В мире, где за каждым охотится смерть — нет времени на сожаления или сомнения. Время есть лишь на то, чтобы принимать решения.
02.11.06. Время — 03:17. Местонахождения — Токио, регион Канто. Перевернувшись на кровати в сотый раз, я открыла глаза, вздохнув от досады. Прищурившись, взглядом нашла циферблат стоящих на тумбочке часов и с тоской отметила, что сейчас уже больше трех часов ночи, а уснуть я по-прежнему не смогла. Проклятая бессонница мучает меня уже третий день, и такими темпами я начинаю склоняться к тому, чтобы пить снотворное. Вновь задумавшись об этом и сейчас, я мотнула головой, проведя ладонью по лицу и, скинув с кровати ноги, поднялась, захватив халат со стоявшего рядом стула. Выйдя из комнаты, я направилась к лифту, по пути завязывая пояс на халате, накинутом поверх легкой пижамы. Мягко пиликнув, индикатор показал, как начал подниматься вверх лифт, после того, как я нажала на кнопку и, когда дверцы отворились, я вошла внутрь, немного подумала и выбрала кнопку первого этажа. Изначально я собиралась спуститься на кухню, но потом желание проверить Рюзаки взяло верх. Да и за едой заскочить я могла бы сразу после этого. Лифт быстро отвез меня вниз, и, выйдя из него, я тихо прошла босиком по холодному каменному полу — дурацкая привычка не носить дома тапочки, наверно, я подхватила ее у L. Издали завидев сгорбленную фигуру друга, неизменно сидящего в кресле перед единственным работавшим монитором, я тихо вздохнула. Какие уже сутки этот чудак не спит? Пятые? Шестые? Иногда даже меня удивляет. Как его организм может полноценно функционировать при условии, что на сон Рюзаки отводит один-два часа в день или даже меньше? Конечно, мне было известно о всех этих методах полифазного сна, но…методы эти по-прежнему казались мне проявлением скрытого мазохизма. — Рюзаки, — негромко позвала я парня, подойдя к нему ближе. Никакого ответа. — Рюзаки… Вторая попытка привлечь внимание брюнета провалилась так же, как и первая. Чувствуя, как сжалось все внутри от необъяснимого волнения, я подошла совсем вплотную и, не касаясь, заглянула в лицо детектива, чувствуя, как участился мой пульс. Но нет, волнения оказались беспричинными — как выяснилось, Рюзаки просто спал, в той же позе, что и всегда, обняв свои колени и опустив голову, словно большая нахохлившаяся птица. Облегченно выдохнув, я тут же покачала головой. Уснуть на рабочем месте — это так в его стиле. Немного пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что парня стоит нормально уложить спать, но для того, чтобы переместить его в кровать в одной из комнат нужно было либо будить его, чего я делать не очень-то хотела, ведь это предвещало споры со стороны L по поводу того, что он уже выспался и ничего ему не надо, либо отнести его туда самой, что было физически невозможно. Немного пораскинув мозгами, я решила сделать то, что, как мне казалось, являлось наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Убедившись, что парень не свалится с кресла, я ухватилась за его спинку и ручку, разворачивая и катя в сторону диванов, где обычно сидели члены группы расследования. Сейчас все, кто остался здесь сегодня, спали, как и все нормальные люди, в комнатах, специально для этого им и отведенных, а на столике рядом с диваном валялись не разобранные бумаги и отчеты. Подвезя Рюзаки к одному из диванчиков, я, со вздохом полным решимости, подхватила его подмышками и, стараясь не кряхтеть от тяжести, кое-как переложила спящего на диван. Удивительно, как только он не проснулся после всех моих махинаций. Решив, что этого будет мало, я быстро поднялась наверх и принесла из своей комнаты легкое одеяло. Вернувшись к L, я укрыла парня и с чувством выполненного долга собиралась уже идти, но вдруг замерла, глядя на спящего. Как всегда, чувства, которые я питала к L, дали о себе знать. Прикусив губу, с тяжелым сердцем я смотрела на парня, даже не подозревавшего ни о моем присутствии, ни о присутствии во мне той любви к нему, ради которой и умереть во всей этой сумасшедшей истории мне было не жалко. Закрыв ненадолго глаза, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями, резонирующими во мне смесью трепета, тоски и тягуче-сладкой надежды, я медленно опустила ладонь на волосы Рюзаки, ласково проведя по ним пальцами. Затем, вырвавшись из опутавших меня размышлений, отошла и, не забыв погасить монитор компьютера перед уходом, поднялась к себе, заснув на этот раз почти мгновенно.***
