Изменить историю

      На следующий день Паланиэль, проснувшись, не сразу поняла, где находится. Но вскоре она всё вспомнила: и задание отца, и шпионаж за гномами, и спор друзей, и безумный свой план, и то, как гномы выпросили для неё комнату, и встречу с Риэль. Она вспомнила о своих обязанностях — слежке за гномами — и решила узнать, где те сейчас находятся.       Не забыла она и про правила конспирации — высокий рост и правильные черты лица — такое и у простых людей бывает, хоть и редко. Даже к глазам не придерёшься — они имеют несвойственный эльфам карий цвет! Но главное, чтобы не было видно её остроконечных ушей, именно поэтому, чтобы не вызывать подозрений платком, эльфийка заплела свои густые тёмные волосы в слабую косу и обвернула вокруг головы, (она заметила вчера пару женщин с такими причёсками), но волосы были достаточно длинными, поэтому она заколола косу на затылке, а остаток волос спадал волнами к ключицам.        Безуспешно пытаясь избавиться от ощущения, что она поступает неправильно, следя за гномами, девушка спустилась вниз.       Гномы ещё спали: Лана поняла это, увидев пиршественную залу, в которой не было ни единого из пировавших вчера, и только усталые слуги убирали после вчерашней гулянки.        — Извините, мисс, вы не могли бы нам помочь? — принцесса услышала тоненький голосок. Перед ней стоял мальчик, он смотрел на неё умоляющим взглядом, его глаза были усталыми, и острое зрение эльфийки заприметило синяки от побоев на его руках. Очевидно, здесь просто ужасно обращаются со слугами.        — Конечно, — она тепло улыбнулась и потрепала мальчика по головке. Работать надо было, так, хоть чем-то заняться до прихода «объектов наблюдения».       Убирая со стола грязную посуду, Лана вспоминала родину, леса, наполненные опасностью и потому так манившие её. Лана стреляла лучше всех в Лихолесье, но хуже, чем Риэль, Лас и отец. Она не так хорошо орудовала клинками, как Риэль, не так хорошо билась в рукопашную, как принц, но в лазанье по деревьям и нападению в самый неожиданный момент ей не было равных нигде. Поэтому, выбираясь в лес, она чаще всего просто гуляла по верхушкам деревьев, наблюдала за солнцем, луной и, конечно же, звёздами…        Чаще всего на такие астрономические вылазки отправлялась с ней Тауриэль. Она лучше всех из тех, кого принцесса знала, ориентировалась в звёздном небе.       Конечно, все эльфы любят свет звёзд, свет мудрости и памяти, не-эльфам он кажется холодным, таким холодным, как и сами эльфы. Но это не так, он лишь внешне холодный, на самом же деле он освещает всё вокруг, всё становится похожим на сказку, при звёздном свете лучше всего думается.       Эльфы так же только внешне холодны и безразличны ко всему, что прямо их не касается. Да, они гордые, да, они не скажут тебе ни да, ни нет. Но не скажут лишь тогда, когда тебе это не нужно. Ты можешь считать, что задаёшь им самый важный вопрос в жизни, а они не отвечают. Потому и не отвечают, что они мудры. Они древнейшие и мудрейшие, лишь Майар и Валар могут сравниться мудростью с эльфами. Эльфы знают много, так много, что им трудно жить с этими тяжёлыми знаниями. Потому и не отвечают, не хотят, чтоб и другим было тяжело.       Эльфы и звёзды похожи как братья и сёстры.       Ведь это сама Варда, любимая Валиэ эльфов, создала звёзды…       Да, Варда создала не только звёзды, она создала ещё и две стрелы. Создала их неизвестно зачем и разбросала их по разным мирам. Как там было?

«Две стрелы у Звёздной, В двух мирах звёздный свет»

       А ведь Паланиэль не только эльфийка из Лихолесья Средиземного, она ещё и часть другого мира…       Это воспоминание почему-то зацепило не самые благозвучные струны в её душе… Почему? Ведь там у неё тоже есть прекрасная семья, отец, брат и даже мама! Почему же ей тогда так неприятно? И о том мире вспоминать, и о стреле? Может, её мучает совесть за то, что Лана не всё рассказала отцу, брату и Риэль? Но… но ведь у неё не было времени, события так быстро развивались, столько всего за день произошло!..       Но как не старалась эльфийка найти себе оправдание, ничего не получилось. Не договорить — значит обмануть. А обман — это всегда плохо.        Думая так, принцесса уронила вазу. Красивую, дорогую, с витражом.       Не успела ваза и до пола долететь, как встретилась с чьим-то массивным сапогом, отскочила от него, чудом не разбившись, и была подхвачена чьими-то руками.       Лана с недоумением посмотрела на рыжего молодого гнома.        — Доброго утра, Зоя! — бодро сказал он.        — И тебе. Но не мог бы ты отдать мне вазу? — она ещё не до конца очнулась от своих тягостных раздумий и поэтому говорила с эльфийской гордостью, не понимая, что это качество здесь может сыграть против неё.       Фили засмеялся:        — Ты сейчас это так высокомерно и с презрением сказала, носик в потолок задрала, прям чистый эльф вышел. Принц Леголас! — он, дразня девушку, подбросил вазу под потолок и снова её словил.        Паланиэль поперхнулась воздухом. Не очень, мягко говоря, приятно, когда оскорбляют твоего брата. Тем более, не справедливо.        И ещё плохо, что этот гном уже второй раз говорит что-то такое, что ей кажется, что он раскусил весь её план.        Но через секунду её лицо озарилось коварной улыбкой.        Она метнулась к гному, ударила его снизу вверх по руке, в которой находился злополучный сосуд. Ваза снова взмыла вверх. А эльфийка, словив её, ещё и прокрутила на пальце. Фили попытался отобрать вазу, но девушка извернулась и водрузила ту на её законное место.        — Никогда не оскорбляй никого, особенно если плохо знаешь то, о чём говоришь. Никто, ни люди, ни гномы не могут сравниться с эльфами в мастерстве, знаниях и мудрости. — Голос Паланиэль приобрёл какую-то силу.        — Прости, если обидел… — гном был поражён тем, как быстро может меняться, как искусно бьётся эта красивая, безобидная с виду девушка.        — А люди могут быть серьёзны и умны как эльфы, — продолжила Лана с непринуждённостью, — и веселы и невежливы… как гномы, — закончила она и направилась к окну — вытирать пыль.        Но вскоре ею овладело любопытство, как отреагирует гном.        Фили стоял к ней спиной и смотрел в окно.       Но вдруг он обернулся и посмотрел прямо в глаза Паланиэль. А потом улыбнулся. Она оторопела.        «Не знает он, что ты — эльф, вот и улыбается», — ехидно заметил внутренний противный голос.        Но девушке было тепло от этого взгляда и этой улыбки, приятно. Так приятно, что она и сама улыбнулась в ответ…        И она почти была уверена, что счастлива оттого, что ей улыбнулся именно этот гном…