Рубежи

Середина марта, 1980-й год

      Люциус Малфой восседал в одном из кресел в малой гостиной семейного особняка. Молодой волшебник, вопреки расслабленной позе, был далёк от холодного аристократического спокойствия, что годами навязывали ему родители и гувернёры. Он постоянно переводил напряжённый взгляд с одного предмета на другой, не будучи в состоянии остановиться на чём-то конкретном. Внутри вскипала навязчивая раздражительность — ему стали чужды стены родного дома.       Иногда молодой человек вздрагивал, напряжённо прислушиваясь. Вокруг царила непробиваемая тишина, это лишь его уставший разум царапал сознание несуществующими звуками — чьими-то шагами или женским вскриком. Услышать последнее Люциус опасался больше всего. В последнее время, Нарцисса чувствовала себя всё хуже. Но, если несколькими неделями ранее, если верить колдомедикам, всё было в пределах нормы, то три дня тому назад ситуация резко изменилась.       Тёмный Лорд был частым гостем в их доме. Настолько частым, что Люциус, не обманывая себя, считал это злоупотреблением радушием хозяев. Но, хозяином дома оставался Абраксас Малфой, и именно он был тем, кто мог бы хоть как-то повлиять на создавшееся положение. Отец влиять не желал, считая почти постоянное присутствие Повелителя знаком особого доверия. Люциус был согласен с отцом, но ровно до того момента, когда стал замечать, что, на время присутствия Лорда в поместье, Малфои просто переставали считаться теми, кто мог и должен был распоряжаться делами.       Всё это не могло не отразиться на Леди Малфой. Находясь в том положении, когда ей более всего были необходимы тишина и покой, молодая женщина превратилась в мишень для насмешек и упрёков со стороны Тёмного Лорда. Если Он был недоволен поданными яствами или любой другой мелочью, в этом упрекали единственную женщину в доме — дескать, не озаботилась дать слугам правильные распоряжения. Абраксас горячо поддерживал Повелителя, а Люциус вскипал от бессильного гнева.       Три дня назад у его Цисси подкосились ноги от сильнейшей боли в животе. С детства приученная не жаловаться, она безмолвно сносила трудности беременности и умолчала даже о том, о чём молчать нельзя было ни в коем случае. Люциус не помнил, как вызвал колдомедика, настолько сильно затуманился его разум от испуга.       Теперь врач почти всё время находился рядом с его женой, а ему удалось увидеть её раз или два за всё это время. Она сама не разрешила впускать его в комнату. Сначала просьба Нарциссы сильно возмутила Люциуса. Но, когда его нервы пришли в менее напряжённое состояние, он смирился с её решением — она не хотела, чтобы муж видел её такой слабой. Это было в её духе, не зря ведь в девичестве Блэк.       От тяжёлых мыслей молодого аристократа отвлёк звук открывающейся двери. Волшебник подскочил и почти налетел на колдомедика, лишь в последний момент успев напомнить себе о приличиях.       — Всё в порядке, — с порога провозгласил доктор Колдуэлл, до того, как взвинченный маг успел издать хоть звук. — В относительном, — с меньшим энтузиазмом добавил он.       — Что это значит? — напряжённо вопросил Малфой.       Колдуэлл спокойно закрыл за собой дверь и степенно прошёл в комнату, не дожидаясь приглашения. Люциус был вынужден следовать за ним. Тем временем, тот занял одно из кресел.       — Для начала, я хочу, чтобы вы успокоились, — сухо проговорил старший маг, глядя на севшего в ранее покинутое кресло аристократа с менторской строгостью. — Всё не так страшно.       Между собеседниками встала тяжёлая пауза.       — Но? — нетерпеливо поторопил его Люциус.       Доктор Колдуэлл беззвучно хмыкнул.       — Поймите, юноша, — начал он, — ваша супруга вошла в 28-ю неделю беременности. Все изменения, что происходили в её теле до сих пор — лишь подготовка к тому, что последует дальше. Периодические боли в животе станут её постоянным спутником вплоть до родов. Это не упоминая всего остального.       Молодому волшебнику показалось, что в груди развязался тугой узел, отчего дышать стало легче.       — Однако, я не могу утверждать, что всё в пределах нормы, — вдруг добавил колдомедик с нотками подозрительности в голосе.       Люциус от этих слов похолодел.       — Что вы хотите этим сказать? Насколько всё вне нормы?! — взвился он.       — Ненамного, — хладнокровно ответил врач. — Но, леди, должно быть, сильно нервничала в последнее время. От этого возникло слишком сильное напряжение. Учтите, может появиться угроза преждевременных родов, и это в лучшем случае.       