***
Я проснулась от легкого покалывания в ноге, позабыв о том, что поранила её. Едва я захотела подняться, как боль снова дала о себе знать, правда, не так сильно, как прошлой ночью. - Доброе утро, - пошевелился Феликс рядом с кроватью, на которой я лежала. - Ты всю ночь просидел на полу? - нахмурилась я. - Лишь когда ты уснула. Не хотел будить и просто уснул, как пришлось. Мне не привыкать уже, - пожал плечами блондин и осторожно дотронулся до моей ноги. - Сильно болит? - Меньше, чем было прежде. - Странно, что боль не прошла. Обычно, она бесследно проходит уже на утро и переломы затягивает. Может, Пэн что-то сделал с лекарством? - теперь уже хмурился Феликс. - Позволишь мне посмотреть? В ответ я кивнула, и юноша наклонился, отогнул край одеяла, уставившись на мою ногу. Мне казалось, она выглядела вполне обычно, и, если бы не боль, я бы уже бродила по лагерю. - Не нравится мне это, - прохрипел блондин и выпрямился. - Попробуй пройтись. - Ты издеваешься? Я ногой боюсь лишний раз пошевелить, а ты... - Эмили, придется потерпеть, - отрезал Феликс, настаивая на том, что мне необходимо встать на ноги. Я, с трудом перетерпев боль, присела на кровати и, подогнув под себя больную ногу, встала на здоровую. Мне было больно даже выпрямлять искалеченную конечность, но Феликс не успокоился бы, пока не добился бы своего. Мне пришлось лишь на секунду встать обеими ногами на пол, но я тут же застонала от боли, что словно молнией прошлась по моей больной ноге, распространив неприятное ощущение. Потерянный мальчишка помог мне прилечь обратно на кровать, и лишь тогда я смогла облегченно выдохнуть. - Я сейчас... - пробормотал юноша. Феликс ушел, оставив меня одну. Я слышала его шаги, считала их, пока они не затихли. Но вскоре он вернулся, да и не один. Питер шел следом за Феликсом, не в самом лучшем расположении духа. Интересно, он за меня так переживает или ему кто-то успел испортить настроение? - Нога выглядит так, словно сломанные кости срослись. Но Эмили все еще больно. Попробуй дотронуться и сам убедишься, - сказал Феликс, обращаясь к Пэну. Вечный мальчик наклонился к моей ноге и провел по ней пальцами. Я увидела, будто с десяток маленьких зеленых искрящихся змей пробегают под моей кожей на ноге, исследуя её. Я дернула поврежденной ногой и тут же пожалела об этом. Боль в ноге разразилась с новой силой, и я закричала. - Да, ты прав, Феликс. Перелома нет, но ей больно лишь потому, что кости неправильно срослись, - убрал руку от моей ноги Питер, подтверждая мысли приятеля. - Что ты собрался делать? - заметила я недобрый огонек в зеленоватых глазах Пэна. - Придется позвать пиратов, - произнес Питер, словно ему это было не в первой. - Это еще зачем? - я совсем не доверяла мальчишке, зная, что это может плохо обернуться для меня. - Придется ломать кости заново, - лишь ответил Питер, и от его слов у меня волосы на голове встали дыбом. Я знала, что он никогда не извинится за все свои злодеяния, и ему определенно нравятся мои страдания. Я не хотела верить до последнего, что в его словах есть толика правды, отрицая даже мысль, что кости придется ломать. Несмотря на боль в ноге, я надеялась, что это просто вывих, а не какой-то там перелом. Позже Феликс объяснил, что он дал мне некое лекарство, что частенько заставлял Пэн пить Потеряшек, когда те ломали кости, чтобы его верная команда всегда была на ногах и не жаловалась на боль в конечностях. Это лекарство было отвратительным на вкус, но обладало сильнейшим действием - за несколько часов срастались любые кости, вот только не всегда удачно. Я ведь