05.11.06. Время — 18:06. Местонахождения — Токио, регион Канто. С ареста Хигути прошло немногим меньше двух недель. Убийства прекратились, члены группы расследования по делу Киры были вне себя от радости. С Лайта сняли наручники, а вместе с ними и обвинения в убийствах, пока, правда, неофициально, по словам Рюзаки. Но каждый искренне верил, что это был конец самому страшному и серьезному делу за всю историю криминалистики. Единственный, кто не разделял всеобщего энтузиазма, был L. Рюзаки по-прежнему высказывал свои подозрения насчет Амане и Ягами, аргументируя это тем, что ранее убийства совершались двумя людьми и, соответственно, с помощью двух тетрадей. Однако, на данный момент документы с результатами по делу Киры уже были переданы властям для предстоящих разбирательств и вынесения приговора Хигути. Я знала о своей победе. План был продуман до мелочей. Седьмого ноября в 20:30 Хигути, он же последний Кира, должен был скончаться в камере заключения от сердечного приступа. Затем Миса Амане, сделавшая запись о его смерти, передала бы право владения тетрадью связному под кодовым именем Коди, забыв все, что было связано с ее преступлениями и хитрыми махинациями Лайта. Получив от Коди право владения тетрадью смерти, я отказалась от нее, вернув богу смерти по имени Рюк. Дальше дела обстояли за малым — убедить детектива официально закрыть расследование и наслаждаться жизнью, исполнив свой долг. Так я планировала. Но отчего-то легкое чувство беспокойства не хотело покидать меня последние несколько дней. Словно предчувствие внезапной опасности, страх того, что я что-то пропустила, где-то просчиталась, это чувство не давало мне спать по ночам, заставляя раз за разом прокручивать в голове свои действия, чтобы убедиться в их правильности и точности. Но это не помогало, и улыбки в ответ на поздравления Мацуды с окончанием дела, вежливые взгляды в ответ отцу Ягами и другим, вдохновленных своим самым большим успехом, выглядели немного натянуто, а небольшие мешки под глазами, цепляли проницательный взгляд Лайта, заставляя его сомневаться в моей искренности. Наверно, он думал, что я, как и Рюзаки, до сих пор не верила в его непричастность к убийствам. Разумеется, он был прав — ведь я была единственным человеком, знавшим всю правду с самого начала. Но в чем он ошибался, так это в том, что считал, будто я виню его в чем-то. Многое обдумав за то время, что я вместе со всеми провела, «расследуя» убийства, я также многое и поняла. Больше я не винила Лайта в его поступках. Видя, какое на самом деле влияние нечто внеземное может оказать на простых смертных, я пришла к выводу, что даже самые стойкие души могли бы сломаться перед той властью и силой, которую представляла собой тетрадь для убийств. Именно поэтому я не дала Ягами вновь вспомнить то, что он совершил, находясь в ее власти. Только сейчас я осознала, что, спасая от смерти любимого человека, я так же спасла от страшной судьбы честного юношу. И девушку, чьими решениями двигала искренняя любовь к нему. — О чем задумалась, Юми? — не заметив, как погрузилась в свои размышления, услышала я голос Райто, подсевшего рядом за стол с мониторами. — Я? — немного помедлив, возвращаясь в реальный мир, я спустила вниз ноги, которые обнимала, сидя в кресле. — Как и положено — о завершении дела. Честно говоря, наверно, я ощущаю какой-то спад. Знаешь, когда так долго идешь к цели, а в конце вместо радости испытываешь только усталость и опустошение. — Вот как, — чуть пораженный такой внезапной откровенностью, которой я и сама от себя не ожидала, отозвался Ягами, откидываясь на спинку кресла. — Не знал, что ты так себя чувствуешь… — Думал, что я все еще подозреваю тебя? — я улыбнулась, посмотрев на молодого человека. Лайт как-то неопределенно повел плечами, а затем слегка усмехнулся в ответ. — Ну, ты же так и не дала мне взять в руки тетрадь, — в шутку, но не