Рубежи

Середина апреля, 1980-й год

      Люциус Малфой никогда не считал Северуса Снейпа своим другом. Как следствие, он совсем не интересовался судьбой перспективного полукровки со Слизерина. Да и нечем было интересоваться — сочиняет он там свои научные статейки в разные издания, ну и Мерлин с ним. Он не вернулся в Хогвартс после пятого курса и полностью исчез из поля зрения молодых Пожирателей. Тем невероятнее казалось то, что этого полукровку взял на обучение Мастер, да ещё и без высшего курса Зелий.       Малфой решил наверстать упущенное. Его не заботило то, что собственные действия были слишком грубыми и, возможно, даже подозрительными. Невозможно было осторожничать, если нужно собрать максимум информации в крайне сжатые сроки. Но, результат оказался разочаровывающим.       Почти ничего нового про Северуса он не узнал. Похоже, это был всё тот же замкнутый, необщительный и грубый юноша, которого не приглашали никуда, кроме очередных научных конференций. Особо отметился он на одной такой конференции, в Дюссельдорфе, в начале июля 79-го. Вернее, на банкете, организованном после — он просто не явился на мероприятие. Это крайне возмутило рейнских зельеваров, у которых Снейпу скоро предстояло пройти стажировку. За самовольного ученика пришлось оправдываться Мастеру Ферро. Но, если верить тому, что выяснил Люциус, старик не выглядел хоть сколько-нибудь расстроенным или гневным, а на любые вопросы отвечал что-то вроде «Юноша получил дурную весть и был вынужден незамедлительно уехать». Северус про изыскания Малфоя узнал почти сразу и, хотя и был уверен, что тот не сможет добраться до определённой информации, начал беспокоиться.       Его приключения в Германии здорово расшатали нервы. Было величайшей грубостью не явиться на встречу со своими будущими немецкими кураторами, это Снейп понимал. Но, его зельеварческая карьера была далеко не на первом месте в списке приоритетов у Магической Службы Безопасности.       Тот вечер в Дюссельдорфе он почти не помнил — всё слилось в суматошный водоворот событий. Снейп только-только сошёл с трибуны, как вдруг выяснилось, что ему вот прямо сейчас уже надо собираться, и не куда-нибудь, а в ГДР. Информация пришла через местный канал. Следующие 7 часов Северус провёл в баварском городе Байройт в нервном ожидании инструкций из Лондона — без них он просто не мог двигаться к границе. Ответ оказался не слишком информативным, но хотя бы пролил свет на происходящее: Снейпу предстояло помочь в подготовке эвакуации двух провалившихся магглов. Ранним утром следующего дня он уже был в Дрездене, под личиной некоего Петера Диттмара. Он должен был использовать другой образ, но простая случайность заставила его воспользоваться запасным образцом для оборотного зелья — необходимый был благополучно утерян где-то в Дюссельдорфе из-за неимоверной спешки во время сборов.       То, что его дожидались не магглы, а хорошо обученные маги, Снейп понял почти сразу. Вопреки инструкциям, он по наитию подошёл к явке на час раньше. Слегка сконфуженные магглы выходили из кафе, а через три-четыре минуты их места занимали другие люди, разумеется, в гражданском. Всё делалось спокойно, без суеты. О том, чтобы заходить в подготовленную ловушку, больше не могло быть и речи. Там кого-то ждали и, несомненно, готовили «радушный» приём. Северус решил воспользоваться конспиративной квартирой и немедленно наладить связь с Лондоном.       