У Малфоя начали подрагивать пальцы. Он вцепился ими в подлокотники кресла, чтобы это было не так заметно, но доктор Колдуэлл это, конечно, заметил.       — Что же делать в таком случае? — придав голосу больше твёрдости, вопросил молодой человек.       — Пока ничего не надо делать, — ответил медик. — Нужна тишина и покой, тогда всё будет хорошо.       Люциус спокойно кивнул, но внутренне вновь вскипал. Всё сильнее подавляла мысль о том, что он просто не способен обеспечить любимой женщине достойные условия для того, чтобы она выносила его ребёнка. Но, объяснять что-либо Колдуэллу он не собирался. На том и раскланялись.       Весь следующий день Люциус провёл в тяжёлых думах. Он запретил Нарциссе покидать свои комнаты, а она и не стала возражать. Немногим позже он поссорился с отцом, когда тот за завтраком в очередной раз упрекнул отсутствующую за столом невестку в безответственности. Аргументировал Абраксас своё высказывание тем, что мать Люциуса до самых родов и после них ни разу не позволила себе оставить дом и слуг «без присмотра». Сын, не сдержавшись, ядовито заметил, что в этом нет ничего удивительного, с таким-то мужем. О том, что было обоюдно высказано после этого, младший Малфой старался даже не вспоминать. Одно он для себя понял окончательно — его жене и будущему ребёнку просто вредно оставаться в этом доме. Так, наследник Малфоев стал раздумывать, куда спрятать Нарциссу.       О Регулусе Блэке он вспомнил не сразу. Сначала была мысль отправить жену во Францию, но понимание того, какое между ними будет расстояние, душило мужчину. Именно тогда появилась идея обратиться к младшему Блэку. Кто сможет помочь его Цисии, если не брат? Но, откровенничать с младшим Блэком было непозволительной роскошью — тот тоже был в Ближнем Круге. Пришлось ограничиться скупым описанием конфликта с отцом.       — Я понимаю, — покачал головой Регулус, внимательно выслушав его.        Люциус, ожидавший куда более живой реакции, с трудом сдержал разочарованного вздоха.       — Было бы славно со стороны твоей матери пригласить Нарциссу, скажем, на ближайшие несколько недель, — без особого энтузиазма изложил Малфой свой замысел.       Регулус непроизвольно выпрямился в кресле. Он поджал губы в тонкую полоску, а взгляд его заметно похолодел. Люциус сначала принял все эти знаки на собственный счёт, но быстро заметил, что взгляд собеседника устремлён куда-то в пространство, а не на него.       — Мне жаль, — негромко произнёс юноша. — Но, это невозможно.       Малфой удивлённо вскинул брови.       — Леди Блэк нездоровится? — напряжённо вопросил он.       Младший из Блэков ответил далеко не сразу, печально усмехаясь одному ему известным мыслям.       — О, нет, в этом смысле всё в порядке, — возразил, наконец, Регулус. — Не у одного тебя начались разногласия с родителями.       В комнате воцарилась тяжёлая тишина.       — Я понимаю, — нашёлся с ответом Малфой. — Конфликт с Сириусом, должно быть, истощил душевные силы Леди Блэк…       — Это мягко сказано, — вдруг жёстко оборвал его юноша. — Но, говорил я не о Сириусе, а о себе.       Люциус с изумлением взглянул на собеседника. Это был Регулус Блэк? Тот самый, который никогда не перечил родителям?       — Я не желаю развивать эту тему, — пресёк парень попытку старшего товарища задать очередной вопрос. — Но, одно я сказать тебе просто обязан. Моя мать становится несдержанной, и в речи, и в поступках. Даже отец не может её унять. Пусть эта женщина и дала мне жизнь, но я вынужден смотреть правде в глаза — она впадает в безумие. Отправлять к ней Нарциссу, сам понимаешь…       Оба молчали не менее пяти минут. Люциус вдруг задумался о том, что за собственными проблемами совсем разучился замечать то, что происходит дальше его носа.       — Я понимаю, — тихо проговорил Малфой. — Теперь я действительно понимаю. И я прошу тебя извинить мою навязчивость.       Блэк на это горько усмехнулся.       — Я подумаю над этим, — ответил он, задумчиво глядя на горящий в камине огонь. — Было бы подло с моей стороны не помочь. Должен быть и другой выход. — Регулус снова задумался на несколько минут. Потом он встрепенулся, будто осенённый. — Знаешь, у меня есть одна идея. Но, обнадёживать тебя заранее я не стану. Хочу проверить, возможно ли это устроить.       Они ещё некоторое время обсуждали отвлечённые темы, а потом распрощались. У Малфоя осталось странное впечатление от этого разговора. Сначала он был разочарован позицией младшего Блэка, но потом понял, что слишком поспешил с выводами. Теперь Люциус не сомневался, что нужный выход найдётся в ближайшее время. До тех пор, нужно было лишь должным образом позаботиться о жене.

