50 дней Лили Эванс

      Лили лежала на своей кровати, задернув полог. Девушка думала обо всем, что ей рассказали подруги.       — Лилс, ты только сильно не переживай, тебе сейчас нельзя, но… — Алиса немного замялась. Заметив взгляд Эванс, Флойд выпалила: — Джеймс, конечно, вернулся, вот только есть одна небольшая проблема.       Алиса переглянулась с Марлин.       Эванс не на шутку распереживалась. Она не понимала, чего же такого страшного могло произойти с Джеймсом. Он жив, разве этого не достаточно? Да и в больничном крыле Лили его не видела, значит парень еще и здоров. Что еще нужно? Что могло их так напугать?       — Девочки, да скажите вы уже все, как есть, — нетерпеливо сказала Лили, сжимая край подушки МакКиннон, — вам в любом случае придется мне рассказать.       — Ну, тут ты права, — лишь пробурчала Марлин, опустив голову.       Снова тишина.       — Ну что случилось то! — недовольно выпалила Эванс, — живой и хорошо, что могло такого случиться?       — Могло, Лилс, — мягко сказала Флойд, собравшись с силами, — я честно не знаю, как тебе бы это помягче сказать, но… он изменился. Сильно изменился.       Лили удивленно посмотрела на подруг:       — Что это значит?.. Внешне?..       — Нет, — выдохнула Марлин, — он больше не тот человек, понимаешь? Мы расскажем тебе все, только пообещай, что спокойно нас дослушаешь до конца.       Сердце Эванс ушло куда-то в пятки. Ей казалось, что она сейчас прямо здесь и сляжет, так и не дождавшись рассказа подруг. Лили даже не понимала, что конкретно ее пугает, ведь она буквально не могла представить себе чего-то настолько плохого, что выбило бы ее из колеи так, как намекают на то Алиса и Марлин.       — В общем, — начала МакКиннон, заправив прядь волос себе за ухо. Голос ее звучал совсем уж грустно, — это произошло еще пару дней назад. Никто так и не понял, когда он конкретно вернулся, что сказал Дамблдору и МакГонагалл, но с тех пор он вовсе не был похож на себя, — Марлин немного помолчала, облизнув пересохшие губы, — сейчас он толком не общается с Мародерами, а… лишь со слизеринцами, а, если быть точнее, то с шайкой местных будущих Пожирателей…       Лили качнула головой. Быть такого не могло. Джеймс всегда был далек от них, от их идеологии, что же с нем стало?..       — Я понимаю, в это сложно вериться, — сказала Марлин, обратив внимание на реакцию Лили, — но это так. Он буквально возвращается в гостиную лишь на ночь, а рано утром уходит. Никто не понимает, что с ним.       Воцарилось молчание. Алиса с Марлин внимательно следили за лицом подруги, пытаясь хоть как-то уловить, что она чувствует, но оно оставалось неизменным. Лили, если честно, сама не могла понять своих эмоций. С одной стороны, она слабо верила словам подруг, ведь все это казалось таким нереальным, таким бредовым, но с другой… Если Джеймса и вправду тогда похитили Пожиратели, то они вполне могли с ним такое сотворить.       — А Дамблдор, МакГонагалл, они что-нибудь говорили на этот счет? — чуть хриплым голосом спросила Лили, в надежде услышать хоть что-нибудь хорошее.       — Они лишь сказали, что пытаются как-то решить этот вопрос, но… Пока безуспешно. Они особо не дергают его, делают вид, что все так и должно быть. Боятся навредить ему еще больше, — с сожалением сказала Марлин.       — А родители Джеймса? Они в курсе? — совсем отчаявшись, спросила Эванс.       — Их тоже похитили. Судя по всему, в тот же вечер, когда и Джеймса. Вот только их пока что не смогли найти.       Все трое после такого разговора не смогли уснуть. Эванс хотелось побыть одной, так что она оставила подруг, оградившись пологом. Они понимали, что ей тяжело принять это все, что ей нужно многое обдумать, так что не трогали ее. Им и самим по сей день это все казалось нереальным, страшным сном, от которого они не могли проснуться.       