«На двоих одна судьба»

      Сон пошел мне на пользу. Я проснулась самая первая, с шоком уставившись на мирно спящего Перси, руки которого обнимали меня и прижимали к телу парня. Сама я тоже обвила его руками и, видимо, прижималась к его теплой груди. Это отрезвило меня и привело в чувство. Перси вызывает у меня слишком много эмоций. Неправильных эмоций. Я не должна искать в нем опору и защиту, я сама должна излучать это. Я не должна думать о нем и анализировать его действия. Не должна.       Я осторожно выползла из-под его рук и вышла на улицу, кутаясь в теплый шарф. Практически все еще спали, поэтому я в полном одиночестве сидела у реки и приводила мысли в порядок. Все так быстро меняется, и я не знаю, как на это реагировать. То у меня только один Малькольм, то теперь Хирон, Дионис, Хелен, Эльф….То я не общаюсь ни с кем, а теперь хожу в совместные походы. Я становлюсь эмоциональной, уязвимой. Это пугает меня.       Спустя полчаса я разбудила ребят, нужно было двигаться домой. Перси ошарашил меня тем, что у него есть летающий конь. Это, действительно, настоящий летающий конь! Гроувер взял себе на руки мирно спящую Рейчел, а я села позади Перси. Первое время я напрягалась из-за того, что сжимаю парня в крепких объятиях. Но я, в отличие от его друзей, не привыкла летать на животных. Мне нужен самолет, ремни безопасности, в общем то, что удержит в воздухе. Отдать должное «лошадке», которая летела так аккуратно, что я ни разу не сваливалась с нее. Однако когда она плавно заворачивала, я с ужасом вжималась руками в тело парня, представляя, как мы сейчас друг за другом свалимся с этого животного. Я слышала, как при этом Перси хмыкал, но решила не тратить силы на разговоры.       Мы спустились на отдых лишь один раз, когда пересекли Карибское море и Мексиканский залив и вступили на территорию Северной Америки. С этой лошади меня чуть ли не силком снимали, так как мои руки просто отказывались разжиматься. Перси начал суетиться вокруг спящей Рейчел, и меня это начинало дико раздражать. Меня вообще раздражала Рейчел, которая все время спит и ничего не делает. Молодец, вообще. Не заморачивается девчонка. Перси заметил мою хмурость и не мог не прокомментировать это.       — Аннабет, не смотри так на нее. Она же не специально. Никто не знал, что с ней такое может произойти.       Хороша позиция. Не специально она. Всех взбаламутила идти в руки к смерти, потом помогла Перси бросить Гроувера, а потом и вовсе вырубилась, чтобы отправить Перси одного прямо в руки смерти. Да она ГЕРОИНЯ!       — Сомневаюсь, что она не знала об этом, — процедила я. Однако, с дороги все были уставшие и измотанные, поэтому Перси не смог промолчать и нарвался на конфликтную ситуацию.       — Ты хочешь сказать, что она специально все это подстроила? — раздраженно переспросил меня парень. Я хотела было промолчать, но парень снова повторил свой вопрос, уже ближе подойдя ко мне.       Поэтому, закатив глаза, я все ответила:       — Я ничего не хочу сказать! Мне вообще глубоко безразлично, какого хрена она так делает, но если ты так сильно хочешь знать мое мнение, то я считаю, что девчонка, видимо, настолько «устала», когда продумывала весь ваш «идеальный» план, что решила вырубиться на половине пути. И не в лесу и не в лабиринте. Она выбрала более безопасную территорию.       Разнимать нас пришлось Клариссе. И, как ни странно, девушка не только была на моей стороне, но и довольно ясно дала понять своей позицией, что тоже не разделяет этой суетливости вокруг рыжеволосой. Дальше до лагеря мы летели молча.       В лагере нас ждали с распростертыми руками. Ко мне буквально выбежала Хелен, испачканная в муке, и так крепко сжала меня первую в объятиях, что я думала, у меня треснут ребра.       — Я так боялась снова тебя потерять, Аннабет! — причитала женщина, и мне пришлось ее успокаивать. При этом я видела, как потупил свой взгляд Перси.       Встретив Хирона, мы оставили Рейчел с Хелен и Стартом, который обещал отвести девушку к Сью, а сами побежали к лесу. Ринулись мы все там в разные стороны. Я побежала к дубу, переживая, что с ним за это время могло что-то случиться. Гроувер побежал к Можжевелике, обнимая свою любимую. А Перси подбежал к первой попавшейся дриаде, которой оказалась Дельфиниум, и стал оживлять их с помощью священной воды. Поляна достаточно быстро преобразилась, оживляя всех нимф, и зрелище, конечно, было завораживающим. Гроувер обнимал свою возлюбленную, и я почувствовала некую тоску, глядя на это. Почти так же я радовалась вновь ожившему Перси. Словно почувствовав его взгляд, я повернулась в его сторону, встречая его задумчивый взгляд. Парень подумал о том же, о чем и я, это было очевидно. Поэтому, понимая сейчас, как это выглядело со стороны, я первая отвела глаза.       