***

      Регулус Блэк умел быстро сопоставлять факты. Именно эта способность однажды чуть не довела его до гробовой доски. Но, она же помогла ему быстро понять, что за лаконичными объяснениями Люциуса Малфоя может крыться нечто бóльшее, нежели банальный конфликт с отцом.       Мысль обсудить эту ситуацию со Снейпом как-то сама возникла в его голове. Мелькающая на краю сознания ещё неоформленная идея приобрела чёткость, когда взгляд Северуса загорелся азартом, а губы растянулись в хищной улыбке.       — Растёшь, Блэк, — довольно протянул невыразимец. — Инструкторы должны были объяснить тебе это ещё в самом начале, но повторение никогда не повредит. Любой человек крайне уязвим для внешнего влияния, когда ему или его близким грозит опасность. Чаще всего, в таком случае при вербовке используют шантаж. Но, ситуация с Люциусом сложилась идеально: угроза исходит от его же отца и, что самое главное, от Риддла. В нас он может увидеть надёжных союзников, и мы просто обязаны оправдать его ожидания.       Регулуса глубоко поразило то циничное хладнокровие, с которым рассуждал Снейп. В такие моменты младший Блэк не узнавал в нём школьного товарища и, в некоторой степени, даже боялся его. Он с трудом заставлял себя выдерживать взгляд его тёмных глаз, а внутри всё замирало, будто скованное льдом.       — Нарцисса моя двоюродная сестра, — дрогнувшим голосом проговорил Регулус. — Было бы очень странно с моей стороны никак не отреагировать на просьбу Малфоя.       — Верно, — кивнул в ответ Северус, не отводя от него пронзительного взгляда. — Слушай и запоминай. Теперь надо ввести меня в дальнейшую игру.       Подозрительность Тёмного Лорда иногда переходила в настоящую паранойю, особенно по отношению к членам Ближнего Круга. В последнее время за некоторыми из них даже велась слежка, пусть и не слишком навязчивая. У Регулуса имелся достоверный повод являться в Министерство — Айрис. Следовательно, связываться с невыразимцами было проще простого, если следовать определённым инструкциям. Но, как объяснить потом Лорду, когда и зачем Северус Снейп проявил профессиональный интерес к проблеме леди Малфой?       Поэтому, следующим шагом было «официальное» письмо зельевару, с просьбой найти состав для леди Малфой, который помог бы справиться с трудностями беременности. Письмо должно быть отправлено с Площади Гриммо совой. В тот же день, после получения положительного ответа от зельевара, Блэк должен отправить ещё одно письмо, на этот раз Люциусу, в котором с восторгом сообщит, что знаменитый подмастерье готов взяться за работу над индивидуальными средствами для его жены. Никто не знал, будет ли перехвачена хоть одна сова. Но, лучше иметь заранее заготовленный ответ, чем потом в спешке пытаться выдумать достоверное оправдание.       — Как же быть с Нарциссой? — после долгого молчания тихо вопросил Блэк. — Ей действительно плохо.       Снейп перевёл на него удивлённый взгляд. Регулус был бледен и напряжён, выжидающе глядя на него.       — Рег, — мягко улыбнулся Северус, впервые за долгое время, — неужели ты подумал, что своё положение, как зельевара, я собираюсь использовать только номинально? — Он тихо, но искренне засмеялся. — Ты же знаешь, что я специализируюсь исключительно на целительных зельях. Разумеется, я в любом случае займусь составами для Нарциссы!       Блэку было крайне непривычно видеть такого Северуса. Ни в школьные годы, ни после них он не слышал, чтобы Снейп смеялся просто так, открыто и без иронии. В последний год он стал особенно угрюм, холоден и циничен. Сам того не заметив, Регулус улыбнулся в ответ.       Три дня спустя, Северус получил приглашение от Люциуса в Малфой-мэнор.