Лили же и вовсе не могла разобраться со своими чувствами. Ей казалось, что все они решили над ней подшутить, что придя на завтрак, она увидит все такого же веселого Джеймса, своего Джеймса. Хотя, они бы с ней так не поступили, ведь подруги прекрасно знают, как дорог ей Поттер. От этого лучше не становилось. Лучше перетерпеть злую шутку, чем столкнуться с суровой правдой. Ко всему прочему, Лили чувствовала вину за то, что в последнюю их встречу оттолкнула его, сама того не желая. Она надеялась, что выйдя из крыла сможет поговорить с ним, объяснить ему все, но… Видимо, такой возможности больше нет, ведь если Джеймс даже с Мародерами не желает общаться, то с ней и подавно.       Эванс выдохнула. Почему все опять пошло по одному месту? Нельзя сказать, что в ее жизни вообще когда-либо все было спокойно, но сейчас… Проблема за проблемой.       «Создается ощущение, что это вообще никогда не закончится, » — устало подумала про себя Лили. В очередной раз затея с дневником казалось неплохой.       Не то чтобы ей хотелось бросать друзей в такой ситуации, а уж тем более Джеймса, но если даже Дамблдор не знает, что делать, то каковы шансы, что Поттер однажды станет прежним?..       — Лили, — осторожно сказала Марлин, не открывая полога, — ты спишь?       Эванс было физически тяжело не то что шевелиться, но даже говорить. Те же мысли казались для нее слишком громоздкими, неподъёмными.       Тем не менее, девушка собралась с силами. Ей не хотелось, чтобы подруги еще сильнее переживали за нее, хотя, казалось, куда уж.       — Нет, — коротко ответила Лили.       Марлин неуверенно приоткрыла полог.       — Скоро завтрак, а тебе нужно поесть, — заботливо сказала МакКиннон, заглядывая в щель.       Эванс ничего не ответила. Ей не хотелось даже думать о том, что рано или поздно ей придется вставать, куда-то идти. У девушки промелькнула мысль, что можно попросить подругу принести ей еду. Потом, еще немного поразмыслив, девушка поняла, что это ее шанс увидеть Поттера. Хотя бы просто увидеть. Лили осознавала, что поговорить явно не получится, но ей нужно было хоть что-то.       — Ладно, ты права, — Эванс одернула полог и свесила ноги с кровати.       Тело казалось ватным, и в то же время каким-то тяжелым.       — Давай, Лилс, ты, наверное, уже устала от больничной еды, — улыбнувшись, сказала Алиса, — наконец поешь нормальной.       Флойд старалась не давать подруге унывать, прекрасно понимая, что это все равно неизбежно.       — Парни тебя, кстати, очень ждали и переживали. Сириус так вообще места себе не находит, — подхватила Марлин, — видать чувствует себя виноватым, что не прикрыл.       Лили подняла на нее пустые глаза. Ее, честно говоря, не очень радовало то, что кто-то еще чувствует себя виноватым из-за ее оплошности. Судя по всему, МакКиннон надеялась на то, что Эванс будет приятно такое слышать. Девушка правда ценила их старания, но слишком много всего происходило. Она еще толком не отошла от событий недельной давности, а тут еще и Поттер, будь он не ладен.       — Ладно, пойдемте, — это было все, что Лили смогла выдавить из себя.       Подруги большего от нее не требовали, а в целом были благодарны за то, что она все-таки решилась пойти на завтрак. Они надеялись, что хотя бы Мародеры помогут поднять ей настроение, пусть те и не в полном составе. Говорить на чистоту, парни тоже ходили никакие все это время. Сначала поиски Джеймса, потом его прибытие вот в таком состоянии. Может, хотя бы здоровая Эванс их порадует, за нее они переживали не меньше.       Лили наконец нашла в себе силы подняться с кровати, подруги встали следом. Эванс бросила взгляд на успокоительные таблетки, которые она уже успела поставить на тумбочку. Нет, на всякий случай нужно прихватить их с собой.       Девушка закинула их в карман.       Подруги Эванс обеспокоенно переглянулись, но говорить ничего не стали.       — Все будет в порядке, Лилс, мы разберемся. Мы всегда это делаем, — мягко сказала Марлин, положив руку на плечо девушки, — а потом надерем задницу тому, кто это сделал.       Лили усмехнулась, покачав головой:       — Такой план мне определенно нравится.

