"Я спасу тебя..."

В Аллердэйл пришёл август, радующий хозяев необычно тёплой, словно в середине лета где-нибудь на юге, погодой. Поместье расцвело, как в былые времена далекого детства Томаса. Бушевал яркими красками сад, который молодой баронет разбил специально для супруги, и разнообразные ароматы проникали в окна особняка. Чета Шарпов наслаждалась вечерним чаем, когда в двери кто-то постучал. - Я открою, – Томас пошёл выяснить, что за гость явился к вечеру, и, распахнув двери, замер. – Люсиль? - Здравствуй, дорогой брат! – мисс Шарп неожиданно тепло обняла баронета, поцеловав его в щеку. – Я так соскучилась! Эдит! – заметив в гостиной молодую баронетессу, Люсиль направилась к ней. – Я так рада тебя видеть! Выглядишь чудесно, хоть и немного уставшей. Вы, я смотрю, времени зря не теряли. Беременность тебе к лицу. Люсиль протянула руку, чтобы коснуться живота Эдит, но та испуганно отпрянула, прячась за спиной мужа. Неожиданная гостья вопросительно вздёрнула бровь и улыбнулась. Но от этой улыбки становилось жутко. Вообще Люсиль выглядела очень измождённой. Она заметно похудела, кожа на лице приобрела какой-то нездоровый оттенок, белки глаз покрыла частая алая сеточка сосудов. - Мы не ждали тебя так скоро, – растерянно произнёс Томас, вставая между сестрой и супругой. - Понимаю, – тон Люсиль тут же стал не таким жизнерадостным. – Но пока что это и мой дом тоже, Томас, нравится вам это или нет. Позволь. Она жестом отстранила молодого Шарпа с дороги и прошла дальше, в гостиную. На шум в прихожей вышла Тереза. Сперва они просто смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом женщина робко подошла к своей бывшей воспитаннице и несмело взяла её руки в свои. - Ну, вот ты и дома, моя девочка, – с трудом проговорила миссис Портер. – Боже правый, как же ты выросла... - Здравствуй, нянюшка, – поздоровалась с ней Люсиль, при этом тон её голоса словно бы и правда потеплел. – Рада видеть тебя в добром здравии. Что ж, хоть кто-то рад моему возвращению в отчий дом. - Пойдём же скорее, милая, и приготовлю для тебя горячую ванну, а потом будем пить чай с пирогами. Тереза засуетилась возле своей бывшей воспитанницы, отвлекая ту от семейной четы. Томас обнял Эдит за плечи, прижимая её к себе. - Не бойся, любимая... Я не позволю ей причинить вред тебе и ребёнку. Баронет уткнулся подбородком в золотистую макушку супруги. - Понять не могу, почему Алан не известил нас о том, что Люсиль закончила лечение. Это, в самом деле, было странно, ведь в последнем письме Алан писал, что мисс Шарп не становится ни лучше, ни хуже, и врачи о выписке ещё и не думают. Ужин прошёл в скомканной беспокойной тишине. Люсиль не спустилась к столу, хотя Томас по настоянию Терезы и попросил её об этом. В конце концов, миссис Портер отнесла её порцию ей в комнату, но разговор с воспитанницей её несколько расстроил. Несмотря на проделанный долгий путь домой и явно плохое питание в последнее время Люсиль отказалась от пищи. Увещеваний кормилицы на тему того, что брат её, конечно же, по-прежнему любит и рад её возвращению несмотря на неожиданность события, Люсиль так же не слушала, вежливо, но твёрдо попросив Терезу оставить её в одиночестве, до боли напомнив миссис Портер старую госпожу Шарп. После ужина Томас повёл супругу на прогулку по саду, чтобы девушка хоть немного успокоилась. - Я буду следить за Люсиль, – пообещал он, усаживая Эдит на скамью под раскидистой яблоней - едва ли не единственным уцелевшим за время запустения Аллердэйла деревом. Восстанавливая поместье, баронет интенсивно взялся и за старые плодовые, у которых с новой жизнью словно бы открылось второе дыхание. – А ты постарайся, если сможешь, вести себя естественно. Может быть она, действительно, успокоилась, но я в любом случае тебя с