"Я спасу тебя..."

Томас очнулся спустя несколько часов в собственной спальне. Кто-то уже успел переодеть его в чистую сорочку. Левая рука покоилась на перевязи. - Тереза? – хрипло позвал Шарп стоявшую у окна кормилицу. – Как Эдит себя чувствует? - С ней всё хорошо, дорогой мой. И с ней, и с маленьким Картером, – ответила кормилица, обернувшись. – Она очень ждёт, когда ты сможешь вновь прийти к ним. Но не сейчас. Ты пока очень слаб. Тереза подошла к воспитаннику и бережно поправила край сползшего одеяла. - Хоть одна радость в этот злосчастный день, – прошептала миссис Портер, отворачиваясь, чтобы Томас не видел её слёз. - Где сейчас... Люсиль? – выдавил из себя баронет, стиснув зубы. - Финли перенёс её в ту комнату, которую она занимала. Детектив Хофер приезжал... Уехал уже. Женщина резко встала и вновь отошла к окну. Не издала не звука, но Томас видел, как вздрагивают её худые плечи. - Тереза, помоги мне встать, пожалуйста, – попросил Шарп, облизав пересохшие губы. – Нужно всё подготовить... к похоронам. И я хочу видеть жену и сына. - Мы обо всём позаботимся, дорогой. Тебе сейчас нужен покой. Но к жене я тебя всё-таки отведу, Эдит безумно о тебе переживает. Миссис Портер помогла воспитаннику подняться, поскольку его шатало от слабости, и медленно повела в их с Эдит общую спальню. Баронетесса тихо дремала, а рядом с кроватью, в колыбели, которую Томас смастерил собственными руками, сопел маленький Картер. Малыш, действительно, был не очень крупным для мальчика, но в его внешности уже сейчас угадывались аристократические черты. Баронет осторожно присел на край постели и улыбнулся, глядя на сына. - Томас, – пробормотала Эдит сквозь сон. – Иди ко мне. Шарп подвинулся ближе и, наклонившись, коснулся губами тёплых губ жены. - Ох, чёрт... Прости, – тут же повинился он, придерживая левую руку. – До этого момента не болела. - Иди ко мне, – повторила Эдит, немного подвинувшись, чтобы супруг тоже мог лечь рядом. Когда Томас, наконец, устроился достаточно удобно, чтобы не тревожить раны, баронетесса бережно обняла его. Она уже успела осознать, какое несчастье произошло с Люсиль, и что могло произойти с её мужем, и очень старалась не плакать, но слёзы набежали на глаза помимо воли. - Как ты себя чувствуешь? – спросил баронет, отвлекая девушку от печальных мыслей. – Прости, я должен был быть рядом, когда родился Картер, а не валяться в обмороке. - Со мной всё хорошо, дорогой... – прошептала Эдит, прижавшись щекой к макушке супруга. – И с тобой тоже будет всё хорошо... Алан обещал... - Мы такую истерику устроили, когда я напомнил ему, что он врач и должен помочь тебе, а он в ответ вопил, что офтальмологи это не практикуют. Даже смешно теперь... Томас фыркнул, вспоминая перепалку с МакМайклом, но взгляд его голубых глаз при этом оставался печальным. - Я скоро отлучусь ненадолго. Нужно... похоронить Люсиль. Эдит кивнула, зажмурившись, чтобы совсем не расплакаться. Ей было стыдно перед самой собой, что она чувствовала скорее облегчение от этой новости, нежели печаль, но ей было жаль мужа, для которого до их встречи сестра была самым важным человеком в жизни. - Все-таки, это я виноват... Не согласись я на её прогулку с Хофером, Люсиль не решила бы, что я хочу от неё избавиться... - Не вини себя, ты же хотел позаботиться о ней. Хотел, чтобы она развеялась и завела новые знакомства, чтобы отвлеклась от тяжких мыслей. В том, что произошло, никто не виноват. Эдит бережно погладила мужа по щеке. - Я бы хотела пойти с тобой, любимый. Мы с Люсиль не были близки друг другу, но в это трудное время я хочу быть рядом с тобой. Чтобы ты знал, что не один. - Не знаю... Тереза сказала, что с тобой всё в порядке, но мне кажется, что тебе не стоит сейчас вставать. И, тем более, находиться там, где обязательно испытаешь плохие эмоции. Это вредно для тебя и нашего сына. - Всё назначено на сегодня? – тихо спросила Эдит. – Успеем ли мы всё подготовить... - Тереза уже этим занимается. Я так благодарен ей за