Предатель

И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда, Прошу тебя, налей еще вина. Смотри, на дне мерцает прощальная звезда... Я осушу бокал до дна... И с легким сердцем по Дороге Сна! Мельница "По Дороге Сна" Медузия, из последних сил стараясь сдержать слёзы бессилия, опустилась на поспешно подскочивший стул — женщина находилась в кабинете академика. Она была не одна — рядом с ней, устало нахмурившись и зевая, стоял Александр. Горгонова закрыла лицо руками и попыталась успокоиться. "Чёртов маг! Это такой он заботливый и милый, заставлять девушку страдать из-за него! Хоть бы как заявил о себе, чумиха его подери!", — думал мужчина, касаясь кончиками пальцев её руки. — Эй, Меди, не надо... — растеряно бормотал он, — Вернётся ещё, никуда не денется... Наверное. Произнеся последнее слово, Саша поспешно отскочил — в него летела искра. — Тоже мне, белые маги: один пропадает неизвестно где, вторая искрами швыряется ни за что, — заметил он, потирая обожжёную щеку. Отвлекшись на парня, Медузия, забывшая на время об академике, поманила Алекса пальцем к себе: — Ну прости, иди сюда, — и чмокнула его в саднящую щеку. — Ай, больно же! Предупреждать надо! — шутливо пригрозил мужчина, комично хватаясь за раненное место. — По твоей логике, тебе и прикасаться рукой к ней должно быть больно, — хмыкнула Горгонова. — Я и не прикасаюсь, а делаю вид... — прошептал он, наклоняясь к её уху. Женщина потянулась, чтобы поцеловать его. — Слушай, а то, что между вами с Сарданапалом... это вообще что? — отклоняясь от Меди, спросил он. — А лучшего времени для вопроса ты найти не мог? — разочарованно откинувшись на спинку кресла, заметила она. — О, ты предлагаешь заниматься любовью в кабинете твоего бывшего? — удивился мужчина. — Нет, если ты хочешь отомстить — я только за, а так... тебе не кажется это неправильным? — Надо ещё раз проверить ауру, — поспешно решила доцент и, с трудом оттолкнув Сашу, пригвоздившего её к креслу, отошла к столу. Сев на освободившееся кресло, он, крутанувшись на сто восемьдесят градусов, повернулся к столу: — И зачем ты это делаешь? Если он не появлялся десятки раз до этого, какова вероятность этой успешной попытке поиска? — Что б ты спросил!.. — почти беззлобно воскликнула Горгонова. — А это мы сейчас и узнаем... Есть!!! — через несколько минут внезапно крикнула женщина. — Как "есть"? — едва не вывалившись из кресла, удивился Александр. — Вот так, — пожала плечами колдунья. — Он, кстати, направляется сюда... и, по всей видимости, не один. Взгляды пересеклись: холодно-разъярённый у Медузии и насмешливо-заинтересованный у Алекса. Взгляд карих глаз оказался сильнее, и мужчина отвёл глаза, стараясь улыбнуться. — Пошли, что ли? — предложила женщина, усмехнувшись. — Встретим прибывших... по заслугам, — закончила она, резко дёрнув Алекса за руку, дабы тот поднимался. *** — Да ты... ты... в своём уме? — Горгонова сейчас действительно напоминала горгону: волосы шипят и извиваются, а их чешуя переливается в свете свечей, что освещали кабинет академика; глаза пульсировали энергией, маня смотреть в них... до самой смерти — впрочем, она бы наступила довольно быстро и сравнительно безболезненно. Сам хозяин комнаты стоял, как нашкодивший первокурсник, посредине комнаты. Сфинкс попытался защитить хозяина от разбушевавшейся Медузии, но, получив болезненную оплеуху от неё, благоразумно оставил магов наедине. — Мы за него волнуемся, не знаем, чего ученикам говорить, а ты по кабакам шляешься, девиц спасаешь, понимаете ли!? Когда Сарданапал вернулся, наивно полагая, что Меди обрадуется такому подарку, он сильно ошибся — сам факт девушки её никак не тронул, как и история о благородстве Черноморова, а вот сами "побочные эффекты" — сегодняшнее похмелье — жутко разозлило женщину, превратив в самую злостную вариацию Евы, обидевшуюся на Адама. И она ещё не знала о причинах такой вольной пьянки. — Что тебе мешало здесь выпить и успокоиться? — наконец произнесла