. Инициатором проведения указанных переговоров являлся знаменитый герой Войны Копья Танис Полуэльф, который среди прочего просил пригласить Праведную дочь Крисанию, считая (небезосновательно, надо полагать), что она будет его союзником в попытках уговорить рыцарей начать укреплять защитные сооружения, готовясь к нападению рыцарей Такхизис. Также в письме Верховный Магистр указывал, что если госпожа Крисания желает, она может сопроводить Верховного Магистра на корабле, который отплывет из Палантаса на Санкрист по завершении всех предусмотренных Мерой торжеств, связанных с посвящением в рыцари. Крисания предельно учтиво ответила, что почтет за честь отправиться на Санкрист с Верховным Магистром с тем, чтобы принять участие в переговорах. Привычный уклад жизни был нарушен. Впрочем, женщина была готова к этому, это была уже не первая попытка Таниса привлечь внимание командования рыцарей Соламнии к проблеме, пока только зревшей в недрах крепости Держательница Бури. Крисании были прекрасно известны его доводы, а равно контрдоводы рыцарей, и положа руку на сердце она была почти убеждена, что переговоры будут безрезультатными. Но поскольку Танис был ее другом, она не могла не откликнуться на его приглашение. В положенный день она и послушница-поводырь со своим нехитрым скарбом стояли в порту Палантаса, ожидая отправления обещанного корабля. На пристани было шумно и многолюдно, толпились моряки и рыцари, отправляющиеся и их провожатые. Среди общего шума и обилия запахов Крисания совсем потерялась, в связи с чем чувствовала себя одинокой и беззащитной. Вдобавок у нее началась мигрень, которая в последние годы причиняла ей немало мучений, усугублявшихся тем, что Паладайн считал эту болезнь, не подлежащей исцелению. Когда они начали подниматься на корабль, Крисания уже чувствовала себя совершенно разбитой и мечтала только оказаться в своей каюте и постараться забыться сном. На корабле ее приветствовал сам Верховный Магистр, сказал пару общих благодарственных фраз и попросил, чтобы она оказала ему честь и поужинала с ним вместе. Посвященная сохраняла отстраненный вид, гордость не позволила бы ей признать свою слабость перед этим человеком, поэтому она приняла приглашение. Ужин был торжественным и официальным. Присутствовавшие гости в большинстве были самыми достойными и известными из рыцарей Соламнии, они обсуждали разные вопросы политики, организации экономического благополучия посредством развития доверительного управления поместьями рыцарей и ряд прочих мирских вопросов, которые Крисании были понятны и знакомы, однако ввиду того, что церковных дел они не касались, у нее возникло ощущение, что пригласили ее скорее для проформы и из уважения. Головная боль от своей ненужности на ужине, казалось, только усугубилась, в виски размеренно бил набат. Посвященная держалась спокойно, и не стала уходить с ужина ранее его окончании. Однако после десерта, когда рыцари принялись обсуждать преимущества разных способов крепления копья к луке седла на драконе, она, извинившись, покинула их собрание. Войдя в комнату и присев на койку, она достала маленькую баночку с приятно пахнущим кремом и начала втирать его в полоску белой ткани, служившей повязкой на голову: возможно это был самообман, но ей казалось, что дурные мысли и мигрень покидали ее, когда слегка пахнущая мятой и другими редкими травами из оранжереи Храма тряпица ложилась ей на лоб. Именно это занятие и было прервано деликатным стуком в дверь. - Войдите, - пригласила Посвященная, логично рассудив, что такие вежливые и церемониальные люди, как рыцари Соламнии, не стали бы беспокоить ее по пустякам. - Госпожа Крисания, - жрица узнала голос Танина Маджере, старшего из сыновей Карамона, - Простите за беспокойство в столь поздний час, я не отважился бы потревожить Вас, если бы не крайняя нужда. Нашему брату Палину очень плохо...