всё... Томас чуть пошевелился, с шипением втянув воздух через стиснутые зубы. Люсиль не смогла добраться до внутренностей, когда ударила его ножом, но и поврежденные мышцы болели немилосердно. Шарп, как и МакМайкл, решил, что заслужил это. В дверь постучали, и после разрешения войти в комнату заглянула Анабэль. - Доброго дня, Господин Томас, госпожа Эдит, – поздоровалась девочка. – Матушка велела мне выразить соболезнование Вам от всей нашей семьи и так же поздравить с рождением наследника и быть при Вас, чтобы помогать. Она и миссис Портер сейчас заняты внизу. - Спасибо, Анабэль, – Шарп едва заметно улыбнулся. – Побудь тогда с Эдит, пока я переговорю со всеми насчёт завтрашнего дня. С трудом поднявшись с кровати, баронет чуть сжал ладонь супруги, заглянул в колыбель, поправил одеяльце малыша и медленно вышел из комнаты. Внизу, в гостиной, негромко переговаривались Тереза и семейство Финли, обсуждая, как помочь молодому хозяину. При появлении Томаса в комнате повисло молчание. Потом Тереза подошла к воспитаннику и, бережно взяв под руку, подвела к креслу. - Тебе не стоит так много двигаться сейчас, дорогой, – мягко пожурила она Томаса. – Твои раны могут открыться. Мы обо всём позаботимся, тебе же стоит пока отдыхать. Я позову доктора МакМайкла, он даст тебе обезболивающее. - Тереза, это мой долг, – возразил Шарп. – Люсиль была моей сестрой, я обязан проводить её в последний путь... - Это будет завтра поутру, – подавив тяжкий вздох, ответила кормилица. – Нынешние хлопоты мы возьмём на себя. Тебе же следует быть подле супруги, Томас. Она нуждается в тебе сейчас больше, чем ты даже можешь себе вообразить. Неожиданно дверь с треском распахнулась, и на пороге замаячил уже знакомый всем детектив Бентли. - Прошу прощения за внезапное вторжение! – самодовольно вздёрнув нос, громко объявил незваный гость. – Вижу, мой коллега был прав, и наш визит тут не ко времени, но наш долг и обязанности перед законом вынуждают нас нарушить ваше спокойствие, господин Шарп. Мы... Тут детектив бросил странный взгляд на застывшего в дверях необычно молчаливого и бледного напарника. - Я нашёл доказательство тому, что Ваша сестра, баронет, виновна в смерти Памелы, второй Вашей жены. Вот заключения экспертов: механизм, обеспечивающий замедление хода колёс в кресле, к которому была прикована бедная миссис Шарп, был повреждён женской рукой. Деталь от него была найдена в Вашем же подвале при обыске. И я бы не удивился, узнав, что Вы, сэр, были в курсе происходящего! - Что Вы хотите услышать от меня, детектив? – Томас с трудом поднялся с кресла, несмотря на попытки Терезы удержать его на месте. – Хотя, к чему я это спрашиваю? Вы же всё равно слышите только себя, а слова других изворачиваете в свою пользу. Моя сестра погибла сегодня ночью, выпав из окна. Её недуг снова вернулся, и моя вина в том, что я слишком поздно заметил это. - Хочу услышать чистосердечное признание, – в наглую заявил Бентли, но тут вперёд вышел старик Финли с сыновьями. - Сейчас я тебе устрою признание, гнида, – процедил старый слуга, замахиваясь на незваного гостя клюкой. – Ты у меня во всём признаешься, сволочь! - Я служитель закона! – тут же заверещал Бентли, сделав пару шагов к двери. – Вы тут у меня все сядете за нападение на стража порядка при исполнении! И тут собравшихся удивил Хофер. Он одним ударом вырубил сослуживца, заставив его на какое-то время провалиться в глубокий обморок и не сотрясать воздух лишними воплями. - Прошу прощения за моего коллегу, – тихо проговорил детектив. – Он совсем спятил на этой идее во что бы то ни стало обвинить Вас, сэр Шарп. Если позволите, я верну Бентли в экипаж и отправлю его в город. Вы можете рассчитывать на мою помощь, если я, конечно, ещё чем-то могу помочь Вам и Вашей семье. - Благодарю Вас, детектив, – Томас чуть склонил голову, держась за спинку кресла. – Если не трудно, у меня будет одна просьба… Возможно, у Вас есть знакомый священник, который не побоится приехать в Аллердэйл Холл? Если