Великий Лангедокский Хромой

      …Дорога петляла по прибрежным скалам среди сухой солончаковой травы. Она повторяла изрезанные контуры побережья и вела по извилистым берегам бухточек, заливов и мысов к деревушке неподалеку от Ла-Рошели. Лошади шли, не торопясь, по серому песку, в котором вязли ноги. Граф глубоко вдохнул воздух, напоенный запахом соли и горькой полыни. Ему нравилась тишина ландов, наполненная тысячами звуков: шумом ветра, шорохом прибоя на гальке у подножия скал, криком птиц, вылетавших из тростников. Де Пейрак вдруг поймал себя на мысли, что не создан для жизни в городе. Его манили далекий горизонт и влекущий зов как некое обещание того, что таится вдали. Под еле заметной дымкой тумана перед путниками простиралась бесконечная равнина, состоящая из дюн, болот и неприглядных полей. Где-то далеко в сгущавшихся сумерках скопились жалкие домишки маленькой прибрежной деревушки. Слева простирался залив, за которым начиналась беспокойная мощь океана.       Остановившись на краю мыса, граф поднес к глазам подзорную трубу и навел ее на морскую гладь, и берег. На каменистой тропе, спускавшейся по склону, были видны человеческие фигуры и повозки, запряженные мулами. Иногда звериные голоса да птичьи крики — то уханье филина, то крик чайки, то тявканье лисы, — раздававшиеся с поросшей вереском и мелким кустарником прибрежной полосы, вместе с шелестом волн нарушали тишину этого места.       Короткая вспышка света со стороны моря возвестила о прибытии судна. Стоявший на берегу человек с помощью фонаря дал в ответ условный сигнал, что путь свободен.       Путь свободен для тех, кому не по нутру платить пошлины за доставку на французский берег товара. Обеспечивая бесплатный ввоз, моряки-контрабандисты получали хорошую прибыль, если учесть, что после уплаты всех налогов цены на привозимые товары возрастала двадцатикратно.       В этот раз судно везло «штейн», замаскированное черновое серебро, за которое было щедро заплачено. Корабль вышел из Северного моря в Ла-Манш, мимо Бреста, к окрестностям Ла-Рошели, где его будут ждать. Море было неспокойным, хотя погода выдалась ясной. Непрерывно дул ветер с севера, наполняя паруса и подгоняя судно. Наконец сквозь туман и сгущавшийся сумрак показалась земля. Франция.       В центре бухты судно бросило якорь. Паруса были убраны с расчетом на то, чтобы очень быстро их поднять.       Мужчины на берегу торопливо спускали на воду лодки и спешили на разгрузку судна.       Рядом с Пейраком возникла плотная невысокая фигура человека, одетого, как и он, в темную одежду. Волосы и верхнюю часть его лица скрывала низко надвинутая шляпа.       - Что ты здесь делаешь? — не оборачиваясь, спросил граф.       - Тебе не хватает людей, — приглушенным тоном ответил человек.       - Людей достаточно. Отправляйся к ним и позаботься о том, чтобы погрузка шла без проволочек, Бернар… Давай, давай, поднажми, — бормотал он себе под нос, пытаясь разглядеть, как первые тюки с товаром выгружают на берег, когда д’Андижос отправился выполнять его поручение. Он видел мощные взмахи весел в руках гребцов, слышал приглушенные возгласы возбужденных людей, ожидающих на берегу, хотя, возможно, это ему чудилось, и слышен был только шум ветра и моря. Когда смотришь с такой высоты, все движения кажутся слишком медленными.       Вскоре первая партия была выгружена на берег, и люди с тюками на спинах принялись карабкаться наверх по каменистому склону. Все шло хорошо. Можно было поздравить себя с удачей.       Сидя на каменистой земле и наблюдая за движениями мужчин, занятых тяжелым физическим трудом, де Пейрак наконец расслабился и позволил себе насладиться величественной музыкой волн, разбивающихся о покрытый галькой берег.       Контрабанда — занятие пьянящее, возбуждающее, но опасное.       - Ты знаешь, где сейчас находится таможенный офицер? — спросил его подошедший д’Андижос. - В пяти милях к западу отсюда встало на якорь наше подставное судно, и, если нам повезло, он и его люди не спускают сейчас с него глаз, готовясь выуживать из воды тюки, которые оно сбросило в море.       - Бедняга, — рассмеялся маркиз.       Пейрак повернулся к нему:       - Он конфискует небольшой груз. Его начальники будут вполне удовлетворены, и ему самому тоже перепадет малая толика от стоимости груза.       - Будем надеяться, что это его удовлетворит, — сказал д’Андижос.       - Если бы этот глупец был более гибким человеком, мы могли бы заключить долгосрочное соглашение. Но, увы, он честен.       Этот рейс с контрабандным серебром был пробным шаром. Если все пройдет успешно, это положит начало задуманному им предприятию, которое должно было обогатить его участников. Завтра же караван мулов отправится вглубь страны, где на руднике в окрестностях Ньельского аббатства груз уже ждал саксонец Фриц Хауэр.

