В лабиринтах памяти

Терпеть не могу больницы! Вот честно, ненавижу всей душой, и для меня очень странно, просто как-то даже дико, что есть такие люди, которым нравится лежать в больнице. Нет, представляете? Они реально есть! Тоскливо тут и одиноко, даже поговорить нормально не с кем, а от сплошного серого цвета стен очень быстро начинает болеть голова. Меня постоянно таскают на разные процедуры, берут кровь (зачем -загадка природы), а самое противное, продолжают постоянно тыкать в филейную часть теми противными щипучими уколами, так что скоро мне становится проблематично сидеть. Во время обхода мой врач (которого, как я выяснил, зовут мистер Кеннинг) постоянно проверяет у меня рефлексы (зачем – не знаю, сто раз ведь уже убедились, что всё в норме). Но это всё ещё цветочки, по сравнению с главным. Вы знаете, что МРТ – жутко отвратительная штука? Нет? Так вот, я вам расскажу. Этот аппарат жутко жужжит - поэтому, чтобы не повредить слух, уши закрывают плотными наушниками. В смысле, действительно плотными! Они крепко сжимают голову, а поскольку она у меня сейчас больная, то моя несчастная черепушка начинает трещать. Надо лежать неподвижно, а это очень сложно, если учесть, что потом запихивают в трубу, которая нависает над тобой. Со всех сторон! Понимаете? Это любого нервировать будет, а если страдаешь клаустрофобией, то вообще с ума сойти можно. Потом вытаскивают и вводят лекарство в вену – при этом врачиха умудряется заколоть мне все руки, всё вены, которые на них были. Я просто хренею с неё – женщина, где вы учились вообще, а? Но есть одна более-менее забавная процедура – это энцефалограмма. Как и МРТ, её мне делают на второй день моего пребывания в больнице. Самое сложное для меня - не заржать во время неё. Нужно сидеть с закрытыми глазами и не дай бог шелохнуться, а мне щекотно от это шапочки и разбирает дикий ржач. Ещё и вспышки какие-то перед глазами мелькают. В свободное время (а его у меня, как сами понимаете, выше крыши, пока я нахожусь здесь) я брожу по коридору или сижу в холле. Я безумно рад, что мне наконец разрешили вставать – целый день лежать на одном месте вообще с ума можно сойти! Теперь хотя бы можно почитать или посмотреть телевизор в холле. Правда, обычно там нет ничего интересного, но мне интересно просто понаблюдать за людьми. Впрочем, это тоже довольно быстро надоедает, особенно если учесть, что почти всё время видишь одни и те же лица, новички появляются редко. Зато каждый день ко мне обязательно кто-нибудь приходит – и это очень скрашивает моё пребывание в больнице. Кто-нибудь из друзей или родственников. Я очень благодарен им за заботу, потому что если б они не появлялись, то это реально рехнуться можно от одиночества. Правда, что я никак не мог понять – Эшли почему-то до сих пор так и не появилось. Её что, совсем не волнует, что там со мной будет? О ней даже никто не упоминал вообще. Это очень странно. Эдриенн. - Здравствуйте, доктор. Вы меня звали? – спрашиваю я, осторожно просунув голову в кабинет Врач поднимает голову от кипы бумаг, лежащих у него на столе. - А, миссис Армстронг. Проходите, проходите, - мужчина кивает, улыбаясь, и показывает мне на стул перед своим столом. – Знаю, что вы не собираетесь пока навещать своего мужа, но, думаю, вам стоит узнать новости. - Да, спасибо большое, - я киваю. Внутри зарождается волнение. Мистер Кеннинг копается в ящиках и достаёт оттуда большой конверт. - Вот тут результаты его МРТ и энцефалограммы. – кладёт его на стол и накрывает своей рукой. - Если сказать коротко, то всё в полном порядке: никаких механических или органических повреждений мозга нет, сбоев ритмов тоже. Соответственно, никаких препятствий к восстановлению памяти нет. Снова киваю, побуждая