***
– Хэмиш, Хэмиш! – гробовщик Лаки-младший, запыхавшись, догнал констебля Макбета. – Ты слышал про завещание Макгилла? – Да неделю ж назад всё разрешилось, вроде ни у кого никаких претензий не было, – с невозмутимой ленцой ответил Хэмиш и тревожно, на всякий случай, уточнил: – или новая родня объявилась? – Что ты, просто его троюродный племянник решил, что ехать из Лондона в наш Лохду ради пусть и неплохого наследства ему вовсе неинтересно. – И? – Он продал всё. – Кому? – тут уже Хэмиш не мог не заинтересоваться. – Какому-то столичному хмырю. Представляешь? И стадо овец, и земли, и всё! – Ну подумаешь, заедет на недельку, оставит кого из наших управляющим, да и делов-то. Лишь бы не сбежал совсем, не бросил хозяйство. А то вдруг ему у нас не понравится, вот и... – Хэмиш хмыкнул и покосился на Лаки. – А мы что? Мы люди мирные, чем у нас может не понравиться? – Лаки с деланным смущением потупился. – Ну да, – согласился Хэмиш и продолжил прогулку.***
Утро началось для Макбета неспешно и привычно. Ближе к полудню, уже порядком устав от мирного течения дня, он услышал громкий лай множества собак. Заинтересованный констебль, увлекаемый Джоком, поспешил на шум. Десяток местных собак – и условно-бездомных, и выхолощенных домашних, – суетился на стоянке возле бара Барни. В центре разношёрстной толпы возвышалась лохматая, серо-бурая фигура пса, незнакомого Хэмишу. Пёс стоял, переминался с лапы на лапу, повиливал хвостом и явно не знал, куда себя деть. От его ошейника к фонарному столбу тянулся крепкий поводок, а нос закрывал кожаный намордник. – Вроде и одет он по-правильному, и не агрессивный, а всё равно в нём что-то подозрительное. Да, Джок? Хэмиш повертел головой, ища своего пса. – Джок! Констебль заметил его в самой гуще любопытствующего зверья. – Джок, ко мне! Джок на секунду обернулся, словно говоря: «Хозяин, всё под контролем, сходи выпей кофе», а затем шмыгнул под ноги незнакомому псу. Хэмиш тревожно огляделся, ища хозяина, так безалаберно бросившего на улице питомца. Не найдя никого подходящего на эту роль, он с некоторой опаской двинулся к собакам и на полпути почти бегом свернул в сторону бара. – Барни! – Барни нет, – возвестила явно недовольная Агнесс, раздражённо нарезая лимоны. – А не знаешь, чей это там пёс? Здоровый такой, как десять Джоков. – Дик-то? Да Спендера. – Какого Спендера? – Того, что вчера приехал. А ты разве не в курсе? – Агнесс оживилась, предчувствуя неискушённого слушателя. – Это обещанный новый владелец макгилльских овец? – Он самый. Оставил пса и пошёл по делам. А я подойти боюсь. И не отгонишь этих селявок от него, и сил терпеть уже нет. – А куда пошёл? – К мэру. – Стоп. К мэру? Пешком? – Да мэр у Рори был, договаривался о каком-то опте. – Давно они там? – Да с час. – Кхм. Хэмиш вышел на улицу. – Джок! Его пёс вынырнул из собачьей толпы и метнулся к нему. Затем с той же скоростью рванул обратно. – Джок, мы уходим! Ко мне! Джок снова бросился в его сторону, затормозил, крутанулся на месте и всё же с не особо довольным видом подбежал к Хэмишу. Из-за угла приближался мэр в компании мрачноватого типа в сером. Хэмиш неприязненно оглядел этого, видимо, хозяина взбудоражившей всех псины. С деланной вальяжностью он преградил им дорогу и кивнул мэру. – Полицейский констебль Хэмиш Макбет, – удостоверение замерло в воздухе ровно настолько, чтобы собеседник смог его идентифицировать как настоящее. – Ваша собака? – Моя. А в чём дело? – Да, как видите, нарушает общественный порядок. Отчего бы вам было не привязать её в сторонке? – Так хозяин кафешки не позволил! Раскричался, что не место тут псинам нашего размера! А куда мне её? Тут вроде немноголюдно, я и привязал. Он у меня в наморднике, привитый – что ещё нужно? – Только перевязать его подальше от проезжей части – это раз. И не оставлять одного – это два. Хозяин собаки повертел головой. – Какая проезжая часть? Вы смеётесь? Тут машины раз в час по одной ездят! – Если эта одна машина собьёт вашего зверя, то вы ещё и штраф заплатите. – Формалист. У вас, кстати, собака привита? – Привита. А что? – Ничего, на всякий случай спросил. – А ваша? Кстати, разве её не запретили в Британии? – Что вы, их лет десять как завозят только. – Не успели, значит. – Вы, как я посмотрю, рады и своим пожертвовать, лишь бы запретить моего. Не дождётесь. Сколько ни провоцируйте. Мой Дик ни на кого ни разу даже не зарычал. – Ему надо рычать, с его-то физиономией? – Вот видите. Сами понимаете. Он вполне мирный, его ж никто не трогает. – Вы его с проезжей части уберите, а там посмотрим, кто тут мирный. – Зануда.***
