Предатель

Мне страшно остаться сейчас одной, Мне страшно поверить, что ты чужой. Tracktor Bowling "Отпусти" Дверь скрипнула с непривычно громким звуком, нарушая почти полную тишину — слышны были лёгкие, медленные шаги сфинкса, решившего заглянуть к хозяину. Сарданапал, автоматически погладив сфинкса, встал и подошёл к стелажу, решив почитать книгу — всё равно какую, лишь бы заняться чем-нибудь, пускай и бесполезным — когда нельзя погасить огонь изнутри, мы ищем выхода снаружи. Не факт, что получится, но — почему бы и нет? Когда нечего терять, мы внезапно понимаем, что те, для кого мы раньше жили, больше не думают о нас, и не для кого больше улыбаться, дарить дни и чувства, забыв об остальном... а Сарданапал — разве забывал он о своей тайной невесте — работе? Так были ли чувства истинны, верны? Правильно ли они решили тогда, аль не поддались порыву, такому неожиданному, как шторм, в мгновение сменивший штиль? Возможно, они просто ошиблись, и те времена — не были правдой? Да-да, обманывай себя дальше. Первая попытка провалилась — возмёшься за вторую? Сжав в руках книгу — так, что побелили кончики пальцев и ободки ногтей, — Сарданапал вздохнул; хотелось рвать и метать, силой заставить Медузию вернуться — но есть ли в этом смысл? Мужчина знал, что, если сейчас даст чувствам прорваться, то Горгонова не вернётся уже никогда — этой женщине нужен человек, усмиряющий её нрав, а не идущий вместе со всыпльчивой гречанкой и поддерживающий её в каждом порыве чувств; что ж, он сделает всё, чтобы быть быть именно таким... достойным её. Академик оглянулся в поисках мантии — опять куда-то дел, а куда — забыл. Использовав заклинание, мужчина обнаружил ткань аж под диваном — осталось только догадываться, как закинул туда её сфинкс; но почему именно сфинкс?.. Сарданапал вышел из кабинета и решил прогуляться по парку. *** А на кухне Тибидохса сейчас творился полнейший хаос; всё-таки готовить на целую школу — не самая лёгкая задача, а лучшего способа, как закупать продукты и с помощью магии орудовать на кухне, превращая отдельные ингридеенты в ужин, не нашли. И вот сейчас один маг-повар и несколько его помошников наводили частоту после ужина в замке — вода, тарелки, куски чего-то, мало поддающегося описанию, летали в воздухе, создавая некий ураган, которым магам удавалось управлять — но как они это делали, так и осталось загадкой для Медузии. А сейчас же наша героиня громко кричала, пытаясь говорить громче шума, что был в помещении: — И всё же еда, приготовленная лопухоидным способом, во-первых, более полезная, и вам это прекрасно известно; во-вторых, и тут уж вы должны понять меня как повар, — сделанная с помощью магии, блюда выглядят менее красиво и очень грубо, ведь каждый нож вы не можете контролировать; в-третьих, некоторые блюда страдают и по вкусу — извини, конечно, но кое-где явно маловато соли, а где-то, похоже, не поскупились на всю солонку — это ты чем покроешь? — Но, госпожа, я не могу действовать без приказа директора, вы же понимаете? — развёл руками тот, понимая бессмысленность препираний — да и кто будет оправдываться пред рассерженной госпожой? Про неё в замке ходили легенды, одна страшнее другой, и глаза женщины, настолько притягательные мужчинам, насколько и смертоносные, сыграли в этом едвали не самую большую роль. — Хм, наймёшь ещё нескольких рабочих, будете работать усерднее — и естественно, что что-то можно делать с магией, об этом ты не беспокойся... — и только тут до Горгоновой дошёл смысл слов слуги — поручиться поддержкой Сарданапала? Нет, только не сейчас — нет, она не сможет подойти к нему, когда вчера он пытался