Живи только для себя

      Тор, накачанный успокоительным, проспал ровно тридцать шесть часов. Когда он проснулся, больше всего ему хотелось, чтобы всё произошедшее оказалось лишь сном. Чуда не случилось, глядя на сочувствующие лица Капитана, Тони и Брюса, хотелось выть. Сиф заперлась у себя в комнате и плакала. К чести воительницы, надо сказать, она плакала по Локи. По Марте, по любви, которая была и по детям, которых теперь точно не будет. Никогда леди Сиф не покушалась на чужое счастье. Это восхитило Роджерса, он был влюблён. Правда, ухаживать он за женщинами не умел, ждал, когда те сами дадут понять, что он им нужен.       В двери раздался стук. На пороге появился не выспавшийся Ноэль: — Соболезную, — тихо сказал он, глядя на Тора, — наследник, вы будете брать вещи Локи. — Да.       Ноэль протянул ему пакет, в котором была форма Локи, несколько кинжалов, кулон с Азазелем. Последний, владелец отдавать не хотел, но пришлось. Для достоверности похорон. — Когда их похоронят? — робко уточнил Стив. Тор не мог сказать, что-либо связное, очевидно, от шока. — Сегодня. На закате. Он желал, чтобы сделали погребальный костёр.       Тор при этих словах как-то странно посмотрел на Ноэля и вышел. Громовержец ушёл с базы. Сиф, опасаясь за его психическое состояние, последовала за ним. Тор долго бродил по окрестностям, как будто искал что-то. Наконец он остановился у небольшой рощицы. — Поможешь мне? — тихо спросил он. — Ты драккар хочешь сделать? — Да. Он был моим братом, одним из достойнейших из всех кого я знал. Их путь должен быть красив. Так поможешь? — Вдвоём к вечеру мы не успеем. Я думаю, все помогут.       Узнать какими мы были хорошими друзьями, коллегами, людьми мы можем только на собственных похоронах. Все произносят такие речи, что волей неволей думаешь, что хоронить никого не потребуется. Покойный сейчас воскреснет и воспарит в пресветлый Рай.       Локи сидел в кабинете командира базы. Сейчас он задействовал всю свою магию. Как только блокада чужих была снята, нужно было снова скрыться от Хеймдаля, на всякий случай. Марта находилась рядом. Мстительная натура Локи желала насладиться нравственными мучениями Тора в полной мере. То, что он увидел на экране монитора, повергло в трепет. Лицо его исказила гримаса боли и ненависти. Как смел его сводный братец так поступить. Гнев и ярость душили его. Тор с друзьями построили добротный корабль. Тор самолично вырезал охранные руны на драккаре, почести которые он хотел воздать брату были достойны королей. Накинув на себя иллюзию, Локи решил послушать «лицемерные» речи брата. Теперь они как будто поменялись ролями. Тор тосковал, не знал, что ему сказать. Он чувствовал свою вину, но Локи не верил в очевидное. На палубе драккара стояла палатка, в ней накрытые покрывалом лежали погибшие. Локи даже не знал, что Тор не пожалел свои золотые наручи для него. Он стоял невидимый для всех и ждал, когда подожгут костёр.       Сначала говорили сотрудники его Бюро, они были не в курсе операции. Локи удивился, видя их неподдельное горе. Затем слово взял Купер, его глаза были красны от слёз. Он тоже ничего не знал, но та записка, которую ему отдал Ноэль, утешила его: — Он был хорошим товарищем и бойцом, — Стэнли откашлялся, дабы подавить всхлип. — Переплут всегда приходил на помощь. Я не думал, что скажу это, но он единственный к кому я мог смело повернуться спиной.       Много кто ещё высказался, напрасно Локи ждал, когда брат начнёт лицемерить. Тор молчал, он стоял, понурив голову, прижатый бесконечной душевной болью и чувством вины. Сейчас он жалел много о чём, но более всего о том, что не поговорил тогда в камере с Локи. Эту вину пронесёт через всю свою жизнь. Давно прогорел поминальный костёр, даже угля и золы не осталось, только пепел тоскливо плыл по воздуху, а Тор так и не двинулся с места. Не костер сейчас сгорел и рассыпался пеплом. Это его страдающая душа сгорела дотла, и только угли от неё остались. — Тор, — робко позвала Сиф, — иди домой. Тебя Джейн ждёт. Зови Хеймдаля. — А ты? — вопрос был задан чисто из вежливости. Тору было всё равно, что скажет ему валькирия. — Я остаюсь, — Сиф глянула на Роджерса, — когда ты смотрел дневники Локи, там была одна фраза, которая мне понравилась. -…. — Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и корить себя за трусость всю оставшуюся жизнь. — Хорошо. Хеймдаль! Открой мост!       Тор исчез в столбе белого света. Он не стал ни с кем прощаться, не было сил. — Лицемер, — зло прошептал Локи и поспешил к Марте, пока не впал в ярость. Только она могла останавливать вспышки его гнева. Только ей было дозволено трогать его вещи или записи. Когда он говорил с ней, то от неё шло такое тепло, такое умиротворение, что Локи невольно задумывался, а точно ли она человек?       