– Он надолго? – Барни подтолкнул Хэмишу бокал пива. Основной состав сплетников и активистов Лохду в лице его, Агнесс, Рори и Эсми собрался в баре под вечер, выслушать всё, что констебль вызнал, общаясь с приезжим. – Вроде да. Но я так считаю, что это если выдержит. – Есть подозрения, что да? – Непростой он. Может, и выдержит. – А что у него за собака? – встряла Агнесс. – Алабай. – Что? – Алабай. Ну-у-у... я могу произнести неправильно. – Порода? – Ага. Документы все есть, – на этих словах Хэмиш поскучнел. Очевидно, что его это не особенно радовало. – Настоящие? – Очевидной подделки я не заметил. – И не запрещена? – Кто? – Порода? – А, – Хэмиш досадливо махнул рукой, – видели того чудака с питбулем, который в Нохэн поехал? Вот тот неприглядный коротышка – запрещён. А этого наши ещё не прочухали. – Так, а он опасен? – уточнил Рори. – Я бы не сказал, – неопределённо покрутил рукой Хэмиш. – Ну, судя по его челюсти, я бы сказала, – проговорила Эсми. – Челюсти – не главное. Точнее, без должного применения любые челюсти бесполезны. – Это как? – Ну, это так, что, если он не умеет кусаться, то он и не будет. – Что значит – не умеет? – возмутился Барни. – Любая собака умеет. – Джок умеет. А этот, похоже, нет. Вообще нет. Он оглядел присутствующих, проверяя, поняли ли его. – Он обгавкал меня, а потом вылизал мне все руки. И Джока обнюхал и облизал. И поскуливал всё время. А его зубы я вообще не разглядел. – Шифруется. – По виду не скажешь, что такой мирный, – хмыкнул Рори. – Внешность обманчива. Вот на Джока посмотри: белый и пушистый, а охраняет даже без команды. А как этот будет охранять... овец... я даже не представляю. – Так он пастуший? – Угу. – Не останется макгилльского стада, вот помяни моё слово, не останется.***
Макгилльское стадо жило и здравствовало. Дик оказался вполне способным пастухом, хотя жители Лохду всё равно выказывали неуважение его способностям: против волка-то он так себя и не показал. Джок ревниво следовал за Хэмишем по пятам, словно боясь его оставить на пять минут. Действительно, в те моменты, когда мистер Спендер выводил в город Дика (а это было совершенно непредсказуемо), констебль не мог отказать себе в удовольствии потрепать огромного лохмача. После таких встреч Джок с неудовольствием обнаруживал на хозяйской одежде длинные жесткие волоски, от которых нестерпимо несло чужой резкой вонью. Крошечный Джок немедленно начинал бурно чихать, лапкой чистил морду от невидимой грязи и с гордой обидой уходил к ТВ Джону. – Я всего лишь его погладил, – удивлялся Хэмиш. – А ты не гладь чужих, – шутливо корил его Джон, ласково и успокаивающе почёсывая Джока за ухом. – Он сам лезет, между прочим. – Сам? Охрана, тоже мне. – Именно что никакая он не охрана. Вот пасёт он овец отлично, а к охране вовсе не приспособлен. – Ну, если не ошибаюсь, именно охранять его никто не заставляет, а насчёт стада – так у нас волков не имеется и не предвидится. – А ежели кто овцу какую стащит? – Тут уж не знаю. Надо проверить. Хэмиш и Джон понимающе переглянулись. – Сдаётся мне, МакКрэ уже проверили, – заметил Хэмиш. – И как? – Хорошая охрана. Ну, судя по тому, как у них обновился гардероб. – А чего он в городе такой ласковый? А? – Хм. – Я, кажется, понял, да. В городе ему же охранять нечего, вот он и... – Именно, – Хэмиш почесал затылок, – не его город, вот он и ведёт себя спокойно. Считает, что на чужой территории. – На территории Джока? – Может быть.***
Дик бесшумно приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки. С некоторых пор в присутствии хотя бы одного из МакКрэ он вёл себя слегка агрессивно. Впрочем, это более чем устраивало Джока, который теперь при каждой такой встрече ластился к большому товарищу, шныряя между его лап. Дик невсерьёз сердился и перешагивал Джока, невольно заставляя всех присутствующих шарахнуться на пару шагов. – Я говорил, что с собаками сюда нельзя? – проворчал Барни. – Говорил-говорил, – успокоила его Агнесс. – Выгнать его, что ли... – И Джока? – И Джока. Но Джока нельзя, Джок маленький, его жалко. – А без Джока никак. – Размерами можно оправдать. – Нет уж, тут принципиально надо решать: либо ты пускаешь всех собак, либо только полицейскую. Ты хочешь, чтобы Хэмиша обвинили в злоупотреблении должностным положением? – Только и мечтаю. – И потом, ты не зря ведь столики на улицу вынес. Там уж точно можно. Дик, игнорируя приставания Джока, протиснулся к столу и печально положил морду на колени Макбета. – Тебе чего? Хозяин твой где? Вот к нему и иди. – Хозяин здесь, – Спендер приземлился за соседний столик. – У вас что там, печенки? – Угу. – А ваш Джок их не любит? – Нельзя ему. Аллергия. – А мой обожает. Правда, тортики больше, но их я ему не даю. – И можно угостить? – Валяйте. – А не заболеет? – Что вы, я уже проверял, от здешней еды только вес набирает. – Угощайте, – Хэмиш переложил на столик Спендера остатки печенья. – Иначе мой меня загрызёт от ревности.***