почти не двигалась всю ночь и не понимала, как кости могли неверно срастись. Да и не желала верить в это. Скорее всего, лекарство Питера просто не подействовало. - Это невозможно. Лекарство всегда залечивает наши раны, - мотал головой Феликс. Юноша остался со мной, пока мы ждали прибытия пиратов в лагерь Потеряшек. Я не знала, придет ли один Клаус (пират, что способен поставить на ноги даже хромого и безногого) или с Киллианом. Мне хотелось, чтобы все это как можно скорее закончилось. Потеряшка опять сидел рядом со мной, зная, что одна я оставаться не хочу. Мне было страшно. - А если то, что ты подмешал мне в воду, было вовсе не бузиной? - решила я спросить у блондина. - А ты смышленая, - как-то горько усмехнулся Феликс. - То была дикая смородина, но она не влияет на свойства лекарства. - Почему ты назвал её бузиной? - Звучит красивее, - в ответ я лишь закатила глаза и упала на подушки. - Будет больно ведь, да? - спросила я у Феликса, но юноша молчал. Он будто не желал отвечать на мой вопрос. Я коснулась ладони блондина, желая услышать правду. Его будто ударило током, и он отшатнулся от меня, отдернув руку. Я нахмурилась, ощущая внутри неприятный осадок после такого поступка Феликса. - Будет чертовски больно, поэтому тебе придется терпеть. Думаю, Пэн даже разрешит тебе кричать, - довольно грубо отозвался юноша и поднялся на ноги. - Куда ты? - я почти умоляюще смотрела на Феликса, прося его не оставлять меня одну. - Пираты идут. Не хочу быть лишним и мешать вашей беседе, - лишь ответил Феликс, тяжело вдохнув. Между нами опять осталась недосказанность, так как губы Феликса были сомкнуты, но глаза выдавали его с потрохами. Он желал чем-то поделиться со мной, рассказать, но не мог. Не встретившись со мной взглядом, он вышел из моего жилища, так ничего и не сказав. Я догадывалась, что, пока Пэн был на острове, Феликс будет молчать и не скажет ничего. И вовсе не потому, что боится Питера, а потому, что верно предан ему. Я перебирала пальцами одеяло, когда услышала ругань между пиратом и мальчишкой. Крюк и Пэн не на шутку сквернословили между собой, подходя к моему новому дому. Даже стоя снаружи, их крики друг на друга были отчетливо слышны, и мне хотелось с головой забраться под одеяло, лишь бы не слышать их. Но тут я ощутила некую гордость за себя, что двое мужчин были готовы порвать глотки друг другу, и я была тому причиной. Я даже усмехнулась, понимая, что может Пэн и ненавидит меня, ему все-таки невыносимо видеть меня такой. Каждое его слово было пропитано ядом, что он кидал в Крюка, ругаясь вовсе не как подросток. Наверное, он этого набрался у тех же пиратов, потому что эти двое явно понимали "слэнг" друг друга. Я подметила для себя парочку новых словечек, значений которых не знала, но само произношение меня забавляло. - Между прочим, я вас прекрасно слышу! - прокричала я, и сладкий дуэт Пэна и Крюка тут же замолчал. Эти двое поплелись ко мне, кажется, ощущая неловкость от того, что я услышала их брань, потому что они то и дело оба шоркали сапогами землю, будто вовсе не желали ко мне идти. - Выглядишь ты вполне неплохо, милая, - произнес Киллиан, подходя ко мне. Я протянула руки к пирату, приподнимаясь на кровати, желая обнять его. На удивление, капитан пиратского корабля не пренебрег нежностью перед врагом и обнял меня, достаточно крепко прижав к себе. - Пэн рассказал мне, что произошло, - Киллиан мельком бросил на Пэна взгляд, полный ненависти и презрения, нахмурившись. - Но меня не это беспокоит. Я ведь говорил тебе, что нельзя прибегать к магии, если человек незнаком с