Локи не знал, что в этот раз Тора встречал Один. Он не знал, что могучий Всеотец видевший всё, что Локи позволил видеть, плакал. Один плакал и жалел о той любви, какая могла быть у его приемыша. Он, как никто, понимал, что почувствовал Локи, когда увидел мёртвую любимую. — С возвращением вас, наследник! — поприветствовал кто-то из воинов. Тор тут же улыбнулся, насквозь фальшиво и вымучено, подумав, что надо научиться не показывать свою боль. Остальные ни при чём, а его вина — это только его вина. — Каковы новости? — Асгард процветает, вот только стало больше проблем, нужен толковый маг…. — Потом, — тихо сказал Тор и отправился к Джейн.       Альвхейм встретил Локи и Марту истинным величием. Последний раз Локи был здесь младшим принцем Асгарда и видел только то, что позволили видеть Альвы. Как выяснилось, не видел он ничего интересного. Начать хотя бы с того, что здесь не было монархии. Трюк с королём альвов, с посольствами и даже со столицей был лишь отвлекающим манёвром. Сейчас Локи узрел гораздо больше. Альвы почувствовали, что на тропу, ведущую к ним, ступил очень сильный маг. Когда Локи и Марта ступили на благословенную землю Альвхейма, их уже ждали.       Пять высших магов прибыли на точку выхода. Век — живи, век — учись, подумал тогда Локи. Он впервые видел такое разнообразие, казалось бы, несовместимых рас. Йотун, достаточно большой, даже для представителей своей нации, судя по татуировкам, маг холода. Тёмный эльф, не понять какой маг, но совершенно черные, лишённые белков глаза, завораживали. Светлый альв, солнечный свет, концентрированный и прекрасный, гном — магия горных рудников и человек…., но ведь у людей магии нет. Или есть? — Приветствуем вас в Альвхейме. Что привело сюда полуйотуна и человека? — Я Локи из Асгарда, а это моя жена. Мы ищем убежище в вашем мире. — Вас произвол Одина достал? — хохотнул йотун. — Ты его не слушай, маг равновесия, — спокойно сказал тёмный эльф, — вам здесь понравится. Мы всех принимаем, тот кто опасен для нас, никогда не найдёт тропы сюда. — Хватит. Вы оба. — Светлый внимательно рассмотрел пришельцев. — Ты уже знаешь, где в нашем мире твоё место силы? — Не думаю. — Тогда пошли искать. — А какова плата за помощь? — Молодец! Правильно задаёшь вопросы, — вставил молчавший гном. — У нас есть заброшенный замок последнего мага равновесия. Хороший, добротный. Один парк лиг на триста тянется…. — Ближе к делу. — Перебил его Локи. — Равновесные маги способны напрямую, если рядом источник их силы, открывать проходы в другие миры. Поэтому нам не нужен ни Радужный Мост, ни Хеймдаль, ни кто-либо ещё. Они так же сведущи в целительском искусстве, делают настойки и зелья. Некоторые настолько мощные и редкие, что их не способны варить даже лучшие лекари в Асгарде. Условие таково, ты будешь варить ряд зелий для конвента магов и раз в пять лет пропускать беспошлинно наших разведчиков в другие миры. В остальное время будешь брать дань. Ты желанный гость в Альвхейме, пока не покушаешься на его безопасность. Что касается остальных миров, то это твоё личное дело. Вот тебе и светлое королевство, подумал Локи, это же межмировая контрабандистская база ни дать ни взять.       Вернувшийся в Асгард Тор выслушал новости. Улыбнулся Джейн, обнял её, но про Локи ничего не сказал. Джейн видела, что Тора что-то гложет, но не решилась спросить. Как только она пыталась всё вызнать, Тор с тяжёлым вздохом уходил. Видеть Асгардский дворец для него стало большой мукой. Он и после Свартальвхейма долго не мог придти в себя, а сейчас начал ломаться. Не сразу конечно, просто начал крошиться по кускам.       Сначала ему везде мерещилась фигура Локи, он с трудом сдерживал себя, чтобы не кинуться за миражом. Он теперь часто стал заходить в покои Локи, брал оттуда книги, читал. Он никогда не думал, что Локи любит маринистику. Он не знал, что помимо магии брат интересовался историей вооружений и ботаникой. У Локи были разные книги, в голове Тора возникало много вопросов. Ему всё было любопытно. Это стало ритуалом, священнодействием. Как хотелось Тору расспросить брата обо всём, чтобы тот пояснил всё, что ему непонятно. Вот только расспрашивать было некого.       Первые тревожные сигналы появились через два месяца, после возвращения в Асгард. Тор проснулся в середине ночи, рядом спала разморенная Джейн. Темперамент Тора всё же никуда не делся. У Громовержца болело в груди, он не придал этому значение. Тихо встал, оделся и отправился уже привычной дорогой в покои брата.       Всё чаще и чаще на тренировках Тор чувствовал боль в сердце. Он не жаловался, ему было всё равно. Он получил то, что заслужил. Теперь он был бесконечно одинок. Джейн не могла понять, в чём дело, она обращалась к Одину. Тот не стал говорить, она спрашивала друзей Тора, но те не знали, как помочь. Она пыталась уговорить мужа пойти к целителям, но он отшучивался. А ещё через год, Тор упал с боевого коня прямо во время тренировки. Осмотревший его целитель быстро установил причину. Больное сердце. Нужно было редкое зелье, которое готовили только в Альвхейме.