Ночью Хэмиша разбудил телефонный звонок. – Хэмиш, оно бегает! – прошипел в трубку перепуганный голос Барни. – Что бегает? – не понял Хэмиш. – ОНО! – Оно светится? – поинтересовался Хэмиш серьёзно. – Светится, ещё как светится! Глаза так и сверкают! – Красным? – А чёрт его разберёт! Вроде зелёным. – Глаза только сверкают или и само? – Не, только глаза. – На остальное фосфора не хватило? – Хэмиш зевнул. – Барни, ты можешь чётко сказать, что там у тебя? – У меня монстр. Точнее, Дик, который ночами становится монстром. – С какого перепугу? Ты ещё скажи, что он оборотень. – Нет, если кто и оборотень, так это только его хозяин может быть. А Дик просто монстр. Ночами. – Я и говорю: если он монстр только ночами, то он однозначно оборотень. Барни, ложись спать, а? – Не могу! Оно бегает! – Ну оно же просто бегает. Не нападает, не кусает, не лает... – А ты бы посмотрел на него в окно! – Барни, зачем ты смотришь на него в окно? Почему ты не лежишь в кровати? – Так я это, попить выходил. – Ну и иди себе обратно. – Слушай, Хэмиш. Тебя что, даже не смущает, что он гоняет по городу без поводка, без намордника... Без хозяина! – Кхм. Отловом собак я не занимаюсь. И уверен ли ты, что хочешь потом оправдываться перед его хозяином? – Мне всё равно, перед кем оправдываться и кто занимается. Убери его, Хэмиш! Джок посмотрел на Хэмиша глазами, полными тоски и сна. – Ну идём ловить монстра, – вздохнул Хэмиш. Монстр действительно бегал. Судя по траектории его движения – совершенно без умысла и без цели. И без намордника, как правильно заметил Барни. Джок дружелюбно приблизился к нему, на расстоянии ещё завиляв хвостом. Хэмиш остался в стороне, выжидательно устроившись у какого-то заборчика. – Джок! – позвал он негромко, когда убедился, что оба пса мирно двинулись вдоль улицы. – Джок, ко мне! Дик, ко мне! Дик нерешительно махнул хвостом, словно говоря: «Ну ты иди, Джоки, а я тут». – Джок, Дик! – Хэмиш присвистнул, подзывая их. Джок сделал пару шагов и обернулся к Дику. Тот отступил на шаг, недоверчиво прячась в тени. – Ну как скажешь, – Хэмиш присел на ступеньку у входа в бар и достал пачку печенья. Через пару минут двое попрошаек уже вертелись у его ног. – Тебе нельзя, Джок. Джок, ну я кому сказал... Нет, я тоже считаю, что от одной печенки ты лишаём не порастёшь, но я не хочу в тебя опять колёса заталкивать. Или тебе процесс нравился? Джок! Так, всё, трапеза окончена, – констебль ловко прицепил припасённый поводок к ошейнику Дика, отвлёкшегося на лакомство. – Домой, оба. Сначала Дик.***
Во дворе дома Спендера слышались удары молотка. Подтверждая, что он используется по назначению, нижнее отверстие между землёй и воротами постепенно перекрывали металлические листы. Макбет прогуливался неподалёку, изображая нечаянность своего присутствия. На другом конце улицы послышался лай. – Кого там опять к нам завезли? Джок! Возле магазина Рори смирно сидел привязанный питбуль в плотно надетом наморднике. Он тихо порыкивал, отпугивая местных шавок, и выжидательно смотрел на дверь магазинчика. Хэмиш вошёл внутрь. От кассы как раз отступил человек в мятом пиджаке и с пакетом продуктов. Он скользнул мимо констебля и просочился в дверь. – Здравствуй, Хэмиш, – Рори с тревожным видом подошёл ближе. – Видел, какие у нас гости? – Откуда он? – Из Глазго. Но что-то мне кажется, что врёт. – У нас что забыл? – Невнятно он как-то сформулировал ответ на этот вопрос. – Ты что, напрямую спрашивал? – Нет, конечно, но всё-таки спросил. Вообще он в Нохэне остановился. К нам заехал за кормом. Уж и не знаю, отчего в Нохэне собачий корм в дефиците. – Спекуляции, не иначе. Хэмиш кивнул, поправил фуражку и вышел. Приезжий как раз отвязал своего пса и собирался удалиться. – Добрый день, – Хэмиш встал так, что его нога загородила Джока. – Добрый. Чем могу служить, мистер констебль? – Макбет. Констебль Макбет. Сдаётся мне, питбулей недавно запретили в Британии. На вашего документы есть? – Запретить-то запретили, но отстреливать права никто не давал, – документы из внутреннего кармана приезжего перекочевали в руки Хэмиша. Он листал их с минуту, вникая во впервые видимую форму. Затем кивнул и протянул обратно. – Всё в порядке. Где вы остановились? – Да по соседству, в Нохэне. – Это не очень по соседству. Что делаете в Лохду? – За кормом приезжал. В Нохэне магазинчик совсем бедный. А я решил: раз такое дело, то я заодно и город посмотрю. – Ну, город – громко сказано. – Вместе с тем – я посмотрел. – Сравнили с Нохэном? – В вашу пользу, – откровенно польстил приезжий. – Ну, если вопросов ко мне больше нет, то я пойду? Хотелось бы, знаете ли, до темноты вернуться в отель. – Разумеется. К вам никаких претензий. Удачной дороги!***
– Хэмиш, он мне покоя не даёт, – жаловался Рори. – Он приходит ночью под дверь и скулит. – Рори наклонился к самому уху Хэмиша: – Он нам с Эсми спать не даёт. Совсем не даёт. Ну и не только спать. – Я могу вызвать соответствующую службу. Его отловят, отвезут в питомник, может, стерилизуют… Что там ещё с бродячими псами делают? Кстати, могут и пристрелить нечаянно. Ты готов потом объяснять это его хозяину? Рори покачал головой. – Ты бы с ним поговорил, Хэмиш. С хозяином, не с псом. – Я говорил. Он проход под воротами загородил. – Так толку от его «загородил»? Дик-то так и ходит. – Я смотрел, там нет больше дыр в ограждении. Слушай, а ты уверен, что это он? – А кто ещё? – Может, тебе вообще показалось. – Я что, по-твоему, совсем псих? – Ну я не знаю, всякое бывает. В ночи-то. – Заночуй сегодня у меня, Хэмиш – сам убедишься. – Смеёшься? Эсми тебя за такое убьёт. И меня заодно. Рори беспомощно развёл руками. – Объяснишь оперативной необходимостью. – Прохиндей ты, Рори. – Ну за что? – Ладно, я прослежу. Но ты мне будешь должен.***