есть, пусть будет завтра здесь в полдень… - Да, я знаю одного. Он достойный человек и, думаю, он не откажется. Взвалив на плечо приходящего в себя Бентли, Хофер попрощался с хозяином и прочими собравшимися и пошёл к выходу. - Так, Бертран, Генри, Итан, вы знаете, что делать, – Тереза, заметив, как баронет снова опустился в кресло, хлопнула в ладоши и указала мужчинам на дверь. – Не подведите. Финли, запрягай лошадей, бери с собой Рут, и езжайте с ней за провиантом. Томас… - Я ещё немного посижу тут… – вяло отозвался Шарп, не желая признаваться, что попросту не в силах стоять на ногах. Миссис Портер присела рядом с воспитанником и, помедлив, бережно обняла. Она не стала ничего говорить, слова были бы сейчас лишними. Но баронет чувствовал, что в столь страшный и трудный час своей жизни он не один, и эта немая поддержка со стороны той, что в каком-то смысле заменила ему мать, была бесценным подарком свыше. Томас склонил голову ей на плечо и провалился в зыбкий сон. Снились ему какие-то неясные фигуры, блуждающие, как и он сам, в густом тумане, а потом среди них появилась Люсиль, живая и красивая, как прежде. Она не произнесла ни слова, только улыбнулась и поманила брата за собой. В следующий момент молодой Шарп проснулся, резко вскинув голову. В дверь стучали. - Тереза… – баронет провёл ладонью по мокрой щеке и поднял взгляд на кормилицу. – Прости, я, кажется, уснул… - Тебе бы прилечь, мальчик мой, – миссис Портер бережно вытерла ему лицо платком. – Подожди, я сейчас посмотрю, кто пришёл, и помогу тебе подняться наверх. Открыв дверь, женщина обнаружила стоявшего на пороге Алана. - Доктор МакМайкл, хорошо, что Вы пришли. Я никак не могу уговорить Томаса, чтобы он хотя бы немного полежал спокойно. - Он специально хочет свести на нет все мои труды, – вздохнул Алан, заходя внутрь. – Пойдёмте, мистер Шарп. Я отведу Вас к жене и сыну. - М… – протестующе заявил баронет, не двигаясь с места. Тереза осторожно коснулась плеча воспитанника. - Томас, пусть доктор тебя осмотрит, и ты пойдёшь к себе. Тебе нужно отдохнуть, понимаешь? Завтра будет тяжёлый день. - Осёл моего деда и то был сговорчивее, – беззлобно проворчал МакМайкл. Хозяин особняка в ответ выразительно закатил глаза, после чего перебрался на диван. - Я весь Ваш, доктор. Вы же не отстанете… - Усвоили, наконец, – отшутился Алан, помогая пациенту дойти до комнаты, где расположилась Эдит с маленьким наследником Аллердэйла. МакМайкл быстро закончил с осмотром (к его удивлению, повязку менять не требовалось, всё-таки зашил он своего соперника на совесть) и уже хотел вновь уйти, но Эдит попросила его задержаться. - Алан, я... Мы хотим тебя кое о чём спросить. Согласен ли ты стать крёстным отцом для Терри? Молодой доктор перевёл удивлённый взгляд с давней подруги на её мужа. Томас, сидевший у изголовья супруги и откинувшийся на подушки, согласно кивнул. - Я… Это так неожиданно, честно, – усмехнулся МакМайкл. – Конечно, я согласен. - Слышал, Терри? У тебя будет крёстный, – прошептала тихонько сидевшая в уголке Анабэль. – Он научит тебя чтить и любить нашего Бога, который подарил тебя твоим родителям. Девочка слегка покачивала колыбель, наступая на полозья люльки носочком ноги, и одновременно занималась вязанием на спицах. Малыш, уже успевший покушать, вновь мирно спал, и, разумеется, не слышал слов своей няни. - А кто будет крёстной, госпожа Эдит? – неожиданно полюбопытствовала юная помощница. - Я думаю, Тереза, – ответила баронетесса. – Она нянчила Томаса с детства. Уверена, ей будет приятно такое внимание. Правда, Томас? Томас? Девушка заглянула в лицо супруга, склонившего голову ей на плечо, и обнаружила, что он спит. - Думаю, он будет не против, – почти шёпотом добавила миссис Шарп, поглаживая баронета по волосам. - Я оставлю вас ненадолго, – тихо проговорил Алан, выставив на стол пузырёк с лекарством. – Это обезболивающее. Десять капель, Эдит, не больше. Пусть выпьет, как проснётся. А за тобой и малышом приглядит Анабэль. Вижу, эта