ней наедине не оставлю. - Мне страшно, Томас, – прошептала Эдит, уткнувшись лицом в плечо мужа. – Я боюсь её... - Если честно, я тоже, – признался Шарп. – Но мы справимся. Нужно будет отбить Алану телеграмму, спросить, почему он не предупредил нас. А если мне придётся отлучиться по делам, с тобой всегда будет Тереза или ещё кто-то из работников. Эдит нервно сжала руку мужа и умоляюще взглянула ему в глаза. - Не оставляй меня одну, – прошептала она. – Томас, прошу тебя... Молодой баронет понимал, что страхи и опасения супруги не беспочвенны. Уже менее чем через месяц их ребёнок должен появиться на свет, и до сего дня Эдит вообще ничего не заставляло нервничать. Беременность протекала на удивление легко, это подтвердил и доктор, который несколько раз осматривал девушку, а теперь, стоило только Люсиль переступить порог дома, молодую хозяйку буквально трясло. С одной стороны Томас был рад видеть сестру, с другой же - его просто коробило от воспоминаний. Вся эта грязь ненормальных отношений, которых не должно быть между братом и сестрой, череда убийств ни в чём не повинных женщин, их кровь, которую, как Шарп был уверен, ему не смыть никогда… Из груди баронета вырвался сдавленный всхлип. - Я не оставлю тебя… Никогда… Обещаю… Эдит прижалась лбом ко лбу мужа. Её била дрожь, словно от холода, хотя погода стояла безветренная. Когда над травой начал собираться промозглый туман, баронет принял решение увести супругу в дом, чтобы она не простудилась. Но, ни горячая ванна, ни заваренный Терезой успокаивающий травяной напиток не вернули девушке даже временного спокойствия. Когда пришло время ложиться спать, она настояла, чтобы Томас запер двери в их спальню на задвижку и немного успокоилась лишь тогда, когда муж лёг с нею рядом и обнял. Ночь прошла на удивление спокойно. О скрипах в доме и призраках не вспоминалось, да и Люсиль ни разу не покинула свою комнату. Лишь только рассвело, Томас осторожно, чтобы не разбудить крепко спящую Эдит, выбрался из постели, умылся, оделся, спустился в сад, где срезал с одного из кустов пышную розу, вернулся в спальню, оставил цветок на подушке и, поцеловав супругу в висок, пошёл на кухню. Увиденное заставило баронета застыть в дверях: Тереза суетилась, бегая от стола к печи, чтобы приготовить завтрак, а Люсиль… Люсиль помогала ей, нарезая овощи и, как ни в чём не бывало, что-то весело рассказывала кормилице. Увидев в руках сестры нож, Шарп буквально похолодел. Перед его глазами пронеслись события, когда совсем сошедшая с ума родственница несколько раз пырнула его ножом для фруктов. Рука невольно потянулась к груди, где внезапно заныли старые раны, но теперь Томас был сильнее всего этого. Должен был быть сильнее ради семьи. - Доброе утро! – откашлявшись, произнёс он, не двигаясь с места. - Доброе утро, дорогой, – поприветствовала воспитанника Тереза. Люсиль же бросила на брата настороженный взгляд и лишь кивнула, не прерывая своего занятия. Её хорошее настроение как-то резко сошло на нет, стоило баронету появиться в дверном проёме. - Вы так рано встали, – заметил Шарп, чтобы как-то продолжить разговор. Пройдя в кухню, он обогнул стол и подошёл поближе к кормилице. Женщина с улыбкой поцеловала воспитанника в щёку и юркнула в кладовую. - Видишь ли, милый братец, те лекарства, которыми меня изволил потчевать добрый доктор Смитти, имеют побочные эффекты, один из которых - нарушение сна, – холодно произнесла Люсиль, со стуком ссыпав в кастрюльку мелко нарезанный лук. – Это было нужно для того, чтобы проходить назначенные им же лечебные процедуры. Ты ведь уже всем в округе рассказал, где я пропадала? - Не припомню, чтобы ты считала меня сплетником, – настороженно заметил Томас, искренне удивляясь тому, каким тоном разговаривает с ним сестра. Будто с