начать разговор, а она так бесстыдно пребывала в задумчивости!.. — Всё. Стоп. Делай, как знаешь... — обессилено махнула рукой женщина. Вся стать и гордость разом куда-то пропали — словно и не было онных, а была лишь сильно уставшая женщина. Прислуга, боявшаяся переменчивых настроений госпожи не меньше, чем ярости доцента, постаралась не обращать внимание на то, что Медузия так быстро отбросила ту идею, что только что яростно защищала. Но — слугам-то что до разборок господ? Им лишь бы зарплату платили, да работать не мешали. А дальше — дело техники и мастрества: кто-то выбивался вперёд, кто-то опускался на самое дно, тут уж как повезёт. Господа же в последнее время были странны и угрюмы, в особенности эти двое — главный и его подруга, что ходили мрачнее туч в день шторма. Феофил Гроттер, тоже, например, не слишком радостен был за ужином, даже накричал на одного слугу, которые невовремя решил наполнить его кубок с вином — да разве уж уследишь за желаниями этих, главных?.. — и Ягге, обычно сдержанная и улыбчивая даже к слугам, не пожелала ответить на пару вопросов, хотя обычно приветливо отвечала, и помогала изредка. ЧуднЫе они, главные господа. — О, Медузия, я как раз вас искал! — ворвался в комнату Александр; мужчина приветливо улыбался, пытаясь поймать взгляды одновременно всех, но получался у него только намёк на косоглазие, из-за чего одна из служанок, вносившая на кухню воду, засмеялась, едва не расплескав жидкость по полу. Повар шикнул на неё, и девушка тут же поникла, но маг остановил её властным движением руки: — Нет-нет, не нужно её наказывать, — произнёс он и продолжил, обращаясь уже к Медузии: — Мне нужно с вами поговорить насчёт осмотра замка. Учительница, усмехнувшись, сверкнула глазами и подошла к мужчине; Александр подал ей руку и жестом попросил следовать за ним. — Что же вы хотели мне сказать и почему вам потребовалась именно я? Академик действующий директор, моя персона не должна вас интересовать, — поспешно отдёрнула руку Горгонова. — Но вы — одна из главных в школе, вы — глава Белого отделения, ведь так? — похоже, Саша ещё не до конца запомнил, кто есть кто в замке. — Предположим, — скривилась женщина, пытаясь незаметно отдалиться от мужчины — тот медленно, но верно сокращал расстояние между ними. — Тогда — ты можешь мне помочь, — переходя на Ты, докоснулся до её лица Александр — попытался, точнее: мальчик ведь не знал, что змейки Меди ревностно относятся к тем, кто касались её лица, — но не знание законов не освобождает от отвественности; посему герой тут же отдёрнул руку, держась за кисть так, будто она вот-вот отвалится, — хотя по ощущением именно так всё и было. Выругавшись (отчего женщина дёрнулась, поморщившись), он взвыл: — Что это, чёрт возьми, было? — Сигнализация, — холодно отозвалась женщина, невозмутимо тряхнув волосами, которых она усилием воли удерживала в "не-змеином" состоянии, и на дне её глаз плескался смех; что, впрочем, не мешало ей вести разговор более, чем отчуждённо, поскольку мальчишка нанёс ей оскорбление, попытавшись домогаться — и где! — в коридорах близ кухонь! Холод, казалось, насквозь сковал женщину. — Знаете, такая штучка полезная, — и, взяв локон, перевоплотившийся в змейку, продолжила, любуясь переливами чешуек на её морде, — и верная, к тому же. В наши неспокойные времена, — сделав акцент на "беспокойные", доцент насмешливо полуквинула полукачнула головой, — это неоспаримый плюс, согласись. Женщина и не думала помочь шипящему от боли Александру. Наконец, ему удалось вылечить рану, но не до конца — всё же змейки были магическими существами, — и он, искренне