Бросив взгляд на окно, он отметил, что сигнальные шторы были раздвинуты — можно заходить. Но, уже поднимаясь по плохо освещённым ступенькам, Снейп понял, что что-то идёт не так. Когда до нужной двери осталось два лестничных пролёта, он услышал шаги сразу и впереди, и позади. Замерев на месте, молодой человек запоздало задумался о том, что скомпрометированная явка с большой долей вероятности может значить и скомпрометированную квартиру, а сигнал просто не успели подать или намеренно не подали. Он наивно подумал, что ждали в кафе связного от магглов: у него было гораздо больше шансов случайно привлечь к себе внимание, хотя бы из-за своего длительного пребывания на территории страны. Квартира же значила катастрофу совсем другого масштаба.       Пробовать аппарировать не следовало ни в коем случае — наверняка уже стоял купол, а саму попытку засекли бы сразу. Северусу на секунду показалось, что в груди у него что-то оборвалось. Он никогда не попадал в такие передряги, потому что обычно ни в чём подобном не участвовал.       Шаги впереди приближались. Напустив на себя спокойный вид, он решил двигаться дальше. Сердце гулко стучало, кажется, прямо в голове. Один пролёт до пересечения с незнакомцем впереди, и ещё три пролёта разделяют от тех, что позади. Пять ступеней. Поворот. Женщина с собачкой проходит мимо, бросив короткий взгляд. Ноги будто становятся ватными, но останавливаться нельзя. Нужная дверь уже впереди, но к ней путь заказан. Дальше-дальше-дальше. Скорее всего, они знают лицо того, чей образ он должен был использовать, этот же им раньше видеть не приходилось, никто никогда до этого его не использовал. Надо просто идти вперёд с таким видом, будто так всё и задумано.       Двое за спиной замешкались у той самой квартиры. Теперь не было сомнений, что это место больше никуда не годилось. Один из них взмыл вверх по лестнице, вслед за удаляющимся «Диттмаром».       — Прошу прощения! — выкрикнул незнакомец Снейпу, привлекая внимание. Северус спокойно обернулся, удивлённо глядя в ответ светлыми глазами Петера. Перед ним стоял молодой человек в униформе местной службы доставок. — Вы не знаете, где ваш сосед из квартиры 89? Ему посылка, но я уже два дня не могу застать его дома.       Переодетый штазист улыбнулся, но взгляд остался колючим. Снейп вежливо улыбнулся в ответ:       — О, простите, но я ничем не могу вам помочь, — с лёгкой досадой ответил он. — Я не здешний. Тут живёт моя невеста, мы идём в кино, вот я и зашёл за ней. — Собственные слова он подкрепил целым шквалом мысленных образов живущей двумя этажами выше Эльзы Шторф. Явной попытки вторжения в разум не было, но бывали и достаточно искусные легиллименты. — Я могу спросить у неё…       — Нет необходимости, не беспокойтесь, — пресёк его лепетания «почтальон». — Я просто вернусь позже.       Оба преследователя ушли. Сам Снейп прислонился к ближайшей стене, с трудом удерживаясь на ногах. Он понимал, что радоваться рано — его всё ещё могут поджидать внизу. Возобновив действие оборотного зелья, молодой человек осторожно вышел через полчаса. «Почтальона» не было видно, но лицо второго он не видел. Не теряя времени, невыразимец спешно прошёл не менее квартала, а затем аппарировал. Явной слежки он не заметил, но это не значило, что её не было.       У следующих двух явочных мест он был куда осторожнее и, как выяснилось, не зря — они тоже были скомпрометированы. Молодой человек не рискнул звонить по «экстренному» номеру и запрашивать эвакуацию. Пришлось своими силами добираться до Берлина. В Лейпциге Северус впервые вышел на связь и сообщил о произошедших событиях. В Потсдаме он узнал, что одна из немецких сетей обвалилась, а магглы уже давно были мертвы.       После «дрезденского падения» Снейп обнаружил на голове первые седые волосы. Он был отстранён от всех дел, а впереди его ждало заключение и череда допросов о произошедшем. Мистер Росс даже не пытался быть деликатным, сообщая эту новость.       