посторонним человеком, которого вдобавок ненавидела. Хотя, баронет сомневался, что она не испытывает к нему ненависти. – Люсиль, – уже мягче произнёс он. – Я не хочу, чтобы мы были врагами. Поверь, я простил тебя за то, что ты едва не отравила Эдит и чуть не зарезала меня. Ведь мы можем жить нормальной семьёй. - Какая неслыханная щедрость с твоей стороны, – иронично улыбнулась мисс Шарп, принимаясь за нарезку моркови. – Только видишь ли, Томми, я не готова верить словам человека, что не написал мне ни строчки за полгода моего заточения. Я наивно тешила себя надеждой, что это Эдит запрещает тебе писать мне, но ты хотя бы изредка вспоминаешь о том, что у тебя есть сестра, и ждёшь, что она вернётся. Но, увы, я ошиблась. Наивная... Люсиль сжала рукоятку ножа так крепко, что костяшки пальцев побелели. Немного помедлив, она с явным усилием отложила инструмент в сторону и заставила себя улыбнуться. - Но, как бы там ни было, ты - моя семья, Томас. Ты и только ты, – сказала Люсиль уже мягче. – Мне жаль, что так получилось в тот вечер. Я бессчётное количество раз корила себя за тот опрометчивый поступок и молилась, чтобы с тобой было всё хорошо. - Я думаю, ты прекрасно понимаешь, почему я не писал тебе, – молодой баронет подошёл ещё ближе. – Не только из-за Эдит. Она, наоборот, не хотела, чтобы мы потеряли друг друга, несмотря на твоё к ней отношение. И не из-за этого, – Шарп указал на шрам, красующийся на левой щеке. – Новости о том, что мы делаем в твоё отсутствие, вряд ли пошли бы на пользу твоему лечению. - Простите, – вмешалась в разговор тихо суетившаяся у печи Тереза. – О чём вы говорите? - Да, теперь я понимаю, что ты хотел вычеркнуть меня из своей жизни, – не обращая внимания на вопрос кормилицы, тихо произнесла Люсиль, и голос её вновь был холоден. – Думаю, о том, что наша матушка не сделала из тебя с помощью своей трости беспомощного калеку с перебитой спиной только благодаря тому, что именно мой позвоночник ещё ноет от тех ударов, тебе тоже стоит забыть. А так же о том, кто вытащил нас из долговой ямы. Или, может, вспомним того старого богатого идиота, что так настойчиво добивался моей руки? Да-да, которого ты спустил с лестницы. Может, расскажешь нянюшке, почему ты так поступил? - Потому что не мог позволить, чтобы какой-то больной старик тронул тебя хотя бы пальцем, – спокойно произнёс Томас и обернулся к кормилице, в глазах которой стояли слёзы. – Тереза… - Это Люсиль сделала? – сдавленно произнесла женщина, прижав ладони к щекам. – С твоим лицом… - Это вышло случайно, – поспешил успокоить её баронет, обнимая за плечи и выразительно глядя на сестру. – Я просто… случайно попался ей под руку вместо яблока. - Нет, нянюшка, это не было случайностью, – горько усмехнулась Люсиль. – Я и в самом деле чудовище. А Томас... Он просто жертва моего безумия. Так все считают. Эдит... Доктор Смит... Мистер Макмайкл... Они правы. Невинное чистое создание в когтях ужасного монстра без единого шанса обрести полную свободу, пока чудовище живо - что может быть печальнее? Леди Шарп поднялась из-за стола, ополоснула руки в миске с водой и покинула кухню, не произнеся более ни слова. - Я сейчас. Усадив Терезу на стул, Томас побежал за сестрой. - Люсиль, зачем ты это делаешь? – догнав родственницу в гостиной, баронет схватил её за руку и резко развернул к себе. – Что тебе Тереза сделала плохого? Меня ты ненавидишь, это понятно, но она ни в чём не виновата. Хочешь и от неё избавиться? - А что я такого сказала, милый братец? – хищно усмехнулась леди. – Что вы все считаете меня монстром? А разве это не правда? - Тереза никогда не считала тебя монстром. Просто тебе удобно так считать. Зачем ты тогда вернулась в этот дом, если думаешь, что тебе здесь все враги? – Томас встряхнул сестру за