ней! - уже кричал пират на мальчишку. Пэн скрестил руки у груди и скривился в лице. - Еще бы я тебя не спросил, - огрызнулся хозяин острова. - Не забывай, с кем говоришь. - А я никогда и не забывал, - нахально усмехнулся пират. - С избалованным мальчишкой, который не знает ни жалости, ни верности, ни доброты. Гореть тебе в аду, отребье. - Хватит! - вскрикнула я, не желая и дальше слушать перебранку двух мужчин. Пэн едва было открыл рот, как я накинулась на него. - Ты даже не извинился за свой поступок и считаешь, что прав даже сейчас, ругаясь с Киллианом? Выйди вон и не мешай ему сделать то, что он должен! - Ты еще об этом пожалеешь,- прошипел Пэн, выставив в меня указательный палец. - Едва разберемся с твоей ногой, я сделаю твою жизнь невыносимой на этом... Но Пэн не успел договорить. Ему помешала лампа. Лампа, что была брошена мной в мальчишку, и он поспешил исчезнуть из моего дома. Удивительно, как давно я признала эту хибару своим домом? - Да он тебя побаивается, - смеялся Киллиан. - Вот уж не думал, что он испугается девчонки. - Да не боится он меня вовсе... - Думаешь? Я его сто лет знаю. И уж поверь, еще никогда ни перед кем он не уходил посреди разговора, не сказав свое последнее слово. - Киллиан, пожалуйста, давай закончим поскорее с моей ногой, - застонала я, видя, как меркнет улыбка на лице пирата. - Кости и правда придется ломать, не стану отрицать этого, - произнес подоспевший к нам Клаус. - Может, подождем до завтра, ты с мыслями соберешься, и... - Нет! Лучше сразу отрезать хвост, а не рубить его. - Тебе не будут отрезать ногу, ведь... - начал было недоуменно говорить Крюк, как я перебила его. - Киллиан, это поговорка такая, - я улыбнулась, глядя на непонимающее лицо Крюка. - Пожалуйста, давай приступим сейчас. - Хорошо... - вздохнул пират. - Надеюсь, в тебе есть столько мужества, сколько упрямства.***
POV Феликс Как же мне хотелось, чтобы это поскорей закончилось. Пират снова и снова ломал кость Эмили, причиняя ей адскую боль. Я и Крюк держали её руки и ноги, чтобы она не смогла причинить нам вред, заехав по носу или иным частям тела, извиваясь от боли. Её крик проникал до самых костей и оставался там все время. Уже тогда я знал, что никогда не смогу забыть её крика, и воспылал гневом к Пэну, потому что тот отказался дать девушке сонное зелье, чтобы избавить от мучений. Она кричала так громко, так сильно, извивалась в моих руках, словно раненное, больное животное молило о смерти. А ведь она и правда просила нас об этом. Я навсегда запомню слезы в её глазах - огромные, переполненные адской болью. Её голос охрип от криков, и вскоре, она лишь шептала, глядя на меня, умоляя об окончании пытки. Но я ничем не мог ей помочь. Я просто сжимал её - хрупкую, истощенную, испуганную, обреченную на боль - и смотрел в её глаза. Я считал себя трусом. "Она должна перетерпеть эту боль", - настаивал на своем Питер, не желая даже слушать меня. А ведь я стал умолять его об этом зелье, зная, что Эмили будет крепко спать и не проснется, даже если ей сломают все косточки до одной. Я в тот момент возненавидел того, кого считал другом и едва ли не братом. И Пэн ощущал это. Я злорадствовал, когда все закончилось, кость на ноге Эмили была сломана окончательно, как надо, и я нашел Пэна, сидящего одного у костра, закрывшего свои уши ладонями. Он раскачивался вперед-назад, тяжело дыша, не понимая, почему крик девушки заставил его бояться. Определенно, он боялся. - Надеюсь, ты доволен, - озлобился я на Пэна. Он поднял глаза на меня, будто отойдя ото сна. Питер часто заморгал, не веря, что, наконец, его