***

      Наконец, когда погрузка была завершена, граф, вскочив на коня, в сопровождении маркиза и Куасси-Ба направился к селению.       - Мы переночуем в гостинице, Бернар, а завтра присоединимся к каравану. Я хочу сам убедиться, что все запланированное нами с Молином получится. Так что нас ждет прогулка, если не возражаешь…       Д’Андижос не возражал. Он был доволен своей судьбой, которая так счастливо свела его с графом де Пейраком. Без его покровительства маркиз остался бы в одной рубашке. Как и большинство гасконцев, он владел только разрушающимся замком в предгорьях Пиренеев, с которого не имел ни гроша доходов. Он был готов следовать за графом, сделавшим его, безвестного дворянчика, своим близким другом и поверенным в делах, хоть в ад.       В гостинице их приветствовал сам хозяин, представившийся месье Антуаном. Кланяясь и улыбаясь, он лично проводил Пейрака и его спутников в зал. Гостиница оказалась чистой, теплой и уютной. Воздух наполняли аппетитные ароматы.       — Месье Антуан, велите подать нам ужин сюда. Запахи, доносящиеся из вашей кухни, поистине восхитительны, и я предоставляю выбор вам.- Распорядился граф.- Надо поскорее поужинать, ибо завтра рано утром нам предстоит долгий путь.       Хозяин поклонился чуть ли не до пола, безошибочно угадав в этом просто одетом посетителе знатного клиента.       - Мы все немедленно подадим, сударь, а пока слуги приготовят комнаты.       Он попятился и выскользнул из двери.       - Какой забавный человечек, — развеселился маркиз, — и такой услужливый!       - А кроме того, неглуп и хорошо ведет хозяйство, — отметил Пейрак, оглядывая зал гостиницы.       Дверь покоев распахнулась, впустив длинную процессию слуг с блюдами и чашами, от которых исходили головокружительные запахи. Стол проворно накрыли, посуду расставили.       - Я сам прислуживать господину, — объявил Куасси-Ба.       Слуги вышли.       - Никаких церемоний сегодня, — приказал Пейрак. — Сядь, Куасси-Ба.       Куасси-Ба наполнил тарелки, передав первую господину, а последнюю взяв себе. На ужин подавались вареные артишоки с уксусом и оливковым маслом, жирный каплун, фаршированный луком, цикорием и шалфеем, грудку которого Куасси-Ба нарезал ломтиками, и розовая деревенская ветчина. Кроме этого, были два сорта сыра а также свежевыпеченный, еще теплый хлеб и комок только что сбитого масла. Куасси-Ба разлил красное вино, но граф, выпив бокал, объявил, что вина с виноградников юга куда лучше.       Наутро после плотного завтрака Куасси-Ба заказал корзину с едой, и путники отправились в дорогу.