плечи, глядя ей в глаза. – Я хочу, чтобы мы все жили нормально, одной семьёй, чтобы ты смогла обрести своё личное счастье. Ты же, наоборот, словно специально делаешь всех вокруг себя врагами. Эдит боится тебя, Тереза теперь думает невесть что. Чего ты добиваешься? Хочешь таким образом мне отомстить? Люсиль повела плечами и гордо вздёрнула подбородок, до боли напоминая покойную мать. - Убери руки, Томас. Голос её обжигал холодом, но в глазах было столько страдания и муки, что молодой Шарп невольно поёжился. Больно было осознавать, что он хоть и косвенно, но причастен к тому состоянию, в котором пребывала сейчас сестра. Ведь это он приходил к ней ночами, до знакомства с Эдит даже не думая прерывать их порочную связь. А она, ослеплённая этой ненормальной любовью, отвергала ухаживания любого мужчины, что осмеливался заинтересоваться ею. Возможно, сумей тогда Томас побороть свою нелепую юношескую ревность и найти в себе силы разорвать этот порочный круг, сейчас у них обоих всё было бы совсем по-другому. - Прости... – прошептал баронет, разжав пальцы. Он так бы хотел обнять сестру, но не решался, справедливо полагая, что она воспримет это не так, как должно. - Пустое, – так же тихо отозвалась Люсиль. – А сейчас я бы хотела побыть одна в тишине. После назначенного лечения меня часто преследует мигрень. Прошу не беспокоить меня, брат. Она поднялась наверх и заперлась в своей комнате, оставив Томаса одного в гостиной. Немного постояв так в одиночестве, баронет вернулся в кухню, где всё так же оставалась Тереза. Она не стала задавать лишних вопросов, лишь крепко обняла вошедшего. - Мои бедные дети, – прошептала женщина. – Если бы я знала, чем всё обернётся... Томас... Тёплая рука коснулась шрама на щеке баронета. - Я знаю, что Люсиль не в себе. Она бы никогда в здравом уме не причинила тебе боль. Но, по-моему, ей становится хуже. Сегодня утром она нюхала кокаин, сказала, что доктор Смит настаивал на его регулярном приёме. Но я так же знаю, что от употребления этого порошка человек лишь глубже погружается в своё безумие и, в конце концов, погибает. Томас, она должна прекратить нюхать эту дрянь. - В чём-то Люсиль права, – молодой баронет тяжело вздохнул. – Она с детства меня защищала, помогала, любила меня, как не любили мать и отец, а я не смог ей вовремя помочь. Надеюсь, ещё не поздно. Я поговорю с Люсиль, когда она немного остынет. Ты права, Тереза, будучи в здравом уме, сестра не причинила бы мне вреда, просто… – Шарп осёкся и поспешил сменить тему разговора. – Сейчас посмотрю, не проснулась ли Эдит, и вернусь. Она боится оставаться одна. Миссис Шарп отыскалась в ванной за утренним умыванием. Выглядела она бледной и несколько встревоженной, но при виде мужа улыбнулась, радуясь встрече. - Я что-то совсем заспалась, – прошептала Эдит, уткнувшись носом в плечо супруга, когда тот бережно обнял её. – Ещё Тереза обидится, что я не помогаю ей с завтраком. - Уже всё готово, не волнуйся, – Томас погладил возлюбленную по спине. – Люсиль, возможно, опять не будет с нами есть. Постарайся успокоиться. Эдит молча кивнула, и они поспешили вниз, к завтраку. За едой молчали. Тереза вновь потерпела фиаско в попытке уговорить Люсиль съесть хоть что-нибудь и вернулась к столу обеспокоенная и задумчивая. Кое-как закончив завтрак, семья Шарп занялась повседневными делами. Томас с позволения супруги уехал посмотреть, как идут работы на новой шахте, пообещав вернуться к обеду. Тереза вызвалась присмотреть за Люсиль и, если что, оградить от неё Эдит. А миссис Шарп ушла в сад заниматься с детьми Финли и их матушкой. Конечно, Анабэль и её младшая сестричка уже умели читать, писать и считать, но не слишком бегло, поскольку родители не могли себе позволить отправить детей в закрытую школу, а обычная сельская