Ещё одна смерть юной девушки... Когда это прекратится?
Когда-то давным-давно на эту землю снизошло ужаснейшее из всех чудовищ. Свирепое, могущественное и неукротимое, оно в ярости сметало всё и вся, не щадя никого и ничего, убивало всех, кто появлялся у него на пути, полного крови, боли и мук человеческих. И имя ему — «Дракон». Чтобы успокоить бесновавшегося монстра, люди, в те времена звавшиеся «чудотворцами», решили найти нечто, похожее на сосуд, который бы хранил и удерживал в себе всю ту неистовую злобу гигантского ящера, оставив тело того покоиться в недрах самых глубоких пещер, в коих он нашёл себе пристанище. Долгие месяцы они ломали головы над решением, от которого зависела Судьба их народа, этой нелёгкой задачи и вскоре отыскали его: сосудом могла стать та, которая прожила всю свою недолгую, не успевшую полностью расцвести жизнь в любви и заботе, отвечая тем же окружавшим её. Та, которая, несмотря ни на что, продолжала улыбаться и дарить надежду отчаявшимся сердцам. Волшебники смогли отыскать такую деву. Жившая в мире и спокойствии, с прекрасными голубыми косами, она заботилась о семье и людях, отдавая им всю себя без остатка. Чтобы такая как она, добрая душой, непременно согласилась стать единственной жертвой во благо всего человеческого рода, они отняли у неё всё: дом, в котором всегда царили любовь и понимание, семью, которою та любила всем сердцем, и близких друзей, с которыми она делилась улыбкой, вселявшей веру в лучшее. Она согласилась на их условия, на свой приговор, лишь бы не видеть страдания дорогих людей, которых они пытали прямо у неё на глазах, полных застывших слёз безмерного горя. Но добрая девушка с лучистыми глазами, похожими на два огонька ночных кристаллов, отливавших голубым сиянием в кромешной тьме, и подумать не могла, что скоро она совсем не сможет видеть... Эти заклинатели, желавшие спасти не столько чужие жизни, сколько свои шкуры, не слушая её мольбы и крики, безжалостно вырвали её сиявшие глаза, вынудив погрузиться в мир, полный тьмы и отчаяния. Они бросили её в те самые пещеры, в которых обитало смертоносное чудище, и посчитали, что в скором времени всё вернётся на круги своя.Как же они ошибались...
Дева, как и надеялись люди, действительно стала подобием сосуда, сдерживавшим неистовую злобу разъярённого зверя. Но теперь же, помимо его ярости, в ней родилась и клокотала с невообразимой силой жажда отмщения за её терзания и боль. И вот народ вновь страдал, но на этот раз ещё больше, чем от нападений могущественного дракона, который теперь уже спал благословенным сном, пока какой-нибудь смельчак не нарушал его покой. Сейчас же люди не знали покоя от настигнувших их сердца и души страха и скорби, за совершённую ими когда-то ошибку. Отчаявшийся люд раз за разом приходил к чудотворцам и просил, умолял о помощи и спасении. Но те не знали, что ещё они могут сделать. Пока один из заклинателей не предложил успокоить разгневавшеюся на них душу молитвами. Другого выбора, как попробовать исполнить эту идею, у них не оставалось. Они нашли ту, что возносила песни к небу, и отправили её туда же, куда когда-то без тени сомнения бросили беззащитную жертву, неспособную более узреть творившееся бедствие и сопротивляться навязанной кем-то Судьбе.Беда миновала. Но надолго ли?
Вскоре сдерживаемый гнев вновь вырвался наружу и излился на начавших возвращаться к прежнему ладу людей. Возле входа в пещеру монстра лежал хладный труп девушки, долгое время возносившей молитвы к милосердию чудища. Волшебники поняли, что нужна новая жертва, и начали искать очередную деву. И так снова и снова, круг смертей юных прелестниц не прекращался. Порой, доходя до грани безумия и перешагивая её, эти люди отправляли к чудовищу совсем маленьких девочек в надежде, что они надолго смогут умерить пыл девушки, чьё сердце сгорало от злобы. Но ни одна из отправленных в глубины пещер, перешагнув порог в семнадцать лет, больше не могла защитить их. С каждым последующим днём её глаза теряли былой блеск, огонь жизни очень скоро угасал, а голос замолкал, заставляя дракона очнуться от навеянной пением девы пелены сна и возвестить всех оглушающим ревом о смерти ещё одной.И снова нужна жертва.
Последняя дева, возносившая молитвы, была юна, как и все её предшественницы. Но она смогла продержаться дольше них, продолжая выкрикивать слова песен о снисхождении, хоть её тело было уже почти мертво, заклиная одинокую душу окунуться в Вечный сон и найти там своё упокоение. На смену ей пришла новая, с такими же светлыми глазами, напоминавшими сияние ночных кристаллов, как у той, у которой они были отняты силой навечно. Она пела вновь и вновь, с каждым днём теряя себя и надежду на будущее счастье, а брошенная всеми дева слушала её молитвы с какой-то печальной улыбкой на мертвенно бледном лице. Порой, одетая в черное траурное платье, синевласая девушка, ставшая сосудом двух схожих чувств — ярости зверя и своей безмерной досады, останавливала пение очередной жертвы и удалялась на то самое место, куда её буквально выкинули давным-давно, обрекая на существование с непосильной для её плеч ношей. Слушая голоса дев, внемля их молитвам, чувствуя их печаль и тоску, видя их ужасную смерть раз за разом, она проливала горькие слёзы раскаяния за то, что творила с ней та сила, которую она старалась удержать внутри себя. «Я дарю этому миру, что мчится в бесконечном круговороте, спокойствие и благословление. Пусть освободится он от Света, Тьмы и Судьбы!» — будто свою собственную молитву, она отчаянно шептала себе эти слова вновь и вновь, стараясь убедить саму себя в правильности своих деяний и утирая ненужные соленые дорожки упавших и разбившихся о землю десятками бриллиантов слёз. Теперь она тот самый монстр, для которого требовались всё новые и новые жертвы. Она та, что сеет раздор и Хаос в мир пытавшихся наладить мерный ход жизни людей. Ведь под маской, которую ей когда-то одели люди, она скрывала уже не пустые глазницы, а ужасный взгляд золотисто-жёлтых глаз ящера, который поглотил её душу, заставив смотреть на мир так, как его видел он. Она поддалась его мощи, сломалась под тяжестью неподъёмного одинокой душе бремени, обозлённая на тех, кто отнял у нее всё. Но она всё также продолжала плакать, как и прежде, неспособная ничего изменить, дожидаясь конца её бесконечного кошмара. Дожидаясь финальной части нескончаемого реквиема, который возносила девушка, так похожая на неё прежнюю...