"Я спасу тебя..."

К шести часам вечера уже начали подтягиваться гости, но не высший свет, как принято в дворянских семьях, а простые рабочие с глиняной шахты. Эдит с помощью Анабэль и Сюзанны заканчивала накрывать на стол, Томас закреплял последние рождественские украшения над камином, Финли пытался наладить работу граммофона. Когда раздался очередной стук в дверь, молодая баронетесса решила, что это ещё идут гости, и пошла открывать. На пороге стояли детективы Бентли и Хофер. - Добрый вечер, леди Шарп! – Бентли коснулся края шляпы, а его коллега сдержанно кивнул девушке. – Мы можем войти? - Добрый вечер, господа! – вежливо поприветствовала незваных гостей хозяйка поместья. – И с наступающим Рождеством. Проходите, прошу. Мужчины тут же шмыгнули внутрь, скинули верхнюю одежду и прошли за Эдит в гостиную. - А я смотрю, у вас тут прямо семейный праздник, – бесцеремонно отметил Хофер. – И такие потрясающие ароматы! Ваш дом посетила кулинарная фея, не иначе. - Анабэль, дорогая, поставь ещё два прибора, пожалуйста, – попросила Эдит свою юную помощницу. – Джентльмены, надеюсь, вы останетесь на ужин? Конечно, в любое другое время госпожа Шарп с огромным удовольствием выставила бы этих наглецов вон, но проклятые приличия и обязательства святого праздника вынуждали её играть роль гостеприимной хозяйки даже с незваными гостями. - Уверен, господа полицейские очень спешат и зашли к нам ненадолго, – Томас практически неслышно появился за спинами детективов, заставив их подскочить от неожиданности. – Наверняка дома их ждут семьи, чтобы вместе отметить Рождество. - И Вас с наступающим, мистер Шарп, – чуть придя в себя, поприветствовал хозяина Бентли. – Рад, что вы оправились от той кошмарной простуды и можете уделить нам время. Надеюсь, ваша рана не на столько серьёзна для того, чтобы беседовать с нами лично? Детектив кивнул на перевязь, на которой настояла Эдит, чтобы супруг не нагружал раненую руку лишний раз. - Моя глинодобывающая машина иногда даёт сбой. Ничего страшного, просто порезался. Ещё несколько минут назад такое живое и весёлое лицо молодого хозяина особняка теперь приняло выражение беспристрастной маски. Эдит невольно вздрогнула от ледяного тона голоса мужа, а он, едва заметно качнув головой, указал незваным гостям на пока что свободный диван. - Что привело вас в наш дом в такую погоду, господа? Сегодня все стараются вернуться в свои дома пораньше. - Сколько жён у Вас было, мистер Шарп? – ответил вопросом на вопрос Бентли. – Ведь до того, как эта очаровательная леди приехала в наши стылые края, Вы были уже женаты. - То есть, вы потрудились приехать в Аллердэйл только для того, чтобы узнать, сколько раз я был женат? – выражение лица молодого баронета не изменилось, только глаза потемнели, принимая в домашнем полумраке гостиной почти чёрный зловещий оттенок. – А вам не кажется, что моя личная жизнь никого не касается, и вмешиваться в неё безнравственно? - Насколько нам известно, вы не подавали прошения о разводе и не проводили обряда похорон. Так куда же делась Маргарет Шарп? – не унимался назойливый детектив. - Маргарет похоронена в фамильном склепе под Лондоном, – баронет подавил в себе желание свернуть детективу шею. – На то была её последняя воля, которую я выполнил. Что-то ещё? - Нам кажется несколько странным то, что Маргарет скончалась вскоре после замужества, – упорствовал Бентли. – При том, что эта женщина отличалась крепким здоровьем. Уж не замешан ли в этой подозрительной истории финансовый вопрос? - Конечно, я её убил и