***

      Особняк никак не изменился со времён приёма в честь дня рождения Лорда Абраксаса Малфоя. Тем не менее Северуса преследовало чувство, что всё это громадное здание будто потеряло былую яркость и стало сплошным серым камнем.       В необъятных пустынных холлах гуляли сквозняки. Портреты в золочёных рамах хмуро глядели на молодого гостя, с презрением поджимая губы. От стен гулко отражалось эхо шагов Северуса. Домовик впереди него ступал неслышно. Шли они довольно долго, пересекая коридоры и поднимаясь по лестницам. Снейп мысленно задавался вопросом, почему домовик просто не перенесёт его сразу к Люциусу, но спрашивать слугу ни о чём не стал.       Как оказалось, решение не задавать лишних вопросов было верным. Домовик, тот самый Добби, привёл его не к Люциусу, и даже не к Абраксасу Малфою. Спустя бесконечное множество коридоров и холлов, Северус оказался перед Тёмным Лордом, который коротал досуг в главной гостиной дома в гордом одиночестве. Одного этого оказалось достаточно, чтобы невыразимец сделал неутешительные выводы.       Том Риддл восседал в богато украшенном кресле, недалеко от камина. На коленях мужчины покоилась старинная книга, от чтения которой его якобы отвлекли. Огонь из камина отражался от его бледного лица, причудливо оттеняя глаза.       — Какой приятный сюрприз, — певуче протянул старший маг, внимательно оглядев прибывшего. — Знаменитый юный подмастерье итальянского Маэстро вспомнил о приличиях и соизволил ответить на приглашение ничтожного меня.       Заданный тон беседы Снейпу не понравился, хотя и был вполне ожидаем после казуса на приёме. Но, это нисколько не помешало мысленно просчитать собственную линию поведения. На их первой встрече Северус играл простачка, который вырвался в большой мир. Эту же роль следовало отыграть и сейчас.       — Лорд Волдеморт!.. — чуть дрогнувшим голосом воскликнул он и резко опустил голову, не то в поклоне, не то в стремлении отвести взгляд.       Тёмный Лорд поджал губы в презрительной гримасе. Мальчишка над ним будто издевался — не поздоровался и снова обратился неподобающим образом. Но, в изощрённость такого убогого малого не верилось. Сам Он в его возрасте прекрасно разбирался, перед кем можно и нужно заискивать и вежливо улыбаться, а кого напрочь игнорировать. Этот же…       — Странно, — саркастично усмехнулся Риддл, — я слышал, что Мастер Ферро весьма избирателен. Удивительно, что он всё ещё не занялся вашими манерами. Должно быть, он давно понял, что в этикете вы безнадёжны. Вероятно, другие ваши таланты окупают ваше неподобающее поведение и неполноценное происхождение. — Ухмылка Волдеморта стала откровенно ядовитой.       Северуса учили держать лицо и не поддаваться на провокации. Лекции и практика не прошли даром — у него даже руки не задрожали от гнева, лишь взгляд стал пронизывающе холодным. Но, Снейп решил, что это он мог себе позволить не выходя за рамки роли.       — Лорд Волдеморт, ваши рассуждения, безусловно, интересны. Но, боюсь, я вынужден покинуть вас, — сухо проговорил молодой человек и демонстративно поднял выше свой саквояж с базовым набором лекарственных зелий и медицинских инструментов. — Видите ли, я прибыл сюда не как гость, а как профессионал. Хозяйке дома требуются мои услуги. Думаю, до тех пор, пока моего умишка хватает для оказания полноценной помощи пациентам, им нет дела до моего полукровного происхождения.       Тёмный Лорд сильнее выпрямился в своём кресле. Его пальцы вцепились в корешок книги, а в глазах блеснули красные искры.       — Мастер никогда не указывал вам на вашу непозволительную дерзость? — прошипел он, а желваки его играли под белой кожей. — Пойдите прочь.       Казалось, ещё мгновение, и Волдеморт схватится за палочку. Последние два слова он процедил сквозь крепко стиснутые зубы. Северус коротко кивнул и смело повернулся спиной к врагу, спокойно ступая к выходу из гостиной. Заклинания меж лопаток так и не последовало.       Когда дверь за ним захлопнулась, с него будто сползла маска холодного равнодушия. Ей на смену пришла короткая вспышка гнева — Снейпа буквально бесило, что Риддл указал ему на дверь. Ещё больше бесила собственная беспомощность перед своими же эмоциями.       