Живи только для себя

— Доктор, что с ним? — Марта стояла в палате реанимации и с тревогой рассматривала почти серое лицо, на фоне белоснежных подушек. — Не поверишь, но у него и, правда, предынфарктное состояние. Хорошо, что Стивен меня позвал. Переплута лечить надо. — Ему что, не сообщили что ли? — девушку трясло. Планы изменились слишком быстро. Как только произошел взрыв в госпитале, её разыскал командир базы, с весьма интересным предложением. Взять в морге невостребованный труп и загримировать под Марту, тогда и самоубийство инсценировать не потребовалось бы. В Локи никто не сомневался, знали, что он оценит. — Говорил же я вам, что не надо отступать от первоначальной идеи. Переплут погиб, Марта напилась снотворного, пока никто не видел. Всё, дело закрыто и сдано в архив! — Ноэль был явно разозлён. Его, в отличие от Тора в реанимацию пропустили. На робкие попытки Громовержца объяснить врачу, что он брат Локи ему дали понять, что близкое доверенное лицо указано в личной карточке. Запись Тор Одинсон, там не фигурирует никоим боком.       Тор выглядел так, будто ему влепили пощёчину. Бледного и трясущегося Громовержца усадили на диван. Старк присел рядом, надо было что-то сказать. Что-нибудь успокаивающее, но все слова сейчас выглядели как-то фальшиво и неуместно. Тони крепко стиснул плечо друга и выдохнул: — Будем ждать! Здесь хорошие врачи.       Локи медленно пришёл в себя, улыбнулся, глядя на Марту, и попытался сесть. — Лежать! — скомандовал разозлённый доктор. — Связался я с вами. — Так вам что, ничего не сообщили об изменении в сценарии? — Почему, командир связался со мной. Так получилось… — Получилось что? Переплут, ты Оскара собирался завоевать? Актёр из погорелого театра! Или ты стимуляторы взял для достоверности реакций? — врач уже не сердился. Он осматривал Локи, проверял пульс, изучал показания приборов и в конце вынес вердикт. — Будешь лежать неделю. Лечиться. Это ясно? — Да. Я спать хочу, оставьте нас. — Локи посмотрел на Марту и Ноэля.       Как только врачи покинули палату, Ноэль грустно посмотрел на командира: — Что случилось? Всё же хорошо, ты же сам согласился с новой версией. Неужели так в образ вжился? — Нет, я просто вспомнил…. — Что? Что-то не так? — Ты про маму думал в тот момент? — Марта смотрела на Локи с таким сочувствием. Такого взгляда он никогда и ни от кого не видел. Фригга была не в счёт. — Да. — Локи задумался и спросил. — Почему ты меня любишь? Я же монстр. Я разыгрываю этот сатанинский спектакль, чтобы сделать больно Тору. Так же нельзя, а мне всё равно. Так почему ты меня любишь? — Люблю и всё. Когда я сидела в том чёртовом проулке, скуля от ужаса, мимо меня несколько раз пробегали люди. Хорошие порядочные люди. Мужчины. Трое из них были моими соседями. Они меня знали, вели порядочный образ жизни. В церковь ходили на мессы. Проповеди слушали. Они меня видели, и ни один из них не пришёл мне на помощь. Струсили, страх гнал их вперёд. Ты не знал меня. Кто я вообще была такая? Так маленькая чужая девчонка. — Марта выдохнула. — Какие с меня выгоды? Никаких. И ты, монстр, кинулся меня спасать. Кинулся на жуткую тварь. Зачем? — Не знаю. Я воин, мне не престало думать в бою о мотивах. Нужно было выполнить задачу, а потом я думал, что ты ещё ребёнок. Спасибо. Значит вместе навсегда? — Ну конечно! — Марта улыбнулась и добавила. — Себя любить надо. Если тебя не любят, не обязательно, что дело только в тебе. Пусть это будет на их совести, не на твоей. — Спасибо.       Локи устал, он очень хотел спать. Впервые его понимали и принимали. Принимали безо всяких но, без любых долженствований и соответствий. Последнее, что он слышал, проваливаясь в спокойный сон, была ругань врача. Доктор был не доволен, что пациенту не дают отдохнуть. — Так, когда мы хоронить влюблённых будем? — Ноэль и командир базы обсуждали следующий этап операции. — Через восемь часов труп загримируют в соответствии с рисунками предоставленными Переплутом. Плюс антураж госпиталя. Палата, и так по мелочи…. Так что десять часов отдыха у нас есть. Можете поспать.       Пока Локи отдыхал, Марта сидела рядом с ним. А Ноэль, командир, получивший уже все необходимые технологии, и группа врачей из Бюро и несколько посвященных лиц из персонала проекта, разыгрывали второй акт страшной пьесы.       Тор сидел в комнате отдыха и невидящим взглядом уставился в стену. Перед глазами то и дело вставали картинки из прошлого. Детство и юность. Локи, летящий вниз с Радужного Моста. Случайно зашла в голову, да там и поселилась страшная мысль о том, что никто ещё не выживал в Бездне. Вдруг это Бездна повредила психику брата. Надо было тогда, в Нью-Йорке, не рассуждать, а силком тащить его в Асгард, к целителям, а уж потом разбираться, что тут происходит со смертными. У времени нет сослагательного наклонения, увы. Быстрым шагом через комнату ожидания прошёл врач, открыл двери палаты и зашёл внутрь. Тор ещё больше занервничал. Минуты казались ему веками. Он изводился только одной мыслью, что с Локи. — Живи, живи, живи… — безостановочно шептали губы. Тони и