забрал все деньги. На скулах Шарпа заиграли желваки. Эдит, с опаской наблюдавшая за мужем, подошла сзади и мягко положила руки ему на плечи. - Вас не трогает, что усопшие хотят покоя, детектив Бентли? – уже спокойнее поинтересовался хозяин особняка, накрыв ладонь супруги своей ладонью. – Не верите мне - проверьте склеп. Уверен, с Вашими способностями Вы его найдете даже без моей помощи. А Маргарет скончалась от воспаления легких. - Что за бред вы несёте, господа? Постыдились бы, – к детективам подошёл старый Финли. – Я знаю сэра Томаса ещё с тех пор, как он только делал свои первые шаги, держась за юбку кормилицы, я лично знал Маргарет, и не так уж она была крепка здоровьем, как вы думаете. Это сейчас дом приведён в божеский вид, а в те времена здесь было холоднее, чем на улице. И вины молодого хозяина в том, что госпожа Шарп хворала, нет никакой. - Надеюсь, вы понимаете, что укрывательство преступления карается так же сурово, как и само преступление? – вякнул Хофер и тут же заткнулся, потому что к ним подтянулись прочие гости, десяток далеко не самых слабых мужчин. Конечно, угрожать назойливым детективам никто не собирался, но настырные посетители как-то сразу сдулись. - Послушай-ка, сынок, – сурово ответил Финли. – Моя жизнь клонится к закату, и мало что меня может по-настоящему испугать. Но порочить имя молодого хозяина, дому которого моя семья служит вот уж второй век, я не позволю. - Мы обязательно проверим Ваши показания, лорд Шарп, – Хофер поднялся с дивана. – И выведем Вас на чистую воду. - Как Вам будет угодно, детектив, – Томас встал следом. – Но на моей семье Вы себе имени не сделаете. - Посмотрим. Идемте, Бентли. Нам ещё нужно работать. Второй детектив сокрушенно вздохнул, бросив голодный взгляд на стоявшее на столе блюдо с индейкой, однако перечить коллеге не стал. - Сэр Томас, леди Эдит. Бентли привычно откозырял хозяевам особняка. Баронет лишь коротко кивнул в ответ. Финли вызвался проводить детективов, и после того, как за ними закрылась дверь, Томас едва не рухнул на мягкое сиденье софы. - Неслыханная наглость, – пробормотал, вернувшись, старый Финли. – Не даёт, видать, людям покоя чужое-то счастье. - Хозяин, хотите, мы сделаем так, что эти двое сюда больше вообще сунуться не посмеют? – предложил один из гостей. - Нет… Не надо, – Томас отрицательно покачал головой, вцепившись в рукав платья Эдит. – Не эти, так другие придут. Нам скрывать нечего, а если они будут слишком назойливы, я напишу жалобу в полицейское управление. - Сэр Томас, Вам нехорошо? – робко спросила подошедшая к хозяину поместья маленькая Сюзанна. – Хотите, я папеньке скажу? Он за доктором съездит. - Всё в порядке… – баронет улыбнулся девочке. – Просто немного голова закружилась из-за раны. Но нам это не помешает, верно? Подняв голову, Шарп взглянул на явно нервничающую супругу. - Я позабочусь о нём, если что, милая, – поспешила успокоить девочку Эдит. – Беги, разыщи брата и сестру и скажи, что скоро начнём наш пир. Гости стали потихоньку подтягиваться к столу. Настроение, слегка подпорченное неожиданным визитом настырных детективов, вновь взяло курс на стремительное улучшение. - Точно всё хорошо? – шёпотом спросила миссис Шарп у мужа. – Ты очень бледен. - Мне кажется, моё прошлое никогда не оставит меня… – Томас тяжело вздохнул, прижавшись щекой к ладони девушки. – Эти не отстанут. Рано или поздно они узнают обо всём. - Я буду рядом, любовь моя. Ничего не бойся. Я с тобой. Эдит взяла супруга под руку и чинно прошла к их месту за столом. Так много