Великий Лангедокский Хромой

      Карменсита стояла у окна в белой шелковой рубашке, держа в руках бокал с шампанским. Это был уже второй бокал и, судя по всему, не последний.       Она еще отпила белого вина, чувствуя, как по телу разливается блаженное тепло. Во дворце графа де Пейрака было тихо, лишь дождь монотонно стучал по крыше. Слуги удалились на покой пораньше, чтобы не досаждать хозяину и его гостье.       Женщина оглянулась через плечо, обожгла графа страстным взглядом. Жоффрей сидел у стола и писал. Приближалась ночь, а граф все водил пером по бумаге, что, в конце концов, становилось просто оскорбительным.       Кармен осушила бокал и стала наливать себе еще.       - Хочешь напиться, дорогая? — саркастически спросил граф.       Молчание продолжалось так долго, что от неожиданного вопроса Карменсита вздрогнула.       Однако она сумела взять себя в руки и долила вино до краев, но сердце ее учащенно билось. Она решительно произнесла:       - Я ложусь спать.       Он не поднял голову от бумаг, перо не дрогнуло в его руке.       - Я к тебе скоро присоединюсь.       Испанка замерла у постели, прикрыв грудь руками.       - Жоффрей, я замерзла…- сказала Карменсита капризным голосом.       Она хотела того же, чего хотят все влюбленные — чтобы он говорил ей красивые слова, чтобы он ласкал ее, любил…       Граф де Пейрак нехотя повернул голову и принужденно улыбнулся женщине. Она, хотя и была не слишком умна, обладала главным достоинством, которое он ценил в женщинах – она была замужем за другим. Не брать на себя никаких обязательств было правилом номер один для Жоффрея де Пейрака. Он не нуждался ни в каких нежных узах и любил говорить, что принадлежит всем. А если понадобится, он сумеет положить конец своей любовной связи и с этой знойной испанкой обычным способом. Он подарит ей какую-нибудь дорогую безделушку и отправит восвояси. К следующему любовнику, без сомнения.       - Почему ты так странно смотришь на меня?- спросила Кармен с кокетливой улыбкой на полных губах.       - Любуюсь самой прекрасной женщиной в Тулузе,- ответил Пейрак. Он пересек комнату и присел на край постели.       - У тебя есть замечательный способ это доказать, прошептала она, проводя ладонью по его плечам, спине, груди.- Иди ко мне. Я страшно хочу тебя.       - Когда ты пришла ко мне сегодня,- напомнил граф,- я предупредил тебя, что не смогу уделить тебе достаточно внимания.       - Грубиян! – вспылила Карменсита.- А кстати, ты не хочешь жениться на мне? Жоффрей придвинулся поближе и слегка коснулся губами ее шеи.       - Ты что же, дорогая, забыла, что замужем? Герцог де Мерекур не из тех мужей, что с легкостью уступают своих жен.       - Мерекур… Вызови его на дуэль, и все будет кончено.       - Такого я от тебя не ожидал,- покачал головой граф, бросая на нее укоризненный взгляд.- К тому же, милая, я, возможно, недолго останусь свободным.       - Ты женишься?- Карменсита подскочила от услышанного.- Но ты ничего не говорил мне об этом!.. Кто она?!       - Это не имеет значения,- почти равнодушно ответил Пейрак.       - То есть ты еще не решил…       Граф открыл было рот, чтобы возразить, но тут раздался настойчивый стук в дверь.       Пейрак торопливо задернул полог кровати, чтобы скрыть свою гостью, пересек комнату и резко распахнул дверь. На пороге стоял посыльный в сопровождении Куасси-Ба. Узнав графа де Пейрака, посыльный с поклоном протянул скрепленный печатью конверт со словами:       - От мэтра Молина.       - Я благодарю вас,- сказал граф, принимая послание.- Увидимся днем, если мне понадобится передать ответ.       Посыльный поклонился и вышел.       Жоффрей закрыл дверь и прислонился к ней, готовясь сломать восковую печать на письме.       - Откуда послание в такой час?- спросила Карменсита, выглядывая из-за полога кровати.       Подавив улыбку, граф распечатал письмо и, сев в кресло у камина и отвернувшись к огню, начал читать. Он давно ждал этого известия, но, увидев его написанным, был порядком ошеломлен. Итак, все окончательно решено! Он держал в руках собственноручно подписанное бароном де Сансе от имени дочери согласие на брак с ним, графом де Пейраком.       Это все от чтения проклятых романов. Мать старалась поощрять в Жоффрее интерес к книгам, именно она привила ему любовь к классической латинской поэзии, в особенности к «Энеиде» Вергилия, романам и лирике трубадуров. В этих историях истинные рыцари жили согласно кодексу чести, со всеми женщинами обращались неизменно галантно, но любили всю жизнь лишь одну из них.       Граф де Пейрак понимал, что все это имеет к реальной жизни весьма отдаленное отношение, но именно к этой мечте он прикипел всей своей израненной в юности душой. Он страстно желал встретить что-нибудь выходящее за рамки тошнотворной реальности; храня верность этому идеалу, он старался в своих поступках подражать благородным героям этих историй, чтобы оказаться достойным своей мечты. Однако он был рассудителен и имел трезвый взгляд на жизнь. Его поглощали заботы о благосостоянии родовых владений.       