она, как показалось академику, успокаиваясь. — Меди, прошу тебя, тише, — миролюбиво заметил он, пытаясь приобнять женщину за плечи. — Не смей ко мне прикасаться! — отскочила она. — Как ты смеешь говорить мне — "успокойся"?! Ты сам не лучше — приехал, надышал на детей перегаром, и ещё удивляешься, почему я возмущаюсь?! Ну, естественно, поводов никаких нет, это у меня бзик из-за того, что мы с Алексом и Зуби всю ночь и день искали тебя, беспокоились... Сволочь ты! — и, уже почти в истерике, замахнулась. — Отлично, — перехватив её руку у лица, проговорил Сарданапал, — Я сволочь, тебе так нравится? Медузия, пару секунд посмотрев в глаза академику и не найдя там ни капли раскаяния, отвернулась: — Ненавижу. Когда захлопнулась дверь, академик со вздохом опустился на диван: было сложно сдержаться, чтобы не поцеловать Горгонову, но он уже сделал свой выбор, и теперь остаётся только пожинать плоды усердия... ну, или страха. Вот и получил от любимой женщины по голове, да ещё и, действительно, детей напугал. Прикрыв глаза, он попытался успокоиться. *** Медузия, уже в своей комнате, пыталась сделать тоже самое, с яростным остервенением складывая вещи и с силой закидывая их в шкаф — только почему-то они оказывались на люстре, тумбочке или вообще у камина, но никак не там, где должны быть. "Вот так и мы с академиком — ну не должно же быть так!.. Хотя, а как быть должно — свадьба, дети, счастье? Тьфу, третий пункт в план не вписывается", — думала женщина, вылавливая и находя вещи в самых разнообразных местах. — Медузия, ты где? — постучавшись, зашёл в комнату Алекс. — И что ты делаешь под столом? — поинтересовался он, усмехаясь. — Ай! — ударившись затылком о деревянную поверхность, непроизвольно воскликнула Горгонова. — Сань, не говори под руку... Что-то случилось? — Ага, — иронично отозвался он, разглядывая вещи в руках женщины. — Обед случился. Ты что, не можешь решить, в каком платье пойти? Иди в этом, — кивнул он на ворох одежды, находившийся на её руках. — Очень смешно, — проворчала доцент Горгонова. После нескольких заклинаний, когда вещи послушно разлетелись на свои места (правда, парочка угодила в голову Саши, но тот быстро решил эту проблему), Медузия подошла к двери: — Ну, ты идёшь, или так и будешь болванчика изображать? — кинула она, уже прикидывая, что сказать академику, и нужно ли вообще что-то говорить. — Ах да... Прости, задумался немного, — очнувшись, улыбнулся мужчина; обняв учительницу за плечи, другой рукой он открыл дверь, пропуская Меди. — Да, академику, наверное, было очень больно — потерять тебя, — едва слышно проговорил Александр, крепче обнимая Медузию. *** В помещении было на редкость немного народу — пара магов, не больше. Нежить Медузия за посетителей не считала, а потому — они с Александром были почти в одиночестве. — Слушай, здесь же должно быть куча народу, вечер пятницы, как-никак, — недоумённо спросила она, рассеянно стуча по стенкам бокала. — Осторожнее: стекло треснет, — предупредил он, обхватывая руками её пальцы. — Хм, наши друзья не слишком любят магов, и те отвечают им взаимностью — слух о их скором приезде быстро просочился здесь, как масло сквозь детали часов, которые кукуют у тебя почему-то в половине пятого вечера, — объяснил он. — Ну так починил бы часики, — пожала плечами Горгонова. — Что за друзья такие? Мне это не нравится. — Хорошо, как приедем, починю, — пообещал Алекс. — Неважно... — замялся он, отодвинувшись от Меди и экранировав мысли. — Они будут здесь минут пятнадцать, не больше, а дальше весь вечер — наш... — попытался он чмокнуть её в щёку — Меди, закусив губу, поморщилась, недовольно глядя на него. — Если ты завтра будешь пьяным, я тебя убью, — спокойно заметила она. — Не хватало ещё, чтобы ты был как Сарданапал неделю назад — от чего лечили, тем и заразились, ага. — Почему это я должен быть пьян завтра утром? — поинтересовался мужчина, кладя подбородок Медузии на плечо. — Они ведь будут четверть