***
К вечеру сестре стало хуже. У неё поднялась температура, а живот заболел ещё больше. Это было странно, ведь она не простужалась и не отравлялась. По словам миссис Жири о маскараде не было и речи, из-за чего Мэг была очень расстроена. Но я была с ней согласна — сестра действительно выглядела больной и просто не выдержала бы нескольких часов на ногах. Я собиралась тоже остаться дома, чтобы поддержать Мэг, но все-таки в глубине души хотела пойти на праздник. Там должно было быть весело, красиво, можно было бы отлично отметить Рождество… Но где-то глубоко в душе я понимала, что дело было не в этом. А тогда в чем? Мэг решительно запротестовала против моего «самопожертвования» и стала уговаривать меня отправиться на маскарад. Поэтому когда за нами с сестрой приехал Рауль, как мы и условились, я была уже готова для праздника. Рауль довольно долго расспрашивал меня в машине, что же случилось с Мэг, но я не могла дать точного ответа, поэтому остаток пути мы провели в молчании.***
Актовый зал был украшен просто великолепно! На сцене стояла огромная ель, увешанная всевозможными гирляндами, шарами, игрушками, лампочками… На самой верхушке красовался шпиль в виде ангела, держащего звезду. Сколько себя помню, наша семья никогда не могла позволить себе такую Рождественскую ёлку. А здесь было так красиво, волшебно, словно я снова окунулась в детство… На стенах были развешаны венки из еловых веток, украшенные искусственным снегом и красными ягодками. Ещё две невысокие елочки стояли на столах, накрытых белыми скатертями и уставленными бокалами и закусками. На окнах висели светящиеся гирлянды, а красивые шторы были увешаны блестящими звёздами. Энтузиазма сразу прибавилось, когда я увидела всю эту красоту. Я даже ахнула от восхищения, отчего услышала смешок Рауля. — Ты что, ёлку никогда не видела? — с доброй иронией спросил он, улыбаясь мне. — Здесь так красиво! Мне очень нравится! — немного по-детски ответила я. Он снова усмехнулся. — Когда будет музыка, тебе понравится ещё больше! А я буду тебя развлекать, чтобы тебе не было скучно! — он взял меня под руку и повёл к ёлке, пока я украдкой рассматривала переодетых студентов. Вокруг меня пестрели наряды всевозможных цветов, но неизменным атрибутом сегодняшнего дня были маски — разноцветные, разных форм, размеров… Все вокруг смеялись и веселились, и было бы довольно странно, если бы я не поддалась этой чудесной атмосфере. Я перестала беспокоиться за Мэг, перестала вообще думать о неприятном — сегодня же Рождество! Но, похоже, даже в такой день удача была не на моей стороне — я заметила Карлотту. Студентка была одета в помпезное темно-фиолетовое платье, а её рыжие кудри были уложены в какую-то совершенно немыслимую причёску. Нога у Карлотты зажила уже неделю назад, но мы с Гуидичелли, к счастью, не пересекались… До этого дня. Она наверняка знала о том, что я пела вместо неё в опере, и что я буду солировать в следующей постановке. А это значило, что наши отношения явно не улучшатся, и уж тем более она не пропустит шанса попортить мне нервы. Ещё неизвестно, какую насмешку она преподнесёт мне в этот раз… — О, неужели и жаб на маскарады пускают? — «прима» меня заметила и направилась прямо ко мне, размахивая своей чёрной маской. Её «свита», состоящая из некоторых девушек и Убальдо, двинулась за ней. Рауль в этот момент не находился со мной рядом, а отошёл с кем-то поговорить. Возражать Карлотте я почему-то не стала. Мне стало как-то неприятно и неуютно. Воспользовавшись моим молчанием, она усмехнулась. — Что, понравилось петь? — с издёвкой спросила девушка. — Запомни только, что это был последний раз, когда ты вообще открывала свой противный рот! — По какому праву Вы мне угрожаете? — я собрала свои силы и