Пейрак давно заметил, что слуги, которые едят вдоволь и не запуганы своими хозяевами, работают лучше. Граф понимал, что есть смысл оставлять им часть урожая, причем немалую. А то, что он защищает их, платит за них налоги в королевскую казну, не давая обобрать их до нитки, тоже приносит немалую пользу – крестьянам тогда работается намного спокойнее. Граф видел это на деле: он богатеет, когда прибавляется богатства у его подопечных.       Влияние Пейрака также было велико. Именитые дворяне и даже особы не чуждые королевского двора прислушивались к его словам. В провинции его влияние было едва ли не больше, чем влияние наместника Лангедока.       Казалось бы, что еще человеку нужно? Но граф жаждал… Что тревожило его? Какая-то странная тоска по теплу, любви, преданности, по ласковой женской руке… Он и сам не мог ответить, чем терзалась его душа. Странные желания для человека его возраста и положения.       Он невольно провел ладонью по лицу. Пальцы ощутили натянутую шрамами кожу. Граф горько усмехнулся. Любовь – вот начало и конец, альфа и омега всех прочитанных им романтических историй.       А эта девушка – Анжелика, да, ее зовут Анжелика. Будет ли она любить его? Любовь! Внезапно он отчетливо увидел себя со стороны – искромсанное лицо, смуглая кожа, смоль волос. Граф вспомнил о светловолосых красавцах из книжек, на фоне которых брюнет со смуглым израненным лицом, даже оттененным красивыми добрыми глазами, выглядел совершенно непривлекательно. В довершение ко всему он с ужасом подумал о своей ноге… В общем, ясно было одно: никакой он не златовласый чудесный рыцарь романа, и ни одна женщина, скорей всего, никогда не любила его по-настоящему, даже та, которая сейчас ждала его здесь в этой спальне.       Конечно, в его жизни были женщины – часто это были экзальтированные дамы или чьи-то жены. А он, следуя куртуазным традициям, как-то оставлял без внимания то обстоятельство, что ради любви к нему они предавали своих мужей. Разве запретная любовь Тристана не была искренней? А любовь Ланселота? Но жизнь научила Пейрака: женщина, изменяющая мужу, изменяет и возлюбленному, если находит более подходящий вариант или цену повыше.       Он смотрел на брак как на необходимый шаг ради продолжения рода, но яростно отпирался от брака с этой девочкой из Пуату. Молин уговаривал его, говорил, что к своей выгоде он получит не только рудник, но и прекрасную жену. Граф попытался представить ее: возможно, высокую и статную. Как выглядит будущая графиня де Пейрак? Действительно ли она красавица, как убеждал его Молин. Хотя какое это может иметь значение? Она ему безразлична. Главное – серебряный рудник барона, ее отца, теперь перейдет к нему. Граф усмехнулся. В конце концов он согласился жениться на маленькой баронессе, но в его жизни этот брак все равно ничего не меняет.       Жоффрей опустил голову. Как у всех! У него тоже все будет как у всех: нелюбимая жена, связи на стороне, дети от опостылевшей женщины, постоянная работа и развлечения с тулузскими дамами. Он будет вести ту жизнь, к которой привык, даже если это вызовет неудовольствие его молодой супруги.       - Не видно, чтобы ты обрадовался,- заметила Карменсита, глядя на него.- Плохие вести?       - Мой поверенный в делах сообщает, что моя невеста стала взрослой и как только окончится траур по ее недавно умершей матери, мы заключим с ней брак,- сказал он.       - Так это не шутка? Ты действительно женишься?!. Ты не можешь бросить меня!- вскричала Кармен.       - Разве я сказал, что бросаю тебя? Я только лишь сообщил тебе, что скоро женюсь…       - Кто она? Тулузка?- глаза Карменситы с тревогой искали на его лице признаки чувства к этой женщине.       - Нет. Она аквитанка. Из Пуату.       - Северянка!       - Я же сказал – аквитанка, как и великолепная герцогиня Алиенора.       - Ты ее любишь?       - Я никогда ее не видел.       Он подошел и ласково притянул Карменситу к себе.       - Кармен, любовь не имеет ничего общего с браком. Брак, если верить нашим поэтам, - это похоронный звон по любви. Ты же знаешь это как никто другой.       - Я так хотела, чтобы ты сопровождал меня в столицу. Это было бы так чудесно. После коронации Его Величества Жиль занял высокий пост в дипломатическом ведомстве. Увидеть двор, короля, королеву Анну. Разве это не прекрасно! Кто знает, сколько развлечений мы могли бы найти в Париже.       - О нет, дорогая, избавь меня от этого удовольствия! Я не променяю и толики празднеств в Тулузе даже на миг пребывания при дворе. К тому же я еду в Пуату, чтобы подписать брачный контракт с моей нареченной.       Карменсита улыбнулась и обвила руками его шею:       - Значит, ты покинешь меня, оставишь с разбитым сердцем?       Ее нежный обольстительный аромат подействовал на Жоффрея возбуждающе.       - Да. Но это произойдет не сегодня…       И он приник к ней страстным поцелуем, который сразу же ее успокоил.