ужаса и горя потребовалось ей пережить в столь короткий срок, чтобы из юной наивной мечтательницы превратиться в спокойную, уверенную в себе леди Шарп. В окружении близких и преданных ему людей Томас понемногу начал успокаиваться. В конце концов, настырным детективам придётся сильно постараться, чтобы предъявить ему что-то существенное, а сейчас молодой баронет планировал наслаждаться праздничным ужином в приятной компании. - Я хочу сказать тост, – поднявшись с места после предтрапезной молитвы, Шарп взял в руку бокал с вином. Смущённо улыбнувшись под взглядами присутствующих, он откашлялся и продолжил: – Во-первых, позвольте поблагодарить всех вас за то, что приняли наше с Эдит приглашение на ужин. Этот дом давно забыл, что такое шумные компании и весёлый смех. Признаться, я и сам начал это забывать. Надеюсь, наше с вами дело и дальше пойдёт в гору. По крайней мере, обещаю приложить для этого все усилия. И ещё, – Томас с нежностью взглянул на супругу. – Хочу сказать Эдит, что я очень её люблю и благодарен за то, что она в меня поверила. Собравшиеся поддержали хозяина дома бурными аплодисментами. Раздались согласные выкрики "За общий успех!" и "За любовь!". Приступив к праздничной трапезе, гости по достоинству оценили кулинарные таланты молодой хозяйки. - Готовила не я одна, – смутилась Эдит. – Без помощи этих чудесных детей мне бы было сложно всё успеть. И, думаю, мы просто обязаны поблагодарить их семью за то, что так чудесно их воспитали. Малыши смущённо ковырялись в своих тарелках, внутренне просто раздуваясь от гордости. Приятно было получить похвалу от хозяйки дома, да ещё в присутствии родителей и других взрослых. Финли, наконец, смог настроить граммофон и даже нашёл восковой цилиндр с вальсом. - Хозяин, ну, порадуйте нас с леди Эдит, – попросил старик. – Никогда не видел, как танцуют вальс. Может, хоть под конец жизни полюбуюсь этим прекрасным танцем. Другой дворянин на месте Томаса возмутился бы подобной просьбе со стороны простого работника, но молодой баронет только улыбнулся и, поднявшись с места снова, протянул руку супруге. - Вы позволите, миледи? Эдит без малейшего сомнения вложила руку в ладонь возлюбленного и вышла вместе с ним в центр зала. Томас мягко и уверенно повёл её в танце, как в их первый совместный вечер, ничуть не утратив ни навыков, ни сноровки. "И даже капризное пламя свечи не угаснет". Вальс закончился под громкие аплодисменты присутствующих. Эти люди выражали неподдельный восторг, не выходя при этом за рамки уважения представителей высшего сословия. В особом восторге пребывали самые юные гости, и больше всего - Анабэль. Когда молодые супруги вернулись к столу, предложив кому-то из гостей сыграть на скрипке что-нибудь весёленькое для всех, девочка робко обратилась к Эдит: - Мэм, скажите, пожалуйста, а много ли нужно времени, чтобы научиться так красиво танцевать? - С хорошим учителем ты очень быстро научишься, – улыбнулась в ответ миссис Шарп, бросив загадочный взгляд на супруга. Остаток вечера маленькое семейство Шарпов и их гостей больше никто не беспокоил. Забылся даже эпизод с призраком Беатрис. Перед тем, как, вдоволь натанцевавшись и навеселившись, гости разошлись по домам, мистер и миссис Шарп вручили всем пришедшим на праздник небольшие подарки к Рождеству. Опять же особенно сильно обрадовались внуки Финли, которых никто никогда не одаривал столь щедро. Анабэль и Сюзанне достались красивые куклы с фарфоровыми лицами, разодетые в богатые одежды, и набор кукольной посуды для них, истинно