уши не слышали пронзительного крика Эмили. Он оставался хмурым, отрешенным, постепенно приходя в себя. Кажется, и ему досталось от крика Эмили. Я надеялся, что ему пришлось больнее всех на этом острове, если Пэн еще мог испытывать хоть какую-то боль. - Как она? - не обратил внимание на мой вопрос Питер, задавая собственный. - А ты будто не ощущаешь её, - фыркнул я, оскалившись. Он ведь мог сам прекрасно узнать и без моих разъяснений. - Я не хочу даже близко подходить к ней, - с неохотой ответил Пэн. - Мне стало не по себе от её крика. - Неужели девчонка пугает тебя? - Перестань, Феликс. Ты же знаешь, ничто и никто не способен напугать меня, - усмехнулся Пэн. Он вернул себе былую язвительность, гордость и лицемерие. - Я просто не люблю, когда кто-то кричит не по моей вине. - Кричит она как раз из-за тебя. Ты толкнул её в... - Но ломали ей кости пираты, - перебил меня Питер, нахмурившись. - С каких это пор ты на её стороне? Пэн проник в мой разум своими длинными, беспощадными щупальцами, ковыряясь в каждом тайном закутке моих мыслей. Он был беспощаден абсолютно к каждому мнению, к каждой тайне и мог с легкостью поведать её кому угодно, если в этом была для него выгода. Под моей коркой черепа неприятно защекотало, а это означало лишь одно - Пэн нашел ответы на свои вопросы. - Вау, я удивлен, Феликс, - воскликнул Питер, и я предпочел отвернуться от него, не желая встречаться с ним глазами. - Выходит, ты на многое пойдешь ради неё. - Я не хочу говорить об этом, - лишь отозвался я, посмотрев в глаза другу. Но вот другу ли теперь... - Ты можешь не говорить об этом, но правду я знаю. Вот только хочу предупредить тебя, - все так же язвительно продолжал говорить Питер, ухмыляясь, - что она моя. И играть с ней разрешено только мне. - Я просто хочу позаботиться о её безопасности. - Ну, раз хочешь - позаботься. И чтобы больше ни единого волоска не упало с её головы, раз она стала так дорога тебе, - заиграл бровями Питер. Он всегда поднимал брови, когда веселился над чем-то. Или кем-то. - Пираты уже уходят, и я советую тебе присматривать за девчонкой. Придется тебе её в прямом смысле носить на руках. - Её ведь нельзя тревожить. Нога вдруг опять неправильно... - Я не собираюсь держать её у себя в плену, Феликс, - снова перебил меня Пэн. - Если захочет посмотреть на закат или птичек, или прочие девчачьи глупости, пусть смотрит. Только тебе придется таскать её, да с такой осторожностью, чтобы даже я поверил тебе, что она не испытывает боль. Сможешь? - Смогу, - ответил я Питеру, поднимаясь на ноги. - Пойду, посмотрю, как она. - Ну, давай, - снова вздернул брови Пэн, продолжая сидеть на месте. Я ощущал спиной его презрительный взгляд, но знал, что он мне завидует. Завидует не потому, что я иду к Эмили и смогу спокойно поговорить с ней, а потому что она мне доверяет. Девушка, казалось, спала, но стоило мне сделать шаг погромче, как Эмили тут же открыла глаза. Я бросил взгляд на её измученное лицо, а затем на перебинтованную ногу. Теперь пираты будут появляться тут чаще, чтобы в этот раз нога девчонки срослась как надо. Я подошел к ней и убрал с её лба мокрую тряпку. Эмили немного лихорадило, и перед тем, как поговорить с Пэном, Клаус, кажется, так звали пирата, положил ей на лоб тряпку, смоченную в холодной воде. Мне пришлось сейчас проделать то же самое, чтобы хоть немного облегчить страдания девушки. Она улыбнулась мне. Девчонка молчала, но я без слов понимал - она была благодарна мне. Я коснулся ладонью щеки Эмили, ощущая, какая она горячая. До чего же непривычно спустя столько