Картограф

Нет, так работать невозможно! Вот чего он уставился, а?! Сидит и смотрит, смотрит, смотрит… Или это я после бессонной ночи становлюсь слишком раздражительным? Скорее всего, и то, и то. Согласитесь, трудно держать себя в руках, когда десятый час кряду чертишь очередную копию карты Леонарды – суровой, но прекрасной скверной родины одной знакомой суровой… просто суровой принцесски, а на тебя, не мигая, с диванчика пялится оно. Глаза красные, шерсть... тьфу… волосы дыбом! Про выражение лица я вообще лучше деликатно промолчу. Эдакий злобный одуван: дунешь – и загрызёт. Во всей комнате омерзительно жизнерадостным остаётся лишь смайлик на его дурацкой майке да кот. Вообще не представляю, где эта безродная скотина шаталась весь вчерашний вечер и кто впустил Федьку обратно? Животинка вальяжно расположилась у Таэ на коленях, блаженно разбросав в стороны полосатые конечности, и просто млела от восторга – эльф продолжал рассеяно поглаживать жестковатую шерсть и ни на секунду не сводил с меня внимательных пепельных глаз. - Хватит так пялиться, Таэ! Ещё сделаешь во мне дырку, и куда я пойду в таком виде? Пиво, опять же, выливаться будет. Как потом отмечать опустошение казны Хильды? – я первым решил нарушить тяготившую меня тишину. Лучше пусть опять ругается, чем так многозначительно молчит… - Знаешь, - непривычно тихо после получасовой гневной тирады продолжил эльф. - Если раньше я ещё сомневался, то теперь твёрдо уверен: тебя слишком часто бьют по голове. Я машинально потёр порядком сдувшуюся шишку на лбу и вернулся к неоконченной береговой линии. А собственно, какой ещё реакции я ожидал? Таэ спал, как всегда, пять часов – не больше и не меньше. Это уже как у Штирлица привычка, выработанная годами. В клиническом случае Ллитаэля – веками. И, разумеется, первым делом бодрый и полный сил компаньон пожелал вернуться к вчерашнему неоконченному разговору, а именно: какие же аргументы были у Виктории, что я соизволил дать ей нерушимое обещание? Врать смысла не было: не скажу я, так ушастый без мыла вотрется в доверие к Вики и всё вынюхает сам. - Смотрю, кот в тебя прям влюбился! Ну, правильно: говорят, кошки безошибочно выбирают самое негативное место в доме, – я не удержался от ответной шпильки. - То-то он у тебя прижился! И не пытайся сменить тему! Ты хоть до конца осознаешь, как сглупил? Какая-то женщина чуть ли не сваливается тебе на голову, пытается напасть, машет перед носом наверняка краденой реликвией… А ты вместо того, чтобы её вышвырнуть, что делаешь?! Моментально даешь обещание помочь и защищать, стоило ей только назвать одно имя! Кого она там упомянула, а? Не напомнишь, будь любезен? – Таэ уже откровенно издевался. - Ах, да – твой обожаемый Илон Кулон! Чокнутый странник, который наворотил таких дел, что его и сейчас каждая собака на «Перекрёстке» помнит! И это даже спустя почти десять лет после его исчезновения. Только вот большинство отчего-то не спешит лить слёзы в три ручья по этому поводу! Не припомнишь, почему бы это, а?! - Кулон был гениальным картографом… - я вяло попытался перебить вновь разошедшегося эльфа. Да куда там – нашего лорда Ллитаэля понесло на всех парах… - О, да! Гениальным, спору нет! И при этом больным на всю голову изворотливым ублюдком, который чужую жизнь в грош не ставил! Ни жизнь странников, ни жизнь простых людей! Или ты уже забыл про Резню в Ниаке, после которой твой гениальный так вовремя испарился? Я только ещё ниже склонился над бумагой и чуть не поставил жирную кляксу в Студёном море. Да, местные не обрадовались бы такому диковинному осьминогу! Резня в Ниаке… Дело, как говорится, давно минувших дней, но от того не ставшее менее жутким. Любой