юная леди весьма сведущая в делах ухода за маленькими детьми. - Вы правы. У меня есть младшая сестричка и два братика, сэр, я всегда помогала матушке ухаживать за ними. И я обязательно справлюсь, – пообещала девочка, не отвлекаясь от рукоделия. Вечером того же дня Томас проходил в ванную мимо комнаты Люсиль и мельком взглянул на сестру. Женщина лежала на постели уже с закрытыми глазами, её лицо было таким умиротворённым, что казалось, будто она просто спит. Шарп не решился пройти в спальню, остановившись на пороге и вцепившись пальцами здоровой руки в дверную ручку. - Прости меня, Люсиль… – прошептал он, резко отворачиваясь и как можно быстрее проходя дальше по своим делам. В ванной баронет сидел долго, и в их с Эдит спальню вернулся только тогда, когда немного успокоился. Ночь прошла беспокойно. Несколько раз плакал маленький Терри, возле которого хлопотала Анабэль, оставшаяся на ночь в господском доме. Эдит так же в беспокойствах о ребёнке не сомкнула глаз. Вдобавок ей мерещилось, будто в комнате присутствует ещё кто-то незримый. Миссис Шарп бессчётное количество раз прочла про себя молитву, не желая напугать свою юную помощницу, которую вовсе не тревожили обитавшие в Аллердэйле призраки. А вот Томасу вновь виделась сестра. Пребывая где-то на грани между сном и явью, одурманенный обезболивающим, он вновь видел её, живую и здоровую, лишь непонятная тоска туманила некогда милые черты её нежного лица. Вот только мерещилось ему, будто остался он совсем один, мёртвый и забытый всеми. Лишь Люсиль склонилась над его бездыханным телом и коснулась горячими губами холодного лба в жутком прощальном поцелуе. Томас хотел закричать, открыть глаза, как-то пошевелиться, дать понять, что он ещё здесь, что он жив и это какая-то ошибка, но тело не слушалось. Веки были свинцово тяжёлыми, а все мышцы в теле окостенели. И снова Эдит, солнечная Эдит вырвала своего возлюбленного из этого кошмара, разбудив его, мечущегося в горячке, нежными поцелуями. Рядом суетилась Анабэль, периодически меняя холодные компрессы на лбу Шарпа. Наконец, баронет заснул уже спокойным сном, где его не тревожили призраки, а с ним тихо засопели и остальные. Утром же на обитателей Аллердэйла обрушились новые заботы и дела. Тереза занималась приготовлением поминальной трапезы, старый Финли со старшим сыном уехали встречать посыльного, привезшего гроб, а Рут и дети занимались уборкой в доме. Анабэль, как и накануне, была при молодой хозяйке, помогая ухаживать за новорожденным малышом, А Томас... Томас сначала спал, но, едва только первые лучи солнца проникли в спальню, баронет выбрался из постели, привёл себя в порядок и, оставив жену и сына на попечении Анабэль, пошёл посмотреть, чем заняты его работники. - Тереза, я могу чем-то помочь? – поинтересовался молодой хозяин поместья, заглянув на кухню. - Нет, дорогой, я почти тут закончила, – ответила миссис Портер. – Тебе лучше пока отдохнуть. День будет трудным, и тебе ещё понадобятся силы. Путь до кладбища и назад неблизкий. - Но, может быть, кому-то ещё помощь нужна? – Шарп вздохнул, вцепившись в спинку стула. – А то все чем-то заняты, а я не при делах. Чувствую себя ненужным... - Ты сейчас больше всего нужен своей жене, – печально улыбнулась кормилица. - Эдит нуждается в твоём присутствии, дорогой. Да и сыну уже сейчас нужна компания отца. - Я чувствую себя беспомощным рядом с ними, – посетовал баронет. – Даже Терри на руки взять не могу. Из-за этого, – он коснулся пробитого плеча и снова вздохнул. - Это чувство знакомо всем молодым родителям. Но ты всему научишься. Поправишься и научишься. Тереза бережно обняла воспитанника за плечи. - Иди к жене, дорогой. Представь, каково ей, если даже ты так встревожен. Я приду к вам немного позже. - Спасибо... Томас благодарно погладил ладонь кормилицы и отправился наверх. Проходя мимо комнаты Люсиль, он снова остановился у двери, но в этот раз нашёл в себе силы зайти в спальню. - Что же ты наделала? – тихо спросил