Изменить историю

      «И зачем понадобилась гномам эта прогулка?! Точнее, зачем именно сейчас?» — внешне лицо эльфийки оставалось спокойным, но внутри она вся кипела. «Нельзя ведь было это предложить двумя часами раньше!.. Как же мне поступить? Через полчаса мне нужно встретиться с Тауриэль, иначе она подумает, что со мной что-то случилось, скажет Леголасу, а если он будет волноваться, то придет сюда. A tole math esse*. А если встречаться — то как оставить гномов? В любой момент они могут начать обсуждать планы на будущее.       «Тебя и так не приглашали покамест, да и вряд ли пригласят. Нужна ты больно этим гномам» — тут же услужливо отозвался где-то пакостный внутренний голосок.        — Зоя, ты чего тут с каменным лицом сидишь? Не идёшь с нами на прогулку? — вдруг появился Фили.       Лана всегда отличалась прекраснейшей реакцией и умела лучше всех маскироваться. Но тут на её лице отобразилась неподдельная радость. Ведь ей не придётся самой напрашиваться на прогулку, и она утёрла нос, так сказать, этому вредному «голосочку». Была ещё одна причина для радости, но эльфийка поскорее попыталась задвинуть эту мысль на задворки сознания.        Принцесса быстро себя одёрнула и, холодно улыбнувшись, кивнула.       «Aglar Elbereth! ** Теперь главное, чтобы произошла какая-нибудь неожиданность, которая поскорее вернёт гномов обратно в гостиницу. А если эта неожиданность будет задерживаться, то я её потороплю!» — про себя усмехнулась эльфийка, поднимаясь с кресла и отправляясь вслед за гномами на улицу.       Там компанию уже поджидали толпы народа. Люди пели песни, восхваляя отважных гномов, которыми руководил великий Король под Горой — Торин, сын Траина, внук Трора. Они обступили гномов так тесно, что двинуться с места не представлялось возможным.       Бедным гномам пришлось бы нелегко (одни растерялись от такой толпы, других просто распирало от гордости), если бы в игру не вступила Паланиэль:       — Эй! Расступитесь!!! — громко крикнула она. Её голос обладал такой силой, что все замолчали. Даже сами гномы. Что-то королевское, повелительное, властное. Это был не злобный писклявый крик уличной торговки, прилавок которой закрыла толпа, это был приказ принцессы.       Лана заметила изумление в глазах гномов, но решила, что наугримы*** обойдутся пока без объяснений. Она схватила попавшегося ей под руку Ори и потащила по проходу, образовавшемуся между людьми.       Вскоре гномы шли по свободным улицам. По деревянным дорогам, опирающимся на деревянные сваи, стоящие прямо в воде.       Вообще, Эсгарот ничем, кроме расположения на воде, не отличался. Обычные деревянные человеческие дома — кривые, грязные, они были не интересны Лане. Поэтому эльфийка просто рассматривала своё отражение в воде. Мда… Непривычно видеть себя не в эльфийских доспехах из митрилла, не в платье принцессы из зелёного шёлка, а в темно-синем человеческом платье, холодном и неудобном. Да и лицо с этой причёской приобретало какое-то другое выражение. Ног в водяном отражении не было видно, но эльфийка и так знала, что в тяжёлых, на деревянной подошве башмаках они выглядели совсем не ахти.       Увлеченная изучением своего отражения, девушка не почувствовала, что за ней наблюдают.       Рыжий гном стоял поодаль, и его совсем не интересовали ни дома, ни вода. Его интересовала высокая, стройная девушка, задумчиво смотревшая на озеро.       Ветер развевал подол её тонкого платья, её тёмные густые волосы. Заходящее солнце бросало свои последние косые красные лучи на бледную кожу лица, оттеняя высокие скулы.       Часы на башне пробили половину восьмого.       Лана с надеждой посмотрела на гномов. Как ей хотелось, чтобы им уже надоела эта скучная прогулка, и они направились обратно. Но нет! Им было интересно разглядывать человеческие дома!       Принцесса снова уставилась на воду, пытаясь придумать нечто, что сможет заставить гномов отправиться домой. Но ничего не приходило в голову.       Ветер утих. И теперь Зоя казалась Фили статуей. Кожа как мрамор. Волосы змеями застыли на плечах. Платье недвижимо как небо жаркой летней ночью.       Всё вдруг показалось ему наваждением. Сном, который вот-вот закончится. И когда Фили, проснувшись, не увидит Зою, он почувствует себя несчастнейшим существом на земле.       Ему захотелось что-то сделать, сейчас же, чтоб это всё либо закончилось, не мучая его, либо продолжилось наяву.       Раздался всплеск, по воде пошли круги.       Молниеносно обернувшись, эльфика заметила Фили, бросившего камушек.       Лана подскользнулась и полетела в воду.       Но как только носочки её туфелек коснулись воды, чьи-то сильные руки ухватили девушку за талию и, по видимому, не без труда вытащили её на деревянную улицу.       — Ты как, Зоя? — спросил эльфийку спаситель. Но спасенная лишь процедила сквозь зубы: «в порядке», недовольно поджав губы. — А чего же ты недовольная такая, мой племянник тебе утонуть не дал, а ты недовольство проявляешь.— Нахмурился Торин.       — Будто сама не спаслась бы. Нужны мне ваши «спасители», — зло буркнула девушка. Но на самом деле злилась она вовсе не из-за того, что уязвили её самолюбие. А оттого, что не удалась задумка. Ведь если бы она упала в воду и промокла, гномы, возможно, вслед за ней отправились бы домой. А так они ещё и издеваются! И эльфийская выдержка куда-то испаряется от одного взгляда на рыжего гномьего принца.       — Эй, ты, слышь, будешь недовольна, я тебя туда спущу, и будешь сама выкарабкиваться, — пригрозил ей Двалин.       — А может, нам уже домой пойти? — вдруг спросил Фили.       Лана заметила, как он перед этим предостерегающе посмотрел на набыченного Двалина и хмурого Торина, и на сердце потеплело.       Идею Фили поддержали многие, и меньшинству пришлось согласиться.       — Идёшь, Зоя? — Торин нахмурился ещё больше, увидев, как Фили помогает Лане встать. Но что он мог поделать? Он мог лишь надеяться, что это просто какое-то недоразумение…       Девушка кивнула рыжему гному. Прислушалась. Кажется, намечались интересные разговоры.       — Сколько, думаешь, нам ещё придётся тут пробыть? — спросил Торин у Балина.       — Недельку ещё можно. Время есть. Тут тепло, уютно, кормят хорошо. Да и мистеру Взломщику не помешало бы подлечить свою простуду. Он и так вчера на все поздравления отвечал: «Бде очень бдиятно!» Торин улыбнулся.