уважающий себя странник хоть единожды да побывал в этом великолепном городе! Белоснежные мраморные шпили торговой столицы, что расположилась на перекрёстке ткани мироздания сразу трёх магических миров, и сейчас у меня перед глазами хрустально звенят и радостно рвутся в небо, жадно тянут к лиловому небосводу свои «когти» – лётные площадки для всех, кто ждёт попутного ветра в крылья. Огромный шумный город Странников посреди чёрной выжженной пустыни… Обычно все миры как разноцветные кусочки лоскутного одеяла: каждый тесно граничит лишь с некоторыми соседними. Но ткань трёх таких «лоскутков» отчего-то очень истончилась в месте соприкосновения, стала разрушаться и распадаться на «нитки». Это грозило невиданной катастрофой – ладно, ещё локальный апокалипсис с гибелью одного отдельно взятого обитаемого мирка, видали и не такое. Но тут по непонятным причинам пошла глобальная цепная реакция – и страдали уже соседи разрушающихся миров. Бесконечные наводнения сменялись жестокой засухой, что приносила на соломенных крыльях опустошительные пожары, а извержения вулканов жгучими алыми языками лавы «слизывали» с моих карт многотысячные города за пару часов… Сама природа умирала – не стало ни урожая, ни рыбы в морях и реках, а обезумевшие от голода хищники нападали на города и посёлки даже среди белого дня. И тогда в дело решили вмешаться Ведающие Истину. Эти существа, что смогли когда-то поработить и укротить даже демонов, превратив гордых детей Бездны в безразличных унылых Привратников, и уже давно отошли от всего мирского впервые за тысячи лет вмешались в дела смертных. Что бы там после ни говорили умудрённые долгой жизнью и протравленные библиотечной пылью архимаги про великодушие богов, не пожелавших великой катастрофы, я останусь при своём: создатели, по-моему, просто попытались исправить свой давний рабочий брак. И параллельно создали Ниак из тысячи «лишних» нитей, туго стянутых в узел. Город тысячи фонтанов Ниак… Фонтаны с простой водой, с песком и мёдом, с вином и уксусом, из золота и простого гранита, даже из красного дерева с тугими струями жасминового чая! Ровно тысяча источников, некоторые из которых и по виду, и по содержанию больше напоминают бред богов, нежели дарованную ими благодать. Я помню, как впервые стоял на лётной площадке Стеклянной башни, совершенно прозрачного сооружения из природного стекла невероятной чистоты, ловил раскинутыми в стороны руками сильные и тёплые струи пустынного ветра и просто смотрел в пол. Вернее – сквозь пол. Эта невероятная дрожь от дикой смеси страха и предвкушения, когда кажется, что ты висишь в воздухе и просто зачарованно наблюдаешь за живым потоком улиц. Сотни рас и народов внизу смешались в гудящей пёстрой толпе: торгуются, заключают сделки и радостно бьют по рукам. Вон обычная с виду опрятная русоволосая девушка-лоточница в платье века, эдак, шестнадцатого громко зазывает купить «пирόги с к'пустой ». Рядом проходят странные типы в лёгких «скафандрах» - за стеклом в мутных струях метановой смеси не разобрать ни расы, ни лиц. По соседству толстый паша в разукрашенной огромными самоцветами чалме лениво ткнул жирным пальцем с вычурным перстнем в горку золотистых фиников на прилавке, и очередной шустрый слуга из шеренги таких же поджарых и загорелых холуёв с пустой корзиной наперевес поспешил купить приглянувшееся господину кушанье. И такая картина никого не смущает. В городе все прекрасно знают про странников и относятся к «избранникам богов» с должным почтением и уважением. И, разумеется, ждут от гостей того же. Обычно пришлые сильно не разочаровывают местную стражу и наместника. Ну, ладно, еще побуянят немного, ну, разнесут пару