***
Когда очередной танец, который Карменсита танцевала с графом де Кастель-Моржа, завершился, Жоффрей с поклоном подошел к испанке и произнес: - Дорогая мадам де Мерекур, не окажете ли мне честь выпить вина в моем обществе? - Охотно, – взволнованно согласилась Карменсита, и граф, улыбнувшись, повел ее в белый салон, где не танцевали, но подавали напитки и кушанья, приготовленные поварами. А плохих поваров, как оказалось, граф не держал. На столиках вдоль стен стояли подносы с горами закусок, прислуга разносила вино и лимонад. Пейрак усадил Кармен на обитую темно-синим бархатом банкетку, позвал слугу, и через некоторое время расторопный арапчонок, облаченный в расшитую золотом ливрею, принес им по бокалу вина и две тарелки с пирожными. Карменсита с удовольствием надкусила одно из пирожных, украшенное горкой взбитых сливок и вишенкой. Граф наблюдал за ней со странным чувством. - Что такое? — с вызовом улыбнулась она. — Почему вы на меня так смотрите? - Я подумал, что вы очень красивы. Карменсита смотрела на него с явным удивлением. Еще бы! Вдруг такое признание. - Вы, кажется, намерены ухаживать за мной, сеньор Пейрак? - Нет, — он обнял ее за талию, — я намерен поцеловать вас. И прежде чем она успела возразить, он припал к ее губам. К его большому удивлению, испанка не отпрянула, а ответила на поцелуй. - Кармен, — прошептал Жоффрей, — вы чудесны, как знойный полдень. Она не сопротивлялась, и он поцеловал ее вновь, на сей раз крепче и уверенней. Руки женщины, действуя как бы сами по себе, обвились вокруг его шеи. Пейраку даже показалось, что она едва слышно простонала. Поцелуй становился все более глубоким и самозабвенным. Когда граф наконец отодвинулся, дыхание его было прерывистым, а черные глаза Карменситы де Мерекур затуманились от страсти. Кажется, ей поцелуй понравился не меньше, чем графу. - Я не знаю, что и сказать, — прошептала Кармен, смущенно отводя взгляд. Он нежно провел пальцем по ее губам. - Не нужно ничего говорить. За вас говорит ваша кожа, ваши глаза, полные тайн и обещаний, ваши губы, - они словно лепестки роз, так же нежны. Тот, кто узнает вас по-настоящему, станет вашим пленником навеки. Она положила руки ему на грудь, и граф ощутил тепло ее ладоней. Оказывается, она совсем вскружила ему голову. Черт подери! - Можно продолжить наше очаровательное близкое знакомство нынче же вечером.— Страстно прошептал он. - Нынче вечером? — Ее голос дрогнул. — Вы шутите! Временное умопомрачение — вот как это называется. Просто он на миг представил себе, как подхватывает Кармен на руки, несет ее в спальню и занимается с ней любовью до тех пор, пока солнце не взойдет над горизонтом… - Нет, я серьезно. Если хотите — это можно устроить. Карменсита высвободилась из его объятий и молча удалилась.Бал в Отеле Веселой Науки (продолжение)
7 октября 2015 г. в 17:17
Гости не скучали ни минуты. Граф был весьма искусен в ведении бесед и все откровенно жаждали его общества. Находя слова для всех, он переходил от гостя к гостю, сохраняя неизменную дружелюбную улыбку.
Бокалы расцветали в руках хрустальными тюльпанами, окрашенные великолепными винами Бордо и Лангедока. Головы слегка кружились.
Наконец, когда вечер принес долгожданную прохладу, начался бал.
- Первым танцем будет сарабанда! – объявил глашатай.
- И кто же поведет вас танцевать, обворожительная мадам де Мерекур? – проговорил над ухом Карменситы вкрадчивый голос. Женщина обернулась.
Рядом с ней стоял граф де Пейрак, с насмешливой улыбкой глядя на нее.
Карменсита сделала реверанс.
- Рада видеть вас, граф, – промолвила она.
- Так что же насчет сарабанды? – повторил Пейрак, не улыбаясь. Кармен не могла понять, подшучивает он или серьезен.
- Вы желаете, чтобы я подарила этот танец вам? – с нескрываемым удивлением спросила она, обмахиваясь веером: к вечеру стало душно. – Но…
- В этом танце, – изрек граф и чуть дернул уголком рта, что, видимо, обозначало улыбку, – каждый выбирает себе даму, к которой он неравнодушен. Музыка дает сигнал, и двое влюбленных исполняют танец, благородный, мерный. – Он понизил голос, отчего заурядные слова наполнились тайным смыслом. – Впрочем, немаловажность этого танца нисколько не мешает удовольствию, а скромность придает ему еще больше грациозности.
- Вы говорите как по писаному, – пробормотала женщина, смущенная его тоном, а еще больше – смыслом сказанного. – Что же, вы утверждаете, что это танец для влюбленных, но… – Она не знала, как завершить фразу, и потому замялась.
- Я приглашаю вас – чего тут неясного? – вдруг широко улыбнулся Пейрак, и от этой внезапной перемены его настроения сердце Карменситы забилось подозрительно быстро.
Граф взял испанку под руку.
Они станцевали сарабанду и куранту. Жоффрей оставил даму, чтобы выкурить сигару, и она на какое-то время оказалась одна. Следовало немного перевести дух. Карменсита отошла в сторону, к окну, и, обмахиваясь веером, попробовала успокоиться. Близость графа де Пейрака и его подчеркнутая внимательность к ней не давали покоя. Неужели именно ему, этому хромому калеке, отдаст она свое сердце? Интересно, те комплименты, что говорил ей этот загадочный граф, искренны или это всего лишь дань галантности?
Пока Карменсита размышляла обо всем этом, к ней подошла Маргарита д’Орвилье. Они нравились друг другу, однако разница в возрасте и замужество Кармен не позволяли им общаться часто. Теперь же она с удовольствием приняла приглашение мадам д’Орвилье примкнуть к компании других тулузскх дам.
Они мило щебетали о бале и общих знакомых.
От ярких камзолов и платьев рябило в глазах. Людей вокруг и впрямь оказалось много. Куда ни взгляни – везде дамы, кокетливо обмахиваясь веерами, бросают заинтересованные взгляды на преисполненных достоинства мужчин, а те величественно прохаживаются и заводят с прелестницами пространные беседы. Смех, гомон, громкие споры, – толпа вокруг рокотала, словно океанский прибой.