LOST Other 6 Season

      Джек Шеппард теперь защитник острова, но все еще - не супермен.       Я коротко, интеллигентно рассмеялся.       Вовсе и не нужно было быть очень скоростным, чтобы добраться до прибрежной полосы. По мере продвижения я отметил, что красные участки земли из порошкообразного вещества, предполагающие остановить дым, без следа исчезли, а значит, генератор сделал свою работу. И искать объект, который мне требуется, следует тут - просто продолжать двигаться вдоль, осматривая окрестности.       Так же, как и посвящение в остров не просветило меня относительно его, острова, устройства. Но ориентироваться на этом участке суши в Тихом Океане, оказавшемся в моем безраздельном пользовании, я определенно стал лучше.       Но пока я не выполнил даже текущую задачу по защите места, оказавшегося в моем безраздельном пользовании (данного места). Убийство дымового Монстра не решало главную проблему - а именно, проблему разрушения.       Хьюго сторожил весы на Механизме - но путь свой я держал отнюдь не только к нему.       Просто две цели находились близко друг от друга, так что я спешил в одно и то же место. Догадываюсь, я такой - норовлю успеть везде. Людей, окружающих меня может это утомлять - и за это я на них уж точно не в обиде.       И уж совсем не следовало быть догадливым, чтобы понять, что от меня требуется. Учитывая совет отца, размышлял я совсем недолго.       С точки зрения науки - разговор с покойным родителем во время потери сознания? Бред, дикость. Только я знал, что произошедшее со мной - никакое не проявление работы мозга, находящегося без сознания. И все было подлинным. Кристиан действительно нашел способ со мной связаться, чтобы дать мне совет.       Вот и он, колодец из рассказа отца, упоминаемый совсем не случайно.       Данная яма располагалась посреди густого скопления деревьев, совершенно обыденно. Но растительность могла произрасти и значительно позже времен ее выкапывания.       Древний, в некоторых местах поросший мхом колодец - с кладкой из крупных камней. Наверное, построенный в незапамятные времена. Казалось, он такой непрочный, что развалится от малейшего прикосновения. Я стал приближаться к этому углублению, точно загипнотизированный.       Подойдя к краю, я поежился - даже и меня, нынешнего заместителя Джейкоба, проняло. Страх в этом месте просто витал в воздухе.       Коснувшись кончика верхней кладки руками, я неосторожно схватился слишком крепко. Проклятье! Да, схватка с Человеком в черном дала о себе знать. Он сильно ранил руку, повредив фалангу моих пальцев - когда-то и без того основательно поврежденных.       По правде, упирался я ладонями, тыльными сторонами. Все еще побаиваясь потрескавшейся вокруг земли (особенно вдоль внешнего круга), я опять положил руки на кромку, осторожнее...И моя боязнь иррационально пробудилась. Ну что за глупость. Словно вот-вот разверзнется земля, и некая сила меня туда засосет.       И наклонившись, я увидел страшную бездну - колодец смотрелся будто бы... бездонным.       "Значит, в этом колодце оказался неведомый Хранитель", - подумалось мне. Значит, этот колодец способен все исправить. Вот и решение. Стоит только кого-то посвятить, поместив туда человека - он станет Хранителем. Тем самым крылатым существом, оберегающим остров от неприятностей. Тем самым, чье присутствие поддерживало в стабильном состоянии тот Механизм.       Я пока еще даже не представил, каким образом возможно подобное развоплощение человеческого существа, а потому объяснимо растерялся. И каким же должен быть этот человек?       Припоминая рассказ отца - когда-то будущий Хранитель был человеком выдающимся. Но прежде, чем дойти до своего посвящения, он долгое время был безумцем.       Отступив, я бросил взгляд на почву. Да, трещин вокруг накопилось изрядно - землетрясения продолжали терзать островную плоть, грозя рано или поздно уничтожить и сам колодец напрочь - я сам наблюдал, как это бывает, когда трескается земля.       Внезапно я вздрогнул - и нервно сглотнул.       А что, если этим человеком должен быть я? Потому отец и обращался ко мне.       И даже Джейкоб ничего ни про какой колодец не сказал.       Суматошно я даже подошел обратно к краю этой бездны. И тут же остановился.       Но кто тогда останется защищать этот остров? Хотя защищать-то как раз больше не от чего.       