– Видишь, Джок... как всё сложно... Хэмиш почёсывал белый загривок, сидя в тёмной машине, немного в стороне от дома Спендера. Он зевал, косился на опустевший стаканчик из-под кофе и с нетерпением ожидал появления монстра, потревожившего сон Рори и ещё пары горожан. Следов или какого-то существенного вреда нанесено не было, по большому счёту, взыскивать с хозяина на данный момент можно было только за неправильное содержание Дика. Но кому нужен этот шум, если все и всё цело? Рассуждая так, Хэмиш зевнул. Из-за угла дома на противоположном конце улицы показался Дик, бегущий и сверкающий глазами. – Ты как там оказался? Ну-ка, Джок, слазь с меня. Они вдвоём отследили направление движения пса. Джок нетерпеливо царапнул ручку двери. – Сидеть. Через пять минут Дик вынырнул с другой стороны дома. – Кругами шатается. Пойдём. Хэмиш, придерживая Джока на поводке, молча следовал за Диком. Тот пару раз обернулся, завернул за угол и через несколько ярдов остановился. – Что там у тебя?.. Хэмиш наклонился, разглядывая сетку забора. Края неширокой дырки были вывернуты так, что изнутри пёс мог спокойно вылезти наружу, а вернуться обратно было для него проблематично. Констебль приподнял края сетки. Дик, благодарно виляя хвостом, решительно полез внутрь. – Парень, ты же в курсе, что не твой двор? – вдруг сообразил Хэмиш, но было уже поздно. – Эй! Он заглянул через забор. Дик потрусил в дальний конец, перескочил невысокое ограждение и пропал в глубинах двора Спендера. – Смотри, Джок, что некоторые ради свободы делают. Утром Спендер на удивление послушно согласился, что его забор ни с одной стороны никуда не годится. Рори и Барни, успокаивать которых пришлось Хэмишу, не особо поверили в эффективность перестройки, но промолчали.***
В Лохду не часто бывали особо пышные празднества. Обычно повод для такового носил исключительно всеобщий характер: будь то день города или очередные соревнования с соседним Нохэном. – И чёрт дёрнул кого-то ехать сюда праздновать юбилей! – возмущался Барни, натирая до блеска очередную партию стаканов и рюмок. Судя по выражению его лица, возмущение это было не совсем искренним и как минимум наполовину скрашивалось предвкушением немаленького дохода от мероприятия. – Хочешь сказать, что у нас всё так плохо, что и отпраздновать ничего нельзя толком? – спросила Агнесс. – Лучше подумай, куда переложить фейерверки, иначе к вечеру они будут взрываться где угодно, только не здесь. – А что с ними не так? – Что-что! На видном месте плохо лежат. – Чёрт! Барни ломанулся спасать добро от местных малолетних воришек, едва не сбив по пути Хэмиша. – Куда это он? – Принимает превентивные меры, дабы не вызывать тебя. – Что? – Перепрятывает фейерверки, а то унесёт детвора. Ты-то просто так зашёл или повод очередной? – Надеюсь, просто так, – проворчал Хэмиш, устраиваясь у стойки. До самого вечера его бдительность так и не была оправдана. Единственным, кого что-то и тревожило, был Джок. От суеты и шума он нервничал и шнырял под ногами, с поразительной ловкостью умудряясь никого не сбить. Его настроение то ли передалось, то ли его поддержали все местные псы: почти из каждого двора, где имелась собака, доносился лай или подвывание, а те, кто имел возможность бегать на свободе, догоняли каждый велосипед, приставали к незнакомым прохожим и заливались лаем на любой раздражитель. Ближе к полуночи, когда не участвующие в празднестве и нелюбопытные жители Лохду разошлись, Джок вздрогнул от резкого выстрела и вспышки в небе. Он настороженно поднял глаза на Хэмиша. – Не переживай, Малыш, всего лишь фейерверк. Не всё покрали, как видишь. Джок потоптался и зашёл за ногу констебля: для безопасности. – Да ладно. Ну не говори, что боишься. Джок выглянул из-за его штанины. – Боишься? – Хэмиш, похоже, действительно удивился. Он подхватил Джока и потрепал по загривку. – Пойдём ближе, посмотрим, что там у них. А вдруг вблизи понятней и спокойней будет, м? Вдвоём они двинулись вдоль улицы, держась ближе к стене. В какой-то момент Хэмиш почувствовал, как мимо него мягко, но настойчиво, протиснулся крупный пёс. – Дик! Тот обернулся, невнятно проскулил и побежал дальше. – Ну опять началось… Только не сейчас… Джок, сам давай. Хэмиш спустил Джока на землю и ускорился, догоняя беглеца. Дик свернул в сторону, скрывшись из видимости. Хэмиш коротко выругался и последовал за ним. В узком проходе между домом и забором торчал лохматый хвост Дика, торчал и не удалялся. Констебль подошёл ближе, пригляделся. – Ты что, застрял? – спросил Хэмиш. Дик ответил жалобным поскуливанием. – И зачем только полез… Хэмиш наклонился и потянул его на себя за ошейник. Дик взвизгнул. Джок поднырнул под него и вторил тихим сочувственным поскуливанием. – Да замолчите оба, – бросил Хэмиш. Вытянуть тяжёлого Дика просто так не удавалось. Он посветил фонариком, изучая его положение, а затем чуть надавил на его спину, одновременно дёрнув за ошейник. Дик выскользнул из капкана стен и ошарашено крутанулся на месте. Джок протиснулся у