пивнушек, да ещё какой-то умелец за одну ночь умудрился спионерить все драгоценные камни из Изумрудного фонтана. Самый невзрачный из них был с мой кулак, между прочим! Всякое бывало, да… Но одно утро навсегда вселило ужас и недоверие к странникам в сердце горожан. Тихим вечером, когда зажигаются масляные фонари, торг на площадях только набирает обороты по второму кругу. Добропорядочные граждане вальяжно прогуливаются вдоль ломящихся от товаров самодельных прилавков без опасения нарваться на «ночных»: молодые дамы и кавалеры в совершенно невообразимых нарядах, семьи с маленькими детьми, визжащими: «Мама, купи! Хочу, хочу!», - степенные старики, которым просто приятна окружающая суета, что хоть на миг возвращает их в безбашенную молодость… И, конечно, торгаши всех мастей: зоркий глаз собирателей золота без труда вычленит из толпы любопытствующих зевак того, чей кошель просто неприлично отяжелел. Так было в этом городе тысячу лет, и в тот тёплый вечер никто не собирался нарушать традицию. Часы на Железной Башне пробили ровно девять – час льна, когда все портные очень охотно скидывают цену на любое платье, сменился часом мёда. И тогда в мгновенье ока часть города вместе с людьми и нелюдями оказалась отгороженной взявшимся из ниоткуда непроницаемым куполом. Казалось, что всё: дома, люди, вьючные животные - просто исчезло в абсолютной темноте, которая зеркальной скорлупой накрыла всю Родниковую площадь и пару соседних кварталов. До самого рассвета маги, стража и простые ополченцы тщетно пытались пробить преграду, что отражала любые удары. Но с первыми лучами солнца «стена» пала сама. Говорили, что первым тогда на Родниковую площадь прорвался стражник по имени Сатиано. Обычный парень, честный в меру возможностей патрульный и отличное звено десятки*. После увиденного он не только ушёл из стражи, но и, в конце концов, угодил в дом для убогих. По его словам, большего ужаса ещё не видели людские глаза: все здания остались целы, товары аккуратно разложены по местам, даже повозки и тележки стояли там, где их оставили возницы. Но вся площадь, стены домов, самодельные деревянные лавки и заборы были в крови. Алый царил везде… Даже чистейшая родниковая вода в фонтане обратилась в кровь. В воздухе пахло железом и свежим мясом, как на скотобойне, и почему-то озоном… Не выжил никто – какая-то неведомая сила просто на месте разметала в клочья всё живое, что было под куполом. Погибли все… Вернее, почти все. На влажной от красного брусчатке у округлого гранитного бортика фонтана на нетвёрдых ногах стоял один человек. Вернее, странник - Илон Кулон. В разодранной одежде, с израненными руками и блуждающим, совершенно сумасшедшим взглядом. Просто стоял и смотрел на журчащую в фонтане тёплую кровь. И тихо смеялся… Всех подробностей я не знаю, а верить слухам тем более не хочу. Но одно мне точно известно: схватить его тогда удалось без какого-либо сопротивления. Мужчина, кажется, просто не понимал, где находится, и куда его ведут. А потом Кулон просто исчез из своей камеры. Испарился из тщательно защищенной от любого колдовства и способностей странников темницы. Куда – это уже другой вопрос… - Не забыл. И ещё раз повторю: не верю, что это дело рук Кулона. - Да ну? – Таэ недоверчиво изогнул бровь. – А какие-нибудь доказательства у тебя есть, кроме собственного «не верю»? В том то и дело, что нет! - Кроме того, я уже сказал, что и в рассказ Вики не верю. Скорее всего, какой-то завистливый до чужой славы идиот присвоил себе имя знаменитого странника и пудрил дамочке мозги, а потом – поматросил и бросил. А наивная дурочка, похоже, всерьёз ему поверила. И теперь хочет наступить на старые грабли и вновь