Sink

      Весь путь до дома в машине царила гнетущая тишина, которую не могло заглушать даже тихое радио. Огни за окном проносились со скоростью биения сердца Греты.       Почти всю дорогу она переписывалась с Джулиет. Зейн никак не реагировал на это. Либо он действительно не замечал Грету, либо не хотел этого делать. «Ты действительно подняла эту тему? Нет, стой! Ты правда спросила у него свое имя? Тебе что, не хватает адреналина в жизни или ты любишь искать приключения на задницу?» «Я имею право знать. Мне надоело это противное "детка". Почему нельзя называть меня по имени?» «Знаешь, милая, кажется ты забыла, с кем имеешь дело. Если ты ищешь романтики, то тебе стоит покончить с Зейном раз и навсегда!»       Грета не стала отвечать на последнее сообщение. Ведь Джулиет не знает, что Грета испытывает к Зейну. Она совершенно точно не знает!  — Приехали. — раздался голос Зейна.       Оглянувшись, Грета увидела за окном машины свой дом. И правда, она была так поглощена своими мыслями, что не заметила, как они остановились. Она уже стала выходить из машины, когда заметила, что Зейн даже не шелохнулся. Удивившись такому исходу событий, она осталась сидеть, спустив лишь одну ногу.  — Разве ты не идешь? — ее голос дрогнул от страха, что сейчас он уедет. Навсегда.  — Думаю, тебе нужно отдохнуть. Проспаться…       Эти слова задели Грету. Она и сама не могла понять, от чего так вскипятилась, но выпрыгнув из машины, она отряхнула джинсы и обернулась к нему.  — Мне не нужен отдых, потому что в любом случае я останусь при своем мнении! — и громко хлопнув дверью, она крикнула. — Всего хорошего!       Она уже вошла в дом, но звук мотора так и не зазвучал и Грета не могла понять, так сильно она злилась, что ничего вокруг не слышала, или он действительно продолжает стоять там, на подъездной дорожке.       И только когда Грета стала закрывать дверь, она увидела Зейна стоящего почти рядом. Он был невозмутим. В глазах ни капли грусти или понимания. Он был спокойнее, чем удав. И это так бесило, что хотелось дать ему по носу этой дверью. Просто стукнуть со всей силы, чтоб он знал, как ей больно и неприятно. Хотя не факт, что он поймет.       Он уже стал заходить следом за ней, когда Грета все же решила захлопнуть дверь перед его носом. И она действительно приложила все усилия для этого, но Зейн оказался намного сильнее. Он просто придержал дверь одной рукой в тот момент, когда сама Грета толкала ее двумя руками, упав на нее всем весом.  — Детка… — он стоял на пороге, голос его был спокойным с ноткой иронии. — Нет! Не называй меня так. — Грета стояла у двери, скрестив руки на груди. Ей казалось, что с каждой секундой она становится все меньше и меньше. — Пожалуйста.  — Думаю, тебе правда нужно лечь поспать.  — А за Андреей ты так же ухаживаешь? Или за Карен, Джудит? Или кто там у тебя еще? — на глазах Греты появились слезы, но она до последнего пыталась их сдержать. Она не станет унижаться перед ним.  — Хм… — парень улыбнулся, сделав шаг в сторону Греты. — Ты знаешь всех этих девушек по именам?  — Только тех, кого видела. Я с ними учусь, кретин!       Зейн сделал еще один шаг в ее сторону, но Грета даже не замечала, ведь слезы застилали ее глаза. Ей так хотелось убежать, чтоб не терпеть этого унижения.  — Просто уходи, Зейн. — тихо сказала она, убирая с лица волосы. — Прошу.       Парень стоял в ступоре. Он был готов сделать еще один, последний шаг к ней, но она была настроена решительно. И ее надломленный голос… Будто она сломлена окончательно, и словно ломалась она не один день.  — Прошу, пожалуйста, Зейн. Уходи…       И не дождавшись его ответа или хоть какого-нибудь действия, она просто ушла в свою комнату, закрывшись на замок. Горячие слезы стекали по ее щекам и капали на ткань кофты, оставляя влажные следы. Грета не знала, ушел Зейн сразу, или еще какое-то время стоял за дверью. Да она и не была уверена, интересует это ее сейчас. Просто ей нужно было побыть одной. Весь этот день оказался таким длинным и невыносимым. Хотелось напиться или повеситься. Но Грета не была одной из тех девушек, которые видели выход лишь в смерти. Принести Зейну такое удовольствие? Да ни за что! Уж лучше она напьется.       