восхищаясь, склонил голову перед женщиной (а может, и просто боялся поднять на неё глаза после того, как она столь легко одолела его натиск): — Что ж, этот тур ты выиграла; предлагаю начать новый, — если он и хотел удивить Горгонову, то у него это — увы и ах! — не вышло. — Я хотел попросить тебя стать моей помощницей и другом, поскольку Тибидохс я знаю плохо, а мне нужно осмотреть его сверху, это можно сделать на метле; как понимаешь, Сарданапалу я такого предложить не могу, — боюсь, не удержится стар... академик, Ягге (её ведь так зовут, правда?) — тоже, а ты — его ученица, ты дольше всех, не считая Сарданапала, живёшь здесь и знаешь замок, ты сможешь мне помочь. Медузия фыркнула: — Попроси кого-нибудь из старшеклассников, ну, или старшеклассниц, если тебе так хочется, — ученики любят, особенно на первых курсах, лазить по Тибидохсу, и они знают его едвали не лучше того же Феофила Гроттера, тоже весьма докучливого профессора, — но, поняв, что подвергает чуть ли не прямой опасности учениц, решила согласиться: — Не знаю уж, чего ты там сверху рассматривать собираешься, когда Врата находятся, если ты не забыл, в подвале, но — дело твоё, — произнеся эти слова, она направилась к своей комнате, чтобы переодется в более тёплые вещи. — Эй! — поторопила Горгонова немного оглушенного после травмы мужчину. — Если хочешь, чтобы я тебе помогала, учись думать быстрее, — но, взглянув на Александра, вздохнула: — ну... или хотя бы ходить, — схватив того за руку, Меди направилась вверх. *** Через полчаса уже очухавшийся Александр объяснял Медузии, для чего эта была нужна их воздушная прогулка: — Понимаешь, наша задача заключается в том, чтобы найти трещины и понять, в какой части Тибидохса они находятся, а затем устранить неполадки — это обеспечит более лучшую безопасность ученикам, да и просто тем, кто здесь обитает... то есть живёт, — заплутал в словах Саша. — А где связь между твоей работой охраны Ворот — и охраной всего Тибидохса? — не поняла Горгонова, садясь сзади него на метлу, крепко обхватив нового друга за пояс. — Понимаешь... Бессметрник меня вроде как повысил — теперь моя должность заключается в охране всех жителей в порядке и самого замка в приемлемом для существования состоянии. Я тут вроде как навсегда теперь, — пожал плечами Александр, лишь догадываясь о выражении лица сидящей позади него. А посмотреть всё же не мешало — было б, чем потом шантажировать, поскольку женщина, уже подняв брови, чтобы фирменно усмехнуться, едва не упала, удерживаемая лишь тем, что это было бы глупо и невыгодно, да ещё и болезненно — судя по замерзшей земле, то очень даже, — потому ещё пару секунд назад ледяная, под стать погоде, женщина сейчас была ошарашена — одно дело, когда начинаешь дружить, чтобы закончить всё в постели, при этом зная, что это всё временно, и совсем другой расклад получается, когда начинаешь строить более долгие отношения. — О, а ты не мог бы сказать об этом в более... безопасной обстановке? — только и смогла сказать она. — Ладно — полетели уже! — дабы воздержаться от дальнейших разговоров и оправиться от действительно неожиданного хода, попросила она. Несколько часов пролетав над замком, оба мага выдохлись и замёрзли, Алекс ещё и от сомнений — когда Меди прижалась к нему, чтобы не упасть, от пытался таким экстравагантным способом определить её размер, хотя через толстый слой одежд это получалось довольно плохо, мужчина не унывал. Когда они приземлились во дворе, их ожидал сюрприз в виде Сарданапала с недоумённым выражением лица: — Медузия! Я те... — взгляд на Александра, — вас искал, куда вы подевались? — в его голосе слышалась