его говорить дальше. - Но проблема в том, что сдвигов до сих пор нет никаких. И чем дальше, тем сложнее будет что-то сделать и тем меньше вероятность восстановления. Поэтому я решил предпринять попытку самого эффективного при данном расстройстве лечения. Я пригласил гипнотерапевта – попробуем помочь вашему мужу с помощью сеанса гипноза. Мне хотелось бы, чтобы вы там присутствовали. - Я готова! - решительно поднимаюсь я. - Отлично, тогда идёмте. Мы заходим в маленький, но уютный кабинет. Окна занавешены плотной тканью, освещают помещение мягким тусклым светом две настольные лампы. Билли уже сидит там на банкетке, напротив него на одно из стульев - серьёзный бородатый мужчина в очках. Оба поворачиваются, услышав звук раскрывающейся двери. - Опять ты?! – таращится на меня Армстронг. - И тебе привет, - сажусь рядом с ним на банкетку, как мне указывает доктор. Сам он садится на второй стул. Мне нелегко держать себя в руках, видя реакцию мужа на моё появление, к тому же, я уже довольно долго к нему не прикасалась и безумно хочется обнять Билли. Но я щипаю себя за руку и, уставившись в пустоту, приказываю себе собраться и не проявлять никаких эмоций. - Итак, вы готовы? – обращается бородач к Билли, который тем временем всё ещё сверлит меня недобрым взглядом. - Готов, готов, - ворчит Билли Джо. Мужчина встаёт, достаёт маятник на цепочке. - Следите за внимательно за движениями маятника, - велит гипнотерапевт. Начинает её раскачивать и монотонно бормотать. – Полностью расслабьтесь. Вам тепло и уютно. Очень быстро глаза у Билли начинают закрываться, и он вроде бы засыпает, при это продолжая сидеть. Потом, по команде он открывает глаза, но взгляд его пустой и абсолютно безжизненный. Кеннинг показывает мне жестом приблизится к Билли. Я пододвигаюсь к мужу почти вплотную. - Итак, вопрос: вам знакома девушка, которая сейчас сидит рядом с вами? - Разумеется, знакома, - деревянным, монотонным голосом отвечает Билли. Его рука при это нашаривает и крепко сжимает мою. - Кто она? - Моя жена, Эдриенн Армстронг. Сердце у меня в груди делает радостный кульбит. Сработало! У нас получается! - Сколько лет вы прожили в браке? – продолжает гипнотерапевт. - Два года. - У вас есть дети? - Есть. - Сын или дочь? - Сын. - Как зовут вашего сына? - Джозеф Марсиано. - Сколько ему сейчас лет? - Полтора года. - А когда его день рождения? - Двадцать восьмого февраля. - Ну, я думаю, этого достаточно? Уже всё понятно, - обращается гипнотерапевт к врачу. Тот кивает, и бородатый щёлкает пальцами. Билли Джо быстро моргает и его взгляд становится осмысленным. Парень ошалело осматривается вокруг, и первым делом замечает, что мы сидим слишком близко, а его рука лежит поверх моей ладони. Глаза его округляются и Билли Джо, покраснев не хуже рака, поспешно отдёргивает руку и отодвигается от меня как можно дальше. Моя душа, воспарившая было в порыве радости и надежды, снова ухает вниз, куда-то в пятки. - Итак, мистер Армстронг, что вы теперь скажете по поводу этой девушки? – спрашивает врач. Билли снова косится на меня с подозрением. - Ничего нового не скажу, - бормочет он. – Я вижу её второй раз в жизни, и совершенно не понимаю, чего вы от меня хотите. Доктор вздыхает. - Хорошо, спасибо. Можете возвращаться в палату. Армстронг вскакивает, быстро шагает к двери, опасливо косится на меня и выходит. Врач ловит мой взгляд и разводит руками. - Мы сделали всё, что могли. Как показал сеанс гипноза, все воспоминания мистера Армстронга на месте, и ничто не мешает до них добраться. Дело, скорее всего, в психологическом барьере. Теперь всё только в ваших руках. Но помните, что чем дальше, чем меньше шансов восстановить память. - Спасибо, доктор, - благодарю я и выхожу из кабинета.