Из комнаты она вышла только час спустя. Дверь оказалась закрытой, а машины на подъездной дороге не оказалось. Как и Зейна. И стало так чертовски пусто. Ведь какая-то часть ее  (и, возможно, большая), страстно желала, чтоб он остался и успокоил ее. Ей хотелось, чтоб он сказал ей, каким дураком был, и как сильно она ему дорога.       Маленькая наивная дурочка!       Она была нужна, но только лишь на полтора дня, когда его желания полностью перекрывают ее.       На кухне Грета достала бокал и бутылку красного вина. Но посмотрев повнимательнее, она убрала бокал. К черту все аристократические замашки, когда жизнь накрылась медным тазом. Просто „пуф“, и все вдребезги разбито. Зачем она начала этот разговор? Ведь теперь он не вернется. И новая волна истерики накрыла с головой. За своими всхлипами и рыданиями она даже не сразу услышала стук в дверь. "Зейн?" — это была первая ее мысль.       И нетвердым шагом она пошла открывать входную дверь. Все в ее груди трепетало. Так хотелось увидеть его. Прижаться к его груди. Почувствовать его поцелуи на своей коже.       Но открыв дверь, Грета сильно разочаровалась и это не скрылось на ее лице. Все отчаяние вновь вернулось вместе со слезами.  — Салас, ты чего? — Лиам был явно шокирован и растерян. — Если это мой приход так на тебя повлиял, то я могу уйти. — Нет, Лиам. Проходи. — и жестом она пригласила его в дом. — Просто… Просто у меня… Прости.       И вытирая слезы тыльной стороной ладони, она села на пол, облокотившись на диван и взяв в руки бутылку вина, протягивая ее Лиаму.  — Я так смотрю, у тебя тоже неудачи в личной жизни? — он усмехнулся, но получилось совсем не весело. — Что, так заметно? — Ага.       Дальнейшие пол часа они просидели в тишине. Грета пила вино, Лиам — водку. Никто не пытался что-то спросить, разузнать. Оба понимали, чтоб что-то рассказать, нужно для начала напиться до состояния неадекватности.  — Я подстилка Зейна. — первая начала свои откровения Грета. — Мы уже год или полтора, не помню, вот так встречаемся. Он приходит на полтора дня. И все время зовет меня "детка", как и тех, других. Сегодня я сказала ему, что хочу услышать от него свое имя. Потом прогнала. Я люблю его…       И снова слезы. Бесконечные рыдания…  — Чтоб это переварить, мне нужно выпить еще. — сказал Лиам, сделав большой глоток из бутылки.  — Я пойму, если ты меня начнешь презирать. Не круто, наверное, общаться с подстилкой.  — Да нет, похер. — сказал Лиам, сделав еще один глоток. — Я то знаю, что ты классный друг и вообще… — и он сделал неопределенный жест руками, указывая на Грету. — Зейн дурак и не знает, что теряет.  — Спасибо. — Грета смущенно улыбнулась, но из-за слез улыбка получилась скорее вымученной.  — А я расстался со своей девушкой. — Лиам тяжело вздохнул, запив свое отчаяние водкой. — И знаешь, если тебя сложно назвать подстилкой, ты, скорее, жертва любви, то ее таковой назвать легко. Она оказалась шлюхой еще той. Я знал, что до меня у нее было много парней, но я любил ее. Сегодня я узнал, что она спит помимо меня еще с тремя.       Глаза Греты расширились. Ей стало так жалко Лиама. Ведь, по сути, ему куда тяжелее, чем ей. Он встречался с этой девушкой, доверял ей. У них все было официально. У них с Зейном не так. Она знала заранее, на что идет, и сейчас ее слезы ничего не значат. Лиаму совершенно точно тяжелее.  — Знаешь, мне кажется, нам не хватит этих бутылок. — сказал Грета, оглядывая две почти пустые бутылки от вина и водки.  — Салас, ты меня обижаешь, знаешь? — Лиам хихикнул. — У меня в машине пакет этого дерьма. Я знал, что ночь получится длинной.  — Тогда я предлагаю скрасить эту длинную ночь фильмами, а не жалобами на неразделенную любовь.  — Согласен, конечно. Но, черт, Салас, дай поныть спокойно!