без намека на упрек, сказал он, взглянув на меня. — Тебе стоит поубавить свою тягу к канцелярии, мистер отличник, — тихо рассмеявшись, я не стала заострять внимание на этой не самой приятной теме для разговора. Конечно, подружиться с Лайтом я не собиралась, но и ругаться сейчас хотелось меньше всего. Хватало и того неприятного осадка, который удалось вызвать во мне парню. — Может… После всего этого мне с трудом представляется возвращение к учебе, — признался молодой человек, проявив присущую ему тактичность и переведя тему. Про себя я невольно ухмыльнулась. Как и Лайт, я была взволнована вставшим вопросом по поводу своего будущего. Буду ли я и дальше вести дела с Рюзаки? Или мне придется начать самостоятельную жизнь? Я почти добилась желаемого, но было ли это всем, чего я хотела? Определенно нет… Некоторое время мы сидели в тишине. Другие полицейские были заняты кто чем, в основном все сейчас хотели встретиться с родными. Рюзаки отлучился куда-то, а Лайт... Наверно хотел закончить все со мной и L, чтобы потом уйти и больше никогда с нами не увидеться. Полагаю, компания вечно подозрительного детектива и инфантильной девушки-гения, все же давили на него достаточно, чтобы иметь такое желание. — Насчет того, что ты сказала, — внезапно нарушил молчание Ягами. — Кажется, вы с Рюзаки сошлись в этом. — О чем ты? — не понимая, к чему ведет парень, я повернула к нему голову, уставившись вопросительным взглядом. Райто задумчиво хмыкнул. — Ну, я достаточно времени провел в его компании, будучи, кхм, — Лайт немного кашлянул в кулак, — вынужденным принимать его присутствие. И, хотя остальные этого не заметили, мне показалось, что он выглядит рассеянным. Опустошенным, как ты сказала. — Ягами ненадолго замолчал, обдумывая все это. — Уж не знаю, чем он занимается в такую погоду на крыше, но это явно не похоже на поведение человека, довольного очередным своим успехом. — На… крыше? — медленно мои глаза начали расширяться, едва я услышала то, что говорил Лайт. Сердце словно пропустило удар, взволнованно замерев в груди. Увидев, как я побледнела, Ягами удивленно и вопросительно нахмурил брови. Только открыв рот, собираясь что-то спросить, он вцепился в ручки кресла, которое двинулось от моего резкого движения. Рванув в сторону лифтов, оставляя ошеломленного парня в одиночестве, мысленно я взывала ко всем высшим силам, молясь, чтобы мои опасения не подтвердились.***
Впервые за все время своей жизни в этом здании, мне казалось, что современный и самый новомодный лифт двигался недостаточно быстро. Буквально выскочив из него, едва дверцы разошлись в стороны, пропуская меня в холл последнего этажа, я побежала в сторону лестницы, ведущей на крышу. Что же, черт возьми, происходит… Добежав, я открыла дверь, заставляя свежесть и холод с улицы на секунду ошарашить меня своей внезапной силой. Открыв рот и сделав глубокий вдох, я вышла наружу, щурясь и пытаясь найти на крыше знакомую фигуру, чей силуэт размывал ливень. Найдя ее, я, словно во сне, сделала шаг навстречу Рюзаки, стоявшему возле большой спутниковой тарелки. Тихие шлепающие шаги, заставили парня частично развернуться, когда я приблизилась к нему, тяжело дыша, успев запыхаться от бега. — L…Что ты здесь делаешь? — сглотнув, нашла в себе заговорить с ним, не обращая внимания на холодные капли, падающие на меня сверху. — Я… Я просто стою здесь и слушаю звон колокола, — долетевший сквозь шум падающих капель голос, заставил меня вздрогнуть всем телом, будто окоченев. Хотя… На крыше сейчас действительно было холодно. И если наблюдая эту сцену когда-то со стороны меня охватывало непередаваемое волнение, сейчас, будучи ее частью, это волнение усиливал ливший, как из ведра дождь, нагоняя ощущение тревоги и какой-то скрытой опасности. — Сегодня они звучат не переставая. Мне стало так интересно, и я поднялся сюда. Это из храма? Может там свадьба?.. Или же… — Нет, замолчи. — Когда я перебила Рюзаки, тот действительно перестал бормотать, медленно повернув ко мне свое лицо. Зажмурив глаза, чувствуя, как сверху на меня обрушивается ливень, я переживала ощущение ужасного дежавю, вспоминая тот вечер, когда меня сбила фура. И как я очнулась