Шарп, осторожно коснувшись распущенных волос сестры. – Ведь у нас всё было хорошо... Новая жизнь началась, а ты так просто от неё отказалась. Лёгкий ветерок коснулся щеки баронета, словно кто-то беззвучно прошёл мимо, хотя, казалось бы, неоткуда взяться сквозняку, все окна были закрыты. Томас вздрогнул от странного чувства чьего-то присутствия рядом. А потом... Явственно ощутил, как на плечо в покровительственном жесте легла знакомая рука сестры. Прикосновение длилось какие-то доли секунды. - Прости меня, Люсиль... – дрогнувшим голосом произнёс Шарп и как можно быстрее покинул комнату. Зайдя в собственную спальню, он застал Эдит за кормлением младенца. - Ох, прости, – баронет тут же деликатно отвернулся. - У него очень хороший аппетит, – отметила баронетесса с улыбкой. Чтобы не смущать мужа, молодая мать плотнее запахнула край сорочки, скрывая вынужденную наготу. - Иди к нам, любимый, и побудь с нами рядом. Глубоко вздохнув, Томас подошёл к кровати и осторожно присел на край. - Здравствуй, маленький хозяин этого дворца, – он улыбнулся, протянув сыну палец здоровой руки. Малыш, до того цеплявшийся ручонками за материнскую сорочку, не отрываясь от трапезы, схватился за отцовский палец, кажущийся таким большим в сравнении с его ладошкой. - Там уже почти всё готово, – сообщил Шарп супруге. – Ты уверена, что в состоянии отправиться к склепу? - Да, но Тереза настаивает, чтобы я осталась дома. Так будет лучше для малыша. Эдит с нежностью погладила крохотную ручонку сына. - А ты? Твои раны позволят тебе поехать? - Неважно, Эдит, – Томас покусал губу. – Это мой долг. Я должен сделать это для неё. Поднявшись на ноги, молодой баронет подошёл к шкафу, чтобы переодеться для церемонии. - Хофер пообещал, что пригласит знакомого священника. Я как раз договорюсь с ним о крестинах. - Мы можем как-то отблагодарить его? – тихо спросила молодая хозяйка. – Он и его коллега, конечно, доставили нам много хлопот, но мистер Хофер, в самом деле, приличный человек. - Я пока не думал об этом. Сняв перевязь, баронет сменил рубашку и начал натягивать жилет. Получалось не очень, левая рука ни в какую не хотела подниматься. В комнату вернулась Анабэль, принесла для хозяйки завтрак. Она же помогла баронету, наконец, одеться. - Добрая ты душа, – ласково проговорила Эдит, обращаясь к помощнице. – Сама-то и поесть не успела. - Всё успеется, – отозвалась девочка. – Вам тоже помочь собраться, леди Эдит? - Нет, дорогая, я остаюсь дома. Терри не понравится, если я надолго оставлю его. К тому же, Тереза на этом настаивает, а она женщина мудрая. А вот тебе бы хорошо немного поспать. Ты ведь так и не сомкнула глаз ночью. Только посмотри за маленьким, пожалуйста. Я бы хотела посетить ванную. Эдит передала сына на руки Анабэль и осторожно села. Она всё ещё чувствовала слабость, но разлёживаться долго в кровати не позволяли жизненные привычки. Приведя себя в порядок, баронетесса помогла супругу надеть сюртук и проводила до двери. - Я скоро вернусь, – пообещал Томас, поцеловав жену в висок. – Потом, если захочешь, я покажу тебе семейный склеп. Эдит одарила мужа ответным поцелуем. - Возвращайся к нам поскорее, – попросила она. Церемония похорон Люсиль прошла тихо и скромно. Каким-то образом получилось так, что даже вездесущие репортеры из наиболее крупных газет не присутствовали. Оказалось, к этому приложил руку Хофер, чем в очередной раз удивил Томаса. С умершей простились быстро. Слишком тяжело было на душе обитателей Аллердэйл Холла, ведь старшая леди Шарп была ещё слишком молода, чтобы упокоиться в склепе. - Прощай, Люсиль, – тихо произнёс баронет над гробом сестры. – Надеюсь, твоя душа найдёт покой... Вновь ощутил он невесомое прикосновение, на этот раз к руке, вздрогнул и оглянулся, но увидел за собой лишь утирающую слёзы Терезу. Кормилица взяла воспитанника под руку, не замечая его замешательства. Скрипнув на ржавеющих петлях, с лязгом захлопнулись двери могильного склепа, привычно разделив мир живых от последнего