Северус блестяще прошёл все необходимые этапы обучения, почти не уступал старшим невыразимцам на инструктажах и курсах повышения квалификации, но перед Риддлом его будто подменивали. Разум молниеносно находил верные поведенческие модели, и он с ними даже справлялся, но только до определённого момента — провокации со стороны одного конкретного субъекта. Было ли это связано с тем, что Снейп знал, к какому жалкому существованию мог бы привести его Волдеморт, или же причина крылась в каких-то неизвестных способностях Тёмного Лорда, молодой человек не брался гадать. Одно он понимал точно — ещё одно подобное «выступление», и он своими же руками погубит то, ради чего отказался от путешествий во времени и от спокойной жизни. Нарываться на прямое столкновение было просто непозволительно.       Домовик провёл его в другое крыло дома, где находились комнаты леди Малфой. Там же теперь проводил бóльшую часть времени и Люциус. С лордом Абраксасом Северус не виделся, чему был несказанно рад. О надменности старшего Малфоя можно было слагать легенды.       Его не встретили, как друга, и это было ожидаемо. В отличии от мужа, Нарцисса Снейпа помнила совсем смутно и знала его только заочно, как самого молодого претендента на квалификацию Мастера Зелий. Сам Люциус сквозил напряжением и, кажется, был близок к нервному срыву.       Северус быстро проанализировал ситуацию и пришёл к выводу, что в нём, на данный момент, хотят видеть лишь специалиста. Светские беседы и вежливое участие лишь накалили бы атмосферу ещё сильнее. Поэтому, зельевар приступил к подробному анамнезу почти сразу. Люциус при этом присутствовал и очень удивился, что его не выпроводили, когда дело дошло до осмотра. Снейп просто не обращал на него внимания, а Нарцисса настороженно следила за действиями гостя. К счастью, многочисленные заклинания позволяли провести все нужные обследования без необходимости ставить молодую женщину в неудобное положение ни перед кем.       Ничего нового или необычного осмотр не показал — выводы доктора Колдуэлла подтвердились. Будущие родители заметно приободрились. Люциус осторожно поглаживал живот Нарциссы самыми кончиками пальцев. Снейп смотрел на них обоих, и в его голове всё никак не мог сложиться образ тех Малфоев, который он увидел в тех книгах. Это были просто молодые люди, искренне любящие друг друга и почти счастливые. Северуса до глубины души растрогала эта картина и он, не сдержавшись, предложил им послушать сердцебиение их сына.       Предназначенное для этого заклинание Снейп разработал совместно с Алонзо Ферро.       В отличии от Лорио, Алонзо не считал время величайшей ценностью, ставя на порядок выше человеческую жизнь. Именно поэтому старший из близнецов Ферро стал колдомедиком. Но, это не помешало ему при этом быть как можно ближе к брату — он был одним из самых перспективных лекарей в специальной секции Больницы Святого Мунго, которая предназначалась исключительно для невыразимцев.       Снейп с ним познакомился почти сразу, как подписал контракт с Мастером. У них обоих оказались схожие взгляды в медицине и, что немаловажно, оба внимательно следили за развитием маггловских технологий и фармацевтики — этого требовал и Мастер. В итоге, простое увлечение вылилось в совместный эксперимент с заклинаниями. Работа эта не представляла особой научной ценности. Просто маги, в большинстве своём, понятия не имели об ультрасонографии.       В первые мгновения будущие родители замерли, завороженно вслушиваясь в быстрые ритмичные удары маленького сердечка. Нарцисса не выдержала первой, позволив себе в кои-то веки просто разрыдаться, без необходимости прятать собственные чувства. Люциус мужественно держался, но глаза его блестели, как у пьяного. Оба полностью осознали, что совсем скоро их жизнь изменится раз и навсегда. Северуса они уже не замечали.       Сам он старался не производить лишнего шума, слушая вместе с ними. Перед внутренним взором то и дело всплывали страницы из тех книг. Для себя Снейп тоже понял кое-что — он не желал Драко той судьбы, которая всё ещё висит над всеми Малфоями, как дамоклов меч.