связывается с тем, с чем совладать не сможет. Найти Кулона, хех… Выдумает тоже! Хотя, если слухи не врали, у этого чокнутого было ещё два ключа… - Ага, два древних ключа, тысячи редчайших карт и полнейшее отсутствие крыши! О, да! Такое сокровище ещё поискать! - Да хватит уже меня пилить, как старая жена! Тебе осталось только нацепить халат, накрутиться на бигуди да завести в квартире против моей воли кота. Хотя, нет – остался только халат! Таэ скрипнул зубами так громко, что у меня аж волосы на голове зашевелились. Ещё драться кинется чего доброго. Я, конечно, понимаю, что ушастый просто за меня волнуется. В своей манере: с отборной руганью и тумаками, но всё-таки волнуется… - Всего дел: месяц потерпеть эту истеричку и молокососа – и ключ у нас, – продолжил я уже более миролюбиво. - Ты же всё равно рано или поздно попытаешься его выкрасть, так что я его тебе, пожалуй, завещаю. Лет сорок подождёшь ещё? - Нет! – эльф таки сорвался на крик. - Зная тебя, мне осталось ждать всего месяц! Какого (трам-парарам) ты, (трам-парарам) человек, опять кидаешься в омут с головой и ставишь на кон собственную (трам-парарам) жизнь, когда можно просто пройти мимо или отобрать то, что тебе нужно, у более слабых? - Подумаешь, лёгкий побочный эффект моей платы… - Ещё соври, что забыл про этот «лёгкий» и «побочный»! Ты же умрёшь, если не успеешь выполнить её просьбу в течение месяца! Сдохнешь, как жалкое насекомое, и никого это волновать не будет – был Картограф, и не стало… А действительно, какого? Знал бы сам, с удовольствие поделился с ушастым, раз его так волнует эта тема. Весь смысл платы как раз в том, чтобы вызывать у странника сильнейший эмоциональный взрыв: животный страх, дикую эйфорию, разрывающую сердце жалость или, на худой конец, бесконечное омерзение. Эти эмоции словно подпитывают привратников, но раз за разом опустошают душу, и, в конце концов, делают безразличной куклой каждого, кто ступил на эту слишком длинную для смертного дорогу. Взамен же мы получаем ненадолго крохотную частицу их мощи и пользуемся ей по своему усмотрению – либо убегаем от проблем и неурядиц через двери, либо пытаемся решить всё на месте грубой силой. В первое время я так гордился этими невероятными возможностями, однажды даже на спор поднял пустой автобус, чтобы доказать, как хорошо их контролирую. Ну, поднял и даже на место аккуратно поставил, а потом долго щеголял в гипсе, пока переломы не срослись, как следует. Спину-то и ноги Таэ помог подлатать, а руки демонстративно оставил как есть в назидание пустоголовому мне. Нет, сила демонов не для людей. Уж больно мы для неё глупые и хрупкие: живём мало и всё торопимся куда-то, потому и не задумываемся о последствиях своих поступков… - Да сколько можно там так громко сопеть под дверью! - Что? Поначалу я даже не понял, к кому это ушастый обращается. А Таэ моментально оказался у двери в комнату и распахнул её. По ту сторону возникла непривычно тихая и растерянная Вики. Девушка даже не попыталась отстраниться, когда Ллитаэль грубо сцапал её под локоток и втянул внутрь. - Кажется, подслушивать под дверью – это у вас тоже семейное? – Таэ недоверчиво скрестил руки на груди, явно ожидая потока бессвязного лепета и оправданий. Но внимание Вики целиком и полностью сосредоточилось на моей скромной персоне. - Да вы сами орали на весь дом - Астора чуть не разбудили! И ничего я не вру! - блондинка последовала своей любимой тактике – «лучшая защита - это нападение». Девушка стала напротив меня, уперев руки в боки, и требовательно продолжила: - Это правда? Что через месяц ты умрешь? Мне показалось, или в её взгляде тоже промелькнуло беспокойство? Вот только вряд ли за мою скромную