искренняя забота, испуг и, возможно, любовь — но нет, это в самом-самом худшем случае!.. — Мы проверяли замок на возникновением трещин в стенах и протекания крыш, вы совершенно запустили свои владения, академик! — произнесла Горгонова, спрыгивая на землю. Голос же её при этом звучал настолько искренне и доверчиво, что даже сам Саша, прекрасно помнивший последние несколько часов, усомнился в её словах — а академик и подавно не поверил. — Что ж... — мужчина явно не знал, что сказать, да и присутствие Саши его сильно раздражало. — Ужин подходит к концу, но, думаю, вы успеете, — повернувшись, Сарданапал направился к ангару для драконов — Тарарах попросил его помочь с Гоярыном, начавшим кашлять во сне — и всё бы ничего, но кашель-то был огненный. *** — Академик! — Медузия гневно тряхнула волосами, и те зашипели. — Вы хоть иногда делаете бумажную работу вовремя, или это из области фантастики? — "Неужели это так сложно — заполнять по паре листков в день, чтобы потом не увидеть потом целый стол, ждущий обработки?" — подумала женщина и со вздохом опустилась на кресло. Бумажки лежали стопками на полу, каким-то неустойчивым ворохом на подлокотниках — только дотронься, и вся эта свалка разлетится, плавно кружа и не давая себя поймать, по всему помещению, а это не слишком удобно; книги для записей покоились на столе, мирно дремая после войны с тёмными книгами — Сарданапал по рассеянности сунул их в клетку, и создания едва не разорвали друг друга на обложки и кусочки бумаги — попытайся потом хоть что-то разобрать. — А как ты узнала, что вскоре будет проверка, Меди? — поинтересовался мужчина, пытаясь отнять одну книгу для отчётов у тёмных произведений — книжка визжала, брыкалась, пыталась лягнуть противников переплётом, но черномагических было больше, и, если бы не Сарданапал, даже такой массивной книге с кожаной обложкой не удалось бы выиграть это состязание. — Мне Саша подсказал, — пожала плечами Горгонова. — Теперь ведь это и его школа тоже, вот он и пользуется старыми связями. Пока Кощеев не прочухал, — женщина попыталась аккуратно вытащить из неустойчивой стопки листок, что был посередине (даже, скорее, ближе к основанию) стопки, но ей это не удалось, и бело-жёлтая стая с узорами из иссиня-чёрных чернил взмыла вверх на радость Сфинксу — тот тут же принялся ловить бумажки хвостом и лапами, забавно мяукая, когда ему удавалось подкинуть очередной отчёт, а если один из пергаментов (а то и несколько сразу) падали ему прямо на нос, то он не менее забавно чихал, извиваясь всем телом и пытаясь сбросить невольный груз. Учительница, смеясь одними глазами, рукой отодвинула морду животного, мешающего ей собирать бумаги — любопытное создание решило их понюхать и вновь чихнуло, кривясь от запаха чернил и — сильно щекочущего нос — аромата коры. — "Саша"? — удивился академик. — Ещё вчера он был "Александром"! — чуть ревниво отозвался глава Тибидохса, которому удалось отвоевать заветную книжку из хищных страниц заточённых в клетку произведений. — Ты забыл их покормить, что ли? — кивнула женщина на клетку, уходя от вопроса. Сфинкс вильнул хвостом, внезапно оказавшимся перед самым лицом Медузии, сидящей на корточках; укоризненно-вопрошающий окрик Сарданапала слился с громким чихом женщины: — Медузия! Не увиливай! — но, посмотрев на её слезящиеся глаза, не смог не хохотнуть. Осторожно обходя залежи из бумаг, он присел но диванчик, оказавшись в метрах четырёх от женщины. — Да что ты от меня хочешь? — хрипловатым голосом воскликнула она — пыль продолжала въедаться в глаза, заставляя оных слезиться. — Я всего лишь женщина! И вообще, после вчерашней ночи