королевский подарок для крестьянских дочерей. Но больше всех был счастлив маленький Ричард, который стал обладателем целого полка оловянных солдатиков в ярких парадных мундирах, во главе которого стоял бравый генерал, восседающий на красивой белой лошади. Игрушечная лошадка была заводной. Механизм приводился в действие крохотным ключиком, гнездо для которого скрывалось под расшитой золотом крохотной попоной. Заведённая лошадка начинала танцевать, как живая, словно бы усатый генерал открывал настоящий военный парад в честь Её Величества. Конечно же, в такие игрушки могли играть только дети богатых господ, но никак не внуки старого слуги. Убирать со стола Эдит помогал супруг. Сначала это хотела сделать Анабэль, но миссис Шарп решила, что девочка и так слишком старалась, чтобы помочь подготовиться к вечеру, поэтому отправила её домой. Посуду хозяйка особняка так же мыла сама, отказавшись даже от помощи Томаса. - Да всё в порядке, не волнуйся, – ответил баронет на её замечание по поводу того, что намочит бинты на руке. - Нагружать руку лишний раз тоже не стоит, – шепнула Эдит, оставив на щеке возлюбленного лёгкий поцелуй. – К тому же, я скоро закончу. Сегодня был трудный день, любовь моя. Горячая ванна - вот то, что нужно, только не мочи раненую руку. - Я быстро, – пообещал Шарп, целуя супругу в шею за ухом. – Потом приготовлю ванну для тебя. Девушка с улыбкой посмотрела ему вслед, уже решив, что сделает после того, как домоет посуду. Конечно, то, что она задумала, было достаточно смелой затеей, но, с другой стороны, почему бы и нет? Закончив на кухне, миссис Шарп поднялась наверх, переодеться. Вечерний наряд и украшения были аккуратно сняты и убраны в шкаф, вместо них появилась красивая кружевная сорочка. Эдит так же распустила волосы, не желая, чтобы в такой момент в них гнездились острые шпильки, и волна золотистого шёлка брызгами рассыпалась по хрупким плечам. Сердце билось всё чаще в сладком предвкушении, когда она, наконец, открыла дверь ванной комнаты и мягко ступила за порог. Помещение освещали два канделябра на десять свечей каждый, Томас не любил мрачной полутьмы. Сейчас он полусидел в воде, откинувшись на бортик и подложив под голову свёрнутое полотенце. Уставший за день человек, наконец, сумевший позволить себе несколько приятных минут отдыха. Услышав мягкие шаги супруги, мистер Шарп приоткрыл глаза. - Ты быстро, – он улыбнулся девушке, принимая сидячую позу. – Подождёшь тогда немного? Я сейчас… Вместо ответа Эдит приложила палец к губам мужа и, сбросив сорочку, шагнула в ванную. Томас сглотнул, наблюдая за возлюбленной и любуясь красотой её обнажённого тела, а баронетесса просто устроилась между его коленей и откинула голову ему на грудь. - Леди Шарп, признаться, я несколько удивлён, – хрипло произнёс молодой баронет, чувствуя, как тело начинает отзываться на происходящее. В спину девушки упёрлось нечто твёрдое, но она только улыбнулась, чуть повернув голову. - Надеюсь, это приятное удивление, – мурлыкнула Эдит, коснувшись губами щеки мужа. – Сегодня так холодно... И я не хочу ждать. - Более чем приятное, – ответил Шарп, скользнув ладонью на внутреннюю часть бедра супруги. Баронетесса прикусила губу, подавшись навстречу его руке, а когда пальцы любимого добрались до заветного местечка и коснулись пульсирующей желанием горошины, тихо вскрикнула, схватив за руку и не позволяя прекращать. Ни одну женщину так не желал Томас, как свою юную супругу. До встречи с нею он и не знал никого, кроме сестры, живя во грехе и испытывая