него между ног, посмотрел снизу вверх и быстро лизнул огромный нос. – Домой, Дик! – Хэмиш перецепил поводок Джока на несоразмерно широкий ошейник и дёрнул на себя. Дик послушно зашагал рядом. Навстречу спешил Спендер. – Поймали! Спасибо вам, констебль! – в его голосе прозвучала неподдельная тревога. – Он катастрофически боится выстрелов, паникует, а в панике у него просыпается бешеная сила и сумасшедшая соображалка. – Скажете, что замок сам открыл? – Замок я забыл запереть. А дверь он сам как раз открывает. Я не уследил. – Так забирайте, пока никто не поймал его с поличным. Я не в счёт, я его ни за чем противозаконным не застал, – Хэмиш передал поводок Спендеру и отряхнул руку от шерсти. – Утром принесёте нам, хорошо? – Обязательно! Спасибо, сэр!***
Одиночные выстрелы фейерверка раздавались практически до утра. – Утащили, гады, – философски заметил Барни. – Ещё пару ночей будут куролесить. И это как минимум, – подтверждающее кивнула Агнесс.***
Ранним утром, часов эдак в восемь, Хэмиша разбудил громкий стук в дверь. Даже Джок всего лишь лениво потянулся, но не двинулся с места. Стук повторился. Проспавший всего пару часов констебль резко сел. В тяжёлой от усталости голове с трудом формулировался дальнейший порядок действий. Джок смотрел на хозяина, как на мазохиста. – Джок, мы вчера разве пили? Вроде нет… Что ж так плохо-то… – Хэмиш поднялся. – И это точно не Джон, что самое паршивое. Он натянул брюки и рубашку и открыл уже шатающуюся от ударов дверь. – Что случилось? – в глаза брызнул яркий солнечный свет, в котором Хэмиш не сразу опознал Гранта – высокого, тощего и пожилого джентльмена, жившего на самом краю Лохду. – У меня… собаку убили. Спендеровский Дик ему глотку перегрыз. Хэмиш от удивления сразу окончательно проснулся. – С чего вдруг такой вывод? – А кому ещё? – расстроено заныл Грант. – Ну хорошо, сейчас разберёмся… Пять минут мне дайте. – Но только пять минут. Пожалуйста, Хэмиш… – на глазах Гранта выступили жалобные стариковские слёзы. – Пять минут! Езжайте, я следом. Хэмиш довольно грубо захлопнул дверь и тихо выругался. Джок сочувственно и с любопытством посмотрел на него. – Да, Малыш, мы идём работать. Да, поспать не дадут. Да, убили твоего собрата. Так что просыпайся и пойдём. И да, завтрака не будет. Я тебя поздравляю: перекусим у Барни. Джок, похоже, не особенно обрадовался такой перспективе: всё-таки сон он ценил больше еды. Погрузившись на переднее сиденье лэндровера, Джок прикрыл глаза и задремал. Его разбудил резкий толчок затормозившей машины. – Подъём, Джок, нас ждут великие преступления, – преувеличенно бодро заявил Хэмиш и подавил зевок. Двор Гранта был огорожен низеньким заборчиком, через который не лазил только ленивый. Все в Лохду знали, что здесь никто и не гоняет воришек. В какой-то мере это служило и защитой: у половины местной шпаны отсутствие преград напрочь отбивало интерес к дому и участку. Хэмиш вошёл за ограду. Джок проследовал за ним. На чужой территории, вопреки обыкновению, он оживился и тревожно огляделся, нюхая воздух. – Да, Малыш, ты прав. Я не чую, но от этого не легче. – Хэмиш! – навстречу спешил добравшийся на пару минут раньше Грант. Он даже не успел загнать свой старенький фиат, тот так и стоял возле ворот, наполовину преграждая улицу. – Ты сильно не топчись, тут следы! – последнее слово Грант произнёс зловещим шёпотом. – Следы убийцы? – Хэмиш хотел пошутить, но при виде расстроенного лица жертвы преступления посчитал нужным сохранить серьёзность. – Показывайте, где труп. – Тут, тут, недалеко… – Грант, осторожно ступая по совершенно сухой и ровной каменистой дорожке, засеменил за дом. Хэмиш, цепко осматриваясь и натягивая поводок Джока, прошёл следом. В углу на боку лежал пёс неопределённой породы. Издали казалось, что он вот-вот поднимет голову и вильнёт хвостом. Подойдя ближе, Хэмиш с трудом удержался, чтобы не отвернуться. Под головой и шеей пса растекалась лужа подсохшей крови. Её след начинался от двух отметин на глотке под самой его мордой. Хэмиш наклонился, приглядываясь. Он удивился: насколько мелкими были на самом деле челюсти Дика, если это действительно его работа. – Вы видели, что произошло? – спросил он. – Нет, откуда? Я как раз в городе был. До утра задержался. Хэмиш чуть заметно приподнял бровь. – Да-да, я понимаю: не в моём возрасте гулять ночи напролёт, но вместе с тем… Что есть, мистер Макбет. Ну и потом, именинник – мой дальний родственник… – А-а-а, так вот почему он аж сюда добрался праздновать. – Вот именно. Но не суть. Суть в том, что утром я вернулся, а тут вот оно… – Грант поморгал, сдерживая слёзы. – Давайте мы позвоним доктору Брауну. Он, конечно, не ветеринар, но вместе с тем гораздо лучше нас с вами разберётся с трупом. А потом мы отвезём его на экспертизу в Инвернесс, – Хэмиш аккуратно приобнял Гранта за плечи и повёл к дому. На улице оставался встревоженный Джок. Он грустно обошёл труп, обнюхал его со всех сторон. Остановился возле порванной глотки, присел и тихонько завыл. – Джок, не надо, – Хэмиш обернулся и пригрозил своему псу пальцем. Грант