многое изменилось! Сарданапал, уже было присевший, вскочил, уронив себе на ногу книгу: — Это в каком таком смысле, а? — "ведьма" — чуть было не добавил он, но сдержался, понимая, что может обидеть, — а ведь были времена, когда она гордилась этим... Медузия ненадолго задумалась, попутно переползая, находясь всё ещё на корточках, как краб, бочком, от Сфинкса: — Сарданапал, да не в этом же смысле! Всё, давай прекратим этот разговор, иначе мы никогда не сможем закончить эту работу, — уже более миролюбиво закончила она, поднимая очередной отчёт: — Эм... Академик, — вновь переходя на Вы, удивлённо отметила она, — а зачем Тибидохсу понадобились фарфоровые куклы и... скакалки? У нас ведь нет маленьких детей? — подозрительно закончила она. — Ну, я думал, что... будут... у нас, с тобой... — смутился академик, поднимая книгу с пола и попутно потирая ушибленную ногу. Разом наэлектризовавшуюся атмосферу не спас даже Сфинкс, настолько обезумивший от чихания, что — после очередного приступа — сбил кресло, заставив то возмущенно завопить. Волшебники синхронно обернулись на крик и, активировав магию, за несколько секунд убрали кабинет. *** В помещении было промозгло, сыро — ни о каком уюте не могло быть и речи; впрочем, Сарданапал этого и не искал: направляясь сюда, ему было важнее нечто другое, а именно — эль. А ещё коньяк, вино, возможно. Ну, и одиночество не помешает — да, ему хотелось напиться и хоть на время позабыть о своих проблемах. Хоть несколько часов побыть одному, в окружении лишь выпивки и пустых стаканов. Чтобы его никто — Древнир упаси! — не узнал, мужчина заставил бороду исчезнуть, сменил мантию на более простые одежды и снял пенсне, заклинанием заставив глаза вновь видеть остро, — да, он ещё пожалеет об этом, ибо ничто не даётся просто так, но сейчас это было неважным. Мужчину интересовал лишь полный эля кувшин перед ним и стремительно пустеющий бокал с вином — дешевой дрянью, продаваемой за элитный сорт, и цена было соответствующей; вот уж что не волновало главу Тибидохса, — да какого там главу! жалкого, сломленного мужчину — так это цена — все деньги он пропить всё равно не в состоянии. Да даже если и в состоянии — что с того? У него есть работа — когда-то она действительно полностью была его жизнью, но не сейчас — раз попробовав разделять жизнь на двоих, он уже не мог остановится — только вот опоздал он чуток с осознанием: так, совсем малость, — лишь на одно "прости". Но в жизни всегда побеждают не те, кто сильнее, а те, кто быстрее и соображают лучше; вот и Меди теперь с другим. Но, даже признавая, что он — его самый ненавистный соперник, мужчина не мог не понимать — Александр ей под стать, он похож на неё, и они словно судьбой уготованы быть вместе... но почему? Почему, разве не могла Медузия быть счастлива с ним? Могла, только вот он сам не мог — думал, что работа важнее, делая женщина больно, а потом — и себе. В итоге он теперь напивается в каком-то подозрительного вида подвальчике, а Саша... наверняка он сейчас с Медузией, ласкает её, прикасается в её губам, играется со змейками (в действительности же Алекс после известного случая их недолюбливал, побаиваясь), смеётся и развлекается с ней. Когда-то и у них было так же — когда-то... Невесёлые размышления мужчины прервал громкий крик — у входа в помещение нескольким мужчинам удалось обезоружить девушку, выхватив её кольцо, и сейчас они пытались заткнуть ей рот. — Вот так, молодец, цыпонька, — противно-брюзжащим тоном произнёс один из насильников — он был явно пьян, и от него несло перегаром за несколько метров. Девушка, сморщившись от его дыхания, плюнула ему в