Но раз время дорого, и я это место нашел - пора перестать сомневаться! Остров в опасности. Такого рода моя жертва решит навсегда все его проблемы.       Но как... как можно пойти на такую жертву, которая является необъяснимее, патологичнее, чем смерть?!       Оставить в один момент всех, и оставить Кейт, от которой я попросту сбежал?       Нужен ли я ей, нужен ли я кому-нибудь, если я дал клятву защищать это место?       Вновь устрашившись, я повторно, в спешке, отступил от колодца.       И лишь теперь, посреди своих рефлексий, я увидел, что нахожусь посреди прибрежного участка джунглей не один.       Человек, подходящий сюда, заставил меня пойти мурашками - которые не переставали, атакуя в несколько заходов и из самых неожиданных мест. Потому что я не мог представить себя до такой степени боящимся.       - 4, 8, 15, 16, 23, 42, - безумно доносилось до меня. Херли, не видя меня, шагал ко мне - вперевалочку, а лицо его было ужасно - своей безмятежностью!       Дрожь опять подступила, обволакивая с новой силой. Он поджал губы и как будто тужился лицом, чтобы рассмеяться. Кончики пальцев непроизвольно дергались, а глаза его ходили ходуном, сами по себе.       - Херли! - я не мог придти в себя; физически плохо сейчас становилось мне. - Что случилось с Механизмом? - и высказав, что хотел, я мысленно обругал себя за хлопоты из-за ерунды. - С тобою что случилось?!       Хьюго Рейес не слушал, шествуя походкой сомнамбулы и продолжая бормотать числа.       - Так, один... два... три... четыре... пять... - я форсированно выдохнул, приводя себя в чувство и вновь бросил взгляд на друга.       Он доверительно подмигнул мне и шагнул куда-то в сторону.       - Четыре, восемь... - уютно улыбаясь, продолжил он, а я понял, что все бесполезно.       - Херли! - преодолев ступор, я решительно подошел и тронул за плечо, не без труда установив глазной контакт.        - Все хорошо! Это я, Джек!       Тщетно было пытаться себя провести. Все не было хорошо. Дернув плечом, он отодвинулся и пошагал... я было удивился... навстречу колодцу! Бледный и еле держащийся на ногах.       Все, о чем я думал - земля была недостаточно тверда.       - Не подходи! - увещевал я, сунувшись к нему, и тут же непоследовательно отступив. - Держись за край. Херли? Что с тобой стряслось?       Что с ним стряслось? Я знал, что Херли умеет общаться с мертвецами. И это каким-то образом расшатало его психику.       Кто знает, какие мертвецы его посещали? Что он, бедолага, пережил?       - Пойдем, чувак, - выговорил я, но мой друг оставался слеп и глух.       Но разве на материке это нельзя будет преодолеть?       - Четыре, восемь, - теперь он, развернувшись в противоположную сторону, зашагал уверенно, а голосом изображал воинственность.       Только теперь меня осенила страшная догадка, что я должен сделать, и на какую жертву пойти. Возникла всепоглощающая ясность. Я не сомневался, что делать.       Джек Шеппард должен сделать все, что в моих силах - но его клятвой было лишь стать защитником.       Кто-то должен теперь стать и птицей-Хранителем. А предыдущим обладателем птичьего обличья был безумец...       Херли должен был занять это место.       Непроизвольно схватился больной рукой за здоровую руку. Вторая рука равно не впечатляла. Пальцы были и там повреждены. Я даже не уверен, смогу ли я ими шить. Но сейчас надо было изо всех сил, как можно крепче схватиться за несчастного.       - Херли, - произнес я, - пойдем.       Я ненавязчиво встал перед ним, так что Херли пришлось повернуться (упитанная голова тоже двигалась непроизвольно, сама по себе). И я кое-как, осторожно, принялся провоцировать его приближение к самому краю.       Взгляд его был отчаянно безумен, он определенно был не с нами, а где-то в другом мире. Но постоянно боязливо смотрел в сторону.       Я ненавидел себя за то, что делаю! Но картина передо мной прояснялась все отчетливее. Перспективы его будущей жизни прорисовывались все кошмарнее и кошмарнее.       Кто знает, какие мертвецы его посещали? Что он, бедолага, пережил?       Разве на этом острове не орудовал Человек в черном? Разве у него не хватало приспешников.       А покойный Эссау запросто мог явиться, даже для того, чтобы действовать лично! Он и сейчас может продолжать делать свое черное дело, чтобы заморочить голову.       Если покойный Хабиб был настоящим мастером убеждения, то Эссау, продолжая шахматную терминологию, должен быть рангом никак не меньше гроссмейстера.       