персону, скорее по поводу того, выполню ли я обещанное. - Нет. Если ты тоже сделаешь, что обещала, то нет. - Поблагодарю тебя, и всё? Так просто? – голос Вики полон недоверия и непонимания. Я бы на её месте вообще ни единому слову не верил. Как славно жить среди доверчивых… - Ну да, я же объяснял тебе: такое нерушимое обещание – это моя плата. Я теперь обязан помогать вам с Астором ровно месяц. Но учти, говорю сразу: найти странника по имени Илон Кулон за такой срок просто нереально. Поскольку формулировка была просто «помочь вам», то будь добра – придумай что-нибудь другое. Иначе тебе придётся позже подарить драгоценное «спасибо» без всякого повода. Поняла? Вики уверенно кивнула, но с места не двинулась. - А Астор? Что с ним? - Через месяц с ним будет то же, что и со мной. Ведь ты тоже поклялась не устраивать «кидалово», причём поклялась его жизнью. Так что будь умницей, - я нанёс последний штрих на бумагу и блаженно откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, - без фокусов. Договорились? - Договорились, - Вики заметно побледнела и чуть прикусила нижнюю губу. Ищет лазейки в нашем договоре? Если она сама знает, что врёт про Кулона, то от этого засланного казачка можно ждать чего угодно. А вот если уверена, что говорит правду… Час от часу не легче! - Замечтательно! Ну, раз все обо всём, наконец, договорились, то пора и в путь. Вики, вам с Астором полчаса на сборы! Просто одевайтесь потеплее, и брать с собой ничего особого не надо. Мои вещи брать можно, - я махнул рукой на тот очевидный факт, что моего разрешения этой бесцеремонной парочке, в сущности, не требуется. Но хочется ведь хоть иногда побыть хозяином положения. - Таэ, у нас ещё три часа времени, если не ошибаюсь? - Да. Хильда прибудет на «Перекрёсток» к полудню по времени таверны. - Отлично! Как раз успеем избавиться от охотников за чужими ключами и повидать старика Гронда. Надо же сделать кое-какие приготовления. И язык заодно подучить, а то дельце предстоит хлопотное. Кстати, а где он? Я внимательно осмотрел Таэ с ног до головы, чем в очередной раз за сутки ввёл ушастого в ступор. - Кто «он»? - Ну, здоровый такой, с крыльями, предположительно плюётся огнем. И по характеру – ущербная копия Хильды. Дракон называется. - А, будет ждать там же – в таверне… Не бери в голову! А как ты думаешь избавиться от остальных кандидатов в счастливые владельцы наследства Асмодея? Дракон? В таверне? И кто из нас хорошо приложился головой, а, Таэ? - Не бери в голову, друг. В таверне увидишь, - отплатил я той же монетой. Ллитаэль всё понял и недоверчиво хмыкнул. Мы с ушастым синхронно повернулись к чересчур задумчивой шпионке и молча уставились на Вики. Блондинка (о счастье!) поняла намёк и мрачно удалилась, не забыв напоследок плотно прикрыть дверь. Таэ подцепил со стола чистый лист и карандаш и торопливо изящными эльфийскими письменами вывел: «А зачем наврал Вики про Астора? Нерушимое обещание ставит на кон лишь твою жизнь». Рядом появились и мои пляшущие каракули: «Это – моя небольшая страховка. Любовь, как стимул, сильнее страха. Вашему покорному слуге тоже до неприличия сильно хочется жить» Таэ чрезвычайно самодовольно улыбнулся и даже похлопал меня по плечу. Мол, ты, дружище Картограф, не совсем потерян для весёлой братии жуликов, которые ради наживы пойдут на всё. Мелкие клочки изорванной записки тяжёлыми хлопьями оседали на пол, возвращая комнату в привычное состояние рабочего бедлама. Словами не передать, как мне лестно, ага… ______________________________________________________________ * Десятка – «цепь» из десяти звеньев-стражников, патрулирующий определённую наместником зону вокруг отдельно взятого фонтана.