под его рукой лишь чуть вздрогнул и выпрямился. – Идёмте-идёмте, надо быстрее звонить Доку, а потом я быстренько осмотрю двор. Вы даже можете при этом не присутствовать. Я позову, если будут вопросы. Доктор Браун, с трудом ворочавший языком после вчерашнего, встрепенулся и осознал реальность сразу после краткого описания ситуации. Хэмиш, говоривший максимально сжато, подумал, что от слезливых жалоб Док бы заснул ещё крепче, а теперь прибудет в приемлемом состоянии. Вдоль двора Гранта тянулся низкий кустарник. Старик почти ничего не выращивал, исключая десяток морозостойких яблонь, притулившихся за домом. Уже который день стояла сушь, и ни на дорожках, ни на лужайках не было видно ни единого отпечатка лап или ног. Хэмиш осмотрел тело собаки, осторожно переступая вокруг. Капли крови тянулись от трупа к забору и пропадали в футе от него. Было заметно, что нашедший своего пса Грант успел истоптать всё вокруг. Гравий и асфальт дорожек, сухая трава – ничто не выдавало явных следов. Хэмиш прошёл вдоль забора. В месте напротив последних следов крови он рассчитывал найти следы шерсти: в конце концов, ещё вчера констебль заметил, что Дик линяет, и, если виноват он, то не оставить столь явного следа он не мог. Увы, забор был идеально чист. – Джок! – позвал Хэмиш. Тот подошёл и вопросительно посмотрел на хозяина. – Ну-ка, след, Малыш, – Хэмиш ткнул его носом в капли крови, где, предположительно, прошёл зверь-убийца. Джок принюхался, недовольно заскулил и двинулся к забору, у которого остановился и требовательно засуетился на месте. – Ок, идём, – Хэмиш подхватил его и сам перелез через забор. Поставленный на землю Джок натянул поводок и направился в сторону от Лохду. – Э-э-э, парень, ты уверен? Хэмишу показалась подозрительной траектория движения Джока: судя по манере поведения Дика, тот вряд ли бы двинулся в поля. Скорее, он вернулся бы в город, к хозяину. Уходя всё дальше, Хэмиш уже подумал, что надо было бы одеться попроще, а не напяливать висящую на виду форму. Неожиданно Джок встал. Провернулся на квадратном футе и сел. – Это всё? – удивился Хэмиш. Здесь проходила старая дорога, асфальт которой не перестилали уже лет пять. Она соединяла Лохду с Нохэном, а примыкающая к ней более новая ветка вела прямиком в Инвернесс. Джок вильнул хвостом, словно говоря: «Я функцию выполнил, корми, хозяин». – Ладно, давай назад. Во дворе над трупом уже колдовал Браун. – Хэмиш, я всё зафиксировал, можешь оформлять протокол и всё прочее, – Док говорил сквозь трубку. Было заметно, что вся ситуация его более чем напрягает. – С тобой поехать в Инвернесс? Может, я чего эксперту скажу, если спросит. Мало ли неясностей. – Мне ещё допросить Гранта и Спендера. Ты можешь сказать, когда наступила смерть? – Ориентировочно часа в четыре утра, не раньше. – Ну уже хорошо. То есть, не хорошо, но лучше, чем я думал. – Ты кого-то подозреваешь? Ну не Дика же. – С чего ты взял, что это Дик? – Я как раз не взял ни с чего. Это не он, я уверен. – Почему? – Ну это же Дик. Он у себя на территории и льва загрызёт, а на чужой – ни-ни. – Ты так хорошо его изучил? Или тебе Спендер наплёл? – Да нет, я просто про породу читал. Психология у них такая. Хэмиш подозрительно загляделся на трубку Дока. – Обычный табак, – привычно оправдался тот. – Но я тебе серьёзно говорю: такую собаку у нас редко встретишь, а вот в каком-нибудь Казахстане они чуть ли не в каждом доме живут. И никто не жалуется на массовые убийства. – Ну, это в среднем. Статистика, знаешь ли. А этот один пёс вполне мог, скажем, сойти с ума. В бешенство впасть. Но я запишу твои слова как слова эксперта. Хэмиш задумался: после того, что он видел вчера, вполне можно было посчитать, что Дик сошёл с ума и сорвался на первой попавшейся мишени. Тогда вполне объяснимым был и дальнейший его путь в горы вместо города. – Эксперт – так эксперт. Я прогуляюсь тут. Закончишь – позовёшь, я подпишу. – Лучше Гранту помоги. По-моему, он не в себе слегка. – Он по жизни не в себе. Но если сегодня особенно – то я помогу, конечно. Грант сбивчиво рассказал, что вечером он оставил совершенно здорового и спокойного пса, а уже утром нашёл охладевший труп. Подробностей в его пересказе заслужили только его собственные переживания по этому поводу. – Вы трогали тело? – поинтересовался Хэмиш, перебивая его излияния. – Нет, конечно, – возмутился Грант. – Как можно? Я… В общем-то, мне до сих пор ужасно не по себе. Я с трудом смотрю на него, куда уж тут касаться… – Земля вокруг сухая, гравий, асфальт… Следов почти нет. Вы сразу отправились в полицию, как увидели тело? – Ну почти… – Грант смутился. – Я все следы затоптал?.. – Не то, чтобы прямо все… – Простите, – в голосе пострадавшего прозвучало искреннее огорчение. – Бывает хуже. Почему вы не позвонили, а сразу поехали ко мне? – Да как-то не сообразил… Мне телефон-то месяц назад провели, я не привык ещё. – Понятно. Когда вы утром подходили к дому, вы заметили что-то подозрительное? Грант покачал головой. Задав ещё пару уточняющих вопросов, Хэмиш протянул ему протокол на подпись. – Это Дик? – Посмотрим, – уклончиво ответил Хэмиш.***