странную смесь любви к ней и отвращения к себе. А после встречи с Эдит с его глаз словно спала пелена, и от воспоминаний о прошлом мистер Шарп становился сам себе глубоко противен. Эти воспоминания добавляли нотку горечи в любой из моментов, проведённых наедине с законной женой. Больше всего на свете желал он день за днём отдавать Эдит всего себя, но прошлое всё так же цепко сидело в его памяти. Она должна была ненавидеть его и презирать, должна была... Но нет, она любит его. Вместо ненависти дарит ему объятия и поцелуи, вместо презрения - нежность и ласки. И он не вправе разочаровать её. Да, его прошлое пребудет с ним до самой смерти, но эти воспоминания отступают, лишь стоит Эдит оказаться рядом. Поддавшись шальному порыву, Томас прихватил зубами нежную кожу на шее супруги и почувствовал, как её тело содрогнулось от наслаждения. Обхватив мужа за шею, Эдит ахнула и чуть прогнулась назад, почувствовав супруга в себе. Его тонкие, чуть шершавые от грубой работы на глиняной шахте, пальцы, скользнули по груди, лаская горошины сосков, а крепкие белые зубы чуть прикусили кожу уже на плече. Нет, Томас никогда не был груб с ней, в том числе, в постели, а подобные действия даже заводили молодую баронетессу. Перед тем, как самому повалиться в сладкое забытье, Шарп ещё услышал, как возлюбленная шепчет его имя. А потом на какое-то время в голове не осталось ни единой мысли, лишь чистое наслаждение и тонкий запах цветочных духов, которыми пахли волосы Эдит. Томас зарылся лицом в этот поток золотистого шёлка, с жадностью вдыхая аромат любимого создания. Аромат его истинной женщины, который так опьянял и сводил с ума. - Кажется… нам нужна ванна побольше… – хрипло произнёс баронет, когда к нему вернулся дар речи. – Мы всю воду расплескали… Эдит бросила короткий взгляд на пол, чтобы оценить масштабы бедствия, но там было не всё так страшно, как думалось вначале, так что она вновь приникла к супругу, уткнувшись разгорячённым лбом в его шею. - Право, это такие мелочи, – шепнула миссис Шарп, улыбаясь. – Но твоя идея мне по душе, милый мой супруг. - Я рад, что ты не стала ждать и пришла ко мне сюда, – признался Томас. – Ты другая, не такая, как все, – повторил он уже сказанную однажды фразу. – И я рад, что ты тогда написала свой рассказ, благодаря которому мы с тобой разговорились. - Тогда, в доме моего отца, ты был очень убедителен, когда говорил, что я витаю в облаках и не знаю того, о чём пишу. Наверное, ты был прав. Тогда я не знала... Эдит подняла на супруга свои ясные глаза. - Думаешь, эту историю стоит закончить? - Тогда я сказал это специально, чтобы разбить тебе сердце, – печально вздохнул Шарп. – И я как раз хотел недавно поинтересоваться, какая судьба ждёт твоего персонажа дальше. - Не знаю... Скорее всего, он всё-таки встретится лицом к лицу со своими демонами и сумеет выстоять в этой борьбе. Как думаешь, у него получится? Эдит игриво прихватила супруга пальцами за нос и осторожно поднялась из воды, уже успевшей остыть. - Хотелось бы, чтобы получилось, – отозвался баронет, тоже выбираясь из ванны и набрасывая на себя халат, а попутно любуясь изгибами тела возлюбленной, которая уже успела накинуть на себя сорочку. – Он у тебя столько выстрадал. Может быть, в его жизни теперь должно произойти что-то хорошее? Неожиданно подхватив Эдит на руки, Томас понёс её в спальню. В комнате было тепло, очевидно заботливый хозяин успел накануне натопить камин. Уложив супругу на мягкую перину, Шарп вытянулся рядом и провёл пальцами по щеке девушки. - Скажи, тебе