Стив молча переглядывались, но не комментировали. — Бригаду кардиохирургии срочно просят пройти в шестую палату реанимации. — Все вздрогнули, со слабой и несбыточной надеждой Тор посмотрел на табличку с номером палаты. Чуда не случилось, номер был всё тот же. Шестая палата. Три человека в зелёных хирургических костюмах быстро прошли мимо Мстителей и исчезли в палате. — Что ещё случилось? — Тор был в ужасе. — Ты знаешь, может быть для контроля, — Старк пытался успокоить, как умел, — если бы всё было так серьёзно, то приятеля твоего брата уже…. Дверь отворилась, из палаты вышел Ноэль. Он прошел к дивану, сел поодаль и спрятал лицо в ладонях. Тор тихо подошёл к нему и спросил: — Как он? — Грудь вскрывают, — Ноэль даже не говорил, а выдыхал слова. Их было едва слышно.       Тор побледнел, хотя казалось, что он итак уже белее мела. На несколько секунд Ноэлю захотелось забыть про приказ. Взять этого дурака, втащить в палату. Показать живых Локи и Марту. Сказать, чтобы он не казнился, но потом он вспомнил лицо Локи на суде. Попытку самоубийства, а ведь Локи всегда ему говорил, что нельзя сдаваться. Даже основав Бюро, Локи являлся бледной тенью прежнего себя. Эта странная смертная девочка дала ему новую жизнь. Вдохнула в него силы. Локи защищал её. Пусть и через жестокость, но он спасал то, что любил.       Тор больше не входил в число близких и спасаемых людей, целиком и полностью по своей вине. Три часа, три мучительно долгих часа они сидели в коридоре. Локи немного посвежел. Его и Марту увели через запасной выход. Врачи доделывали грим покойнику. Операция проходила без сучка и задоринки. Тор об этом не знал. Он думал, что его брат лежит сейчас на столе у целителей с распоротой грудной клеткой. Что он борется за жизнь. Страдает ли он? Или местные лекарства так же хороши, как и зелья асгардских врачевателей? Что будет дальше? Неизвестность, невозможность узнать судьбу близких, это самая худшая пытка. Тор смог оценить её во всей красе. Сколько он уже тут сидел, часов семь. Периодически входили и выходили врачи. Везли разные приборы, непонятные для Тора.       Видя реакцию присутствующего здесь Брюса, наблюдая, как он поднимает голову, скорбно смотрит на прибор и качает головой, становилось понятно, что дело очень плохо. Два года. Два года Локи не знал, как обстоят дела у матери. Это было ужасно. Тору хватило восьми часов. Он уже был на грани безумия, а Локи терпел. Терпел столько лет. Сейчас рядом с Тором сидели друзья, они поддерживали его. Локи не поддержал никто.       Дверь растворилась с медленным, тоскливым скрипом. Все вздрогнули, а Тор вскочил на ноги. Свет бестеневых операционных ламп слепил глаза, от чего выходящие из операционной врачи казались неземными созданиями. — Как он? — голос Тора дрожал. Врач снял маску, сорвал перчатки и не смог ответить. Он тяжело вздохнул и пошёл из блока. — Время смерти четыре часа утра. Простите, мы сделали всё что могли. — Тихо сказал второй доктор. — Нет….Нет…. Он же не мог вот так вот просто…. Он же два раза смерть обманывал….Это ведь ошибка? — Врач не отвечал. — Это ошибка! — с нажимом сказал Тор. — Идите, попрощайтесь с ним, — кто это говорил, Тор уже не различал. Казалось слишком много света вокруг. Слепящего, яркого, беспощадного. — Только ты прости, у него грудная клетка вскрыта. Мы пытались вручную сердце запустить….       Локи лежал до груди укрытый простынёй. Черты лица заострились. В углу, приготовленные к утилизации, в жёлтом контейнере лежали срезанные вещи Локи. Надо их забрать, подумал Тор. Ноэль опустил глаза, жалко ему было дурака Тора, но Локи он уважал больше.       Тор смотрел на труп. Ещё вчера у Громовержца был брат. Ещё вчера была надежда, что они помирятся, пусть не сейчас, но несколько тысяч лет, это много. А сейчас ничего. Надежды больше не было: — Брат, прости. — Тор не мог говорить громко. В глазах всё плыло. — Прости меня. — Идём, — твёрдая рука Стива легла на его плечо, — он был смелым воином. Сейчас он вместе с любимой, и маму, наверное, тоже встретит. Идём. — Маму….Маму… — Тор вдруг рухнул на колени и хватая окоченелую руку, зарыдал. Среди всех бессвязных обрывков фраз удалось разобрать только: — Она не страдала. Не страдала, Локи. Всё было быстро. Я соболезную. Но Локи его уже не слышал. Кто-то из врачей сделал Тору укол и тот постепенно затих. Старк и Роджерс помогли ему подняться с колен и повели в жилой блок. — Он заберёт его вещи? — тихо спросил Ноэль. — Да, — ответил за не способного что-либо говорить Тора Роджерс. — Ему это очень важно. — Хорошо. Пусть отдохнёт и приходит.       Локи наблюдал за разворачивающимися событиями на мониторе. Он был страшно зол на Тора. Своей искренней болью, раскаянием и горем, он бередил старые душевные раны брата. — Получи то, что заслужил, — прошипел Локи, вытирая злые слёзы. — Сам виноват. Тогда ещё Локи был уверен, что он прав. Ему даже мысли в голову не пришло, что он ведёт себя как Тор. Его поруганная честь взывала к мести, он хотел справедливости и получил её. Всё было правильно. Так во всяком случае казалось Локи.