Следователей больше всего интересовало, как именно он догадался, какие инструкции следовало игнорировать, и каким образом в итоге всё сложилось настолько благоприятно для него. Но, этого молодой человек не боялся — ему нечего было скрывать, не о чём было лгать. Его непричастность к предательству в итоге была доказана. Но, к прежней работе его всё ещё не допускали. На данный момент, его единственной задачей, как ни странно, осталась разработка Люциуса. Этому он посвятил себя полностью, с потаённым страхом того, что и этой работы его скоро лишат.       Северус осматривал Нарциссу два раза в неделю. Благодаря этому, его частое пребывание в доме Малфоев перестало вызывать интерес со стороны такого же частого гостя — Тёмного Лорда. На новые беседы его пока не вызывали. Этому Снейп был несказанно рад, но, к его великому сожалению, проблем в налаживании доверительного контакта с Люциусом от этого не убавилось, скорее наоборот.       Последний осмотр показал, что леди Малфой полностью поправилась, больше никакой угрозы преждевременных родов не наблюдалось. Этот факт одновременно обрадовал будущих родителей, но и встревожил — это значило, что давящая обстановка в доме неизбежно вернётся. Возобновятся собрания Пожирателей в поместье, снова начнёт придираться ко всему Абраксас. Плохое самочувствие Нарциссы послужило поводом для некоего оцепенения, затишья. Теперь этому придёт конец.       Никто, конечно, не озвучивал ничего вслух. После запланированного осмотра, Снейп и Люциус удалились в одну из курительных комнат в доме. Ни один из них не был ценителем табака, но именно эти помещения в своё время были надёжно зачарованы от подслушивания, потому что в своё время именно здесь мужи великих чистокровных семейств обсуждали все важные вопросы и принимали решения.       — Регулус недавно посетовал на душевное здоровье своей матушки. Какое несчастье… Леди Блэк, говорят, была выдающейся колдуньей, — задумчиво проговорил Северус. — Как ты считаешь, мне стоит попробовать заняться индивидуальным составом для неё?       Люциус посмотрел на товарища с нескрываемым недоумением — о безумии Вальбурги Блэк они никогда раньше не беседовали.       — Если твоих знаний и умений достаточно, чтобы хоть немного облегчить её страдания, тогда дерзай, — равнодушно ответил аристократ.       — Мне определённо стоит поговорить об этом с Мастером, — озабоченно пробормотал Снейп, глядя куда-то в пространство, будто и не слышал ответа. — Это может стать интересным опытом. Вероятно, даже моим выпускным проектом.       — Вопрос лишь в том, захочет ли сама леди Блэк принять помощь от тебя. Ты ведь полукровка, — не без злорадства решил сбить с него спесь Малфой.       Тот сначала будто и не услышал сказанного, но, спустя пару мгновений его взгляд стал холодным и изучающим.       — В далёком 1922-м году, один странноватый американец, Стоддард, выпустил занимательную книгу — «Бунт против цивилизации: угроза недочеловека». То ещё чтиво, скажу я тебе. Ваш Тёмный Лорд наверняка в своё время ознакомился, — после долгого молчания снова заговорил Снейп. — В 1925-м году это перевели немцы. Нацистам очень пришлось по вкусу новое умное словечко — «Untermensch». Вокруг него наплели с три короба теорий об арийцах. Так много наплели, что многие теперь совершенно искренне верят, что это придумали немцы. На самом деле, они просто заново изобрели колесо. А как это «колесо» называете вы? «Грязнокровки», верно? Ну, мне грех жаловаться — в моих венах грязи лишь половина. Не правда ли, Люциус? — Он презрительно усмехнулся.       Малфой не мог найтись с ответом, поражённо глядя на своего собеседника. Он давно понял, что Снейп совсем не заинтересован в идеях Лорда, но теперь тот открыто показал, насколько враждебно к ним на самом деле относится. При этом, он ещё и смел дерзить Повелителю, тогда как лучше было смиренно опустить голову.       — Я понял тебя, Северус, — осторожно ответил аристократ. — Но, зачем ты мне всё это сказал? Ты прекрасно знаешь, что я и моя семья являемся верными сторонниками Тёмного Лорда. А Он карает несогласных.       — Вот именно! — горячо согласился зельевар и, немного поддавшись вперёд, проникновенно заглянул Малфою в глаза. — Поэтому, с твоей стороны будет разумно сообщить твоему Лорду об этом разговоре. Это будет знаком высокой преданности ему.       Люциус сжал побелевшие от гнева губы.       — Хватит, — тихо процедил сквозь стиснутые зубы он. — Издевательства я не потерплю.       — Я не издеваюсь над тобою, дорогой друг! — искренне возмутился Снейп, но Люциус и ломанного гроша не отдал бы за эту его искренность. — Кроме того, я изложил занимательный исторический факт, а затем провёл сравнение ситуации из прошлого с нынешним положением вещей, что позволило сделать определённые выводы.       — И к каким же выводам ты пришёл? — скептически усмехнулся в ответ аристократ.       — Многие сетуют на то, что история циклична, отчего имеет свойство «повторяться», — с совершенно серьёзным видом стал рассуждать зельевар. — Я же придерживаюсь другого мнения. Люди, в большинстве своём, просто слишком ограничены, чтобы честно признать собственную тупость, которая и является главной причиной неуклонного стремления наступить на уже не раз опробованные грабли.       — Но ты, разумеется, у нас просто образец человека мыслящего! — язвительно заметил Малфой.       — Нет, отчего же, — не согласился Северус. — Я такой же человек, как и все остальные. Вот только я никогда не встану в один ряд с фашистами, нацистами и им подобным. Об этом тоже не забудь доложить твоему Лорду.       — О, ну конечно! — ядовито воскликнул Люциус. Его гневный взгляд пронизывал насквозь, а вся его фигура выражала первую готовность к физическому нападению. — Я совсем забыл, что передо мной поборник морали и ценитель свободы слова и мысли! С тех пор, как обзавёлся протекторатом Ферро, ты резко позабыл, как ещё на четвертом курсе хвостом увязался за младшим Мальсибером, в надежде на рекомендацию Тёмному Лорду! — Он сжал кулаки. — А теперь что же?! Взялся учить убогого меня уму-разуму?! Сколько угодно, да только я не сомневаюсь, что если бы тебе не повезло чем-то там заинтересовать старого итальянца, валялся бы ты сейчас в ногах у Повелителя!       Малфой не заметил, как всё-таки вскочил из кресла в порыве гнева. Снейп остался на своём месте, не сводя с него пристального изучающего взгляда. Поза его была расслабленной, а губы кривились в едва заметной ухмылке. Он молчал не менее минуты.       — Ты совершенно прав, — вдруг открыто улыбнулся Северус. — Именно так всё и сложилось бы. Но, ты не закончил описывать перспективу. Позволь, продолжу я. Итак, ты остановился на том, что я валялся бы в ногах у Повелителя. — Его тёмные глаза на мгновение вспыхнули холодной яростью. — Именно так. Валялся бы и корил себя за собственную тупость и трусость. Думал бы о том, что согласился на позорное рабское клеймо в обмен на воздушные замки. Сокрушался бы о том, что судьба обделила бедного меня всем — хорошей семьёй, деньгами и, судя по всему, ещё и мозгами, раз я пошёл на это… Затем, вероятно, я бы сам себе сварил какой-нибудь хороший яд. Или нашёл бы иной способ покинуть этот бренный мир. Знаешь, почему? Потому, что это не для меня. Я люблю свободу, Люциус. Именно поэтому после пятого курса я стал искать протектората не у ценителя сомнительных идеологий, а у заслуженного и признанного учёного. Ведь именно к этому я стремился — оставить после себя достойный след.        Люциус не помнил, что произошло в следующее мгновение. Просто пальцы рук вдруг сомкнулись на лацканах снейповского пиджака. Одним сильным рывком аристократ выдернул собеседника из кресла.       — Крыса ты паршивая! — прошипел он сквозь зубы. — Ты смеешь упрекать меня меткой на руке?! — Малфой несколько раз встряхнул Северуса, как тряпичную куклу, не замечая того, что он даже не пытается сопротивляться. — Тебе легко рассуждать о свободе, полумаггл! Ты с ней родился! А я — нет! Сколько себя помню, столько и Тёмного Лорда! С самых ранних лет! — Взгляд аристократа был безумным. — Мне с пелёнок в голову вдалбливали: «Склонись пред величием Повелителя!» И я кланялся! Потому что верил в него и его идеи! Боготворил его! А что в итоге?! Постоянные круциатусы, расходование наших денег непонятно на какие цели и презрительное «Ты разочаровываешь меня, Люциус» от родного отца! Я в собственном доме чувствую себя незваным гостем! Рабское клеймо? Да, рабское! Вот только не думай, что мне, тогдашнему пятнадцатилетнему идиоту, давали хоть какой-то выбор!       Он резко замолчал, тяжело дыша. Во взгляд начала возвращаться осмысленность, но оцепеневшие пальцы продолжали крепко сжимать одежду. Снейп сам стал осторожно разжимать руку Малфоя, освобождая помявшуюся ткань. Оба молчали и ни один не стремился разорвать давящую тишину. Окончательно придя в себя, Люциус с силой оттолкнул от себя молодого человека, прожигая его ненавидящим взглядом. Не вымолвив ни слова, он подошёл к небольшому бару, щедро плеснул себе огневиски и осушил фужер одним большим глотком. Северус, который уже вернулся в покинутое ранее кресло, с интересом наблюдал за этими нехитрыми манипуляциями. Малфой вскипал всё больше. Это было заметно и по шумному, нервному дыханию, и по трясущимся рукам. Алкоголь не дал столь желанного расслабления, наоборот, разжигал бурю внутри сильнее.       — Выпьем? — будто не своим голосом предложил аристократ своему гостю.       Снейп кивнул, не отводя пристального взгляда. Он принял изящный тюльпанообразный бокал и без опасения пригубил алкоголь. Люциус вернулся на своё место, вперившись в старого товарища ответным жёстким взглядом.       — Ты уже пару месяцев старательно крутишься вокруг последователей Лорда, — заговорил после напряжённой паузы Малфой. Он был взбешён, но пока ещё контролировал свою ярость. — Август Руквуд перед Лордом лично дал тебе наилучшую характеристику, поведав о том, какие сложные контракты ты заключил с Министерством и Больницей Святого Мунго, притом исправно соблюдаешь свои обязанности. И Повелителю ты безнаказанно дерзишь… Так кто же из нас первым пойдёт на поклон к Тёмному Лорду? — ядовито вопросил он.       — Стресс и алкоголь плохо влияют на тебя, — спокойно ответил Снейп, усмехнувшись. — Ты становишься параноиком.       Малфой разозлился пуще прежнего. Его пальцы с такой силой сжали бокал, что по хрусталю побежали тонкие трещины.       — Как показывает практика, нынче полезно быть параноиком, — тихо процедил сквозь зубы молодой мужчина, заклинанием восстанавливая фужер. — Жаль, что я только сейчас это понял. — Он возобновил свою порцию алкоголя.       — Никто не любит, когда его чувства и мысли выворачивают наизнанку, — пожал плечами зельевар. — Я знаю это ощущение не хуже тебя, уж поверь. Но, на этот раз это была откровенность за откровенность, Люциус. Моя ненависть к этому вашему Повелителю кристально чиста. Твоё здоровье! — Он тоже осушил бокал, а потом сам себе обновил порцию.       Люциус посмотрел в ответ слегка расфокусированным взглядом и усмехнулся. Сказывалась усталость и постоянное нервное напряжение — он быстро захмелел, пить настолько крепкий алкоголь было плохой идеей. У Снейпа только глаза слегка блестели.       — Кто тебя послал? — снова взвился Малфой. — Дамблдор?       Северус раздражённо закатил глаза.       — Это даже не смешно, Люциус, — вздохнул молодой человек.       — Что за личные счёты у тебя могут быть с Повелителем, если тебя никто не посылал?! — не унимался аристократ.       Снейпа стало нервировать то, что Малфой невольно подошёл действительно близко к правде. Несмотря на алкоголь, его мозг всё ещё был способен выстраивать вполне обоснованные логические цепочки. Были и своеобразные личные счёты, был и приказ о разработке объекта.       — Мерлина ради, Люциус, — поморщился зельевар. — Я просто презираю всю эту дрянь про чистоту крови и прочий бред. Ответь мне честно, тебе действительно так мешают магглы, что ты готов уничтожать их пачками по приказу сумасшедшего диктатора?       Молодой мужчина несколько мгновений сверлил своего визави нечитаемым взглядом, а потом вдруг расхохотался, заливисто, почти истерически. Это длилось не меньше минуты и стало настораживать Северуса.       — Мешают ли мне магглы?! — переспросил Малфой, продолжая иногда вздрагивать в убывающих приступах смеха. Он осушил очередной фужер. — Да мне не было никакого дела до них, — горько усмехнулся он. — Это papá страдал бездельем. Я так, поддерживал семейную традицию! — Последние два слова мужчина произнёс с откровенной издёвкой. — А теперь… Теперь я их боюсь. Представляешь, Снейп? Я боюсь магглов! — Он снова засмеялся, но на этот раз быстро успокоился. Северус его не прерывал. — Я стал часто выходить на ту сторону. Одно время я на них отыгрывался — Белла «помогала». А потом я стал просто наблюдать. Я ни черта не понимал в их укладе, поэтому решил начать с азов — с истории. Они на Луне побывали десять лет назад, ты представляешь?       — Я знаю об этом, — тихо ответил зельевар.       — А ещё оружие, атомные бомбы… Я не понимаю, как они додумались до такого!       Северус вновь тяжело вздохнул. Малфой ушёл в себя, и, судя по всему, в ближайшее время возвращаться не собирался. Что ж, было время подумать. Всего, что наговорил Люциус за всю эту странную беседу вполне хватало для того, чтобы составить окончательную картину. В общем-то, невыразимец почти всё про него понял уже давно. Основная сложность была в том, чтобы разгадать, насколько хорошо тот сам всё осознавал. Оказалось, что осознавал очень хорошо и даже обстоятельно подошёл к собственному перевоспитанию. Это заслуживало не только восхищения, но и поощрения. Шанс на последнее ему мог дать разве что Леонард Росс.       В тот вечер они распрощались скомкано. Снейп оставил старого товарища в покое на ближайшие несколько дней. Но, на новой встрече тот был крайне хмур и задумчив. После осмотра Нарциссы, оба, не сговариваясь, вновь направились к той же курительной.       — Шантажировать будешь? — сухо спросил Люциус безо всяких предисловий.       Северус озадаченно нахмурился.       — Разве друзей принято шантажировать? — осторожно улыбнулся он.       — Да брось! — жёстко прервал его аристократ. — Я тебе исповедался, как католик пастору. — Он язвительно усмехнулся. — Хотя, мне понравилось. Будто легче стало. Мне, видимо, стоит чаще пить, раз только так моя трусость бесследно исчезает. А ты хорош, Северус, правда. Не знаю, кто заказчик, но он правильно подгадал лазутчика.       Снейп задумчиво изучал реакции приятеля. Тот всегда был догадлив сверх меры. Он молча достал удостоверение Магической Службы Безопасности. Это была игра ва-банк, но, в случае чего, он умел профессионально стирать воспоминания. Люциус застыл на месте, изумлённо рассматривая документ.       — Как интересно всё оборачивается, — горько усмехнувшись, проговорил он. — Такого я даже не предполагал. Думал на шайку Дамблдора. — Малфой замолчал минут на пять, уставившись в одну точку. — И, зачем же они тебя послали?       — Чтобы узнать, готов ли ты пойти против своего Повелителя, дорогой друг, — с улыбкой произнёс Снейп. Ответ он уже знал.