***

      Следующие несколько дней они двигались по дороге на восток к Ньору, издалека наблюдая продвижение каравана мулов, везущего серебро.       Дальше перед ними раскинулся болотный край, и они погрузились в зелень пуатевенских лесов. Дорога была приятной: вокруг — раскидистые дубы и клены, под ногами — роскошный ковер зеленеющей травы, со всех сторон раздавалось пение птиц, среди ветвей мелькали проворные белки.       Возле старого мостика лошади перешли на шаг, звонко цокая по старым бревнам, и свернули на проселочную дорогу. Отсюда было рукой подать до Аржантьера.       Теперь к руднику вела хорошая дорога, а вокруг появились дома рабочих. От заброшенного рудника не осталось и следа.       От расположенного неподалеку озера был прорыт канал, из которого проточная вода по специальным желобам подавалась к руднику и приводила в движение несколько вертикальных каменных жерновов.       Рудодробильные чугунные песты с грохотом дробили большие глыбы породы, которые рабочие откалывали от скалы.       Две каталонские печи пылали жаром. Все пространство занимали кучи породы и горы древесного угля. Рабочие бросали размельченную жерновами породу в деревянные желоба, по которым текла вода, другие подгребали ее против течения.       Рядом располагался карьер, изрытый черными дырами туннелей, из которых на тележках, запряженных осликами, доставлялась порода, добываемая в штольнях.       - Вот это размах, Пейрак! Ты говорил, что это заброшенный карьер, и что же я вижу!       - То, что ты видишь, Бернар, - результат почти года работ… И еще не все завершено. Видишь, там сейчас идут работы по установке паровой машины, с помощью которой мы сможем выкачивать подземные воды из штольни.       - Это здесь будет превращаться во французское твое испанское серебро?       - Да. Никто ведь не сможет проверить объемы истинной добычи.       - И какова же прибыль?       - Каждый слиток серебра – это около полутора тысяч ливров дохода.       Д’Андижос даже присвистнул от неожиданности.       - А сейчас мы навестим Молина…- и Пейрак первым пустил коня в галоп.

***

      Через полчаса они уже проезжали по каштановой аллее к дому управляющего имением Плесси-Бельер, построенному из красного кирпича и так разительно отличавшемуся от вычурной красоты белоснежного замка, отражавшегося в пруду, словно волшебное облако.       У дома всадники резко осадили лошадей и спешились.       На пороге появился господин Молин, приветствуя графа и его сопровождающих легким поклоном и приглашая в дом. Слуга Молина подошел к путникам и, приняв у них поводья, отвел лошадей в стойло.       Управляющий проводил гостей в комнаты. На отполированном воском столе стояли хрустальные бокалы и графин с вином. Молин взял графин и разлил вино по бокалам.       - Мне нужно поговорить с вами, Молин,- обратился к нему де Пейрак.       - Это большая честь для меня, ваше сиятельство.       - Пройдемте к вам в кабинет, друг мой… Прошу нас простить, Бернар, надеюсь, ты не успеешь соскучиться.       И граф с управляющим скрылись за дубовой дверью.

***

      - Итак, Молин, дело сделано. Сегодня прибыл первый караван с серебром. Я сам проследил весь путь и уверен, что проблем в будущем возникнуть не должно.- Начал Пейрак, усаживаясь в кресло у небольшого столика.- Но и вы хорошо поработали – рудник прямо-таки преобразился.       - Благодарю Вас, ваше сиятельство. Я старался выполнить все ваши распоряжения… Признаться, я опасался за успех, но Фриц Хауэр прекрасно знает свое дело, и работа на руднике кипит. Кстати, он теперь называется Аржантьер. Как вы знаете, и господин барон оказал нам услугу, выхлопотав льготы на транспортировку товара у господина де Тремана. Мы заключили с бароном тайное соглашение, согласно которому я взял свинцовый рудник в аренду сроком на десять лет и избавляю таким образом барона Армана от всех обязанностей землевладельца и забот, связанных с добычей руды.       - Барон оказался неоценимым компаньоном, хотя и не подозревает о своем участии в нашем предприятии.- Засмеялся граф.- Как раз о бароне я и хотел с вами говорить, Молин. Немного помолчав, он продолжил:       - Я бы хотел, дорогой Молин, чтобы вы выступили посредником перед господином бароном и передали ему мое желание купить земли, на которых находится рудник…       - Боюсь, господин граф, это самая настоящая утопия…       - Вот как? И почему же? Участок маленький, на нем ничего не растет… Если бы не наша с вами затея, какой доход мог бы получить с него милейший барон де Сансе? И потом, не вы ли говорили мне, что барон нуждается в деньгах? Я готов их дать! Заметьте, я не оговариваю цену – пусть этот достойный дворянин сам решит, сколько хочет получить за эту землю.       - Дело не в этом…       - Дело как раз в этом.- Граф стремительно поднялся.- Я предлагаю господину барону средства для достойного обеспечения его многочисленной семьи.       - Барон упрям, как его мулы, и я боюсь, не согласится продать свои родовые владения. Пейрак наклонился к Молину:       - А вы все-таки попытайтесь, друг мой.