***
Северус, Я в крайней растерянности. Скорпиус сбежал из дома, по словам домовика, «искать своего друга». Кроме тех часов и волшебной палочки ничего не взял. В кабинете — газета, на всю передовицу заголовок про найденное тело младшего сына Поттера. Боюсь, что Скорпиус принимает желаемое за действительное и гонится за призраком. Или же всё гораздо хуже — а как иначе с Поттерами? — и мой сын лезет в самое пекло. Ах да, телефон. Ещё он взял телефон — полагаю, пытался не допустить того, чтобы я раньше времени узнал о его эскападе. Последний раз, когда мне удалось отследить сигнал, координаты… Судя по ним, Скорпиус в Париже. Из чего заключаю, что он не один, маглы на границе всё-таки не штаны протирают. Нет, Скорпиус явно не один. Но прежде чем я успел уточнить его (читай: их) местоположение, сигнал прервался. Мой хронометр молчит, но мне всё тревожнее. Если он с Гарри Поттером, то ничего, понимаешь, ничего не будет в порядке. Могу ли я рассчитывать на твою помощь? Помнится, ты изучал возможности ментальной магии на расстоянии. С надеждой на скорую встречу, Драко P.S. Прошу, свяжись со мной как можно скорее. Даже если я сейчас же рвану за Ла-Манш, нет никаких гарантий, что хронометр заработает вовремя. Чёрт, даже на телефон больше надежды. Северус, заклинаю тебя, откликнись. P.P.S. уже на Хьюитт-роуд, жду.***
Пауза затягивалась — Неттлшип уже не первый раз скользил взглядом по строкам. Вот он прикусил губу. Прищурился. Хмыкнул, раздув на мгновение ноздри. — Кто может сказать, есть ли в Париже тёмные места силы? Тедди беспомощно развёл руками. Если про Лондон он мог говорить с полной уверенностью, про Англию в целом — с известной долей сомнения и постоянными обобщениями, то о том, что творилось за границей, он имел весьма и весьма смутные представления. В конце концов, программа обучения стажёров в Аврорате и без того славилась своей необъятностью. Хуже только колдомедикам. Сзади кто-то робко кашлянул. — С тех пор, как Блэки породнились с Лестренджами, в библиотеке появилось много французской литературы. И по Тёмным Искусствам тоже. То есть, — опустила глаза Роза, — я имела в виду, по защите от Тёмных Искусств. Неттлшип смерил её тяжёлым взглядом. — И кто сможет читать на французском? Не изящные романы, а специальную литературу? Тут пришла очередь Тедди смущаться. И правда, как он мог упустить из внимания родовую, считай, библиотеку? И с дядей Биллом он сколько обсуждал защиту — на всё том же французском! Неужели тут он не справится? Он поспешил откликнуться: — Думаю, я смогу разобраться в терминах. Роза, покажешь, где эти книги? — Не книги, — покачала головой девочка. — Карты. И свитки. Она покраснела и обхватила себя руками, точно защищаясь. Потупилась ещё больше — а потом, словно что-то решив, рывком подняла голову: — Они лежат среди рукописей. Ну, в дневниках Сигнуса. Они написаны похожим корявым почерком, и наверное, поэтому про них все забыли. Я их случайно нашла. Она помолчала немного и добавила: — Ещё Сигнус писал, что старый Лестрендж — так понимаю, он говорит о Роджере Лестрендже — подарил часть своей библиотеки будущему тестю. Судя по записям, там ещё много интересного — но эти книги, должно быть, уже убрал дядя Гарри. Ну, а про рукописи все забыли.***
Уже поднимаясь в библиотеку, Тедди услышал за спиной раздражённое шипение: — И что? Я ничего оттуда не использовала! Даже не пробовала, чтоб ты знал! Что ещё спросил Джеймс, так и осталось для Тедди загадкой. Кажется, милая Розочка отдавила кузену ногу — во избежание дальнейших расспросов.***
«Ежели маг испытывает хотение великое сотворить волшбу тайную…» Тедди с трудом продирался через текст. Мало того, что читать отвратительный почерк со старомодными завитушками было сложно — так ещё и чернила выцвели, а пергамент, напротив, потемнел от времени. В довершение ко всему, «высокий штиль» автора был в ходу, верно, ещё при Мерлине. Одно утешение — разобрать нужно было только легенду. Сама карта неплохо соотносилась с современной, которую вытащили из розиного учебника по страноведению. «…надлежит ему помыслить крепко, коего рода волшба ему потребна. Буде ли она к добру или к худу…» — Ищите треугольные пометки, — вполголоса пояснил Тедди. — Особенно тёмной силой пронизаны те места, что отмечены перечёркнутым треугольником. — Альбус часто рисовал перечёркнутые треугольники, — вздрогнула, услышав это, Роза. — В том семестре, ближе к зиме. Одно время он точно помешался на них: весь урок мог рисовать. Треугольник, черта… А, ещё круг. И в библиотеке искал этот символ. — Это не то, — категорично возразил Неттлшип и обвёл на новой карте ещё один район. И, уже обращаясь к Тедди, спросил: — Есть формулировки вроде «дарят прозрение» или «откроют сокрытое»? Из отмеченного я знаю только Арденнский лес, но там, скорее, стали бы проводить вызов демона. Насколько я помню, «ar duen» по-кельтски — это же «темный»? Для нашего противника это не подходит. Нужно что-то у реки, или рядом с месторождением кварца… «…буде нужда в пророчестве добром…» — Пока не нашёл. «…дабы снискать расположение фейри, следует…» — Если нет этого, попробуем по-другому. Как он пометил некрополи? — рука Неттлшипа замерла над картой аккурат между трёх рек. — Круги, пополам чёрные и белые, — ответил Тедди. — Думаете, по принципу… — Проверьте номер семьсот тринадцать, — перебил его Неттлшип. Тедди пробежал глазами по строкам. — Номер семьсот тринадцать — la Tombe-Issoire. Неттлшип размашисто обвёл что-то на карте. — Есть совпадение. Катакомбы Парижа. Он поморщился, будто решение загадки его вовсе не радовало. Он застегнул мантию (кажется, Тедди мог начинать краснеть за позабытые правила гостеприимства) и направился к выходу: — Для полного счастья теперь не хватает только Малфоя. На Хьюитт-роуд — а потом аппарация в аэропорт, на паром, куда хотите…