Но проблемы на нашем пути не закончились. Когда Хирон услышал полную версию произошедших событий, особенно того, что касается Рейчел, он всех нас ошарашил своим сообщением.       — Это не совсем так, — стал опровергать слова Юнуси он. — Это сон, дарованный ей от отца, конечно. И сон проверяет, готова ли Рейчел к принятию своей настоящей сущности и своих сил.       — Кто она такая, Хирон? — задала я вслух всех нас интересующий вопрос я.       — Если она выдержит это испытание сном, то вполне возможно, что она будущий Оракул.       Тут по комнате прошел вздох. Вот это поворот. Однако Перси зацепился не за эту информацию.       — Что значит, если выдержит? Она что, может не выдержать?!       Хирон, какое-то время молчал, избегая смотреть на Перси. Но все же пересилил себя:       — Если она окажется неготовой, сон убьет ее, — тихо промолвил кентавр.       Дальше пошла полная неразбериха. Все кричали, что-то обсуждали, а Перси словно сошел с ума. Он стал наезжать на меня, словно Юнуси либо обманула нас, либо сказала эту информацию только мне, и якобы я предпочла не говорить ее, потому что не люблю Рейчел. И он упорно стоял на этой позиции, не слушая возражений Клариссы и Хирона. Я просто стояла, молча выслушивая эти обидные слова. Они настолько мне западали глубоко в душу, что я чувствовала острую боль и разочарование. Перси практически отчитывал меня. Хотя он был совсем не прав. В этот момент во мне словно что-то перещелкнуло. Я просто с размаху ударила парня по лицу, и в комнате встала мертвая тишина. Это будто бы отрезвило парня, но было слишком поздно.       — Позволь тебе напомнить, что я и тебя не очень-то люблю. Скажу тебе больше, ты бесишь меня еще больше, чем Рейчел. Но почему-то, это не помешало спасти тебя в лабиринте. Раз ты так плохо думаешь обо мне, то задайся вопросом, Перси Джексон, почему ты сейчас вообще жив, — я сказала это ровным голосом, полностью контролируя себя. Потому что внутри меня словно щелкнул какой-то выключатель. И свет в душе перестал гореть. Внутри снова стало холодно, темно и пусто.       Я спокойно развернулась, смерив парня пустым взглядом, и направилась к себе в домик.       Не знаю, что произошло со мной. Просто я словно замерла. Ничего не чувствовала. Вообще ничего.       Не было слез. Истерик. Была только усталость. И пустота внутри.       Спустя час ко мне зашла Кларисса.       — Как ты? — спросила девушка, но я даже не ответила. А что тут скажешь? Никак? Плохо? Отвратительно? Или по-честному, я не знаю?!       — Как она? — задала встречный вопрос девушке я.       Кларисса опустилась рядом со мной на кровать и зажала голову руками, показывая, как сильно она устала от этих неразберих.       — Не просыпается. Хирон сказал,что нужно ждать. Перси сейчас рядом с ней.       Я даже не усмехнулась. Перси и должен быть сейчас рядом с ней. Это его друг. Это его Рейчел.       Девушка повернула голову ко мне, и я встретила ее обеспокоенный взгляд.       — Он жалеет о том, что сказал тебе, Аннабет, — тихо сказала девушка. — Но я не оправдываю его. Просто знаю, что, когда он в панике от того, что кто-то близкий ему в беде и он ничего не может сделать, он вот так хреново выплескивает эти эмоции.       Я ничего не ответила, поэтому мы сидели молча, и каждая думала о своем.       — Спасибо тебе, Кларисса, — промолвила я, когда девушка поднялась с кровати и стала прощаться. Кларисса лишь грустно улыбнулась мне.       — Это тебе спасибо, Аннабет.       Сон ко мне не шел, поэтому посреди ночи я пошла в лазарет. Перси спал на соседней кровати напротив Рейчел. Я не понимала, почему мое сердце так предательски реагирует на все, что связано с ним. Вернее просто боялась себе признаться. Поэтому поговорив со Сью о состоянии Рейчел, после направилась к священному дубу и провела эту ночь рядом с ним… с моим старым эльфом…       Завтрак я пропустила. Не хотела никого видеть.       Кларисса пришла ко мне после завтрака сама с полным подносом еды.       — Если не идешь завтракать, значит, завтрак идет к тебе, — ввалилась в мою комнату девушка. Она выглядела не намного бодрее меня. И пропустив мимо ушей мое ворчание, девушка усадила меня, и мы принялись есть. Я постепенно расслабилась, и с удовольствием выпила кофе и съела пару булочек.       — Какие новости про Рейчел? — спросила я, хотя сама утром еще раз зашла в лазарет узнать о состоянии Рейчел, и, слава Зевсу, именно в этот момент разминулась с Перси, который пошел к себе переодеваться.       — Сью говорит она на пределе и сегодняшний день должен быть последним, — выдохнула девушка.       Спустя пару минут она повернулась ко мне:       — Как ты думаешь, она проснется?       Я, недолго думая, ответила:       — Да.       — Почему ты так уверенна в этом? — внимательно посмотрела на меня Кларисса. Я ответила ей тем же спокойным и уверенным взглядом.       — Юнуси никогда не ошибается. А она сказала, что Рейчел проснется.       Мы доели завтрак и пошли тренироваться, так как я обещала показать ей пару приемов, которым научилась у амазонок. Следующие два с половиной часа мы провели в изнурительной тренировке. Это помогло отвлечься от ненужных мыслей. Мы отработали некоторые приемы, я попутно рассказывала про обычаи амазонок, и Кларисса постепенно понимала, почему с ними нелегко. Я вообще удивлялась, насколько Кларисса стала мне близкой за последние дни. Мы были как… друзья. И это и радовало и огорчало одновременно. Я уже чувствовала, что привязалась к ней. Мне нравилось с ней общаться, мне нравилось, что она не лезет в душу, но знает, когда должна быть рядом со мной и что сказать, а про что умолчать. Она была в меру тактична, умна, с ней было интересно. Мне так же нравилось, что мы с ней были во многом похожи.       Перси же ждал меня на крыльце моего дома. При виде понурого, измотанного и поникшего парня мое сердце практически сжалось. Увидев меня, парень сразу вскочил, и мне ничего не оставалось, как подойти к нему.       — Слушай, я виноват, — встретил меня Перси, виновато смотря на меня, — Я дурак. Прости меня, Аннабет.       Я упрямо сложила руки на груди, встречая беспокойный взгляд парня.       — И кто же тебя надоумил на извинение? Или, небось сам, спустя почти сутки пришел к такому выводу?       Перси устало выдохнул и взъерошил свои волосы.       — Я понял, как только сказал это все. Но подумал, что ты не захотела бы видеть меня вчера.       Еще раз осмотрев парня, я решила больше не проявлять свой характер. Парню сейчас действительно не до меня, как бы я не любила Рейчел, она его друг. А я знаю что такое, когда твой друг лежит при смерти, и ты не можешь ничего сделать. Ты тупо должен выжидать. А это нелегко…       — Ладно, Перси, проехали. Но я не хочу больше никогда слышать что-то подобное в свой адрес.       Парень заметно расслабился и облегченно выдохнул. Я обошла его, чтобы войти к себе, но парень неожиданно притянул меня к себе и заключил в свои объятия, шумно вдохнув над моей макушкой.       — Мне действительно жаль, Аннабет.       Я довольно резко выдернулась из его объятий, так как просто боялась всех этих проявлений чувств. Но парень снова силой притянул меня к себе.       — Не дергайся, Аннабет. Позволь мне постоять так некоторое время. Пожалуйста, — с болью и тоской в глазах обращался ко мне Перси, — мне плохо. Я чертовски боюсь, что Рейчел умрет.       И когда я крепко обняла парня, утешая его, что все будет хорошо, и, слыша его тяжелые вдохи в мою макушку, чувствуя крепкие руки на своей талии, я поняла одну очень важную для себя вещь. Я поняла, что мои стены рухнули. Я готова была позволить, простить и сказать этому парню все. Дать ему то, что он хотел от меня. Даже если это перечило моим предрассудкам. И как бы часто мы не ссорились и не пререкались, между нами было что-то, что объединяло нас. Что-то, что так тянуло друг к другу. Да, мы чаще всего вели себя отвратительно по отношению друг к другу, но в определенные важные моменты мы были с ним одним целым.       Вечер мы провели вместе с Гроувером и Клариссой в лазарете. Перси сидел перед Рейчел, держа ее за руку, и я видела, как он переживает за нее. Не отводит глаз. И это вызвало бурю эмоций внутри меня. И когда дыхание Рейчел стало ослабевать, я видела, с каким безумием носился по палате Перси, отчаянно требуя, что бы кто-то помог Рейчел. И лишь когда Рейчел восстановила пульс и открыла глаза, встретившись с таким взволнованным Перси, так преданно смотрящего на нее, я увидела, как влюблено девушка смотрит на парня.       Все радовались тому, что Рейчел справилась. Все что-то кричали, обсуждали и спрашивали. Но только один человек в комнате был морально уничтожен. И это была я. Потому что, увидев, как эти двое преданны друг другу, я поняла, что со мной происходит. Я поняла, что я начинаю влюбляться в Перси. Если уже не влюбилась …       Я встретилась глазами с восторженной Рейчел, которая обнимала Перси. Девушка, увидев меня, напряглась, но затем, дала мне понять, что Перси сейчас рядом с ней, а не рядом со мной. И что Перси всегда будет рядом с ней.       Я тихо вышла из лазарета.       Потому что на этом празднике жизни я чужая.       Но если бы я не была так озабочена этими двоими, я бы заметила, с какой тоской на меня смотрит Хирон. Кентавр понимал, что я изменилась. Он видел эти перемены во мне с первого дня в этом лагере. И в отличие от меня, ему эти перемены во мне нравились. Он их ждал. Но он тоже понимал, что я не смогу смириться с ними так просто. И он видел, как я снова начинаю выстраивать разрушенные стены вокруг себя.