больше не снятся кошмары? - Нет... Я вообще очень давно не видела снов. Прикрыв глаза, Эдит прижалась щекой к такой восхитительно тёплой ладони мужа. - Теперь, видимо, кошмары одолевают тебя. Ты иногда кричишь во сне. - Прости, что пугаю… – в тёплом отблеске огней, что отбрасывали свечи, бездонные глаза Томаса снова стали печальными. – Они приходят ко мне во снах… Ничего не говорят, но я вижу немой упрёк в их взгляде, и от этого становится так плохо, что хочется умереть. Если бы не ты, Эдит, меня бы уже не было на этом свете. - Я не хочу потерять тебя, – шепнула баронетесса, притягивая супруга ближе к себе. – Ты нужен мне, Томас. Кроме тебя, у меня нет никого. - Не без моей подачи… Шарп сглотнул, вспомнив, как Люсиль с гордостью описывала процесс убийства Картера Кушинга, отца Эдит. Тогда он слушал сестру с равнодушием, а теперь, вспомнив тот разговор, едва не всхлипнул от бессилия что-либо изменить. Умница-Эдит поняла всё, прижав голову мужа к своей груди и поглаживая его по влажным волосам, а после запустила пальцы в смоляные кудри и требовательно поцеловала. Или же просто она хотела получить ещё одно подтверждение тому, что не одна. Томас хотел бы поклясться ей в этом. Поклясться тысячу раз, что никогда не оставит свою жену одну, но на это бы ушло слишком много слов, которые было просто не вместить в чудесный миг Рождественской ночи, отпущенный им двоим. - Я с тобой, Эдит, милая, – прошептал баронет, оставляя на шее возлюбленной дорожку лёгких прикосновений-поцелуев. Пальцы девушки, тем временем, справились с поясом халата и скользнули под мягкую ткань, поглаживая рельефный торс этого красивого молодого мужчины, принадлежащего только ей. В следующий момент халат вместе с женской ночной сорочкой оказался на полу, а Томас был уложен на обе лопатки. Усевшись на его бёдра, Эдит прикусила губу и нежно провела ладонями по груди мужа. Под пальцами оказались шершавые полоски шрамов, оставшихся на память от Люсиль, но сейчас баронетесса отбросила все мысли об этой женщине. В эти мгновения в мире миссис Шарп не было никого, кроме возлюбленного. Наклонившись, она снова поцеловала мужа в губы, а он потянулся следом, стоило только прервать поцелуй. Чуть сжав ладонями упругие груди с тугими горошинами сосков, Томас поднял взгляд на жену. Какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза, прерывисто дыша, а затем Эдит мягко толкнула супруга обратно на подушки, устраиваясь поудобнее. Шарп был просто на вершине блаженства. Нежные ласки Эдит не шли ни в какое сравнение с грубыми действиями требовательной Люсиль, которая всегда подчиняла брата себе во всём. Но сейчас Томас был рад подчиняться. Возлюбленная мерно покачивалась вверх и вниз, вбирая его естество всё глубже, а когда он полностью оказался в ней, замерла, глядя на супруга затуманенным от желания взглядом. - Эдит… прошу… – простонал Шарп, обхватив ладонями её бёдра и поморщившись от сладкой тянущей боли в паху. О ране на руке он забыл напрочь. – Умоляю, только не останавливайся… Девушка опять задвигалась, заставив любимого хрипло вдохнуть воздуха. Тишину комнаты нарушал лишь треск дров в камине и тихие стоны влюблённых друг в друга до безумия молодых людей. Томас снова сел, двигая бёдрами в такт движения Эдит. Его руки блуждали по упругому телу, в то время, как горячие губы целовали нежную кожу на груди и плечах. Леди Шарп не успела понять, когда они с мужем поменялись местами, она только стонала и тихо вскрикивала, вцепившись пальцами в его предплечья, пока возлюбленный