«На двоих одна судьба»

      До полуночи мы сидим за столом, обсуждая как нам действовать. Хуже всего, что нам суждено отыскать какой-то дар богов, но никто и понятия не имеет, что это может быть. Зое было хуже всех, потому что теперь пришла ее очередь действовать. Лагерь я нашел, а вот вторая часть — принадлежит Зое. Я теперь понял, почему с момента как мы стали выходить к лагерю, Зоя стала такой нервной и молчаливой. Она понимала, что ей предстоит найти дар. И вот уж к нему у нас не было никаких зацепок. Даже ведьмаки не могли дать нам подсказку.       — И лишь дар богов возродит умерший дом … — Джерард и Зоя продолжали цитировать пророчество и искать варианты трактовки. Они сидели за стопкой старых книг и искали в них хоть какие-то упоминания о том, что в состоянии возродить что-то умершее.       -Умерший дом… — прожевывая булку, бубнит Марк, возвышаясь над их головами.- Вас не смущает, что здесь говорится так, словно вам не избежать этой участи? Ну, что дар богов поможет вам только, когда «дом умрет»?       Конечно, все сразу вздыхают и переводят злые взгляды на парня.       — Ты бы шел отсюда.- Зло цедит Тимофей и Марк, пожав плечами, уходит от них ко мне и Алексу. Вместе с Рагдой мы пытаемся изобразить на огромном ватмане территорию лагеря и близлежащую местность в округе. Здесь я пожалел, что с нами нет Аннабет, с ее ловкими руками и пониманием чертежей, она бы в два счета изобразила нам все, что надо на этой бумаге. Но на наше счастье, Эрик оказался искусным чертежником. Рагда подсказывала нам, где и что расположено в их городе, а мы с Алексом отмечали те месте в округе, через которые шли. Часть леса перед этим городом и протекающую вдоль него маленькую реку мы отметили сразу же. Теперь Эрик работал с Рагдой, а мы с парнями старались запоминать все что парень чертит, чтобы эта карта отложилась у нас в голове.       Офелия, стоя рядом с нами, только тяжело вздохнула, наблюдая за братом.       — Вы точно с Марком родственники? — хмыкнул Эрик, не отрываюсь от ватмана.       Офелия сразу сузила свои зеленые глаза и метнула в сторону парня недовольный взгляд.       — Ты бы не отвлекался.       Эрик довольно улыбается, а я тихо усмехаюсь глядя на этих двоих. Примерно так все начиналось и у нас с Аннабет.       Вскоре Офелия отходит к женщине по имени Дора. Эта та старая женщина со скрипучим голосом, которая отметила познания Офелии. Теперь мы сидели перед ней и делились своими познаниями, чтобы понять, как нам использовать их против тьмы. Я был удивлен, когда узнал сколько всего знает Офелия. Она была в курсе по каждое растение, которое могло обладать лечебным или исцеляющим свойством, понимала, что говорит Дора, в то время как постоянно все переспрашивал. Более того, мне было поручено теперь заниматься с ведьмаками их магией.       — Вы думаете, это поможет?       — Мы должны попробовать Перси.       — Если мы начнем колдовать около воды, в которой ты будешь пробуждать свою силу и направлять ее на нашу землю, может мы пробуем в себе скрытые резервы, понимаешь? Та сила, которую мы потеряли, которую десятилетиями не могли пробудить, сейчас может быть восстановлена. Землю мы к себе приручили, отчасти, а вот вода — осталась нам неподвластной. Если ты сможешь помочь нам почувствовать эту силу стихии, может наша магия пробудится и укрепится. Я едва различал скрипучее бормотание Доры, поэтому Офелии приходилось все мне повторять и упрощать на слух. Я согласен с тем, что смысл в этом был. Но вот реально ли все это я не знал. Мои силы для меня самого наполовину тайна, как мне сделать так, чтобы эти ведьмы и ведьмаки почувствовали связь с водой — я понятия не имел. В таких вещах, я несколько туповат. Джерард и Рагда полностью поддержали Дору и мне ничего не оставалась, как сказать, что я попробую. После этого я понуро вернулся к Алексу и Эрику.       — Перси, не устал? — спрашивает Михаил, но я лишь отмахиваюсь. Меня уже часа три назад пытались уложить спать, так как я за эти трое суток от силы выспал часов шесть.       — Расположение города у вас так себе, — тычу карандашом по центру города, который изобразил на бумаге Эрик. — С одной стороны горы, с другой лес. На этом поле, если будет сражение, нас можно обездвижить любым камнепадом или расколом гор, а с леса, который окружает здесь все, натравить любых монстров. А лишить вас воды проще простого, стоит только перекрыть устье здесь или здесь. — Я провожу карандашом по карте, и стоящие надо мной молча следят за моими движениями. — В итоге, напасть на нас могут с любой стороны, и бежать нам некуда. Нам в любом случае придется дать отпор на этой территории.       Алекс и Джерард, понимая, что я прав, пытаются найти какие-нибудь уловки на территории, но даже Эрик прерывает их, объясняя, что это нас не спасет.       — Давайте думать масштабней. — Хмуро говорит Питер и мы молча разглядываем карту.       — Этот город по кругу защищен вашим магическим заклинанием, правильно? — встревает Зоя и Рагда кивает.       — Да, но выдержит ли оно, мы не знаем.       Ох.       Если они сами сомневаются в этом, то я и подавно.       — В любом случае это поможет отсрочить время, пока мы выстроимся по границе города, уже зная с какой стороны на нас нападают, — замечает Зоя и оборотни в момент соглашаются с ней. Теперь мы с Зоей и Алекс с Константином и Эриком пытаемся выстроить какую-нибудь стратегию.       Расходимся все лишь под утро и стоит мне приложить голову к подушке, я мигом засыпаю.       Выспав свои привычные три часа, я нахожу на кухне Офелию и девушка усаживает меня за стол. Все остальные еще спят, Эрик и Алекс патрулируют город вместе с Джерардом, а Рагда и Зоя несколько минут назад вышли из дома им навстречу. Я радуюсь тому, что никто не будет стоять у нас над душой и я могу не переживать, что опять придется с кем-то общаться. Честно говоря, от общения я немного устал. Слишком много новых людей вокруг меня в последнее время.       — Ты всегда так мало спишь? — интересуется девушка, поправляя свой желтый фартук.       Я же, засунув в рот свежий круассан, спокойно пожимаю плечами.       — Последние три месяца.       Офелия не отводит от меня внимательного взгляда и, мне кажется, она знает, что меня тревожит не только пророчество и война. Я первый отвожу взгляд и перевожу его на окно. Офелия очень умная девушка и как никто другой чувствует людей. Чувствует меня.       Мы вместе завтракаем и она рассказывает мне, что ей всю ночь снилось лицо старой Доры, которая напугала ее, как только мы с ней познакомились, я от души рассмеялся. Она так искренне была озабочена этой старушкой, что невольно вызывала у меня улыбку.       — Я не дам тебя в обиду, не переживай. — Сквозь смех говорю я и Офелия, пытаясь скрыть улыбку, кидает в меня кухонное полотенце.       — Это не смешно!       Увы, через минуту мы истерически смеемся в полный голос. И когда смех иссякает, я смотрю на светящуюся Офелию с той же улыбкой. Когда я рядом с ней — мне словно становится легче. Она будто бы освещает все вокруг и зажигает какой-то свет в душе. Рядом с ней приятно находиться. Взлохмаченные каштановые волосы сейчас были уложены в поспешно заплетенную косу, ярко зеленые глаза искрились весельем, а улыбка приятно радовала глаз. Она очень красивая девушка. И ее внутренняя красота, только дополняет внешнюю.       — Не часто можно увидеть тебя таким расслабленным, Перси.       Девушка тянется рукой в мою сторону и накрывает мою ладонь своей. И будь я проклят, но ее прикосновение словно что-то зажигает внутри меня.       — Ты ведь не всегда был таким угрюмым.       Глядя в эти красивые глаза я только киваю и тру свободной рукой лоб.       — Не всегда.       