лет вновь ощущать человеческое тепло. - Ты скоро поправишься. А пока я буду рядом и не перестану заботиться о тебе, - тихо произнес я, поглаживая девушку по щеке большим пальцем. Она была очень красива. Как я прежде не замечал этого? А ведь стоило ей только отлучиться ненадолго с острова, и все вдруг так изменилось... Эмили закрыла глаза, казалось, засыпая. - Расскажи мне историю, - прошептала девушка, открывая глаза. - Но ты ведь итак уже засыпаешь, - улыбнулся я. - Нет. Я хочу историю, - упрямилась Эмили, становясь похожей на маленькую и очень вредную девочку. -Хорошо, - согласился я, кивнув, начиная рассказывать сказку. "Жил на свете мальчик, который верил в сказки и чудеса. Он был прилежен, добр и мил даже с незнакомцами. Мальчик любил так сильно своих родителей, что всегда их слушался. И если ему говорили закрывать на ночь окно, он делал это без упреков и споров. Но однажды, он не закрыл окно, не потому, что решил хоть раз попробовать быть плохим, а потому, что просто забыл и поплатился за это. Тень Питера Пэна - Короля Неверлэнда похитила мальчишку, влетев в его открытое окно, схватив за шкирку. Она утащила его за второй звездой направо, всю ночь не выпуская из своих цепких рук. Когда мальчишка приземлился на остров, то первое, что он увидел, - мыски ботинок Пэна, и в страхе отшатнулся назад, пятился, пытался подняться на ноги и снова падал. Мальчишка испугался рассерженного взгляда Питера, так как Тень принесла вновь ему не того мальчишку. Но мальчик, на удивление, подружился с Пэном, став ему лучшим другом. Питер научил мальчика быть сильным, сражаться с пиратами, убивать индейцев и терпеть любую боль. Так, однажды, Пэн то ли по неосторожности, то ли случайно, прошелся лезвием своего кинжала по лицу мальчишки, оставляя вечный шрам, что никогда не заживет. Мальчишка не плакал, зажимая окровавленное лицо рукой, зная, что Пэн учит его терпеть боль и не бояться её. Мальчик вытерпел и навсегда запомнил этот урок - не дерзить Пэну, во всем его слушать и повиноваться. Прошло много лет с тех пор, как мальчик покинул отчий дом, но он не скучает и не жалеет, что когда-то оказался здесь. Мальчик почти утратил веру, когда встретил ангела, что спустился к нему с небес, попадая на остров точно также, как и он сам. Кажется, мальчишка полюбил этого ангела, но никогда не признается ему в этом. И вовсе не потому, что боится, а потому, что хочет сохранить жизнь этому ангелу, что оказался добр к мальчишке. И мальчик поклялся оберегать ангела ото всех опасностей и скорее умрет, чем позволит злу заполучить его". - Это ведь история о тебе? - прошептала Эмили, когда я закончил рассказ. - Может быть, да, а может, и нет. Никто не знает, - ответил я девушке. - Но... - Тебе пора спать. Без споров, леди, - перебил я девушку, и она послушно закрыла глаза. Когда она тихо начала сопеть, заснув, я отважился на безумный поступок, за которой, возможно, поплачусь. Я стал наклоняться к девушке, желая поцеловать её. И мои губы почти коснулись нежных уст Эмили, как в моей голове раздался голос "даже не смей этого делать!". Голос моего заклятого друга был переполнен злостью и яростью. Он ведь все видел. Питер знал все. Мне оставалось лишь накрыть девушку одеялом, погасить свет лампы и усесться на полу, размышляя о своем поступке. Конечно, хозяин Неверлэнда был в ярости, я этого ожидал. Я усмехнулся от мысли, что Питер эгоист, и он никогда и никому не позволит играть с его игрушками. Но его поступок, его мимолетная злость выдала его с потрохами. Я ведь прекрасно знал, что он ощутил. Пэн испытывал ревность.