мягкими толчками проникал глубже. - Да… Да… Том… Томас… Боже, Томас… Эдит выгнулась дугой, чувствуя, как внизу живота взрывается тугой клубок, и сознание с головой накрывает неудержимая волна наслаждения. Шарп тоже больше не мог себя контролировать, да и не хотел. Не нужно было. Чувствуя, как тугие мышцы, сокращаясь, сжимают его естество, баронет охнул и тут же излился в горячее лоно, едва удерживаясь на локтях, чтобы не упасть на супругу. А она... Она была восхитительна. Эти затуманенные испытанным наслаждением глаза, эти пушистые ресницы, искусанные в порыве страсти губы, эти золотистые волосы... Томас ещё раз припал к жадно хватающим воздух устам возлюбленной. - Ты так прекрасна, любовь моя, – прошептал он в ухо жене, оглаживая ладонями её совершенное во всех отношениях тело, словно силился кожей запомнить каждый его сантиметр. А Эдит просто тихо плакала от счастья. Он с ней, он любит её. Самый прекрасный мужчина на всём белом свете принадлежит ей одной… - Эй, смотри, что у меня есть. Утерев мокрые щёки супруги, Томас достал из ящика прикроватного столика какую-то коробочку и снова заключил девушку в объятия. В коробочке лежали два золотых кольца, два тонких ободка, но для Эдит это означало всю жизнь. - Теперь ты по-настоящему моя жена. Достав из коробочки кольцо поменьше, Шарп надел его на левый безымянный палец любимой. На тот же, где тихо сиял голубой льдинкой подаренный накануне перстень. - Клянусь перед Богом быть тебе верным мужем и делить с тобой все тяготы и радости, что уготованы нам судьбой, и всегда быть рядом, в жизни или смерти, – горячо шептал молодой Шарп, нежно коснувшись губами руки супруги. - Клянусь перед Богом быть тебе верной женой и делить с тобой все тяготы и радости, что уготованы нам судьбой, и всегда быть рядом, в жизни или смерти, – повторила за Томасом баронетесса, надевая на его безымянный палец второе кольцо. – И ничто не заставит меня нарушить клятву. - Спасибо тебе за всё, Эдит… Баронет прижал её голову к своей груди, вдыхая аромат волос. - Томас, я должна тебе кое-что сказать, – девушка внезапно напряглась. – И тебе это может не понравиться. Шарп вопросительно поднял брови, ожидая продолжения. - Я пока не до конца уверена, но мне кажется, что совсем скоро в поместье появится ещё один человек с фамилией Шарп. И, если это так, то я очень хочу, чтобы у него были твои глаза, Томас. Баронет сначала часто похлопал ресницами, соображая, что имеет ввиду Эдит, а потом резко сел, изумлённо глядя на супругу. - Ребёнок? У нас будет ребёнок? Та сдержанно кивнула. - Я знаю, какой ужас пришлось тебе пережить, но... У нас всё будет иначе, вот увидишь. Малыш, я уверена, родится здоровым. - Я… Я думал, что после того раза… Что Бог накажет меня, и у меня больше не будет детей… Прикусив губу, Томас робко коснулся пальцами живота Эдит. По щекам молодого Шарпа потекли слёзы. - Это… самый лучший подарок, какой я получал в жизни… – прошептал он, уткнувшись лбом в плечо девушки. – Спасибо тебе… Эдит набросила на обоих одеяло и уютно прижалась к супругу. - У нас всё будет хорошо, любимый. Вот увидишь... Сейчас Томас сам был, как ребёнок: такой хрупкий и ранимый в своём нежданном счастье, но леди Шарп была уверена, что этот молодой мужчина пойдёт на всё ради неё. Ради их семьи. За окном медленно падали крупные хлопья снега. Молчал ветер, не тревожа старый особняк. Тихо догорал огонь в камине, согревая комнату, где спали двое любящих людей, один из которых оберегал крошечный комочек жизни вместе с жизнью будущей матери…