Офелия тем временем ласково держит меня за руку и я не сдерживаюсь. Что-то внутри меня обрывается. Я практически изливаю ей душу. Слишком много на меня накатилось за эти три месяца и простой знак внимания и теплоты с ее стороны — выбил из меня все остатки силы и выдержки. Я словно сдулся. Не было внутри меня теперь того стального каркаса.       Офелия слушает молча, не перебивая. Она держит меня за руку, а когда я, в отчаянном порыве, начинаю размахивать руками, она успокаивает меня и кладет их обратно на стол. И снова слушает меня, не перебивая, только пересев ближе ко мне. Она позволяет мне вылить все это из себя и позволяет мне быть услышанным.       Я рассказываю про Аннабет, про пророчества. Изливаю свои переживания, свою тревогу за нее, и в то же время удивляюсь тому, что признаюсь ей в том, что чувствую горькую обиду. Зная Аннабет и ее стальной характер, я уверен, что она оставила меня в прошлом. Она приняла все за чистую монету и от этого тоже обидно. Сколько раз я признавался ей в своей любви, сколько моих поступков говорили об этом. Но … она так легко поверила мне. Я чувствовал, что она отдаляется от меня. Понимал, что теперь она сближается Нико, к которому я всегда ее ревновал. Что если она уже и забыла все, что между нами была? Позволила обиде и злости на мой поступок, вычеркнуть меня из ее сердца?! А Нико? Воспользовался ли он тем, что я теперь далеко? Аннабет всегда испытывала к нему теплые чувства, жалея его и оберегая. Нико как никто другой мог воспользоваться этим. А Аннабет найдет ли в себе силы не поддаться? Господи, я уже схожу с ума. Кларисса тоже не понимает меня, теперь она ближе к Аннабет, чем ко мне, и меня это тоже теперь задевает. Мне не хватает дружбы с ней, не хватает … Я все еще беспокоюсь за Рейчел, которая с таким трудом пришла в себя и теперь познает свои силы. А груз пророчества и вовсе тяготит меня и связывает мне руки. Да, лагерь я нашел. Но теперь мне нужно ждать, как скоро найдет дар богов Зоя. И сидеть сложа руки — еще хуже.       — Я хочу всех спасти, хочу сделать все правильно, но почему тогда мне так плохо? Где я оступаюсь?       И после этого Офелия обнимает меня. Ее объятие наполнено какой-то сестринской заботой и я понуро утыкаюсь лицом в ее плечо. Она держит меня крепко и, отчего-то, я и сам сжимаю ее в крепких объятиях. Девушка гладит меня по плечам и, когда отстраняется, я не сразу поднимаю на нее взгляд. Теперь я чувствую стыд от того, что позволил себе расклеиться.       — Не стыдись того, что ты чувствуешь. — Офелия касается рукой моего лица и поднимает мою голову так, чтобы я смотрел на нее. Ее глаза тоже зеленые, но у нее более светлый и разбавленный цвет, чем у меня. Ее глаза светлее и от этого словно излучают еще больше жизненной энергии и блеска. — Тебе крайне не просто, Перси. Но ты справляешься с этим и, относясь к тебе как к родному брату, скажу тебе, что я горжусь тобой и твоим поступком. Ты все сделал правильно, пусть и категорично и своевольно или наоборот недостаточно жестоко и резко, но ты поступил правильно, отставив свою девушку.       Да, возможно я перегнул палку, хотя мне казалось, что нужно было надавить на Аннабет сильнее. Чтобы она возненавидела меня. Чтобы ее чувства ко мне прошли … и не вернулись … И если я увижу в ее глазах хоть каплю той теплоты, которую она всегда мне дарила, я сделаю ей больно. Еще больнее. Я сожгу все мосты, лишь бы она не цеплялась за меня.        — Твой груз слишком тяжелый и нести его в одиночку очень не просто. Ты сильный парень и, судя по тому, что я о тебе знаю и что о тебе слышала, ты достойный герой. Я рада, что судьба свела меня с тобой.       Я грустно улыбаюсь ей и девушка ласково треплет меня по голове.       — Все будет хорошо, Перси. Мы справимся.       Мы так сидим пару минут, как неожиданно в дом залетает Михаил.       — Что случилось? — в унисон произносим мы с Офелией, замечая его хмурое выражение лица.       Михаил переводит тревожный взгляд карих глаз с Офелии на меня и обратно. И только после этого, хмуро выдавливает.       — Оно наступает.