Спендер мирно собирался с Диком выгонять стадо. Он, наняв местного пастуха, всё же старался иногда и сам принимать участие в выпасе. Очевидно, городская жизнь ему здорово надоела, раз он так активно внедрялся в сельскую деятельность. – Доброе утро. Уходите? – Хэмиш подошёл к нему со спины. – Ах, констебль, – Спендер разулыбался. – Да, собирались по делам… В луга... в поле… к стадам… Ну вы поняли. Спасибо вам ещё раз за вчерашнее, ей-богу, не представляю, где бы и как бы я его искал, если бы не вы. – Остаток ночи был спокойным? – Да, всё отлично. Пришлось затащить его в дом, так и спал, бедняга, на коврике в коридоре. А я, если поздно ложусь, то потом вырубаюсь – как мёртвый, ей-ей. Он меня вот недавно разбудил. Мой пастух уже и овец угнал, а мы всё ещё никак не соберёмся. – А Дик разве не всё время при стаде? – Что вы, для него, как и для меня, это, скорее, развлечение. – Ночью ничего подозрительного не слышали? – Ни звука. Говорю же: вырубился напрочь. А что-то случилось? – У Гранта собаку загрызли. – Что вы говорите… – Спендер сел на табуретку у входа. – А кто такой Грант? – Джим Грант, живёт на краю Лохду. Милейший старичок. Это, оказывается, его родственник всю ночь проставлялся. – Ах, вот оно что… Так а что у него случилось-то? Кто кого загрыз? Вроде бы волков тут нет, кто бы мог… – Я могу осмотреть Дика? – Что… Дика? Да вы с ума сошли, ну какой Дик… – Спендер рассмеялся с каким-то облегчением. – Дик после полуночи спал, как и я. Да и дома я его запер, на ключ. Я проверил сто раз, не мог он выйти. – Во сколько вы встали? – Ближе к восьми. – Пойдёмте всё же к Дику. – Да пожалуйста. Дик, благодушно виляя хвостом, лизнул Хэмиша в руку. – Не попрошайничай, – легонько стукнул его по носу хозяин. – Он, когда голодный, всегда руки лижет, просит покушать. Но утром вроде хорошо завтракал. – Можете открыть его пасть? – Да, конечно. Спендер задрал голову Дика, почти без усилий разжал челюсти доверчивого пса. Хэмиш наклонился, заглядывая внутрь: розовый язык, чёрное нёбо и клыки, расставленные куда как шире, чем следы на шее несчастного грантова пса. – Спасибо. Я составлю протокол, подпишите? – Не вопрос. – И нужно сделать пару фото вашего пса. – Не-воп-рос. – И сегодня вам лучше посидеть с ним дома. Слухи поползут, от вас как минимум будут шарахаться. – А вот это печально.***
Грант часа два говорил с ТВ Джоном. Когда он ушёл, последний с совершенно убитым видом зашёл в участок и заперся. Упрямство, с которым Грант утверждал, что виноват Дик и только Дик, могло бы пригодиться в гораздо более интересных делах. Хэмиш, Браун и Джок, похоже, на весь день уехали в Инвернесс. Слухи, о которых позаботился расстроенный хозяин погибшей собаки, загнали Дика с хозяином в дом, где они отсиживались в относительном покое. Зато этого покоя лишился весь Лохду. Жители обходили дом Спендера чуть ли не за милю, МакКрэ вытащил откуда-то ватный халат и передвигался исключительно в нём: «так на тренировках от злостных собак защищаются». Барни бухтел о вреде приезжих, распугивая собственных клиентов. Эсми отправила всех своих учеников по домам под предлогом небезопасности на улицах. На вопрос, чем же им безопасней идти в эту пору домой, она ничего ответить не смогла и отправилась обсудить проблему с Рори. Лэндровер подъехал к участку ближе к вечеру. Из него первым выскочил Джок, встряхнулся и отправился прямиком домой, к миске. Браун и Макбет высадились, не прекращая что-то обсуждать. – Джон, утром мы поедем в Нохэн. – Это ещё зачем? – Надо закончить дело. Результаты экспертизы пришлют завтра, но я разговаривал в лаборатории: там однозначно утверждают, что это не мог быть Дик. У него челюсти раза в два больше, чем у того, кто перегрыз горло несчастному. – Я это сразу сказал, – пробухтел Браун, пыхтя трубкой. – Так скажи об этом всем, хотя бы Барни! А то у нас тут форменная паника. Мне кажется, что, если Спендер с Диком сейчас выйдут, то их обоих линчуют. Хэмиш устало посмотрел на него, на Джока и на Брауна. Последний философски пожал плечами. – Хочешь, я как эксперт подтвержу? – Хочу. – Поехали.***
– Барни, ты что, всех собрал? Когда Барни сказал Хэмишу, что лучше тому будет объяснить всё не только ему одному, Хэмиш по недомыслию согласился. Теперь же он в ужасе смотрел на собравшуюся толпу. – Не всех. Ну, человек сорок. – У нас в Лохду хорошо, если пятьдесят живёт. – Ну, это ты здорово преуменьшил. Ну так что, ты готов? – А чёрт с вами, готов. Док Браун, которого Хэмиш легонько пнул, поднялся первым. Он на пальцах и на бумажке показал и нарисовал схему: вот это – челюсти на шее жертвы, вот это – челюсти Дика. Они никак не совпадают, так что убийцу точно надо искать в другом месте. – Может, они в сомкнутом состоянии меньше? – спросил кто-то. – Мы их в сомкнутом и замеряли, – уверенно успокоил Браун. Грант, сидевший в дальнем уголке, лишь недоверчиво качал головой. – Мистер Грант, – окликнул его Хэмиш. – Да? Не верю я, Хэмиш. Ну некому больше моего лапочку загрызть. Некому. – Мистер Грант, вы со своего забора