В лабиринтах памяти

Билли. Оказывается, что это ещё не все сюрпризы на сегодня, как я уже было подумал. После обеда – на который, кстати, меня отказались пускать в столовую, несмотря на все мои уверения, что я могу спокойно сам передвигаться, и заставили съесть прямо в постели, мне почему-то вдруг взбредает в голову рассмотреть свои руки, и я обнаруживаю на них пару новых татуировок и – что больше всего меня удивляет – обручальное кольцо! Я очень долго кручу его в руках, пытаясь врубиться, что к чему, и поверить в то, что вижу, пока моё занятие не прерывает стук. Дверь раскрывается, и в палату входит моя подруга. - Мейси! - радостно приветствую я подругу, поднимаясь с кровати, чтобы обнять её. Не рискую вставать резко - голова все ещё болит, да и мутит меня немного. – Господи, как же я рад тебя видеть! - Привет, привет, герой, - девушка дружески похлопывает меня по спине. – Давай-ка возвращайся в постель, тебе ещё нельзя вставать. Я нехотя следую её совету. Про себя отмечаю, что Мейси действительно повзрослела. Как же всё это странно. Мне по-прежнему не верится в происходящее, хотя здравый смысл подсказывает, что если все вокруг кажутся тебе сумасшедшими, значит, сумасшедший здесь ты. - Ну, как ты себя чувствуешь? Жутко нелепый вопрос, который мне задают все без исключения, но на который я не могу ответить. Проблема в том, что я и в самом деле уже не понимаю, где я, кто я и что я чувствую. В душе полное смятение. Поэтому в ответ на вопрос подруги я только развожу руками. - Физически – вроде бы ничего, но это с учётом того, что меня накачали обезболивающими. Знаешь, это так странно – понимать, что окружающие знают про тебя гораздо больше чем ты сам. - Понимаю, - сочувственно улыбается Мейси. Она вздыхает, и вроде бы хочет что-то сказать, но спохватывается и так не открывает рта. – Пожалуй, в данной ситуации действительно можно считать, что так и есть. Но, знаешь, это ещё не всё. Ты увидишь много чего такого, что тебя очень сильно удивит. Если, конечно, не вспомнишь. Меня это высказывание Мейси немного напрягает. - Что ты имеешь ввиду? - Ой, прости… - вдруг спохватывается гостья. - Мне, наверное, не следовало этого говорить… - девушка гладит меня по руке. – Не придавай этому значения. Пожалуйста, Билли, не волнуйся по этому поводу. Тут она замечает отсутствие обручального кольца на моей руке. - Погоди, а куда делось твоё кольцо? Зачем ты его снял? - Оно в тумбочке, никуда не денется, не переживай. Не хочу его надевать, пока не разберусь в ситуации окончательно. Уинтер, признавайся, что ты скрываешь? – требовательно поинтересовался я. Тут моя подруга вдруг краснеет и улыбаясь, произносит: - Билли, я уже почти три года как избавилась от этой фамилии, - она поднимает левую руку, демонстрируя обручальное кольцо. - Ну охренеть, - я падаю на кровать, разведя руки в стороны... – Оказывается, не только я обзавёлся семьёй. Что ещё нового я сегодня узнаю?! Мейси смеётся. - Ох, дружище, чувствую, ещё много, очень много… вы все уже семьями обзавелись, если что. Я вздыхаю. По-моему, всё это перестает уже меня удивлять. Впрочем, раз уж на то пошло, это всё вполне ожидаемо. Чёрт, как же я всё-таки надеюсь, что сумею восстановить память! - За кого ты хоть вышла? - За Рэя, ясное дело! – решительно отзывается моя собеседница. - Вот это хорошо, - улыбаюсь я. – Очень хорошо. Следующая партия новостей меня поджидает ближе к вечеру. После пары часов лежания в палате в полном одиночестве я уже подумываю о том, чтобы вешаться со скуки, но тут слышу у двери палаты громкий спор врача с кем-то, кто очень напоминает голосами мою маму и одну из сестёр: первый возмущается, что нельзя пускать в палату