находилась слишком далеко, чтобы малыши могли туда ходить каждый день. Эдит решила исправить это и стала заниматься со своими юными друзьями не только чистописанием, счётом и Словом Божьим, но и познакомила их с литературой, историей, мифологией, музыкой прославленных композиторов. Девочки и их братик Ричард были в восторге от своей наставницы, которая словно заново открывала для них мир, наполняя его новыми знаниями. Узнав, что Люсиль неожиданно вернулась в поместье, девочки тут же отказались заходить в дом, рассказав Эдит по секрету, что госпожа Шарп никогда не терпела их присутствия в доме. Уверить их в том, что больше она никого из маленьких Финли не выставит вон, не получилось, и Эдит пришлось временно перенести занятия в сад. В обед Люсиль также не изъявила желания присутствовать за столом вместе с братом и его женой. Эдит заметила, как Томас явно был расстроен тем, что покой в доме нарушен из-за капризов неуравновешенной сестры, и решила сама поговорить с золовкой. Сославшись на то, что хочет немного отдохнуть после обеда, миссис Шарп поднялась на второй этаж и отправилась к Люсиль, однако, той не оказалось в комнате. В тот же момент взгляд Эдит упал на наполовину открытую дверь в ванную. Девушка помнила, что закрывала её после того, как Тереза закончила заниматься стиркой, и, решив, что это сквозняк, взялась за ручку, чтобы снова прикрыть. Тихий плеск воды заставил баронетессу буквально застыть на месте: в ванне лежала Люсиль с закрытыми глазами, а из её носа в воду стекала кровь. - Не нужно бояться. Я не укушу, – тихо проговорила Люсиль, даже не приоткрыв глаз. – Надеюсь, вид крови не заставляет тебя нервничать, Эдит. В твоём положении это вредно. Всё так же не открывая глаз, мисс Шарп отёрла лицо ладонью и ополоснула руку. Кровь это не остановило, и вскоре кожа вокруг носа и губ Люсиль опять окрасилась алыми подтёками. - Что с тобой? – пролепетала баронетесса, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворный ком. С того момента, как муж поранил руку, когда призрак Беатрис так напугал их всех, Эдит не приходилось видеть столько крови. Томас, если и влезал куда-то по своей работе, тщательно скрывал это от супруги. Вздохнув, Люсиль села в воде и отвернулась от вошедшей. - Это не заразно, не бойся, – не повышая голоса, ответила она, наконец. – Но, если тебя так пугает вид крови, Эдит, то лучше выйди. Подумай о ребёнке. Твой испуг не принесёт ему никакой пользы. Однако миссис Шарп не спешила уходить. Справившись с волнением, девушка подошла ближе. - Я могу тебе чем-нибудь помочь, Люсиль? Может быть, вызвать доктора? Тереза знает хорошего специалиста, и он живёт не так далеко. Я попрошу Томаса, он съездит. - Нет, – тут же последовал ответ. – Я в порядке. Мисс Шарп закашлялась, видимо, немного крови попало в горло. - Окажи любезность, Эдит, дай мне закончить с купанием, – вполне вежливо попросила Люсиль, когда приступ кашля миновал. – И не беспокой Томаса по пустякам. - Прости… – снова пролепетала баронетесса. – Я бы очень хотела тебе помочь… Поспешив покинуть купальню, Эдит закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце колотилось, как бешеное, ноги стали ватными, вдобавок ребёнок толкнулся так сильно, что девушка зажала себе рот ладонью, чтобы удержаться от вскрика. - Всё хорошо, милый… Всё хорошо… – прошептала она, передвигаясь в сторону спальни и держась при этом за стену. – Ещё рано… Не время… В следующий момент её подхватили чьи-то руки. Томас, словно чувствуя, что супруге плохо, примчался домой, разыскал её и унёс в спальню. - Эдит! – услышала миссис Шарп, оказавшись в мягкой постели. – Эдит, ты меня слышишь? Что случилось? Баронетесса тихо всхлипнула, уткнувшись лицом в грудь мужа. - Там Люсиль... Вся в крови, – прошептала она с