заговорила хладнокровно. — А по какому праву ты, жаба, посмела отнять у меня роль?! — завизжала она, задирая голову кверху. — Я не виновата, что на тебя упала декорация, — уважительно с ней говорить уже не было смысла. — Хм, а может тебе кто-нибудь помог? — продолжала Карлотта, словно не замечая моих слов. — Скажем… Этот уродец, а? Который предложил твою кандидатуру? — неужели она и об этом знает? У неё что, везде есть информаторы? — Может ты ему платишь? Деньгами? Или другими способами? — после этой реплики послышался смех. Мне стало ещё больше неприятно. — С чего ты взяла? Если завидуешь, то скажи уже прямо, — я поняла, что несу ерунду, когда послышался новый взрыв хохота. — Наоборот, тебе-то, жаба, я не завидую! Я тебе такую жизнь устрою, что ты… — Мисс, Вам ещё не надоело говорить всякую чушь? — Рауль подоспел чуть позже, но рядом с ним я почувствовала себя более защищённой. — О, а вот и смелый рыцарь! — усмехнулась Карлотта. — Зачем же защищать жабу, найди себе прекрасную принцессу! — и она, ещё раз махнув маской, развернулась и отправилась в другую сторону вместе со своей свитой. — Спасибо, — промямлила я, устало опираясь на Рауля, — так неприятно это слушать! — Согласен, — ответил он, высокомерно покосившись на уходящую Гиудичелли, — но давай не будем об этом. Хочешь, потанцуем? — а я и не заметила, что уже играла музыка. — Хочу, — и я, улыбнувшись, вложила свою руку в его.***
Мы танцевали так около часа. Одна мелодия сменялась другой, и я уже не вспоминала о стычке с Карлоттой, которая, к слову, уехала раньше по каким-то своим делам. Меня поистине захватило это Рождественское настроение, и я предпочла спокойно веселиться, нежели вспоминать о неприятном. Вокруг нас танцевали почти все: и студенты, и преподаватели. Многие из учителей пришли со своими супругами, как например мистер Фирмен и мистер Андре, которых мы с Раулем заметили в толпе наряженных людей. Но сколько раз мы не обошли зал в танце — я не заметила Эрика, который, похоже, тоже собирался прийти на маскарад. Я и сама не поняла, почему меня это волновало, но я стала выискивать его взглядом в толпе. Наконец, мои поиски увенчались успехом — я заметила учителя сольфеджио рядом со сценой, прислонившегося к стене. Сначала мы встретились взглядами, но он молниеносно отвернулся и сделал вид, будто задумчиво глядит в окно. Он был одет в красный костюм, жилет которого была украшен золотыми пуговицами, а на лице красовалась маска, изображающая череп, закрывавшая верхнюю часть лица. Эрик выглядел очень грустным, даже немного подавленным, и моё сердце вдруг сжалось. В душе тут же стало словно пусто, одиноко, несмотря даже на то, что я всё ещё продолжала танцевать с Раулем. Мне вдруг захотелось подойти к учителю, о чем-нибудь с ним поговорить, лишь бы скрасить его одиночество. Но от моих странных мыслей меня отвлекла реплика ведущего: «Объявляется белый танец! Дамы, приглашайте своих кавалеров!» Вдруг внутри что-то щелкнуло, и я, с виноватым видом глядя на Рауля, сказала ему о том, что мне хотелось бы потанцевать кое с кем другим. Он спокойно принял мой отказ и тут же отошёл, стараясь мне не мешать. И я, увлечённая какими-то неясными мыслями, подошла к Эрику. — Добрый вечер, — начала я немного неуверенно, так как до сих пор не до конца понимала, зачем всё это делаю, — с Рождеством Вас, Эрик. Мужчина словно встрепенулся от своей задумчивости, и, вздрогнув, обернулся ко мне. — Здравствуй, Кристина, — его голос чуть задрожал, — спасибо. Тебя тоже с наступающим, — глаза его немного засветились, когда он посмотрел прямо мне в лицо. Я улыбнулась. — А Вы… Не хотите потанцевать? — неожиданно спросила я, сама недоумевая своей смелости. Боже мой, зачем я всё это делаю? Неужели я сама его приглашаю?