часа, мы физически не успеем; а ты сама не сможешь меня споить! — самодовольно заявил он, нагло улыбаясь. — Почему это — не смогу? — задохнулась от возмущения женщина. "Чёрт! Поймал!" — подумала она парой секунд позднее. — А как же излюбленное женское: "Я хочу встречать рассветы с тобой, любимый!", — явно передразнивая кого-то из своих бывших девушек, фыркнул Саша. — Ага, до заката, — с иронией отозвалась доцент Горгонова. Через несколько часов в трактир зашли двое: высокая девушка, одетая в коричневого цвета плащ, и юноша, весь в сером, неприметный; они направились к столику наших героев. — Привет, Ал, — первым начал разговор неприметный мужчина, садясь напротив; его спутница села рядом, оказавшись перед доцентом. Женщины кивнули друг другу и тут же отвели взгляды, не видя больше поводов любезничать. — Здравствуй, Ник, — чуть наклонил голову Саша. — Это Медузия, — обнял он ту за плечи. — А это — Алёна, — представил он женщину, чуть раскрывшую плащ, под которым оказалась обычная рубаха из необработанной ткани. — Так, мы здесь пролётом, нам скоро уходить — сам причины знаешь, — сухо начал Ник. — Дамы, — обратился он к женщинам, — сходите, пожалуйста, выпейте по коктейлю, поговорите о женском, — он кинул на стол пару монет. Медузия, недоумённо переводя взгляд с денег на столе на Никиту, посмотрела, наконец, на своего кавалера: тот едва заметно кивнул. Сощурившись, она с достоинством поднялась и, несмотря ни на деньги, ни на Алёну, удалилась к бармену — светловолосая подруга Саши последовала за ней. — Почему эта, — Ник кивнул на спину Горгоновой, — здесь? Она тоже?.. — Да, — резко оборвал его Саша, не давая закончить вопрос. — Стой, ты что... — закашлялся от смеха мужчина. — Ты спишь с ней? — и, получив кивок, продолжил: — Идиот, что ли? — всё так же продолжал плеваться смехом Никита. — Да какое тебе дело? У нас с ней всё равно детей не будет, — дёрнул подбородком Саша. — Давай лучше, говори, когда у вас с Алёнкой всё будет готово? — Как знаешь, нам нужны всего двое, и... — его глаза вдруг затуманились на пару секунд. — Стой, твоя Медузия — светлая, ведь так? — с намёком проговорил он. — Да, но... Чёрт! — закричал он, хватая его чрез стол за грудки. — Не сметь, понял! Её нельзя!.. Она ведь... я не позволяю! — Да кто тебя будет спрашивать, Ал? — усмехнулся Никита, с лёгкостью отбрасывая того назад — да так, что скамья, на которой сидел Александр, перевернулась вместе с ним. Девушки тут же подбежали к ним. — Мальчики, а ну, не ссориться! — властным голосом старшей сестры проговорила Алёна. — Александр! Немедленно прекрати! — пытаясь оттащить того от Ника, прорычала Горгонова. — Прекратить! — волосы стали змеями, зрачок сузился, из кольца с треском начали вырываться искры. Всё, кто был в зале, недоумённо уставились на неё; Алекс тут же успокоился и, резким движением поставив женщину за свою спину, закрывая её, злостно прошипел, выплёвывая слова с омерзением: — Через месяц! — Да ничего ей не будет! — проревел Ник, сдерживаемый одной лишь Алёной. — Мы все это делаем, понимаешь? Значит, и так тоже можно! Месяц на неё, идёт? — кивнув на Медузию, спросил он, постепенно успокаиваясь. Дождавшись, когда Алекс неуверенно склонит голову, они с Алёной исчезли во вспышке. — А теперь разъясни-ка мне ситуацию, я немного не поняла: этот Ник — страж тьмы? — резко становясь перед ним, подозрительно спросила Медузия, не добро сощурившись. — Хм... ну, в общем и целом, да, — поднимая скамейку, ответил Саша. — И что значило "месяц на неё"? — дёрнув его за подбородок так, чтобы их глаза оказались напротив, проговорила Горгонова. — Это значит, что... Эй, ты чего дрожишь? — удивился Александр, глядя на побелевшую спутницу. — На твоей радужке... Знак, что ты скоро умрёшь! — Что-о? — рассмеялся Саша. — Меди, тебе показалось, — покачал головой он. И, видя её обеспокоенно-недоверчивый взгляд, предложил: — Посмотри ещё раз, если хочешь. — Надо же, и впрямь, показалось...