здесь, где точно так же шел дождь, словно незыблемый спутник чего-то судьбоносного. — Почему? . — Вопрос, заданный парнем не был обращен к чему-то определенному, возможно, он и сам не знал, что собирался спросить у меня сейчас. Мотнув головой, закусив губу, я сделала шаг к детективу, ухватившись за его запястье, сжимая и заставляя сконцентрировать внимание только на мне. — Рюзаки не слушай. Не слушай, там нет никаких колоколов и никогда не будет! Просто пойдем внутрь, хорошо?.. — с нотками подступающего отчаяния, но все еще сдерживая себя, произнесла я, почти умоляюще глядя в усталые удивленные глаза парня. Полминуты только звуки дождя и далекие отголоски с дорог нарушали молчание, повисшее между нами. Сердце билось, как сумасшедшее, единственное, чего мне хотелось — поскорее убраться отсюда и больше никогда не выходить в дождь на улицу. — Да… Прости, из-за меня тебе пришлось идти сюда, — задумчиво произнес L, накрыв ладонью мою руку и мягко заставив меня разжать пальцы. От одного его прикосновения мне уже стало легче, хотя оно и не могло прогнать то бесконечное чувство тревоги. — Пошли, ты вся промокла.***
— Нас хоть выжимай, — заметил очевидное детектив, вытирая волосы полотенцем. Не ответив, я сняла второй кроссовок, поставив их рядом с собой. Сейчас, находясь на месте Лайта, мне было совершенно нечего сказать по этому поводу, ведь в отличии от него я знала, что Рюзаки не умрет в скором времени, меня не должно было преследовать чувство чего-то незавершенного. — Юми, ты слышишь меня? — Вздрогнув, я обратила свой взгляд на детектива, стоявшего надо мной и, видно, уже несколько раз позвавшего меня по имени. — Да? — Ты выглядишь какой-то… потерянной. Что-то случилось? — спросил брюнет, присаживаясь рядом со мной. Покачав головой, я тяжело вздохнула, опустив взгляд. — Знаешь, — спустя какое-то время сказала я, — Одиннадцать лет назад, когда я попала в приют Вамми, дождь лил точно так же. Не поднимая головы, я чувствовала, как молодой человек внимательно смотрит на меня, даже не догадываясь, как ощутимо в эту минуту было тепло исходящее от его тела, оказавшегося в такой непосредственной близости от моего. — Тогда я была лишь маленькой брошенной девочкой, без родителей, без друзей, мне казалось, что вокруг был только дождь. Бесконечная пелена из дождя, окружавшая со всех сторон, медленно сужающая круг, зажимающая, сдавливающая в ледяной хватке, — шмыгнув носом, я сжала в ладони мокрую копну волос и провела по ней, выжимая воду. А потом слабо улыбнулась, посмотрев на L: — Хорошо, что сейчас у меня есть ты. Моргнув, Рюзаки несколько озадаченно смотрел на меня, прежде чем показать и свою улыбку. Словно кошка потерлась головой о мою щеку от этой улыбки, тихо мурлыча и разгоняя тепло по телу. И какого же было мое огорчение, когда Рюзаки только приоткрыл рот, собираясь сказать что-то, но его перебил телефонный звонок. 05.11.06. Время — 18:32. Местонахождения — Токио, регион Канто. После звонка Рюзаки сказал, что нам следует спуститься вниз. Тогда я уже догадывалась, для чего. Хотя убийства и прекратились, L все еще искал возможность проверить тетрадь убийств опытным путем. Через два дня, согласно правилу, внесенному в тетрадь богом смерти, Хигути должен был скончаться, так как в течении 13 дней не делал записи в тетради. Однако, видимо этого Рюзаки было недостаточно, чтобы поставить на деле Киры жирную точку. — Рюзаки, что происходит? — Голос Мацуды звучал удивленно, даже как-то возмущенно. В главном зале уже собрались почти все, кто занимался расследованием. Наверно, их вызвал Ватари, чтобы сообщить новости. Оглядевшись, я немного поджала губы — занимавшаяся сцена была сильно похожа на ту, что я видела у себя в родном мире. Отличалась лишь расстановка полицейских, а так же отсутствие Моги на месте, но атмосфера напряжения накатила на меня и сейчас. — Ватари, начинай подготовку к транспортировке тетради, — произнес L, садясь в свое кресло перед монитором. В ответ на немой вопрос во взглядах присутствующих, Рюзаки провел в воздухе дугу чайной ложкой, взятой с блюдца, стоявшего перед ним. — Мы проверим тетрадь смерти на человеке. — Что? Зачем? — сразу же