***

      Народу в Большом зале было мало, впрочем, как и в коридорах. Конечно, это было раннее утро воскресенья, многие еще даже не вылезли из своих постелей, но дело было не только в этом. Только сейчас Лили вспомнила о том, что все младшие курсы тогда экстренно отправили домой. Видимо, большая часть из них не вернулась.       Когда Лили лежала в больничном крыле, «Пролог» им читать не давали, объясняя это тем, что им нужно беречь нервы. «Восстановление — сложное дело для организма,» — твердила Мадам Помфри, так что девушка вообще была не в курсе, что происходит в волшебном мире и чем все кончилось в ту ночь. Спрашивать у кого-то Эванс не хотела, ее воспоминания были еще слишком свежи, а очередная паническая атака не нужна ни ей, ни ее друзьям.       Лили кинула взгляд на слизеринский стол с неким страхом. С одной стороны, она боялась увидеть там Поттера, а с другой… С другой, ей хотелось, чтобы это чертово ожидание уже закончилось, ведь оно попросту съедало ее.       — Они обычно приходят под конец завтрака, — заметив взгляд подруги, тихо сказала Марлин, — не царское это дело — вставать рано.       Последнее предложение МакКиннон чуть ли не выплюнула. Это было справедливо, ведь девушка на дух не переносила всю эту шайку. Тем не менее, теперь было сложнее опускать колкости в их сторону, ведь среди них был Джеймс.       — А Мародеры когда? — спросила Лили, отворачиваясь от слизеринского стола.       — По-разному, — дернув плечом, коротко ответила Алиса.       От Эванс не укрылось того, что Флойд постоянно смотрит на двери Большого зала. Видимо, она сама ждет ребят.       — Я каждое чертово утро надеюсь на то, что они зайдут все вместе, — тихо сказала Алиса, копаясь ложкой в своей каше, — или хотя бы придут без Джима, но с планом, как его спасти.       Девушки уткнулись в свои тарелки. Каждой это давалось по-своему тяжело, ведь они все потеряли друга.       Марлин легонько пнула Алису под столом, кивнув в сторону Лили. Та выглядела все хуже. Она уже даже не пыталась хоть что-то съесть, лишь нервно крутила в руках ложку, при этом не переставая смотреть на двери Большого зала. Девушка нервно кусала губы, да и выглядела уже бледнее обычного.       Лили казалось, что она слишком бурно на все реагирует, что раз уж за дело взялся Дамблдор, то им и вовсе не стоит переживать, уж он то сможет помочь Джеймсу, он точно сможет вернуть его прежнего. Как минимум, так девушка старалась себя успокаивать. К сожалению, ей это совсем не помогало.       Наконец, в зал вошли Мародеры, а, точнее, лишь трое из них. Выглядели они и вправду неважно. У всех троих залегли огромные мешки под глазами, одежда явно требовала утюга.       — Лили, тебя наконец выписали, — Ремус попытался выдавить из себя улыбку, но вышло не очень.       Он правда был рад за подругу, но сил попросту не было.       — Эванс, я уж думал, что ты вечность там болтаться будешь. Как голова, не болит? — слегка усмехнувшись, спросил Блэк.       Лили посмотрела на него, как на полного идиота.       — Ха-ха, очень смешно, — закатив глаза, ответила девушка.       Сириус пропустил сарказм Эванс мимо ушей, сразу же накинувшись на еду. Так и сидела компания в полной тишине. Каждый из них чуть ли не на физическом уровне ощущал вопрос, висящий в воздухе, но никто так и не решался его задать.       Лили осознала, что ребята проводили так каждое утро. Ей стало не по себе.       — Ну что, — облизнув губы, аккуратно сказала девушка. Она наконец опустила несчастную ложку в тарелку, — вы что-нибудь выяснили?       Девушка решила не тянуть кота за хвост. Ей не хотелось ходить вокруг да около, прощупывать почву — на все это не было ни времени, ни нервов. Пусть уж они сразу скажут ей, как есть.       Мародеры даже не шелохнулись. Лишь руки Сириуса крепче сжали кружку, а Ремус поперхнулся тостом. Питер замер.       — Бросьте, нам все равно придется поговорить об этом, — устало протянула Лили.       Парни переглянулись.       — Нет, Эванс, мы ничего не выяснили, — ровно ответил Сириус, — мы вообще, если честно, даже не понимаем, в какую сторону двигаться.       Лили покачала головой, закусив нижнюю губу.       — Я могу чем-то помочь? — тихо спросила девушка. Она прекрасно понимала, что парни уже сделали все, что было в их силах, что они продолжают искать пути решения, но вдруг и она может что-то сделать?..       Блэк поджал губы и поставил кружку на стол. Руки у него немного тряслись, но лицо оставалось неизменным: оно все также не выражало никаких эмоций.       — Эванс, я не знаю, чем ты тут можешь помочь. Мы проштудировали чуть ли не всю библиотеку, даже почти довели бедную Пинс до инфаркта, но ни черта не нашли, вообще ни черта, — Сириус взъерошил свои волосы, как это делал Джеймс. Сам он уставился невидящим взглядом в стол, — мы думаем о том, чтобы пробраться в запретную секцию, но вряд ли это как-то поможет, Дамблдор, явно, и сам этим занимается.       Лили вновь покачала головой, не зная, что и сказать. Они все были в отчаянии.       Ей не хотелось закидывать Сириуса еще вопросами, так что она просто сказала:       — Если что, то я всегда готова помочь.       Блэк коротко кивнул, вернувшись к своему завтраку.       Эванс прекрасно понимала, что Сириус переживает не только за Джеймса, но и за его родителей. Поттеры заменили ему семью, которую тот потерял из-за «расхождения взглядов», мягко говоря, он не мог остаться и без них. Пусть вслух он того и не говорит, но они ему ужасно дороги.       Закончив свой завтрак, Блэк уставился на Лили. Девушка продолжала кидать взгляды на двери Большого зала, ожидая Джеймса.       — Тебе не захочется видеть его таким, Эванс, — в непривычно для него мягком тоне, сказал Сириус, — я тоже поначалу думал, что… что так станет легче, но черт там плавал.       Лили перевела на него взгляд, глубоко вздохнув. Ее удивляла откровенность Блэка, ведь прежде ей никогда не приводилось видеть его таким.       — Я и сама не понимаю, хочу ли вообще его видеть, — тихо ответила Эванс.       — Поверь мне, Лили, не хочешь, — покачав головой, отозвался Ремус, — слишком это тяжело.       Люпин немного помолчал, а потом продолжил:       — Слишком тяжело видеть в его глазах неприсущий ему холод.       Эванс нахмурилась. Ремус был прав, такого она и вправду не перенесет.       — Наша встреча все равно с ним неизбежна, так что лучше сейчас, когда я готова, — все обдумав, сказала Лили.       Все снова замолчали. Диалог у них не клеился, да и в целом говорить никому не хотелось. Каждый глубоко зарылся в свои мысли.       Тут дверь Большого зала распахнулась. Боковым зрением Эванс уловила зеленые галстуки, а среди них… Джеймса. Девушка резко развернулась. Весь мир замер. Поттер и вправду больше не был похож на себя. Когда-то взъерошенные волосы были мерзко прилизаны, на лице больше не было той легкой и такой теплой улыбки, а взгляд напоминал чертову льдину, настолько холоден он был. Тут ребята ей не соврали. В глаза ей бросился гриффиндорский галстук, кончик которого торчал из кармана брюк. Он даже его не надел. Не то чтобы Поттер и раньше был примерным студентом, носившим форму в подобающем виде, но он никогда не прятал галстук. Мог повязать его на руку, да хоть как бандану, главное, чтобы его было видно, а тут…       Марлин взяла Лили за руку под столом, но Эванс даже не заметила этого, она продолжала неотрывно смотреть на парня. Она надеялась, что он хотя бы просто посмотрит на нее, хотя бы кинет взгляд, но… Джеймс просто прошел к столу Слизерина, даже не обратив внимания на своих когда-то близких друзей.       — Черт, — выругалась Лили, отведя взгляд.       Ей было так больно от того, что близкий ей человек больше не узнает ее, что он, вероятнее всего, даже и не помнит о том, что когда-то любил ее. Возможно, он чувствует это и сейчас, но где-то в глубине души.       — Нет, мы должны что-то придумать, — пробормотала Эванс, — мы вытащим его из этого дерьма.       Блэк хмыкнул, но протянул девушке руку для пожатия:       — Давай, Эванс, жги.