пристанища усопших. Собравшиеся оставили у оберегающей вечный сон многих поколений Шарпов статуи ангела цветы и, выразив тем самым последнюю дань уважения покойнице, побрели прочь к выходу с кладбища. У могилы остались лишь Томас, мистер Хофер и приглашённый им священник. - Святой отец, – обратился к служителю церкви баронет. – Я понимаю, сегодня слишком скорбный день для того, чтобы говорить об отвлеченных вещах, но... Вчера у меня родился сын. Я хотел бы попросить Вас провести обряд крестин, как только это будет возможно. - Разумеется, сэр, – кивнул священник. – Вы уже решили вопрос о крёстных родителях? - Да. Друг семьи и наша с сестрой кормилица. - Хорошо. Я приеду в назначенный Вами день. Святой отец спрятал молитвенник во внутренний карман плаща и, попрощавшись с баронетом и своим знакомцем Хофером, пошёл к ожидающей его повозке. Теперь уж Томас остался у фамильного склепа вдвоём с детективом, который, похоже, не собирался идти вместе со всеми. - Не возражаете, детектив, если мы пройдёмся? Шарп указал полисмену в сторону аллеи, где по обеим сторонам стояли лавочки. - Как Вам будет угодно, – ответил мужчина. Он бросил последний взгляд на мраморного ангела со скорбным ликом, под чьим крылом теперь обрела покой и Люсиль, и, отвернувшись, зашагал прочь. Томас - за ним. - Я хотел бы попросить Вас кое о чём. Добравшись до первой лавочки, баронет тяжело опустился на неё. - Простите, поговорю с Вами сидя, – выдохнул он, стиснув зубы и мысленно ругая себя за то, что отказался принять настойку, которой его поил Алан. – Детектив, у меня будет к Вам одна просьба… Чем бы ни закончилось ваше с Бентли расследование, это не должно отразиться на Эдит и моём сыне. Я не вёл ангельскую жизнь. Определённым образом я виноват в том, о чём говорил Ваш коллега, и готов понести наказание, если это будет гарантией спокойствия моей семьи. Хофер оглянулся, не подслушивает ли их кто, потом тихо ответил: - Не понимаю, о чём Вы говорите, сэр. В Вашей семье сейчас большое горе, но и есть, ради кого жить. Несмотря на... её недуг, сестра бесконечно любила Вас и не хотела бы, чтобы с Вами что-то случилось. К тому же, против Вас нет никаких улик, а за родство с совершившими преступление в тюрьму не сажают. Детектив твёрдо взглянул баронету в глаза. - Дело закрыто, мистер Шарп, ввиду смерти виновной. Вам не следует ничего никому говорить. - Подозреваю, Ваш коллега с Вами не согласится, – Томас покусал губу, после чего поднял взгляд на собеседника. – Зачем Вы меня отпускаете, детектив, зная о том, что я тоже виновен? Ведь удачное раскрытие этого дела поможет Вам подняться по карьерной лестнице. - Послушайте, сэр, Ваше чувство вины мне понятно. Вы не успели помочь сестре и теперь занимаетесь самобичеванием, уверенные в том, что, если Вас арестуют, Вы таким образом искупите вину перед покойной. Я Вам скажу вот что: Люсиль не вернёшь. И если она была Вам дорога хотя бы в половину так же сильно, как Вы - ей, Вы сумеете найти в себе силы жить дальше. А она любила Вас, сэр, я это понял в тот момент, когда впервые увидел, как она Вас защищала. Поэтому я пропущу мимо ушей порождённые чувством вины слова о Вашей виновности в чём-либо. Хофер печально улыбнулся сам себе. - Большего подарка ей я сделать, увы, не в силах. - Благодарю Вас, детектив, – тихо произнёс Шарп. – Может ли наша семья сделать что-нибудь для Вас в знак признательности? - Живите достойной жизнью, сэр, и не дразните Бентли своим чувством вины. Боюсь, он так легко от Вас не отстанет. Теперь же, думаю, нам пора. Вас уже заждались дома, а меня ждёт ещё работа. Хофер поднялся на ноги первым. - Финли может отвезти Вас в город после того, как мы доберёмся до Аллердэйл Холла, – предложил Томас, тоже вставая с лавочки уже с помощью детектива. - Спасибо, конечно, но я приехал сюда верхом, и моя лошадь осталась в имении. Доберусь с ветерком. Они пошли к кладбищенским воротам, ещё открытым, не друзья, но уже и не чужие люди. Теперь их объединяла общая скорбь.