отреагировал Айдзава, приподнимаясь в кресле. — Мы и без этого знаем, что та тетрадь обладает силой! — Вы не дали мне закончить, господин Айдзава, — спокойно перебил мужчину детектив. Во вновь установившейся тишине он продолжил: — Мы проверим эту тетрадь при условии, что через два дня Хигути не умрет. В таком случае алиби Амане Мисы и Ягами Лайта не будет доказано, и они вновь падут под подозрение. Суд уже вынес приговор Кире. Если седьмого ноября Кеске Хигути не скончается от сердечного приступа, его казнят по решению высшей власти. В зале воцарилось молчание. Я крепко сжала кулаки, медленно дыша и напряженно наблюдая за происходящим. Краем глаза я заметила, как Рэм, все это время стоявшая позади нас, на секунду остолбенела, а затем, словно решив что-то, скрылась за стеной. На секунду заволновавшись, я вдруг поняла смысл этого взгляда и выдохнула. Что ж, все это время предчувствие меня не обманывало, я действительно кое-что упустила. Поняв, что избежать подозрений в сторону Мисы можно только при условии, что правило 13-ти дней окажется истиной, Рэм решила записать имя Хигути в свою тетрадь и навсегда исчезнуть с лица Земли. — Получается… — начал было Соитиро, — Что если невиновность Лайта не подтвердится, тетрадь смерти снова станет инструментом для казни преступников? — Не совсем верно, — поправил его молодой человек, отламывая небольшой кусочек от недоеденного им ранее пирожного. — Если тетрадь будет испытана, после этого ей, как особо опасному оружию, определят место для хранения и закроют доступ к использованию. Проверять последнее правило тетради слишком опасно и, даже если мои предположения о ложности правила тринадцати дней подтвердятся, испытывать судьбу в данном случае чересчур рискованно. Часть меня ликовала. Все то, что говорил Рюзаки, идеально состыковывалось с тем, что планировала я. Стараясь не выдать своего облегчения, я отошла к журнальному столику, откладывая на него полотенце. — Рюзаки… Значит ты все еще меня подозреваешь, — в голосе Лайта скользнуло разочарование вперемешку с презрением. — Как тебе не стыдно продолжать обвинять меня во всем этом? Даже после всех доказательств! «Напрасно ты кричишь, Лайт. Рюзаки — исключительно проницательный человек. Он единственный, кто все еще пытается докопаться до правды, после того, как я обеспечила тебе алиби» — подумала я, поворачиваясь в сторону присутствующих и замечая что-то неладное в последнюю секунду. Дрогнув, тонкие пальцы, секунду назад сжимавшие чайную ложку, выронили ее. Широко раскрыв глаза, не веря в происходящее, я, словно в замедленной съемке, наблюдала, как покачнувшись, тело детектива начало заваливаться вбок под упрекающие слова Ягами. Бам! Сердце вновь пропустило удар. Бам! Тело машинально подалось вперед, реагируя быстрее, чем разум. Бам! Чайная ложка со звоном падает на пол, а руки едва успевают поймать потяжелевшее тело Рюзаки. Бам! Ягами замолкает на полуслове, в шоке смотря на L, упавшего со стула и пойманного мною у самого пола. Бам! И время замирает, погруженное в тишину. — Нет… — шепчут губы, а руки начинает покрывать слабая дрожь. Ощущая тяжесть на руках и коленях, на которые приходилась часть веса Рюзаки, я не верила тому, что происходило сейчас. Зрачки детектива на мгновение сузились и медленно расширились, а веки начали опускаться. Закусив губу, чувствуя, как слезы, опережая понимание, начинают подкатывать к глазам, я трясущейся рукой провела по лицу L, убирая с него темные волосы и боязливо прижимая пальцы к шее парня. — Нет… Сзади, уже поняв, что произошло, суетились полицейские. Краем уха я слышала причитания Мацуды и как Соитиро побежал вызывать скорую. Все еще не веря в реальность событий, я всхлипнула, глядя как на медленно остывающее тело упала крупная слеза. Меня пробрала крупная дрожь, заставляя крепче сжать руки, поддерживая Рюзаки. Кто-то тронул меня за плечо, что-то взволнованно спрашивая, но я лишь замотала головой, не позволяя отстранить себя от любимого человека. Больше ничего не существовало. Только я, ноющая боль в сердце и безжизненно лежащее на моих руках тело того, кого я так долго старалась защитить. И слезы, наконец, хлынули из моих глаз.