лицо — попыталась, точнее будет сказать. — Что, цыпа, не попадаешь с пяти метров, видать? — насмешливо отозвался другой, критично оглядывая её фигуру: — Ну, ничего так, но ночь-другую сойдёт, — произнёс он, заканчивая вступительную часть. — Подойди на два метра, и я доплюну, — злостно прошипела девушка, сузив глаза. — Отдайте кольцо, и сразимся, как подобает магам! — У тебя всё в порядке с головой, деточка? — насмешливо-унизительно вопросил третий мужчина с козлиной бородкой. И, похоже, от козла он перенял не только бороду. Девчонка попыталась вырваться, но ещё двое мужчин держали её крепко, заодно вытряхивая содержимое из карманов. Сарданапал, наконец расплатившись, быстрым шагом направился к выходу, провожаемый грустным взглядом бармена: какой клиент ушёл!.. Вздохнув, грузный мужчина подошёл к столику недавнего поситителя и начал убирать кувшин и стаканы. Тем временем академик уже вышёл и оценивал обстановку: пятеро мужчин, у всех кольца; казалось бы, ситуация безвыигрышная, но шансы главы Тибидохса были довольно высоки: во-первых, он был сильнее, а во-вторых, от насильников сильно пахло алкоголем — видимо, именно опьянение заставило людей вести себя столь неосмотрительно — слишком громко, слишком явно, слишком самоуверенно. И сейчас они поплатятся за свою уверенность. Несколькими заклинаниями мужчине удалось повалить на землю двоих, что держали девушку: никто из пятерых даже не думал, что могут быть люди, способные им помешать. Встав перед молодой женщиной, академик защищал их обоих — хотя заклинания сообщников были не настолько сильными, чтобы потревожить главу Тибидохса. Бывшая пленница судорожно водила руками по земле, смешанной с грязным снегом — искала что-то; победно вскрикнув, она поднялась и нацелила на обидчиков кольцо — они в миг легли. — Что ты сделала? Они мертвы? — не ожидавший такого, удивлённо произнёс академик. Его качало и укачивало — сказывалось количество алкоголя, выпитого им в этот вечер. — Да нет, просто спят — я не настолько кровожадна, — усмехнулась девушка. Она вела себя так, как будто ничего не случилось. — Как тебя зовут? — пытаясь вспомнить, где право, а где лево, спросил мужчина. — Лариса, — передёрнула плечами спасённая; она подошла к одному из насильников и несильно, но чувствительно, пнула его в бок — тот застонал, но глаз не открыл. — Да, завтра у них будет головка сильно бо-бо... — удовлетворённо заключила девушка. — Лариса... красивое имя... — явно пытаясь что-то вспомнить, а заодно — и удержаться в вертикальном состоянии, — произнёс академик, смешно размахивая руками. Но сама Лара не видела этого, повернувшись к мужчине спиной; юная колдунья, не попрощавшись и даже взглядом не поблагодарив спасителя, направилась к своему дому. Тут она услышала звук — словно упал на снег мешок с картошкой. — Что за чёрт?.. — сказала она, повернувшись назад. — И этот туда же! — раздасованно воскликнула она, увидев своего спасителя лежащим на земле. — Интересно, в этом мире что, нельзя даже девушке помочь, не пропустив перед этим стаканчик? — и, подойдя к мужчине поближе, добавила, поморщившись: — Да по всей видимости не один стакан был, а минимум три. Кувшина, ага. — продолжала говорить Лариса — звук собственного голоса успокаивал её, не давая удариться в панику и сбежать, оставив этого, спасителя, одного тут. — Свалился ты на мою голову, — проворчала колдунья, не воспринимая в счёт те события, что свели их несколько минут назад. — Придётся теперь тебе помочь. Нет, и как я должна тащить такой груз?! Никакого уважения к девушке! — вздохнув, Лара прошептала заклинание, и они исчезли в изумрудной вспышке.