Кто сказал, что они не продолжат посещать его снова!       Мы добрались до самого края. Силой приобнять его можно было.       - 4, 8, 15, 16, 23, 42.       Херли... Упрись, - пробормотал я, видя и не веря - как все серьезно.       Он не был послушен - но совсем не толкался, и не проявлял агрессию против моих решительных действий.       И я, не переставая давить корпусом, схватил Херли снизу за ногу.       Дальше предстояло поднять груз - одной ногой его окорокообразные ручищи каким-то чудом я зафиксировал на поверхности кладки, а другая была толчковой.       Он попадет в психиатрическую больницу в третий раз - вернувшись и опять став знаменитостью. Где мертвецы будут беспокоить его снова - он растолковал мне, нам, что может их видеть!       А значит, ему никогда не станет легче!       Вот я и осуществил подъем, и голова Херли свесилась книзу! Лицо сразу же принялось жутко краснеть.Надо было все делать быстро!       Во время моей медицинской карьеры, я имел возможность наблюдать умирающих больных, тяжело раненых. С какими отчаянными взглядами они умоляли их убить. И зачастую гуманнее поступить было именно так. Но я всегда изыскивал возможность кого-нибудь спасти. К счастью, я не военный врач, и потому не обрел столь частый опыт решения таких дилемм.       А теперь я осуществлял свое спасение - разгребая последствия только что завершившейся на этом острове Войны.       - Пятнадцать... шестнадцать... - жалобно, плачуще повторял Херли, который не мог выразить ни одну мысль, но чувствовал дискомфорт - инстинктивно-то было больно.       Я прижал его в таком состоянии корпусом сильнее, и схватился за вторую ногу. Пальцы отзывчиво напомнили о себе россыпью разнообразных колющих мест. Организм своими габаритами оказывал сопротивление, а я безжалостно их толкал. Я - не деликатный доктор...       Я хотел заплакать - и чувствовал, что не могу. А хочется только быстро завершить свое преступление, чтобы Херли не мучился, ведь это мучение, когда весь вес давит на голову.       Может, когда-нибудь я и убью себя. И защитники острова смертны.       Теперь мне достаточно было только отпустить лодыжки и перестать своим телом в ободранной синей одежде прижимать его, чтобы отправить друга на встречу с вечностью.       - Сорок два, - донесся жалобный писк. И прорывающийся в подвешенном состоянии кряхтящий смех.       Из чувства жалости я, не думая, разжал свою хватку. И подошел к краю, смотря вниз и не видя ничего, кроме черноты.       - Если что-то пойдет не так, прыгну вслед за тобой, Хьюго. Обещаю, - произнес я ему вдогонку, и совсем не пустословил. Если я где-то напутал и ошибся... а колодец этот - есть самый обычный колодец... туда мне и дорога - там мой ад, в компании загубленного друга.       Но только об обычности колодца ничего не говорило.       Сначала из недр земли раздалось невиданное дрожание, которое выглядит подозрительно в случае простой старой ямы. Затем трещины, избороздившие земную поверхность, начали "зарубцовываться", точно раны, сами собой - на невиданной скорости.       Нелепо расставив руки, я отступил назад, смотря на главное чудо.       На поверхности колодца, как и на стенках с внутренней стороны появился желтый свет - словно из кастрюли убежало молоко; а затем этот эффект исчез, а наружу вылетело большое крылатое существо - точная копия троекратно виденной мной ранее зеленой птицы.       Широко махая крыльями, птица-Хранитель пронеслась надо мной, равномерно двигаясь, и, наконец, набирая высоту - пока ее силуэт не заслонил собой желтое солнце, а затем и не стал рассекать просторы крон деревьев.       Несколько минут я стоял и смотрел на происходящее с открытым ртом - пока не пришел в себя.       Что лучше - быть безумцем, или, утратив человеческую сущность, безмятежно жить под ласкающим солнцем? Каждое живое существо радуется жизни - и паук, и кабан. Все живые существа смертны. А это - вечно живущая птица.       Может, я, став защитником острова, и овладел бы чем-нибудь сверхсекретным, вроде умения излечивать душевные болезни? Но нет, увы, это - ложь от начала и до конца, и я это знаю. От покойников обладателю сего удивительного дара спасения нет.       Я - тот, кто взял на себя эти бразды, и я защищаю остров. И заботясь о страждущем, я дарую вечную бессознательную жизнь своему другу.       И хотя ему не добиться общения со мной - напоминание о моем поступке будет присутствовать на моем острове всегда. Всегда.