трудом. – С ней что-то творится, Томас! Ей нужен врач. - Где она, Эдит? – молодой баронет коснулся губами виска супруги, стараясь её успокоить. - В ванной, – всхлипнула та. – У неё сильное кровотечение из носа, а я... Я так испугалась... Мне показалось, что она может умереть прямо там. Томас, ей срочно нужен врач! Вдруг это что-то серьёзное? - Я выясню, – пообещал Шарп, легонько сжимая холодные от страха руки Эдит. – Не вставай пока. Я сейчас найду Терезу, пусть с тобой побудет, и поговорю с Люсиль. Выйдя на лестницу, Томас взглянул вниз, надеясь, что долго кормилицу искать не придётся. Женщина как раз несла с улицы ворох белья. - Тереза! – баронет, перескакивая через несколько ступеней, побежал ей навстречу. – Тереза, поднимись, пожалуйста, к Эдит. Она увидела, как у Люсиль из носа течёт кровь, и ей стало плохо. Та покивала и поспешила к своей подопечной, оставив пока бельё внизу и поставив на кухне чайник, чтобы напоить молодую хозяйку успокаивающим травяным чаем. - Люсиль! – взбежав обратно на второй этаж, Томас постучался в дверь ванной комнаты. – Люсиль, ты здесь? Дверь вскоре отворилась. На пороге стояла мисс Шарп, уже одетая в любимое домашнее платье, с убранными в простую косу волосами. Кожа вокруг носа и губ немного шелушилась. В остальном Люсиль выглядела так же, как в последние пару дней, похудевшей и нездоровой, но не более, чем обычно. - Если тебе нужна ванная, то она уже свободна, – сдержанно проговорила мисс Шарп, выходя в коридор. Она собиралась уже пройти мимо и запереться в своей комнате, но Томас не дал ей так просто уйти. - Люсиль, что с тобой происходит? – баронет придержал сестру за локоть, но не грубо и резко, а даже мягко. – Эдит сказала, у тебя кровь шла из носа. Она очень испугалась за тебя. И я волнуюсь, хоть ты и не веришь. Давай поговорим. Пожалуйста… - Хорошо. Люсиль всё так же спокойно взглянула брату в глаза. - Что ты хочешь услышать от меня, Томас? - Я хочу тебе помочь. И тогда хотел, когда попросил Алана устроить тебя в хорошую клинику. Иначе тебя попросту посадили бы в тюрьму, где ты провела бы всю оставшуюся жизнь. Люсиль, ты по-прежнему дорога мне, и я прошу тебя понять и принять то, что наша семья стала больше, а скоро здесь появится ещё один Шарп. Я обещаю, что сделаю всё для того, чтобы ты не чувствовала себя лишней и стала счастливой. Томас протянул к сестре руки, словно хотел обнять. В его взгляде, как и в голосе, не было холода. Напротив, Люсиль показалось, что в бездонных голубых глазах брата она снова видит нежность. Если бы Томас только знал, чего стоило ей не броситься в его объятия, разрыдавшись, словно маленькая девочка, чтобы он хотя бы раз забрал её боль и утешил. Не сказать, как он всё это время был нужен ей, как она тосковала, как там, в закрытом учреждении, среди сумасшедших пациентов и не менее сумасшедших врачей лишь мысли о нём помогали ей оставаться в сознании. Вот только он будет не в состоянии понять, ведь он больше не её. К тому же действие кокаина подходило к концу, а это означало, что тоска по прошлому, уныние и нежелание жить накатят с новой силой. А она, как и прежде, останется с этой разрушительной силой один на один до новой порции белого порошка, который подарит долгожданное короткое облегчение. - Спасибо, брат, – заставила себя произнести Люсиль, чувствуя, как начинают дрожать пальцы. К Томасу она не приблизилась, опасаясь, что может сорваться и повести себя не так, как пристало держать себя сильной старшей сестре, которой никогда не бывает больно. – Если позволишь, я бы хотела немного отдохнуть. Передай, пожалуйста, Эдит, что мне жаль, что она испугалась. - Я надеюсь, ты спустишься к ужину. Мы будем тебя ждать, – молодой баронет чуть склонил голову и, не говоря больше ни слова, оставил сестру одну.