шерсть собрали? – Какую шерсть? Не было шерсти. – В том-то и дело. Дик линяет – вы сами можете в этом убедиться при желании. И его шерсть лежит везде, где ни попадя. Посмотрите, он и его хозяин ещё вчера были здесь. Барни, ты же ещё час назад мне жаловался на грязищу после него. – Жаловался, – подтвердил Барни. – Если бы Дик пробрался через забор и рядом растущие заросли, то там было бы полным-полно его шерсти. Её нет. Так что вы можете успокоиться и снять осаду с дома Спендера. – Хэмиш, осаду-то мы снимем, – заметила Агнесс, – но проблема не решена. – Почему это? – Хэмиш, по городу ходит нечто, что грызёт собак и занимается ещё чёрт знает чем, – мрачно пояснил Рори. – Я буду бояться утром открывать магазин – вдруг оно решит закупиться с утра кофе? – А мне теперь что, закрывать бар в детское время? – добавил Барни. Оба МакКрэ переглянулись и пожали плечами: у них явно были планы на эту ночь, которые появление неведомого чудовища рушило. – Успокойтесь, чудовище не из Лохду, – сказал Хэмиш, развернулся, позвал Джока и пропал за дверью, словно растворившись в сумерках. За ним последовали доктор Браун и ТВ Джон. – Хэмиш, что ты задумал? Что ты знаешь, а? – пристал Джон. – Говори. – В Нохэн заехал какой-то турист. С питбулем. – Питбулем? Сто лет их у нас не видел. – Они запрещены. – Если ты это знаешь, если ты видел его, почему сразу не арестовал? – В том-то и дело, что у него все документы в полном порядке. Не за что арестовывать. – Но теперь-то есть за что? – Вроде есть. Утром будет экспертиза. Или в обед – они не определились, когда закончат. Тогда я с полным комплектом доказательств явлюсь в Нохэн и как минимум увезу оттуда зверя. Только надо опросить у нас кое-кого ещё…***
Лэндровер Хэмиша Макбета никогда не вписывался в пейзаж Нохэна – так, по крайней мере, считали сами нохэнцы. Однако сейчас констеблю было не до чужих вкусов и пристрастий. Браун, Макбет и Джок высадились перед местным баром. – Доброго дня, – тон, которым поздоровался Макбет, не соответствовал содержанию его слов. – Чем могу? – бармен угрюмо и демонстративно строгал хлеб. – У меня к вам будет пара вопросов. Официально. – Да можно и неофициально. Спрашивать-то я вам не запрещаю. – У вас остановился джентльмен с собакой? – С какой собакой? – С питбультерьером. – С питбуль… кем? Я и породы-то такой не знаю, – бармену никак не шла наивность, которую он попытался сыграть. – Но джентльмен с собакой у вас проживает? – У нас много джентльменов с собаками. Да и не джентльменов, да и без собак… – Вы поняли, о ком я. – Ах да, конечно. Он вышел прогуляться. А что случилось-то? – Убийство, – коротко бросил Хэмиш. – Так куда он пошёл? Бармен на секунду замер, старательно сдерживая эмоции, и затем проговорил: – Он пошёл в сторону Чёрного холма. – Направо и две мили прямо? – Именно. Хэмиш и Браун, не говоря ни слова, вышли в указанном направлении. Джок, заинтересовавшийся чем-то под барной стойкой, чуть притормозил и едва не получил дверью по носу. В сторону Чёрного холма, покрытого яркой зеленью, двигался человек с собакой. Хэмиш, не скрываясь, подъехал ближе. Человек шёл прямиком через луг. Макбет рванул ему наперерез, радуясь вездеходности лэндровера. Джок, заинтересовавшись, взобрался на переднюю панель и погавкивал от возбуждения. Уже выйдя из машины, Хэмиш показательно поправил оружие. – Сэр, могу я с вами поговорить? – А, констебль, – тот криво и зло улыбнулся. – Боюсь, у меня мало времени. – Боюсь, у меня тоже. В принципе, у нас с вами два варианта: первый – вы вместе с собакой садитесь в машину, и тогда я предъявляю вам только обвинение в несоблюдении мер по содержанию собак, а также лишний раз проверяю документы – те самые, которые вы демонстрировали мне пару дней назад. В этом случае у вас есть шанс избежать наказания, если мы не докажем, что ваш пёс убил нашего. – Вашего? – Из Лохду. – А второй вариант? – Вы сопротивляетесь, и на вас ложиться сопротивление полиции и утайка улик. Человек моментально поскучнел. – Может, есть третий вариант, констебль? – он развернулся так, чтобы Браун из машины не видел его рук, и показал Макбету несколько купюр. Констебль моргнул. Он не помнил, как забросил арестованного в наручниках в машину. Зато он очень хорошо запомнил, как Джок накинулся на бросившегося защищать хозяина питбуля, и сам он, констебль, сначала никак не мог вытащить пистолет, а затем всё-таки выстрелить и не промахнуться.***
Хэмиш и Джок, оба перевязанные заботливой рукой доктора Брауна, прихлёбывали горячий суп – один за столом, другой под. – Так вот, – прерываясь на то, чтобы откусить хлеба, говорил Хэмиш, – это действительно был он. Он просто ночью пришёл к нам, типа как узнал, что у нас праздник. Собака взбесилась от выстрелов, он попытался её увести, а довёл едва-едва до границы Лохду. Хорошо ещё, что на Дика или Джока не напоролся. – Если бы напоролся на Джока, то был бы не арестован. Мне интересно: тебя бы оправдали потому, что ты был при исполнении, или потому, что ты был бы в состоянии аффекта? – Док сказал, что второе. Ну, он бы подтвердил.