такое больше количество посетителей сразу, вторые доказывают, что так надо. Наконец, дверь со стуком раскрывается, и входят мама с Анной, симпатичная черноволосая девушка, в которой я с удивлением признаю свою племянницу Кейси (дочь нашего самого старшего брата - Алана), и совсем маленький мальчик лет трёх. Карапуз первым бросается ко мне с радостным воплем «Билли, привет!». Все здороваются, обнимая меня, а малыш уже пристраивается поудобнее на моих коленях и слезать, похоже, не собирается. - Кейси, неужели это ты? – удивлённо качаю головой я. Ведь помнилась она мне десятилетней девочкой с белыми бантами на голове и скромной улыбкой. Сейчас она стала настоящей красавицей: стройная, подтянутая, черты мягкие, на лице сейчас добрая улыбка. Девушка весело смеётся. - Да, Билли, это я, с добрым утром. - Ааа… - я собираюсь задать следующий вопрос, но Анна меня опережает: - Ты хочешь спросить, кто этот малыш? – сестра кивает на карапуза на моих коленях, который с интересом рассматривает всё вокруг и болтает ногами. - В общем, да. - Познакомься: это Энди, твой племянник и мой сын. - Ой, кошмар… Я ведь даже не помню твоей свадьбы! – я и не думаю обратить высказывание в шутку, но, похоже, все считают это забавным. - А кто сказал, что Анна замужем? – с хитрой ухмылкой приподнимает брови Кейси. Я с удивлением в глазах смотрю на сестру – мне, конечно же, не верится, чтобы она могла допустить такое – это же Анна! - Кейси! – строго осаживает племянницу Анна, пихнув девочку в бок. Та уже сгибается пополам от смеха. Затем сестра поясняет: - Расслабься, Би, Кейси просто шутит. Я вышла замуж вскоре после того, как ты вернулся из тура. После свадьбы до рождения Энди прошло больше двух лет. - Это здорово, - вздыхаю я, пощекотав маленького Энди и улыбаясь. – Я очень рад за тебя, правда. Мальчику, похоже, тем временем уже надоедает сидеть у меня на коленях, и кроха спрыгивает на пол и отправляется рыскать по палате. - Ты уже это говорил, и не раз, - качает головой Анна. - Ты правда совсем ничего не помнишь, даже в голове сейчас ничего не шевелится? – участливо интересуется мама. Я лишь с сожалением мотаю головой. Дальше мои родственники рассказывают разные истории, эмоционально жестикулируют при этом, пытаясь вызвать в моей голове хоть какой-то сдвиг, но это всё бесполезно. Я слушаю и впитываю, но понимаю, что по-прежнему ни о чего не могу докопаться. Через какое-то время нашу милую беседу прерывает врач, который приходит ставить мне капельницу. - Так, господа родственники, большая просьба покинуть палату, время посещений закончилось, да и вообще, парню надо отдохнуть, - объявляет он, устанавливая склянку с препаратом на подставке. Никому не хочется особо уходить, да и мне было бы лучше, если бы они остались ещё хотя бы ненадолго, не так тоскливо было бы. Все по очереди прощаются со мной: Энди машет ручонкой, мама целует в лоб, веля скорее приходит в себя, и один за другим выходят. Только после этого доктор объявляет: - Ну что, давайте сначала сделаем укол, поворачивайтесь. Вот тут, честно, я очень радуюсь, что лежу в палате один. А укол, между прочим, оказывается на редкость болезненным и отвратительным – мне даже приходится на всякий пожарный прихватить зубами край подушки. - Ну ничего себе вы счастливый. Столько друзей и родственников, и все за один день, - произносить врач, закрепляя капельную систему, когда я уже натянул штаны и поудобнее устраиваюсь в постели. – Другие пациенты уже косо смотрят в сторону вашей палаты. - И это ещё далеко не все, поверьте, - ухмыляюсь я. Врач тем временем уже прощупывает локтевой сгиб на моей руке. – А я не виноват, что они у меня все такие заботливые.